Иголки омелы

*** — Ты не рассказывал, как вам жилось… тогда. Они медленно шли к преподавательской башне, нарочно растягивая недолгий путь до спален. Засыпающие коридоры замка выглядели по-рождественски волшебно: на темных стенах вырастали светлые тени от уличных фонарей, прячущихся под крупными хлопьями. Домовики неспешно украшали окна еловыми ветками, покрытыми зачарованным инеем — Гермиона вспомнила, что раньше именно этот наступающий аромат хвои был для нее верным признаком праздника. — Все тогда были заняты вашими подвигами, — Невилл поправил выбившийся из невесомой стопки свиток пергамента и посмотрел в высокое окно. — Где Гарри, что с Гарри, все жили в ожидании Гарри. — Но ведь вы тут тоже не сидели сложа руки. — Я никогда не считал себя героем, — Лонгботтом пожал плечами. — Даже когда убил Нагайну? — Гермиона недоверчиво посмотрела на друга. Тот опять пожал плечами. — Это всего лишь змея. Я же не убил самого Темного Лорда. — Ты слишком скромен, — Грейнджер тепло улыбнулась и потрепала его по плечу. Еще один свиток опасно задвигался на вершине стопки. — Сколько раз тебя самого пытали в тот год? — Четыре. — И… — она опять запнулась. — Как? — Два раза Кэрроу отрабатывали на мне заклинания нападения, — старая лестница услужливо подъехала к преподавателям и те не глядя наступили на первую ступень. — Остолбеней, оглохни, и прочую мелочь, — Гермиона при этом фыркнула. — Один раз наш курс отрабатывал Круциатус и один раз Филч дорвался до плеток. — Что? — нога Грейнджер зависла над очередной ступенькой. — Да, старому маразматику очень хорошо жилось при Пожирателях. Но, знаешь что? — ступеньки кончились и Невилл пропустил Гермиону вперед, чтобы та продиктовала пароль и придержала портрет, — эти шесть ударов плеткой были самым легким моим наказанием за всю жизнь. Даже котлы у Снегга отмывались тяжелее. В общей гостинной для преподавателей было тихо. Эта башня была новой: ее построили спустя два года после Войны взамен разрушенного крыла преподавателей. Старожилы замка вроде Макгонагалл и Флитвика перебрались в покои пониже, оставив ежедневный пересчет ступеней младшему поколению. Кроме Гермионы, Невилла и Малфоя “молодым” считался профессор Вуд, который два года назад влетел (и это не фигура речи) в кабинет директора и попросился обратно в родные стены учить искусству полета на метле. Макгонагалл в свою очередь сначала заставила бывшего ученика собирать вручную осколки витража пятнадцатого века, и лишь потом дала свое согласие. Однако от комнат преподавателей Оливер отказался в пользу квартирки на окраине Хогсмида. В Хогвартсе Вуд на удивление быстро сошелся с Малфоем. Драко избежал Азкабана — после Войны, во время судов, сам Гарри вступился за бывшего Пожирателя, — но что-то в нем не исправимо изменилось. Он стал по-другому говорить — более сдержанно и скупо; из его гардероба исчезли все водолазки — только рубашки, и только двух цветов; он даже стал по-другому ходить, и со спины напоминать Снегга — такой же прямой и несломленный. От старого Малфоя осталось лишь безукоризненое знания этикета и, как это не странно, исполнительность. Два его отчета за эти полгода были скрупулезно точны и абсолютно по делу (а ведь даже Гермиона иногда увлекалась статистикой и просчетом планов занятий), на занятиях он был внимателен и беспристрастен к ученикам. Минерва была на двух его первых занятиях (и это не считая “экзамена” для получения должности у директора), и после поднялась из подземелья в свой кабинет в довольно смешанных чувствах. — Он истинный зельевар, Северус, — Макгонагалл в раздумьях ходила по кругу ,ведя неспешную беседу с бывшим директором Хогвартса. — И тут я должна отдать должное тебе. – Ты уже приняла решение? — профессор Снегг расслабленно восседал на выдуманном неизвестным художником стуле, следя глазами за коллегой. — Да. И я надеюсь, что не пожалею об этом. Так Малфой стал преподавателем и занял одни из комнат в профессорской башне. Невилл часто видел, как бывший слизеринец спускается вниз с метлой наперевес и старой квиддичной форме. Драко убрал свою фамилию, оставив только номер в команде. И это тоже что-то значило. Сначала он летал в одиночестве, потом Вуд (а на контакт он пошел первым) решил, что они вполне могут поделить поле на равные части. Вуд отрабатывал броски, Малфой бездумно наворачивал круги; Вуд кивал при встрече, Малфой при прощании; Вуд улетал к себе в Хогсмид, Малфой шел пешком до замка. — Мистер Лонгботтом, передай мне, пожалуйста, хлеб, — однажды весело сказал Вуд за завтраком. Это была его особенность: он называл всех кто был одного с ним возраста или чуть меньше именно “мистер” или “мисс”, но на ты. Невилл протянул ему корзинку с только что испеченным хлебом, продолжая жевать свой бекон. — Ты бы присоединился к нам с мистером Малфоем на тренировке, — Малфой почти подавился, но этикет был превыше всего. — А то скоро голодное прошлое позабудется и будешь ты мягким, как эта булка. Гермиона прыснула в кулак. Потом посмотрела на булочку, смазанную повидлом, в правой руке и отложила ее на тарелку. — Ты же знаешь, что я тот еще спортсмен, — Невилл невозмутимо продолжил есть свой завтрак. — Я буду вам только мешать. — Мистер Малфой, — Вуд демонстративно повернулся к Драко, — не хотел бы ты сегодня сыграть? У меня на седьмом курсе есть парочка подающих надежды ребят, могли бы размяться как надо. — Идея хорошая, — Малфой не видел, как у него внезапно загорелся взгляд. — А мистер Лонгботтом будет у нас на воротах. Его широкая спина как раз закроет все три кольца, — Оливер подмигнул Драко. Тот хмыкнул, а потом быстро посмотрел на Невилла. — Эй! — Невилл притворно оскорбился, хотя ему самому было смешно. — Давай пари, мистер Лонгботтом? Ты не пропускаешь ни одного мяча, а мы оставляем тебя в покое? — Вуд сверкнул глазами и протянул Невиллу руку для закрепления уговора. Тот, поддавшись, ответил на крепкое рукопожатие. — Мистер Малфой, — он кивнул в сторону Драко, — разбей. Мисс Грейнджер, ты будешь у нас за сестричку сегодня. Невилл пропустил шесть мячей, свалился с метлы и вывихнул мизинец, но семикурсники не смеялись. Они уже знали, на что способен Вуд, и побаивались Малфоя, хотя его левый рукав мантии всегда был наглухо застегнут. — Малфой уже написал отчет, — Гермиона кивнула на столик, на котором и правда лежала зачарованная папка. — А Снегг покрывал эти издевательства? — Я думаю, у него не было выбора, — Невилл с удовольствием поставил свою сумку на пол и утонул в мягких подушках дивана. — Но он сам никогда не наказывал детей. Наверное, поэтому он и отказался от преподавания в тот год — так бы противостоять Волдеморту было сложнее. — Я как представлю, что ты, или другие дети, столько пережили, хотя были ни в чем не виноваты… — А ты? — Невилл внимательно посмотрел на нее. — Ты в чем была виновата когда ушла за Гарри? Грейнджер с минуту смотрела на коллегу, а потом стала разбирать свитки на свою и не свою кучку. Потом остановилась и вновь посмотрела на Невилла: — Ты знаешь, что Шляпа давала Гарри выбрать? — Конечно, — кивнул Лонгботтом. Это стало уже легендой, одной из, что окружали Гарри Поттера. — Шляпа и мне его дала, — Гермиона вернулась к разбору пергаментов. — Равенкло или Гриффиндор. И иногда я думаю, если бы не мой выбор, они бы никогда не столкнулись с троллем, и не стали бы ненавидеть Снегга, и … — И Темный Лорд бы спал и дальше мирным сном, — саркастично закончил Невилл. — Ты не виновата в том, что у Гарри и Рона было чутье на приключения. И неприятности. — Но я их поддерживала. — Вспомни, как я пытался вас остановить. У тебя не было шансов. — И все же… — Нет, Гермиона, — профессор Лонгботтом одним рывком встал на ноги решительно отодвинул те свитки, что были отложены в ее сторону. — Ты не была виновата в том, что Гарри нашел верных друзей через опасности. И мы вас не виним. Это был наш выбор — держать оборону, быть ближе к вам, даже не зная, где вы! Это давало нам силы каждый раз вставать с утра, это мы видели засыпая каждый вечер. И если бы не ты, — тут Грейнджер так на него посмотрела, что невольно Невилл поправил сам себя, — хорошо, если бы не мы, то всего этого, — он обвел руками комнату, — не было. И их, — он поднял свитки перед ее лицом, — тоже. Так что хватит хандрить и жить прошлым, мисс Грейнджер. — Слушаюсь, мистер Лонгботтом, — она улыбнулась, подхватила свою стопку и пожелала другу доброй ночи.