Человек на мосту

Холмс привычно начал сессию в Интернете с того, что открыл блог Джона. Но на этот раз его ждал сюрприз. Раньше последней записью в блоге доктора Уотсона было сообщение о начале расследования убийства Марка Солберга. А теперь вверху висела запись следующего содержания: «Доктор Джон Уотсон сообщает, что это последняя запись в его блоге. По объективным причинам он больше не сможет продолжать рассказывать вам о следующих делах консультирующего детектива Шерлока Холмса. Следите за газетами – и вы узнаете новые подробности из жизни знаменитого борца с преступностью, грозы лондонского уголовного мира». Шерлок понял, что это – ответ на все его звонки, эсэмэски и послания по электронной почте. Новых записей больше не будет. Ничего больше не будет между ним и Джоном. Под записью было уже более сотни комментариев. Шерлок открыл их: совершенно незнакомые ему люди огорчались и печалились из-за такого неожиданного решения доктора-блогера. Это навело его на мысль… Он открыл поле для нового комментария и написал: «Джон, поскольку я считаю, что оставлять читателей твоего дневника в неведении по меньшей мере жестоко, я расскажу тебе все, что мне удалось узнать по делу Марка Солберга, которое плавно перетекло в дело Ричарда Эдвардса. Как известно, Марка Солберга застрелили в его квартире в Брикстоне. Услышав, что дверь взламывают, он спрятал то, что считал самым ценным, в книгу, так как полагал, что там это искать не будут. Самым дорогим у Марка Солберга, безумного поклонника группы «Manic Street Preachers», оказался код от ячейки камеры хранения Паддингтонского вокзала, в которой хранился фотоснимок, свидетельствующий о том, что его якобы покончивший жизнь самоубийством кумир Ричи Эдвардс был жив после даты своей предполагаемой смерти. Этот фотоснимок он приобрел на Интернет-аукционе за немалые деньги. Отследить продавца фотографии не удалось даже главе ведомства по борьбе с пиратством. Приняв за константу то, что Марка Солберга ликвидировали из-за того, что он мог узнать некую тайну, связанную с исчезновением Ричарда Эдвардса, я понял, что необходимо вычислить тех, кому было выгодно это исчезновение. Опрос свидетелей показал, что перед самым «самоубийством» Эдвардса занимала не столько политическая деятельность или музыкальная карьера группы, сколько его гомосексуальная связь с Джонатаном Лливелином Блейком, отпрыском семьи Блейков, главных спонсоров и вдохновителей валлийского сепаратистского движения. Как я выяснил, Блейки были крайне недовольны поведением сына, дискредитировавшего имидж семьи, борющейся за патриархальные ценности. Блейки видели выход из создавшейся неприятной ситуации в простом: Ричи Эдвардс должен быть ликвидирован, а сам Джонатан – помещен в психиатрическую клинику для последующего излечения от гомосексуализма. В этой клинике практиковалась так называемая «коррекция сексуальной ориентации». Последователи Чарльза Сокарайдеса наставляли молодых мужчин на путь истинный – с помощью душеспасительных бесед, а если те не помогали – то и с помощью электрошока, на использование которого, кстати, Блейки официально дали добро. Итак, Джонатана Блейка в клинике лечили электротоком, а Ричарда Эдвардса пытались вылечить старым добрым свинцом. Он это понял и с 1 февраля 1995 года пустился в бега. За это время он не обратился ни к кому за помощью, считая, что это бесполезно. Он лишь посетил в клинике Блейка – видимо, зря, это навело на его след убийцу. И вот 17 февраля они встретились на Севернском мосту. Весь вопрос в том, что там произошло – как удалось спастись Ричи Эдвардсу, и почему убийца решил, что тот мертв. Затем некий подручный убийцы попробовал убедить полицейских, что Эдвардс совершил самоубийство, навестил в клинике Джо Блейка, сообщив тому о смерти любовника и тем самым усугубив его состояние, а затем исчез. Что же касается Ричарда Джеймса Эдвардса, очевидно тот…» Он обдумывал новое предложение, когда в дверь позвонили. Шерлок досадливо поморщился, чувствуя, что его сбили с мысли. Внизу послышались голоса, и вскоре миссис Хадсон поднялась наверх, прозвенев своим мелодичным голоском: – Шерлок, дорогой, к тебе посетитель! Холмс поднял взгляд от монитора, чтобы выразить свое негодование, но не стал. Посетитель этот был ему очень интересен: на пороге стоял человек-бульдог. Колин МакИнтайр прошел в гостиную, теребя в руках снятую бейсболку: – Здравствуйте, мистер Холмс. Что же вы мне тогда не представились, я бы понял, кто вы, а то не признал ведь… Я бы со всем своим уважением… Я в прошлый раз не все вам рассказал. – Это я знаю, – отрезал Шерлок. Заискивание бывшего констебля ему совсем не льстило. – Я хотел бы кое о чем вам поведать, – пробормотал МакИнтайр, уставившись на череп. – Мы могли бы где-нибудь в другом месте… Однако обстановка комнаты Шерлока произвела на него не менее гнетущее впечатление, поскольку он со страхом косился на стены. – Совесть меня заела, понимаете? – МакИнтайр не стал садиться и начал рассказывать прямо с порога. – Вот как узнал, кто вы, так и неловко мне. Зачем занятого человека ввел в непонимание… – Дальше, – раздраженно махнул рукой Шерлок. МакИнтайр затряс головой: – Нечего тебе искать Джима Джойса, нет его в живых. Он с собой покончил ровно через три недели после всей этой фигни с Эдвардсом. С того же моста причем сбросился. Ничего не оставил, ни записки никакой. Меня и так начальство из Лондона отымело с ним. А тут у меня труп нарисовывается, который никак уже не сможет подтвердить собственные слова. Ну я и замял это дело. Тем более, что документов у него не было, да и где он жил – никто не знает… Похоронили его за счет государства – и все. Так что имейте в виду… – Я все понял, – скучающим тоном протянул Шерлок, изящно махнув в сторону выхода. – Вы можете быть свободны. – Чего? – застыл на секунду МакИнтайр, выкатив глаза от изумления. – Вы совсем ничего не спросите, что ли? – Зачем? – пожал плечами Холмс. – Джойс мертв, мне от вас больше ничего не нужно. Как только неуверенные шаги бывшего полицейского стихли внизу, Шерлок Холмс вскочил, прошагал к выходу, где схватил с вешалки пальто и скрылся за дверью. *** Холмс своим обычным стремительным шагом зашел в проход в живой изгороди, которая теперь уже слегка зеленела, напоминая о том, что в Англию все-таки пришла весна. Все остальное здесь, во дворе домика бывшего констебля в Бромли, казалось, вовсе не изменилось, даже сын МакИнтайра все так же копался в каких-то железках. Вот только Шерлок на этот раз свернул с тропинки, ведущей прямо к дому, и направился к гаражу. Он постучал по металлической двери, и этот стук эхом отозвался во дворе. Мужчина в гараже беспокойно оглянулся и, увидев посетителя, подошел к выходу, щурясь на яркий свет. Шерлок вгляделся в его лицо: сын МакИнтайра был мало похож на отца, черноволосый и худощавый, с бледным нервным лицом. – Вы ищете папу? – спросил он, не переставая щуриться. Шерлок склонил голову набок: – Нет. Вот уже почти месяц я ищу вас, Ричард Джеймс Эдвардс. Я думаю, нам нужно поговорить. Наверное, это лучше сделать в доме. На лице Ричи Эдвардса глубокое изумление сменилось внезапным спокойствием: – Пойдемте, – сказал он, – я только ключи возьму. Старик Колин наверняка зависнет в каком-нибудь пабе. Я говорил ему, что не стоит ездить к вам и рассказывать, что я мертв. Если у нас прокатило один раз обвести вас вокруг пальца, то не факт, что еще раз получится. Но он упрямый оказался, как черт. Я подозревал, что вы поймете, – продолжал он, закрывая двери гаража. – А все-таки, как? Следя за действиями Эдвардса, Шерлок скучающе пояснил: – Все элементарно. Я бы и так не поверил, что раскаяние привело его именно ко мне, а не к Лестрейду. Топорно придуманная история про труп нисколько не увела меня в сторону. Я понял главное: Колин МакИнтайр врет, потому что знает то же, что и я – что Ричард Эдвардс жив. А потом – ушедшая семья, но оставшийся сын, невероятно хорошая подборка музыки дома… Кому принадлежала идея выдумать Джеймса Джойса? – Мне, конечно, – усмехнулся Эдвардс, отправляясь в дом. – Но я тогда был в панике и не все предусмотрел. Выдать меня за свидетеля самоубийства было прикольно, но потом начались вопросы. Выйти к прессе под именем Джойса я никак не мог, меня бы только слепой не узнал. Вот и пришлось прятаться. Тогда у меня было много денег, Колин от них не отказался. В доме они обосновались в той же самой комнате, где некоторое время назад констебль МакИнтайр вешал лапшу на уши Лестрейду и его безымянному спутнику. Ричард предложил Шерлоку виски, но тот только помотал головой. Себе же бывший рок-кумир плеснул щедро, почти целый стакан. – Ваша семья, ваши родители думали, что вы мертвы. Вы спокойно могли жить с этим, – сказал Шерлок, оформив эту фразу не как вопрос, а как обвинение. Эдвардс влил в себя сразу все содержимое стакана и закашлялся. Затем посмотрел на Холмса красными глазами, в которых выступили слезы: – Я был до смерти напуган. Увидел полицейского и начистоту все рассказал. Что меня хотят убить, и я прошу, чтобы меня включили в программу защиты свидетелей, или как это называется. На что он мне сказал, что у нас программа защиты свидетелей такая, что детям в песочнице спрятаться и то надежней. И предложил мне за бабки пересидеть у него несколько дней. Я в самом деле думал, что это только на несколько дней… А потом я захотел посоветоваться с Джо, вы ведь и про Джо знаете? Шерлок молча кивнул. Эдвардс плеснул себе новую порцию, но на этот раз отпил куда осторожнее. – Когда мне в клинике сказали, что Джо мертв, я сразу понял, что произошло. Блейки решили, что расправились со мной, и убили собственного сына. Они его убили… Эдвардс замолчал и посмотрел в окно, там один из их соседей оптимистично орудовал газонокосилкой, подстригая траву, хотя вся она была еще жухлая, прошлогодняя. – Я отдал МакИнтайру все деньги, которые у меня были. Мне стало все равно, я почти год валялся в депрессии. Реально валялся на кровати в гараже. Пил. Смотрел порнуху. Разговаривал сам с собой. А когда я пришел в себя, оказалось, что уже снова февраль… Ричард Эдвардс, радуясь, что наконец-то может кому-то поведать историю своей жизни, рассказывал, как он обнаружил, что его все уже благополучно похоронили, что группа гастролирует и вообще отлично живет без него, как Колин МакИнтайр выдал его за своего внебрачного сына, и как у него развилась паранойя: ему казалось, что его постоянно преследуют убийцы… Шерлок слушал его и в то же время над чем-то мучительно размышлял… – А когда мне перестали мерещиться убийцы за каждым деревом, уже наступил XXI век, и я не знал, нужен ли я кому-нибудь сейчас, – вздохнул Эдвардс, снова протягивая руку за бутылкой виски. Шерлок наконец заговорил: – Вам сказали в Блэквуде, что Джо мертв? Эвардс налил себе еще полстакана. – Да, сказали. Я понимаю, что всего лишь друг, а не член семьи... Шерлок жестко оборвал его: – Джонатан Лливелин Блейк жив. Стакан выпал из рук Ричарда Эдвардса, давно занесенной в рок-пантеон звезды, ныне плотно обосновавшегося в гараже полусумасшедшего алкоголика. – Что?.. – спросил он нетвердым голосом. Шерлок подошел к окну, чтобы не смотреть на его исказившееся лицо. Двадцать лет этот человек верил в страшный обман, двадцать лет уничтожал сам себя, сложно сразу понять, что все это было зря. – Джо Блейк жив и до сих пор находится в психиатрической клинике «Блэквуд». Не далее как в прошлом месяце я навещал его там. Ричард молчал долго, не меньше минуты. Затем произнес страшным, надтреснутым голосом: – Я бы хотел встретиться с Джонатаном. – Я не думаю, что... – начал было Шерлок, но его оборвали: – Мне нужно с ним встретиться. А потом вы можете требовать от меня что угодно. Хотите, я отправлюсь в редакцию «Sun» и расскажу им, что только вы, самый гениальный и целеустремленный сыщик, смогли заставить меня вновь выйти к людям. Я сделаю все, что вы захотите. Холмс молчал некоторое время, затем помотал головой, как будто отгоняя какие-то мысли: – Хорошо, только ответьте, ведь это вы сами продали Марку Солбергу собственную фотографию, датированную 1 марта? – Марк Солберг? – задумался Эдвардс, потирая лоб. – А, это тот парень, все время ставивший в подпись на форуме «Ричи Эдвардс жив»? Да, мне нужны были деньги. Колину все время не хватало на выпивку. В любом случае, предъяви он фотографию – сразу же обнаружилось бы, что она... – Фальшивка? – поднял бровь Шерлок. – Нисколько, – усмехнулся Эдвардс. – Самая настоящая моя фотка от 1 марта. Только вот фотографировал меня тогда Ники, а у фотоаппарата были просто сбиты настройки. Эта фотография была сделана не в 1995, а в 1994 году. Так что если парня грохнули Блейки, о чем я очень сожалею, конечно, они сделали это зря. Фотография ничего не доказывала. Да хрен с ней, с фотографией. Значит, Джо все там же, в Блэквуде? – Да, – кивнул Холмс. Эдвардс встал, слегка покачнувшись, но Шерлок был уверен, что это не из-за выпитого виски. – Поеду я тогда, вроде еще не поздно, – сказал Ричард, как будто даже и не собеседнику, а самому себе. – Бензина полная канистра, до ночи успею. Не пустят ночью наверняка, в машине переночую. Да, передайте Колину привет, если увидите. А я вас найду потом, не беспокойтесь. Вся слава будет у вас. Он пошел к выходу, но Холмс его окликнул. Эдвардс недовольно обернулся, как будто одна секунда ожидания могла его убить, несмотря на двадцать лет промедления. – Что? – буркнул он. – Возьми это, – Шерлок сунул мужчине в руку пропуск. – Я думаю, тебе не стоит называться Ричардом Эдвардсом, а вот имя Майкрофт Холмс вполне подойдет. Ричи рассеянно кивнул и вышел.