В канун Самайна

      Исенгрим присвистнул, осмотрев то, что лежало перед ним на подставке из досок и нескольких чурбаков. — Неплохо его отделали. — Да, постарались на славу, — отозвался Ангус, возившийся тут же с котелком: горячей воды, судя по всему, понадобится немало. Он был зол, как леший перед зимней спячкой: чтобы выкупить Яевинна, пришлось отдать хозяйке публичного дома чуть не треть отрядной казны. Высказывать свое недовольство командиру, отпустившему подчиненного в поход по злачным местам, Ангус, конечно, не решался, поэтому буря его возмущения пронеслась над разбитой головой Яевинна, пока жертву низменных инстинктов тащили по темному лесу в лагерь. Яевинн отвечать был не в состоянии, только бредил и жалобно стонал под пошлые шуточки и ехидные комментарии братьев по оружию. Однако когда те повнимательнее рассмотрели свою ношу в свете нескольких костров, вокруг плаща с Яевинном воцарилось неловкое молчание. Крови натекло столько, что ткань пропиталась насквозь, и путь следования носильщиков можно было без труда проследить по темной дорожке на траве. Пострадавший уже какое-то время был без сознания, и свалявшиеся от крови и грязи волосы прилипли к его бледному лицу. Исенгрим махнул рукой в сторону своего шатра — решил самолично осмотреть результат лекаркиной мести. — Как думаешь, командир, через сколько он оклемается? — спросил Ангус из-за его плеча. — Если оклемается, — мрачно ответил тот. — Оставь меня, я займусь его ранами. — Так я же помогать тебе пришел, — недоуменно ответил Ангус, раскладывая на столе чистые тряпки. — Не надо. У меня для тебя другое задание: завтра в полдень пойдешь на край леса, найдешь там светловолосую шлюху и приведешь сюда. И чтоб ни один ее белобрысый волос не упал с головы, иначе я тебе шею сверну. Понял? — Э…Прости, командир, но нихрена не понял. — Давай с начала, — вздохнул Исенгрим, сам толком не понимавший, что ему требовать от Ангуса. — Я завтра буду спать, сам пойти не смогу, да и не хочу. Ты в полдень будешь на краю леса. Там найдешь девку, она должна быть блондинкой. Заберешь ее и доставишь сюда. Ясно? — Ну ладно, разберусь. А если девок несколько будет, какую брать? — Как какую, Ангус? Ты издеваешься? — Да нет, про блондинку я понял. Но если там будет несколько блондинок, как мне выбрать? Я не знаю ваших вкусов. — Тьфу, к лешему. Веди всех девок, каких найдешь. Но чтоб их пальцем никто не тронул! А теперь оставь меня, наконец. — Как скажешь, командир. Я буду у костра, явлюсь по первому зову, — уточнил Ангус, уходя. Исенгрим еще раз оглядел Яевинна и шепотом позвал лекарку. Та немедленно материализовалась сбоку от него и тоже воззрилась на лежащего без чувств обидчика озабоченным взглядом. — Ну? — Что ну? — Довольна? Теперь его только придушить и скормить волкам, — проговорил Исенгрим, плюнув себе под ноги. — Фу, ты что делаешь? Иди на улицу плеваться, — скривилась Ундина. — И не впадай в истерику, может, не все так плохо. — Да? А ты присмотрись повнимательнее. На нем живого места нет. Если и не подохнет, сгодится разве что милостыню просить на рынке или целебные корешки продавать. — Тебе его жаль? — Не особенно. Просто он был хорошим лучником. — По-моему, кинжалом он пользовался куда ловчей, чем луком. — Какая теперь разница? Ему, похоже, пальцы дверью прищемили, и не раз. — Ладно, хватит болтовни. Надо остановить кровотечение. Бери таз с водой и тряпок побольше, начинай с головы — там дерьмовей всего, — деловым тоном заявила Ундина. Исенгрим удивленно приподнял брови: — Ты что удумала? Я не собираюсь его выхаживать. — Придется. Я только начала, и его преждевременная смерть в мои планы не входит. — Лекарка, послушай меня. Мне плевать на твои фантазии, у меня на попечении отряд. Мне надо до снега к тракту успеть и подготовиться к зимовке. Я не буду выносить горшки из-под Яевинна потому, что тебе вздумалось подольше его помучить. — Нет, будешь. Сейчас ты его отмоешь, остановишь кровь, потом поможешь осмотреть повреждения. И сделаешь все это быстро. Если он сдохнет, Исенгрим, я возьмусь за тебя, — спокойно и медленно, почти по слогам проговорила Ундина, глядя прямо в глаза эльфу.       На второй минуте безмолвного поединка Исенгрим сдался и принялся за дело под контролем сердитой лекарки. Провозиться пришлось до самого утра: сначала была обработана рана на голове, потом кое-как замотаны сломанные пальцы, дальше пришлось прикладывать фляжки с холодной водой к кровоподтекам на животе. В последнюю очередь Исенгрим зашил глубокие порезы и рассеченную кожу на еще недавно красивом лице Яевинна. Сам раненый в себя так и не пришел, и, чтобы влить обезболивающее, пришлось разжимать ему ложкой зубы. — Все? — уточнил Исенгрим, вытирая пот со лба. Он едва стоял на ногах, и у него ныли руки: ухаживать за ранеными ему было непривычно, он предпочитал наносить раны, а не врачевать. — Все. Пока пусть процесс идет своим чередом. Если не обнаружится больших внутренних повреждений, через пару недель сможет ходить. Наружные раны только выглядят мерзко и будут болезненно заживать, но особой опасности в них нет. — Что ты еще от меня хочешь? Он задержит отряд. — Приведи его в мало-мальский порядок и брось в какой-нибудь деревне отлеживаться. Я сама дальше с ним разберусь, — смилостивилась Ундина, решив, что остальные эльфы не должны пострадать из-за Яевинна. — Хорошо. Через неделю медленного хода доберемся до одной дыры, там я его оставлю. И на этом мы с тобой в расчете, женщина, — отрезал Исенгрим, отмывая в тазу руки. — В расчете. Устал? Нелегкая это работа, поправлять то, что вы, любители войн и кулачных боев, калечите. — Я, в отличие от тебя, в лекари не собирался подаваться, — сердито ответил эльф. — Ладно, не злись. Хочешь, могу тебе колыбельную спеть. — Исчезни, и чтоб я до вечера тебя не видел, умертвие. — Как грубо! — фыркнула Ундина, растворяясь в воздухе.       Ангус брел по лесу в сопровождении нескольких эльфов, которых решил взять на случай какой-нибудь неожиданности от местных: ему совершенно не хотелось повторить судьбу Яевинна. Он недоумевал, зачем командиру понадобилась человечья шлюха — Исенгрим был жутко брезглив в отношении случайных связей, да еще и с dhoine. Тем более, ему вчера предлагали остаться в притоне. Мог бы развлекаться там, а не заставлять Ангуса лишний раз сбивать ноги. От размышлений его отвлек шум чьих-то торопливых шагов. Через минуту он расслышал громкое сбившееся дыхание и быстро положил стрелу на тетиву. Спутники последовали его примеру, затаившись за деревьями. К их удивлению, из-за кривой старой березы показалась худенькая женская фигурка и замерла при виде направленных на нее стрел. Ангус приметил длинные белые волосы. Неужели она? — Стой на месте, beanna, — скомандовал он и осекся. Что дальше-то делать? Не спрашивать же ее прямо: «Это ты шлюха, которую ждет Исенгрим?» Вдруг обидится. Девушка охрипшим голосом разрешила его затруднение: — Вы скоятаэли? Меня должны встретить и отвести в ваш лагерь. — Да, это мы. А еще девки есть?       Она изумленно захлопала длинными ресницами, и Ангус почувствовал себя идиотом впервые за последние пятьдесят лет жизни. Чтобы сгладить свою оплошность, он накинул на девушку свой плащ и предложил руку, от которой она с непонятным испугом отшатнулась. Путь к лагерю оказался нелегким: молоденькая проститутка запиналась о корни, путалась в полах плаща и вздрагивала при малейшем шорохе. Наконец, Ангус, в очередной раз мысленно выругав Исенгрима, остановился и дернул ее за капюшон своего плаща: — Послушай, так дело не пойдет. Сейчас я возьму тебя на руки и отнесу в лагерь, а дальше пусть командир с тобой сам разбирается как хочет и сколько хочет. И назад тоже пойдешь с ним.  — На… Назад? — прошептала девушка и вдруг, закатив глаза, свалилась под ноги Ангусу, как куль с мукой. Эльф чертыхнулся и перебросил ее через плечо: — Ну что уставились? Так даже легче, между прочим. — Не похвалит тебя командир за то, что ты ее так напугал, — озвучил один из эльфов мысли всех остальных. — Да пошли вы к лешему! — огрызнулся обиженный Ангус и зашагал дальше.       К его невыразимому облегчению, Исенгрим не выразил недовольства по поводу того, что гостья явилась в полуобморочном состоянии. Ангус свалил ее наземь у ложа Яевинна и удалился, шепотом бормоча ругательства. Девушка, окончательно придя в себя, испуганно оглядела шатер и, увидев рядом с собой бесчувственного Яевинна, отползла на коленях к пологу и села, сжавшись в комок. На Исенгрима она смотреть боялась, но вздрагивала от каждого его движения. Эльф мысленно проклял тот день, когда услышал, что в деревне на торфяной пустоши живет хорошая лекарка, но делать было нечего. Он шепотом позвал ту, что заварила всю эту кашу. Призрак явился почти тотчас и, увидев скорчившуюся на земле блондинку, пришел в ярость. — Ты что с ней уже успел сделать? — Да при чем тут я? Объясни мне толком, кто это и зачем она мне тут нужна? Девушка, побледневшая до синевы при виде Ундины, молча переводила затравленный взгляд с эльфийского разбойника на его мертвую собеседницу, не понимая, во сне все это происходит или все же наяву. — Это моя подруга, она мне помогла с Яевинном. — И с каких пор ты заводишь подруг среди продажных девок? — оскалился Исенгрим. — Между прочим, она туда попала из-за скоятаэлей, так что это не ее вина. — Что делать с ней прикажешь? — вздохнул Исенгрим, усвоивший, что спорить с лекаркой бессмысленно. Девушка подала голос: — Только назад не отправляйте. Я все буду делать, что скажете, только не обратно! Прикажете раздеться? Исенгрим отшатнулся: — Размечталась! — и покинул шатер, оставив лекарку наедине с недоумевающей и перепуганной блондинкой. Через полчаса Ундина кое-как выяснила, что ее имя Дана, что ей весной исполнится семнадцать, и что идти ей некуда, а в Варете ее тут же убьют. Она печально покачала головой: придется умилостивить Исенгрима, чтобы он взял на себя заботу еще и о Дане. Одна она в лесу не выживет, и в здешних поселениях ей оставаться нельзя: ее будут искать, чтобы наказать за побег. Командир терявшего боеспособность отряда меж тем вернулся в свой шатер и, усевшись на топчан с чашкой походного варева, обреченно взглянул на Ундину, которая примостилась рядом, оправив подол грязной рубахи. — Ну что, судя по твоей милой улыбке, готова очередная просьба, которую я выполню, хочется мне этого или нет? — Исенгрим, я и так тебе многим обязана, но Дане совсем некуда идти, и только ты можешь помочь. — Не сомневаюсь. — Возьми ее с собой, на тракте пересадишь на обоз или купеческий караван, дашь денег на дорогу, одежду…. — Может, замуж лучше выдать за одного из наших? — А что, хорошая идея, — просияла Ундина. — Я пошутил, — устало вздохнул Исенгрим. — Спрячься, горькое горе. Ангус! Через минуту тот откинул полог и настороженно поинтересовался, что угодно командиру. — Придется тебе и дальше заботиться об этой dhoine. Она останется с нами до тракта. Определи ей паек, ночлег, выдай теплые вещи. За сохранность отвечаешь головой. Вопросы? — Командир, у меня только один вопрос. Почему именно я? Девушка, внезапно поднявшись, протянула Ангусу руку и с улыбкой сказала: — Меня зовут Дана!       Яевинн пришел в себя на третий день, когда солнце уже склонилось к закату. Его пришлось положить в повозку на мешки с отрядным скарбом, и к постоянной боли от ран прибавилась еще и боль от толчков: колеса поминутно попадали в ямы. Эльф с ужасом ощупал свое избитое тело и уже через минуту понял, что в отряде ему больше не быть, разве что он научится пользоваться левой рукой. Но и тогда он будет пригоден только в ближнем бою. Исенгрим вряд ли станет держать такого бойца, тем более, что от ран он оправится нескоро, а получены эти раны были при крайне неприятных обстоятельствах. Яевинн недоумевал, зачем его выкупили и стали выхаживать: в характере командира было скорее бросить провинившегося воина на произвол судьбы. Может, пожалеет за былые заслуги. Или решил сам наказать? В памяти тут же всплыли кошмарный призрак убитой лекарки и то, что предшествовало избиению. Нет, это не могло быть правдой. Яевинн внимательно огляделся вокруг: погнутые опоры держат кое-как заштопанный полог, воняет смолой и кожаными ремнями, впереди видно пасмурное осеннее небо. Ничего необычного. Наверное, лекарка привиделась ему, а кольцо он где-то потерял, или шлюха его выкрала. При мысли о девушке у эльфа в крови закипела злоба, и он сжал было пальцы в кулаки, но тут же скривился от боли. Вот дрянь… Тут в отверстии полога показался силуэт Исенгрима. Командир глядел на него со странным выражением: одновременно презрительным и сочувственным. — Очухался? — Да…- прохрипел Яевинн. — Командир, дай воды. — Нельзя, пока тебя не осмотрели. — У нас лекарь появился? — Лекарка, — усмехнулся Исенгрим, и слева от себя Яевинн увидел привидение, испортившее его поход в публичный дом. Он раскрыл рот, как рыба, выброшенная на сушу, и несколько раз судорожно вдохнул, пытаясь закричать. — Не дергайся, Яевинн, — прошептал командир, забираясь в повозку и усаживаясь рядом. — Она хочет тебя осмотреть, только и всего. Потрошить тебя никто не будет. — Ты… Ты ее видишь? — Да, и гораздо дольше, чем ты. Хотя я здесь вообще ни при чем, — ответил Исенгрим, задирая на Яевинне рубашку. Лекарка коснулась его живота ледяными пальцами, и эльф жалобно взвыл, пытаясь отползти. — Внутренности целы, отбиты только. Жить будет. Ребра скоро срастутся, — вынесла вердикт Ундина. Исенгрим кивнул и собрался вылезти из повозки. — Стой! Командир, куда ты? Не оставляй меня с ней, не надо! — Отчего же? Что может быть лучше, чем выздоравливать под наблюдением хорошей лекарки, Яевинн? — прошептал тот и спрыгнул наземь. Яевинн, всхлипывая, повернул голову к Ундине. — Не нервничай, тебе это вредно. Вот поправишься, и мы с тобой пойдем назад, на мою пустошь, — заговорила она, поглаживая его по лбу. — Теперь ты со мной навсегда, мы больше не расстанемся, и не будет у тебя других женщин, про публичные дома и кабаки забудь. Из повозки раздался крик, от которого с деревьев полетели испуганные птицы. Ангус, бросив наземь одеяло, которым собирался укрыть сидевшую на заднике повозки Дану, подбежал к командиру: — Исенгрим, что с ним? Чего он так кричит? — Успокойтесь! — громко сказал Исенгрим, и встревоженные эльфы утихли, прислушиваясь. — Господа, наш друг Яевинн в плачевном состоянии. Его тело быстро выздоравливает, но разум сильно пострадал. Он вбил себе в голову, что лекарка, которую мне приводили из деревни у торфяника, убита и зачем-то его преследует. Это, по-видимому, из-за удара по голове. — Это что же получается, — пробормотал Риордаин, — Яевинн умом тронулся? — Не делай скоропалительных выводов. Дайте ему отлежаться. Я забочусь о своих воинах и прилагаю все усилия, чтобы помочь Яевинну. — Эх, жаль, что с собой не взяли лекарку. Сейчас бы пригодилась, — сказал кто-то из собравшихся. — Да. Очень жаль, — кивнул Исенгрим, поглядывая на повозку, в которой больной поносил кого-то отвратительными ругательствами.