Я труп живой, меня душит плоть, Если ты меня пырнешь - надорву животик.
Женя нервно нарезает неровные овалы перед запертой дверью кабинета генерального директора ВМ, который уже около тридцати минут назад успел наглухо забаррикадироваться со своим СЕО внутри. Указательным пальцем стряхивает пепел с сигареты в жестяную банку из-под кофе и снова глубоко затягивается, не замедляя свои передвижения. На секунду остановиться, нахмуриться и дернуть темный подол легкого платья, поймать себя на том, что уже в который раз за последние полчаса наматываешь ткань на пальцы - детская привычка при волнении - и тихо выругаться сквозь зубы. Она покрепче застегивает воротник и опускает длинные рукава с локтей, вздрагивая от холода. За тяжелой деревяшкой едва ли можно расслышать приглушенные, но явно звучащие на повышенных тонах мужские голоса, так что разобрать суть разговора не слишком легко. Муродшоева снова выругивается сквозь зубы и тушит окурок о дно банки, остервенело втаптывая его в грязное дно. В холле гуляет ветер - кто-то раскрыл окно. Голоса за дверью на мгновение умолкают. Женя провожает взглядом и натянутой чисто для приличия улыбкой двух новеньких сотрудниц (кажется, Маша и Катя?), прошедших мимо и помахавших рукой. Со свистом выдохнуть сквозь крепко стиснутые зубы, прижаться раскрытой ладонью и ухом к прохладному дереву. "Это понимать как претензию конкретно ко мне, видимо?" "Как угодно." Попавший в поле зрения Вано пружинящей походкой стремительно двигается вдоль по коридору, подмигивает встретившимся на пути девицам и останавливает, заявляя, что надо приветствовать друг друга чисто по-ниггерски, а не педиковатым махом руки. "Будешь ебаться в этом..." Взгляд на три фигуры впереди, ликбезом постигающие от Евстигнеева сакральные смыслы ниггерского рукопожатия. Звучащие за дверью голоса едва ли можно расслышать. Вано отпускает барышень, что-то сказав им на прощание с ободряющей улыбкой, и продолжает свое незатейливое движение вдоль по коридору. Женя сильнее прислоняет голову к двери в попытке услышать хоть слово, но слышен только невнятный шорох и тяжелое гудение голоса Мамая. - Пиздос вы девок запугали! Они все зашуганные ходят, будто мы тут по вечерам оргии уст... Резко вскинуть руку перед убийственно скривившимся лицом, прерывая поток острот. - А-а-а, - Евстигнеев переходит на громкий шепот, приближаясь к двери и копируя позу подруги прислоненной к двери ладонью и ухом. - Вас, Евгения Фахриддиновна, поставили подглядывать, а вы подслушиваете. Она одними губами отвечает "тихо", оскалив зубы, и снова припадает к двери. Шорох, невнятный поток ругательств, резкий стук. Где-то в конце коридора слышен взрыв смеха. К слову, для осеннего Питера сегодня на удивление солнечная приятная погода с явным горько-сладким привкусом прелой листвы в прохладном воздухе. "Я просто хочу вернуть контроль над своей..." "А он исчезал?" - Все у вас нормально, ребят? - Женя и Ваня синхронно оборачиваются на замершую со смесью удивления и интереса на лице Филатову, протяжно шипя на нее. - Женька вот решила импрувмент скиллам устроить, - отлепившись от двери, поясняет Вано. - Шпионит за лупоглазыми еврейскими парнягами. Шпрейхен зи дойч, фрау? - Фик дихь, - Женя шипит, отмахиваясь от него рукой. Филатова хмыкает. Вано для пущей достоверности предоставленной информации демонстративно вытягивает по направлению к Жене руку. - Видала? А чего добилась ты? В подозрительно лишившемся всяких отзвуков кабинете вдруг звучат приближающиеся шаги. - Ахтунг нахуй! - едва не разъебав банку с окурками об пол, Женя шарахается от двери ближе к уже занятому Ваней кожаному креслу в общей комнате под скептическим взглядом Кристины. Дверь с коротким скрипом являет бородатого Илью Мамая с совсем не иллюзорно грозным покрасневшим лицом. Он останавливается от вполне веского шага прочь от кабинета и замирает, оглядывая троицу: Вано с поразительным увлечением оглядывает собственные ногти, оттопыривая длинные пальцы под разными углами; Женя с едва ли не итальянской экспрессией в жестикуляции пинает кулер, преувеличенно сосредотачиваясь на наполнении пластикового стаканчика; Кристина остается посреди погорелого театра с прижатой ко лбу ладонью. Муродшоева, нагнувшись со стаканчиком в руке, замирает, замечая в выражении лица Ильи неподдельную и редко выходившую наружу злость. Последовательно оглядев всю троицу тяжелым взглядом, словно бы каждый из них был участником тайного заговора против него, мужчина решительным шагом направляется вдоль по коридору к выходу. Словить непонимающий взгляд Вани, тут же вскочившего вслед за Мамаем - по боку запах осени в смеси со слабым ароматом парфюма. На фоне светлого квадрата окна - стрый профиль с резко выделяющимся орлиным клювом, выдвинутые плечи, тяжелый взгляд куда-то в стол. Женя неслышно подходит к силящемуся извлечь огонь из зажигалки хмурому Мирону. По щелчку - подрагивающий огонь. Поймать мрачный взгляд глаза в глаза. Мирон слегка наклоняет голову, сильнее сдвигая брови. Прикуривает от протянутой зажигалки, приближая к лицу, крепко сжимая узкую ладонь рукой и тут же выпуская уголком рта избыточный дым. Откидывается на спинку Мамаевского кресла и слегка запрокидывает голову, глядя куда-то сквозь стену. Женя краем глаза видит, как Кристина в коридоре приподнимается на носках, заглядывая через открытую дверь в кабинет. - Во вторник я уеду в Крым. Предупреди, чтоб с собаками не искали. Голос низкий, твердый. Поджать губы, переводя взгляд на нейтральные объекты в комнате. Коллекция стеклянных фигурок Ильи на полке с нагромождениями бумаг и папок, ровно стоящих бок о бок друг с другом. - Надолго? - Дней десять мне хватит, - Мирон поднимается на ноги и накидывает на плечи оливкового цвета легкую куртку. Пару секунд рыщет глазами по периметру комнаты в поисках чего-то, но только хмыкает себе под нос. - Билет нужно оформить? - Уже. Запах прелой листвы из раскрытого окна в смеси с терпким парфюмом и дымом. Он проходит мимо и только приподнимает руку над головой в прощальном жесте. Не оборачиваясь. Мелькает чернильная сансара на кисти. Круги на полях. Инопланетные круги ада в кукурузе. Женя машинально проводит кончиками пальцев по слабо нагретому дереву столешницы и поднимает глаза на беловолосую подругу в дверном проеме, встречая зеркальный растерянный взгляд.***
"Зачекинился у бро в косой землянке на приступе к Карадагу. Фоток нет. Твиттор в твоих руках. Напиши, что заболел." Фо риал или отмазка? "37,5. Кашляю." "Отбой." Телефон в последний раз вибрирует на полированном дереве и замолкает. Женя обегает глазами всю странную переписку, длящуюся уже без малого три дня. Редкие и пиздецки лаконичные сообщения Федорова с каждым днем все больше напоминают какой-то тайный шифр, в котором пытливый кипящий мозг машинально пытается вычленить скрытое меж строк послание. Не нужно искать смысл там, где его нет. Например, во внезапно отъезде Мирона, ни коим образом не прокомментированном: вернувшись в ставшую общей на некоторое время квартиру Яновича несколько дней назад, Женя наткнулась только на полупустые полки в шкафу и пришпиленную к зеркалу в ванной записку. "Рагу в холодильнике. Лопай." Не нужно искать смысл и во внезапном расформировании и полном разъебе штаба ВМ его исполнительным директором. Не нужно вовсе искать смысла в продолжительном молчании Ильи, внезапно исчезнувшего из поля зрения после разговора в собственном кабинете. Сжать переносицу, игнорируя тяжелую пульсацию в висках. Чиркнуть ручкой в ежедневнике. - А-ам, - взгляд обегает лежащее на столе резюме, возвращается на сидящую напротив худенькую девушку с веснушчатым носом. - Валентина, - сияющая улыбка ровных зубов, - та-а-ак, - активные кивки от молодой девушки. Голову пронзает тупая боль, ритмично бьющая в районе затылка. Сейчас бы стать Кобейном и разъебать гудящую черепушку из дробовика. Мысли мышами роют ходы в самых, казалось бы, труднодоступных уголках мозга, выкручивая извилины до невозможного состояния. Слишком много. Слишком. - В резюме вы указали, что ваши отличительные качества: активность, коммуникабельность, умение находить общий язык с людьми и ответственность, - по памяти проговаривает охриплым голосом, не боясь ошибиться - стандартный набор. За прошлые два дня она успела "пообещать перезвонить" уже двадцати горячим и молодым, а также ответственным, коммуникабельным и активным. На собственном собеседовании с Мироном уже, кажется, целую вечность назад она описала себя как легко воспламеняющуюся с вытекающими из этого последствиями. Взгляд снова рассеяно падает на темный экран телефона. Подступ к Карадагу. Великолепно. Ручка глухо отстукивает неровный бит по вороху бумаг поверх столешницы, захламленной чашками, карандашами, листками разной степени паршивости и хаотично раскиданными папками. Папками из стеллажа Мамая, где они стояли чуть ли не по цветовой гамме. - Что ж, это неплохо, - она рассеяно окидывает взглядом резюме девушки, приподнимая страницы пальцами. Неплохой такой доклад на тему "почему я хочу у вас работать". Стук обрывается. В последнее время в офисе слишком тихо. Слишком. Глаза цвета мутного зеленого чая с надеждой лупятся. - Валентина, вы хорошо понимаете свои обязанности на предполагаемой должности? - Конечно, Евгения Фахриддиновна. Я очень внимательно прочитала документ, который вы мне вчера отправили. Женя припоминает, что устроила, почти не глядя, тотальную рассылку собственноручно воссозданного документа с требованиями к будущему сотруднику ВМ, команде Оксимирона и в отдельности к каждой должности, всем, кто кидал отзыв о желании устроиться. Случайно прислала даже Порчи, получив в ответ целый ряд озадаченных эмодзи ошалевшего от русской клинописи португальца. - Да-а, - неопределенно протягивает Женя, снова косясь на телефон, и, мотнув головой, возвращается к девушке. - Прежде всего, Валентина Михайловна, вы должны отдавать себе отчет в том, что этой работе придется посвятить себя полностью, иногда даже пренебрегая собственной личной жизнью. Это не аллюзия на батраков на Волге, но дело не менее серьезное. И еще, к слову, - Женя складывает руки на столе, слегка наваливаясь на них и прячет усмешку, - с Мироном Яновичем вы будете видеться немного чаще, чем никогда. ВМ не настолько тесно связано с деятельностью собственно команды Oxxxymiron`a, так что пообщаться лично вам, возможно, и удастся, но довольно заочно, - Женя откидывается на спинку кресла, наблюдая за заметно стушевавшейся девушкой с удивленными глазами олененка в свете фар. - Делайте упор на эту информацию, пожалуйста, в своих раздумьях и выводах, нужна ли вам эта работа и для чего конкретно. Никакие личные, а уж тем более любовные драмы нам здесь не нужны. Девушка сбивчиво, часто заливаясь румянцем, благодарит за собеседования, получая вполне не двусмысленное кодовое "обещание перезвонить" и прикрывает за собой дверь. Женя выжидает пару секунд, после чего накрывает лицо ладонями и с протяжным глухим воем, выгибает спину и шею, будто на сеансе экзорцизма. Было бы неплохо на самом деле вычленить эту хуйню, которая, похоже, плотно засела в каждой полости тела и методично выкручивала мышцы усталостью от бесконечных спринтерских забегов по\под городу и мозги переизбытком вопросов и информации. Мирон люто презирал автодекодинг, поэтому логично, что предпочел последние свои действия не подвергать ненавистной процедуре: просто, без явных предпосылок, но с вполне доходчивым объяснением устроил разнос на внезапном совещании ВМ и собственной команды, так же просто поувольнял часть сформированного штаба из старых и совсем новых ребят, разругался с Ильей и совершенно просто, без позорного автодекодинга своих действий? умотал к подножью Карадага. Женя сквозь пальцы пялит в белый квадрат потолка и неожиданно вспоминает двух милых барышень, которых Ваня учил азам ниггерства - не проработали и недели. - Курлык, епта! Фотографа не заказывали? - Женя уже готова кинуть в нарушившего покой мудака массивным степлером, но тут же растекается обратно по креслу бесформенной массой ждуна - Храмов, сияя во всю лысую яйцеголовую черепушку, с воодушевлением перегибается через стол, обнимая ее за плечи и стукаясь кулаком в жесте приветствия. Крутящийся стул скрипит под его весом. - Ну что ты, мать, скисла? - Запечатлей меня молодой и цветущей, Храмов: я уже в шаге от заказа катафалка. - Воу, полегче, мать. - Серьезно, Леш, у тебя моих фоток раз, два и нихуя. - Мы обязательно с этим разберемся, красотка, - он заговорщически подмигивает, криво улыбаясь. Обводит взглядом захламленный стол. - Ну пиздец. Зашиваемся? - Если этому нет другого названия, то да. - Вано мне поведал душещипательную повесть последней недели, но я мало что выцепил на самом деле из потока его нервного угара. Что вы тут накрутили, что Ванюшу так вштырило? Муродшоева цокает языком, закатывая глаза. Сигарета из пачки зажата в зубах - она подносит к ее концу зажигалку. Речь невнятная. - Вот, блять, ты задумывался как гармонична вселенная? - Храмов слегка выпадает от резкой смены темы, одновременно с этим подкуривая себе. - У Карелина вот есть Ваня Светло, а у нас, блять, Ваня Трепло. Им бы спеться - дуэт бы выстрелил круче БРБ и его молчаливого дона. Храмов качает головой, давя смех. Женя беззлобно фыркает и стряхивает пепел в жестяную банку. - Ты тут давай гомосятину не разводи, Муродшоева, а то батька приедет и всем свой императорский болт ввернет - мало не покажется. Женя давится смехом, выдыхая дым, и между делом наглядно подергивает оттопыренным мизинцем. - Между прочим, британские ученые доказали, что у мужчин небольшого роста огр... - Храмов, кончай. - Уже. Ладно. Все-таки хотелось бы в общих чертах понять, о чем, собственно, говорит наш иностранец? Что за ботва закрутилась? Дым выходит двумя струями через нос, мешается c прохладным воздухом. Женя невольно кидает посерьезневший взгляд на молчащий телефон. - Ребята посовещались и пришли к выводу, что у Мирона Яновича слетела кукушка. - Опять? - крайне раздосадованным голосом тянет Леша, откидываясь на скрипнувшую спинку. Муродшоева кивает. Храмов только тяжело вздыхает, глядя, как тонкие пальцы ожесточенно втаптывают окурок дно жестянки. - Когда он тебе уже пепельницу подарит? - Когда я перестану их разъебывать. Ну, в общем, - снова упершись разведенными локтями в стол, продолжает Женя, привлекая внимание мужчины, - была летучка, типа Винни Пух и все, все, все. Начали вроде за здравие, а кончилось тем, что Янович с хладнокровием Берии начал расстреливать всех из реактивного говномета. А у меня вот не было анальной пробки, чтобы заткнуть ему этот поток, - поджимает губы, упирая взгляд в собственные лежащие на краю стола запястья. - Вот так просто? Без предпосылок? - Хуй знает, Лех. Меня не было порядка недели, гостила в Душанбе у родителей. Вряд ли за это время ему могла так моча в голову вдарить. Странно и неожиданно-то он себя всегда ведет, так что, может, просто все ребята оказались не в том месте и не в том положении. Мы к такого рода хуйне типа внезапных всплесков настроений привыкли, а новые ребята явно не были готовы к таким граням личности шефа. - Но, я так понял, прилетело не только новым? - Точно. Прилетело всем. Почти всем. Он такой там единоличный версус устроил: всего за час обосрал проект, обосрал сотрудников, обосрал самого себя и... - А про книги не рассказывал под конец? - Что? - Забей, хуевые шутки в прямом эфире. - Некоторые начали ответные претензии высказывать, ну и кончилось тем, что он вышиб человек семь, включая как новых, так и старых. - Опа. За нихуя? - Много было слов, Леш. Он просто сказал, что если такие тенденции будут наблюдаться дальше, то он уже сейчас предлагает народу написать заявление и прийти за расчетом. - Опа. - Никого не держит... - Ну? - И ровным счетом ничего не изменится, будут они здесь или нет. - Ебаный пиздец, - глубокомысленно изрекает Храмов, глядя на ободок жестянки с окурками. - Кто-то сам ушел после таких заявлений, кого-то он вышиб, ненавязчиво намекая, что пора съебаться, - Женя пожимает плечами и переводит взгляд на окно. В мутно-голубом небе солнце кажется какой-то размытой бледно-желтой жижей, отсвечивающей на стальных листах питерских крыш. - А чего ж вы его не осадили, если были там? - Не знаю, - на подоконник окна с грохотом приземляется жирная ворона. - Как-то даже мысли не было, что этим кончится. Начинал он вполне здраво, хотя выглядел уже хуево. - Может, ну эта... биполярка опять? Женя морщится, отводя взгляд от окна, и выгибает бровь. - Вы все, блять, во власть этого диагноза верите больше, чем он сам. Это не психическое расстройство, Леш, он вполне в состоянии все отслеживать. И я видела, как у него эти хуевые фазы проходят, - она выдерживает паузу, пока Храмов озадачено ждет продолжения, - ну так вот нихуя не так. У него что-то торкнуло в мозгах, причем, видимо, давно, но наружу он не выносил. А тут вынес. Вот и все. Проблема-то даже не в этом, блять, - она хватается ладонями за голову, натягивая кожу лба вверх, отчего глаза становятся здоровенными и выпуклыми почти как у Мирона. - Мамай его потом за это дело попиздил в кабинете и они как-то странно расстались: ни один, ни другой о ситуации настоящей ни слова не говорит. А между тем, у нас охуенная текучка произошла, не хватает людей. Федоров съебался в свой сраный Крым и не оставил мне никаких указаний. Отправляет раз в день сообщения типа "жив, не здоров, отбой", - она понижает голос, утрированно копируя манеру речи Федорова, - про работу - ни слова. Мамай только кинул вброс, что надо команду собирать хоть какую и сам исчез, на связь не выходит и нихуя. Ебаный перекрестный огонь над моим окопом, Леш, - она поднимает откровенно заебавшийся, что даже сердце Храмова дрогнуло, взгляд. - Третий день какой-то немыслимый поток ебантяев, которые хотят не работать здесь, а надрачивать на своего ожившего кумира. Надо набирать команду, а из кого - хуй знает. У нас трубы горят, а кто этим заниматься сейчас будет - хуй знает, нужных людей-то нет. Можно было бы Тимарцева попросить кого-нибудь с компании позвать, но что ты думаешь? - Федоров и с ним успел разосраться. Поразительной ловкости еврей, блять. Женя зарывается руками в волосы и краем глаза замечает прилетевшее в твиттер уведомление от каких-то левых людей, вероятнее всего - фанатов. - Его ебаный твиттОр и все социалки тоже мне придется вести, потому что он ушел в какой-то там молчаливый запой. И судя по тому, что Илюха мне предложил свои консультации в вопросах общения с прессой и организаторами всякой хуйни, чем всегда занимался он, грядет какой-то пиздец. Храмов несколько секунд в упор смотрит на женщину. - Думаешь, Мамай собрался уйти из ВМ? - Из ВМ? Нет. Нет, нет. Дело вообще не в ВМ, это чисто окантовка, в которую все дерьмо удачно вписалось. Дело даже не в ребятах - они просто под раздачу попали. Мамай может отказаться быть концертным директором лично Мирона, и тогда это полный пиздец, Леша. Полный пиздец. - Хуйня какая-то... Ведь вообще без предпосылок выходит. Как-то не логично. Как-то не по-Мироновски. - Как раз таки очень по-Мироновски. Автодекодинг сосет, помнишь? Он сказал все, что лично у него наболело внутри, а вы понимайте, как хотите. Кому не надо - уебывайте. Все в его стиле. Просто, видимо, что-то у него там личное зрело, зрело, нагнивало и вот сорвалось, - Женя хватает со стола желтую папку и со всей дури пару раз херачит об угол стола. - А мне нахуй разгребать его дерьмо чуть ли не в одно рыло! Он еще и заболеть умудрился в своем Крыму ебаном, и угадай кому придется его выхаживать? - Пиздец, сестра... Тебе-то не попало самой тогда? - Не. Нас с парнями он как-то не трогал. Может, только в связке с собой. Храмов молча окидывает ее странный взглядом, после чего выдает хитрую улыбку. наклоняясь над столом. - А ты заметила, что он тебя как-то вообще не трогает? - Слава еврейскому Яхве и священному целибату! Второе близкое столкновение с мужчиной в своей жизни я все равно не потяну. - Я другое имел в виду, Женька. - Я имела то, что ты имел в виду, Леша, ввиду того, что у меня дел овер дохуя, а у тебя романтическая паранойя. Остановимся на том, что я достаточно хороший менеджер, чтобы быть довольным исключительно моей работой. - Ну-ну, профессионализм наше все, - активно соглашается мужчина, часто закивав головой. Женя слабо хлопает ладонью себе по лбу, прикрывая глаза. - Ладно, - хлопок рук по коленкам, - пошел я. Еще зайду и принесу тебе вменяемую тару, - он кивает на жестянку с окурками, - а то в рибоковских шмотках они гоняют, а пепельницу себе позволить не могут. В ответ он получает только беззлобно поднятый палец. Женя вытягивает зубами очередную сигарету, отмечая, что пачки непростительно быстро пустеют в последнее время. - Ты, думаю, понимаешь, что распространяться о подробностях этого конфликта не нужно. - Базару ноль. Поговорю с кем-нибудь из компании насчет работы у вас. А там, глядишь, и выловится твоя рыбка золотая, старче, - Алексей подмигивает на прощание и с разворота ощутимо прикладывается лбом о толкнувшуюся внутрь кабинета дверь. - Ебаный свет, Леша! - Женя порывисто вскакивает, но почти сразу садится, когда в дверном проеме замирает смущенно улыбающийся высокий парень с порядком засаленными русыми волосами до плеч. Срабатывает внутренний радар и взгляд неконтролируемо, будто по команде "triggered", падает на знакомое лого перечеркнутой белой "А" в круге на черном свитшоте. Храмов со стонами продолжает полировать раскрасневшийся от удара лоб ладонью, падая в кресло рядом с полудохлой пальмочкой Мамая в углу. Женя отстраненно вспоминает, что вообще ни разу даже не притронулась к растению. - Здрасьте, молодой человек, - похрипывает из угла Леша, заставляя того обернуться и кивнуть все с той же смущенной полуулыбкой. - Ваше племя на соседней фабрике Твикс. - Я Василий. Макаренко. Многое проясняет. Женя растеряно садится за стол и кивает ему на стул напротив. - Я по поводу работы в ВМ. - О-о, я, пожалуй, задержусь, - деловито закидывая ноги на боковушку кресла, протягивает Храмов. Женя шумно выдыхает и бьется лбом о столешницу, укладывая голову на руки. Интересно, Мирон будет угорать или искать место в лесу для ее трупа, если она примет на работу последователя Гнойного? Ответ на риторический вопрос не формируется в гудящей голове. Телефон молчит. Женя поднимает глаза и берет скудно дымящуюся сигарету с жестянки. - Ваше резюме, пожалуйста.***
- Вы же понимаете, что аудитория Oxxxymiron`а не имеет ничего общего с праздничными корпоративами? - придерживая правым плечом телефон у уха, Женя силится выкорчевать застрявший в винной пробке штопор, мельтеша по небольшой кухне. Сквозь зубы вырывается сдавленное "блять". Резкий стук дна бутылки о столешницу заставляет упавшего в потустороннюю реальность Мирона вздрогнуть. - Что? - Что?! - пульсация в гудящей голове заставляет поморщиться. Федоров пошкрябывает пальцами по бритому черепу, снова наваливаясь локтями на стол перед своим едва тронутым ужином. - Это я не вам, не вам, извините. - Ясно. Дайте мне телефон вашего концертного директора, чтобы мы с ним обсудили этот вопрос. - Нет. То есть... - Женя устало сжимает переносицу, выдыхая. Счет до десяти не помогает, не верьте, - дело в том, что наш концертный директор на неопределенное время выпал из игры. - Получается, у вас нет концертного менеджера, я правильно понимаю? Счет до двадцати не работает абсолютно аналогичным образом. Увеличение размера суммы чисел не влияет на внутреннее спокойствие. Ледяной строгий голос с насмешкой в самых закромах нервирует совсем как назойливое жужжание мухи, забившейся под плафон светильника в потолке. - Функции концертного менеджера в данный момент выполняю я. По всем вопросам вы можете консультироваться со мной, - Женя машинально тянет руку и двумя пальцами убирает с плеча Мирона волос переехавшего вместе с ней котофея. Он бегло поводит плечом, закашливается. Женя прикрывает трубку рукой, вслушиваясь в поток кажущихся совершенно бессвязными предложений на другом конце провода. Два пальца приставляет к губам, кивая обернувшемуся Мирону. - Я все понимаю, но мне передавали, что изначально ваше, эм, событие не было заявлено как корпоратив... - Это не корпоратив. - Не перебивайте, пожалуйста, давайте будем соблюдать этику общения, - нервы ни к черту спустя почти три бессонные ночи, пролегшие темными синяками под глазами. - Это не корпоратив. Устало упасть на стул, прикрывая будто песком набитые глаза и потирая лоб ладонью. Дернуться от того, что в губы пару раз что-то утыкается и расфокусированным взглядом уловить фильтр сигареты в тонких пальцах. Мирон так же молча поджигает конец спичкой, закидывает сгоревшую наполовину деревяшку в раковину за спиной. Из приоткрытого окна с улицы доносится бодрый мужской голос, окрашенный благим матом и тарахтением глохнущей машины. Женя откидывается на спинку стула, переводит взгляд с почти полной тарелки на профиль глядящего в окно Мирона. За время своих неожиданных каникул в Крыму он снова успел похудеть и выглядит в целом довольно болезненно, что подкрепляет раздающийся посреди ночи затяжной сухой кашель. Три дня назад под полночь она вернулась из офиса ВМ с двумя купленными по дороге бутылками вина, которые едва уцелели, когда в темноте прихожей женщина спикировала на пол, отшибив себе правое бедро - сумки Федорова стояли у входа, сам же он заперся в комнате и не появлялся в поле зрения вплоть до вечера следующего дня. Женя отстраненно вспоминает, как довольно неприятно кольнул факт, что Федоров даже не поздоровался да и в общем и целом после своего приезда абсолютно не шел на контакт, проводя дни и ночи либо у себя в комнате, либо в остальной квартире, особо не пересекаясь с крутящейся белкой в колесе Женей. - Послушайте, - Мирон поднимается с места со своей тарелкой и включает воду в раковине, принимаясь греметь посудой, - я ведь уже сказала вам, что мо.. наш артист не работает в таком формате. К тому же, любая публичная деятельность приостановлена на некоторое время. - По каким причинам? - Строго конфиденциальным. Не знаю, о чем конкретно был разговор у вас с нашим концертным директором, но я более чем уверена, что ни о каком согласии и уж тем более согласовании проведения концерта речи не было. - Женей вас зовут? - Евгения, - глазами пристально следит, как Мирон убирает тарелку в полку и, кинув на нее взгляд, оставляет пачку сигарет лежать на столе. Уходит. Слышится глухой стук двери его комнаты. - Я бы на вашем месте, Евгения, очень сильно задумалась о качестве работы вашей конторы. Всего доброго. - Ебаная тварь! - выругаться с чувством, приземлив трубку на столешницу. Некоторое время она продолжает сидеть без движения, сжимая и разжимая пальцы на ладонях. Муха загнанно дребезжит в плафоне. Резким движением поднимается, ловя потемнение в глазах, и пересекает квартиру, замирает перед наглухо закрытой дверью. Кот на импровизированной лежанке из старого бабушкиного свитера в дырах от прожорливой моли широко зевает во всю пасть и вытягивается передние лапы, издавая непонятный звук. Рука в нерешительности замирает у двери, а затем ложится на лицо, растирая. Мирон вернулся, а по сути ничего не изменилось, словно он все еще в Крыму, просто те редкие сообщения трансформировались в редкие непонятные появления в поле зрения. Мысли пачкают мозги. Желание засесть с бокалом винца на подоконнике и начать глубокий анализ ситуации накрывает как никогда прежде. А еще до пизды хочется, чтобы Мирон вышел, сел рядом и начал, наконец, говорить. Хоть что-нибудь. Женя идет обратно на кухню и выуживает из полки пакетик с лекарствами от теоретического ОРВИ, которое еврей успел схватить при непонятных обстоятельствах, и все же вытаскивает штопор с пробкой из бутылки. Лекарства оставляет прямо на полу перед дверью и ярко-красным маркером жирно пишет, что и как принимать. Садится на пол рядом с диваном и взгромождает на колени горящий в полутьме ноут. Одно уведомление от Эрика и Порчи, семь от Вано и куча твиттов и писем на почту от незнакомых людей. Отпивает прямо из горла, на секунду морщась от спазма в горле. Бессонная питерская ночь, дубль четыре. Начали.