***
Казалось, что ничего не произошло. Люди снова привычно заспешили по своим делам, направляясь в метро, садясь по машинам или просто продолжая свой путь. Но на их лицах застыли совершенно разные эмоции — благоговение, ненависть, радость, удивление, недоверие. Некоторые, слишком глубоко погрузившись в себя и свои переживания, стали совершенно рассеяны. Так один сухонький старичок с черным портфельчиком и седыми усами едва не столкнулся с Игорем и даже этого не заметил, смотря вниз, на мокрый асфальт и серые лужи. Пробормотав парочку ругательств ему в спину, наш знакомый продолжил свой путь, удивляясь поведению окружающих и эмоциям на их лицах. Такой богатой палитры чувств он не видел даже на выступлениях актеров театра, на которые их водили от детского дома. Никто не остался равнодушным ко всему произошедшему, хотя большинство не хотели в этом признаваться даже самим себе. Каждый вдруг сделался странным, а его поведение — словно больным и неестественным. Резкая смена мироощущения и привычных координат нанесла мощный удар, с которым каждому придется разбираться самому, в полном одиночестве. Молодая девушка с растрепанными фиолетовыми волосами, голубым рюкзаком с большим розовым помпоном обогнала Игоря, едва не задев его плечом, и побежала куда-то дальше. Он увидел, как все ее поведение говорило, нет, кричало о том, что она очень сильно рада — прыгающая походка, громкий звенящий смех без видимой причины. А еще слова громким, прокуренным, хриплым, слегка истеричным голосом, обращенные в никуда: «Господи, спасибо тебе за это!». Молча понаблюдав за ее удаляющейся фигурой, Игорь безэмоционально заключил, что она не преминет воспользоваться предложенной Голосом возможностью. Игорю же выяснить, что именно он думает по этому поводу, не дали. В вагоне метро к нему весьма однозначно приставала озабоченная дамочка. Ее незабываемые формы какой-нибудь недалекий поэт бы сравнил с формами кита. У женщины в годах явно давно никого не было — она посылала ему взгляды, задуманные как пошлые, эротические и желающие, но выглядевшие весьма устрашающе, и уткнулась своей необозримой грудью ему прямо в спину и теперь елозила ей, заставляя содрогаться от омерзения. Игорь мужественно терпел, мысленно моля о спасении, и максимально возможно от нее отодвигался. К счастью, она с трудом вышла на одной из станций и подарила ему печальный прощальный взгляд необремененных интеллектом глаз. А он громко выдохнул и утер пот со лба рукой, облокотившись о двери вагона. Мужчина, стоящий в отдалении и наблюдавший сцену своими глазами, подошел к нему и похлопал с мужской солидарностью по плечу. Игорь кивнул и прикрыл глаза. По пути на работу к нему прицепился очкастый коллега. С ним он пересекся недалеко от метро, попытался сделать вид, что не заметил, но уйти не смог — его догнали и схватили за руку. Коллега был мужчиной средних лет с дурацкой привычной протирать пот противным голубым платочком. Сейчас он с ужасом вопрошал, что именно будет говорить начальник, ведь они опаздывали на две минуты. Игорю очень хотелось уйти от него подальше или послать его на три буквы, чтобы не доставал. Но он прекрасно понимал, что эта крыса с радостью донесет это до шефа, ведь сукин сын не раз сдавал коллег и в коллективе имел отвратительную славу. А начальник мат подчиненных очень не любил, хотя сам употреблял куда чаще, чем обычные слова. Бес, на удивление вовремя явившийся на работу, собрал всех в своем кабинете, внимательно осмотрел рабочих, вставших полукругом около его стола. Потом набрал полную грудь воздуха и громко заговорил (если так это можно назвать), в основном, непечатно, яростно размахивая руками и брызгая слюной. Он прошелся по уму (вернее, высказался о том, что уверен в его отсутствии), по происхождению («А вот за отца обидно было», — подумал Игорь), по умению работать всех своих подчиненных. Не прийти на работу никто не рискнул, однако все остановились, поддавшись влиянию Голоса, и потому многие опоздали, чем и вызвали гнев Беса, которого было и так просто вывести из себя. Крики о том, чтобы в этом месяце никто зарплаты не ждал, наполнили помещение. Все мужчины в комнате были спокойны, они уже привыкли к этому и относились к головомойкам весьма философски. Только очкарик, ссутулившись, дрожал под речами Беса. Игорь кинул на него быстрый раздраженный взгляд и снова начал смотреть в стену. Начальник все ругался и ругался, а на лицах некоторых расцветали коварные улыбки. Регулярные головомойки, несправедливо завышенные требования, злой характер, задержки зарплат делали из Беса весьма непопулярную личность, которая заслужила искреннюю ненависть почти всех подчиненных. Рабочие пробовали обращаться в вышестоящие инстанции, суд, но это никак не помогло делу. Бес от года в год становился все злее и злее, придирки все чаще, зарплата платилась реже. Сейчас некоторые из мужчин серьезно задумались о том, что сказал Голос. Может, это их шанс на нормального начальника? Злые ухмылки выражали всеобщее настроение и должны были напугать Беса. Но он, казалось, их вовсе не замечал. Наш герой и сам задумался — а не воспользоваться ли ему предложением Голоса?***
Прошло два дня. В девять часов утра красавица-блондинка Мария, соседка Игоря по этажу, постучала своим маленьким кулачком в деревянную пошарпанную дверь его квартиры. Но никто не откликнулся. Она постояла несколько минут, от нетерпения перекатываясь с пятки на носок в надежде на то, что хозяин все-таки объявится, но ответа так и не получила. Печально ухмыльнувшись, она подумала: «Где ж его носит?» и, развернувшись на каблуках, пошла в сторону своей квартиры. Когда девушка пришла домой, сбросила пальто и туфли, её словно озарило — надо включить телевизор. Неведомая сила тянула ее к нему. По пути Маша едва не наступила на хвост своей бенгальской кошки Шиши. Та, оправдывая данное ей имя, недовольно зашипела и замахнулась лапой с когтями, но не попала, полоснув по воздуху. А Маша, обуреваемая непонятно откуда взявшейся паникой, даже не заметила животное. Когда девушка нажала красную кнопку на пульте, который, что неожиданно, лежал на положенном месте и экран, пикнув, зажегся, блондинка поняла, что по всем каналам транслируются одна и та же новостная программа. Ужасно перепугавшись, она начала вслушиваться. На экране девушка-диктор с потекшим макияжем трясущимися руками комкала листок с текстом и таким же голосом его произносила. —… сделал предложение, от которого многие не смогли отказаться. Более половины людей, населяющих Землю, исчезли сегодня рано утром. Точное количество пропавших еще до конца не установлено, — тут ее голос сорвался. Маша с выражением глубокого шока на лице присела на краешек дивана. Как такое может быть? Неужели слова этого неизвестного оказались правдой? А девушка-ведущая все-таки нашла в себе силы и, прокашлявшись, продолжила. — Правительство выражает просьбу каждого гражданина прийти или позвонить (хотя, как сообщают наши эксперты, все линии уже перегружены) в свое домоуправление. Всем домоуправлениям будет велено сдать списки исчезнувших и оставшихся сначала в бухгалтерию района. А уже оттуда документы поступят в бухгалтерию города. В общем, суть вы поняли, — девушка попыталась улыбнуться, но получилось это у нее, мягко говоря, так себе. Улыбка походила то-ли на усмешку, то-ли на злобный оскал. — Итак, повторяю сообщение заново. Два дня назад, в 8 утра по Москве, над всем миром прозвучал Голос, понимать который, по неясным причинам, могли все люди, на каких бы языках они не говорили… Мария тихо бесслезно всхлипнула. Едва встав, пошатываясь и держась за мебель, она направилась к аптечке. Трясущимися руками перекопала ее всю и выпила максимально возможную (еще чуть-чуть и до летального исхода недалеко) дозу успокоительного. Взяв дрожащими руками мобильный телефон и едва не выронив его на звонкий кафель, она решила написать сообщение в своем профиле ВКонтакте. «Ребята, я жива. Огромная просьба всем отписаться в личку». И села ждать, чувствуя, что с каждой секундой все больше седеет. Как она в этот момент была рада простым, односложным предложениям, смайликам, да и просто любой абракадабре! Она была безумно счастлива узнать, что сеть все еще работает в нормальном режиме и что все ее любимые люди живы. Радостно улыбнувшись и заплакав от облегчения, она ответила на мамин звонок и еще долго говорила с ней, не в силах остановиться. Об Игоре она думать и вовсе перестала.***
В 12 часов дня по Москве Голос возник вновь.