HOW U DARE

      — Спокойно, без паники! — прояснил ситуацию бортинженер. — Шасси вручную выпускаем. Пристегнитесь ремнями, упритесь руками и ногами в передние кресла! Приземление будет жестким! Мурашки и не отпускающий холод пробежали по телу Юнги и Пшеничного парня, никого уже не смущало, что они находятся буквально лицо на лице. У обоих глаза были наполнены страхом и печалью. — Самое интересное... — отметил Юнги. — что о смерти вообще не думается, просто все твое тело охватывает лютый страх, даже не за то, что ты умрешь, а за то, как твои родные смогут жить после этого. — дрожащим голосом, но с ухмылкой, говорил он. Блондин сглотнул, и к горлу подступил ком, как только он вспомнил о своих родных, а если быть точнее, о матери, ведь если все так закончится, она останется одна, ни друзей, ни врагов, ни родных... никого.       Отойдя от второго шока за день, Юнги осенило, когда он рисовал свою мангу, там находилась сцена, уж больно похожая на эту, а это значит, что Мин в любом случае изучал информацию о авиакатастрофах. Юнги принялся напрягать свои извилины, во время смиренного пристегивания ремней и опирания коленками в переднее сидение. Таким образом он вспомнил, что их места находятся ближе всего к концу хвоста самолета, а следуя физике, хвост падает последним и мягче всех остальных частей самолета, но это его не расслабляло. Повернувшись к соседу, он увидел то, что, наверное, не забудет никогда, ведь на первый взгляд завидный мужчина, красавчик модельной внешности, образованный (возможно), с подкаченным телом, сейчас сидел с пустым взглядом, смотря в никуда, а слезы текли беззвучно, сами по себе. Голова была наклонена примерно на 45 градусов, а сам он бледный-бледный, и слышится только тяжелое дыхание и тихое "Прости, мама" среди всего этого шума и паники. Юнги очень испугался, увидев это зрелище, он медленно приблизился к соседу, но тот даже не моргал. — Хвост позже всего касается земли во время падения, поэтому пассажир, сидящий сзади, имеет наибольший шанс остаться в живых. — поспешил успокоить соседа Мин. — Чаще всего авиакатастрофы, в которых кто-то выживал, — это неудачный взлет самолета или его вынужденная посадка. Действующие в таких случаях силы не столь разрушительны, как, например, при столкновении двух самолетов, а сейчас я не наблюдаю никакой аварии или взрыва, поэтому возьми себя в руки, ты же гребанный мужик, вытер слезы быстро, мы обязательно выживем! — чуть ли не орал Юнги соседу в ухо. Сосед медленно повернулся лицом к Юнги, и слез стало раза в 3 больше. — Ну пиздец, давно я, сам Мин Юнги, начал сюсюкаться с мужиками в истерике? — проворчал Юнги, попутно пристегивая плачущего соседа к креслу. — Меня зовут Мин Юнги, твое имя? — с недовольством произнес Мин, в мыслях молясь, что сосед скажет хоть слово. Прошло минут 6, сосед все молчал, пялясь в одну точку. — Чимин. — тихо начал он. — Пак Чимин, моё имя. — Чимин значит, я все больше и больше охереваю с тебя, ты так выглядишь, как самый тру мужик, с гаремом, а на самом деле слушаешь писклявые песенки, плачешь без остановки, так еще и имя женское. — посмеиваясь сказал Юнги. — Обидно между прочим! — воскликнул Чимин. — Вот как, человек как ты, может иметь такое крутое имя, как у тебя? Оно тебе явно не подходит! — обижено перевел стрелки Чимин. — Тебе ведь не больше 19, да? — спросил Юнги, подняв одну бровь. — 18, мне. — все еще обиженным тоном говорил Чимин. — Ну тогда ясно почему ты так огрызаешься. Я ему помогаю значит, успокоить пытаюсь, а он. Ну все, Пак Чимин, вот выйдем мы из самолета, я тебе покажу, где раки зимуют. — важничал Юнги, и в эту же секунду самолет не хило тряхнуло, но Мин все еще верил в свою теорию выживания, как вдруг раздался громкий шум, появилась яркая вспышка, огонь и очень пахло горелым. — Похоже это все... — смиренно и спокойно говорил Юнги, понимая, что при взрыве, шанс выжить примерно 0.1% на весь экипаж. И тут он услышал от Чимина то, что явно не мог ожидать.