Anthem for the broken

Солнце поднимается всё выше, словно намеренно ударяя в глаза спящему парню, заставляя зажмуриться и открыть глаза. Уснуть в автобусе полного веселья и шума детей было сложно для Лисы, но не для Чонгука, который не мог отойти от вчерашнего. Он начинает оглядывать всю обстановку, раздражаясь понемногу с каждой минуты. Чон никогда не любил детей, а тем более не присматривал за ними, так зачем же все-таки едет с ними в поход? Парень мог наплевать на слова декана и спать дома, но он поехал. Почему же? Чон и сам не может ответить на этот вопрос. — Мы приехали! — звонкий голос руководителя вызывает громкие возгласы детей и облегченный вздох у парня. В ноздри впивается запах свежести и зелени, заставляя вздохнуть воздух полной грудью. Их со всех сторон окружает одна лишь зелень, бледно-розовая долина, поросшая кустиками, а за высокими хвойными деревьями виднеется спуск к речной долине. Чон бы тихо радовался, находясь в таком красивом месте, если бы не шумные дети и проблемная напарница. — Чонгук, верно? — спрашивает его мужчина, получая кивок в ответ, — Установи палатки, а я детишкам покажу окрестности. И тут у него ступор. Парень сам по себе не практичный, да и в походы не ходит, поэтому, понятия не имеет как это делается. С тяжелым вздохом подходит к собранным палаткам, вытаскивая оттуда содержимое, в том числе и инструкцию. Внимательно вчитывается в текст, но не понимает ни слова. Попытавшись сделать все по-своему, он отбрасывает попытки собрать палатку заново. — Это же легко, — доносится тихое бурчание Лисы за его спиной. Она подходит и устанавливает палатку за считанные минуты, будто всю жизнь только этим и занималась. Чон окидывает её оценивающим взглядом, молча удивляясь навыкам этой странной девушки. — Мог бы и спасибо сказать, — недовольно проговаривает блондинка. Чонгук лишь фыркает в ответ, вставая со своего места. Ему с трудом удавалось говорить элементарные слова извинения, а еще сложнее — слова благодарности. Нет, не циник и не нарцисс, скорее социопат. *** Разожжённый костер, поджаристый сладкий зефир, нанизанный на палочку, и руководитель со своими «страшными» байками для детей, — всё это напоминает парню давние посиделки с друзьями. Чонгук с грустью улыбается, наблюдая за догорающим пламенем огня. Признается самому себе, что совсем не жалеет о приезде, — впервые обрел спокойствие за этот длительный период. Лалиса же, ведёт себя совсем иначе, тушуется, с трудом отсиживаясь на одном место, то и дело поглядывая на экран телефона. Её беспокоит тот факт, что тут нет сети, и она никак не может связаться с Хуаном. Не врубается даже в детские разговоры, изредка кивая в ответ. — У нас костер догорает, нужны ветки, — выводит из раздумий голос руководителя, устремивший свой взор на волонтёров, — Ну, кто из вас пойдет? — Давайте я, — без раздумий отзывается блондинка, вставая с нагретого места. Чонгук и в том числе все дети мигом устремили взгляды на девушку, явно удивляясь. — Тебе не будет страшно? Может пойдете с Чонгуком… — обеспокоенно начал мужчина, но девушка прерывает его: — Я справлюсь сама, — выдает краткую улыбку, отправляясь на поиски. На самом то деле ей просто хотелось развеяться и выветрить свою нервозность, вот и решилась на такой безрассудный поступок. Бесстрашная? Вовсе нет, просто не хочет принимать помощь. — Будь осторожна! — слышит голоса на спиной и тяжело вздыхает. Включив на телефоне фонарик, Лиса начинает подбадривать саму себя и делает уверенные шаги вглубь лесу. Ночной лес не встречает девушку приятной атмосферой и проблеском луны, отражающую тропинку, наоборот же — он шелестит ветвями, создавая более устрашающие звуки. Вдруг, экран телефона загорает — приходит уведомление о доступе к сети. Она радуется и начинает набирать номер брата, но не дозванивается – слишком слабая сеть. Неожиданно, позади неё послышался хруст, заставивший отвлечься от смартфона. Манобан испуганно оглядывается по сторонам, осознавая, что забрела в какой-то тупик. Начинает ругаться на саму себя, пытаясь выбраться отсюда по той же тропинке, но все попытки были тщетны. Девушка каждый раз возвращалась к одному и тому же месту возле хвойного дерева. — Дура, — стукает себя по лбу, присаживаясь на корточки рядом с деревом. Делает это не по собственному желанию, а скорее от безысходности и усталости. Девушка пугается от малейшего звука, то и дело оглядываясь по сторонам. Но предпринимать очередные попытки выхода отсюда не торопится. — Ещё этого не хватало, — устало протягивает блондинка, почувствовав холодную каплю на щеке. Лиса бурчит что-то себе под нос, натягивая капюшон от толстовки. Этот дождь словно хочет добить её окончательно. — Чёрт возьми! — резкое касание заставляют девушку громко вскрикнуть. Облегченно вздыхает, и порывисто дышит, когда узнает перед собой напарника — Чонгука. — Я ведь знал, что отпускать тебя одну в лес было плохой идеей, знал, что ничего хорошего из этого не выйдет, — вслух начинает перечислять парень, прожигая блондинку укоризненным взглядом, — Такой, как ты ничего нельзя доверить. — Какой такой? — Проблемной и чересчур заносчивый. — В таком случае, ты мог бы не искать меня и оставить тут на всю ночь. Тебе ведь это ничего не будет стоить, так зачем сейчас протягиваешь руку помощи? — Протягиваю руку помощи? — он издает глухой смешок, — Ты слишком высокого о себе мнения. Будь моя воля, я бы не пришёл за тобой. Не на шутку разозлившись он идет быстрыми и стремительными шагами, не дожидаясь девушки. Чону просто хочется добраться до палатки и лечь спать, а не возиться с этой несносной девушкой. — Да стой же ты! — успевает крикнуть Манобан, перед сильным столкновением с почвой. Так быстро бежала за уходящим, что не заметив ветки — споткнулась, пролетев вперед пару метров. Чонгук резко оборачивается на звуки и невнятно матерится, подходя к девушке. — Я сама, — отнекивается она, отклоняя попытки парня помочь подняться. — Сама, сама, — пародирует её Чон, закатив глаза. — Вот посмотри, где мы сейчас из-за твоей гордыни! Лиса молчит, прикусывая щеки изнутри. Ей нечего сказать, он полностью прав. Чонгук пристально наблюдает за бедной девушкой, которая стряхивает грязь с одежды, еле удерживаясь на ногах, видимо, из-за ушиба. От подобного ему, почему-то, становится её жаль, и он не удерживается: — Идти можешь? — уже мягче спрашивает тот, придерживая за талию, помогая сохранять равновесие. Её глаза готовы вылететь из орбит. В голове возникают тысячу вопросов: «Кто такой Чонгук и почему он продолжает помогать ей?». — Все в порядке, — тихо выдавливает из себя Лиса, покручивая лодыжкой, в доказательство того, что с ногой все нормально. — Тогда пойдём, — захватывает её руку в охапку, идя вперед. Рука парня такая большая и массивная, по сравнению с маленькой и нежной рученькой девушки. — Что ты делаешь? — спрашивает та с удивлением, когда парень сплетает их пальцы. Глаза распахиваются, а губы чуть приоткрываются в немом изумлении. А Чон и сам не понимает своих действий, просто так удобнее, ведь так?

***

Как бы быстро пара не шли, сухими они так и не дошли. Костер давно догорел, дети легли спать, а одинокий руководитель постоянно оглядывался по сторонам, глазами выискивая «помощников», которые доставили бедняге больше хлопот, чем сами дети. — Неужели! — облегченно вздыхает мужчина, подбежав к девушке с парнем. — Осталась одна палатка, вам придется её поделить, ребятки. Спокойной ночи! — успевает произнести тот, прежде чем скрыться. Чон и Лиса даже не спорят из-за общего ночлега, сейчас не та ситуация, чтобы это делать — оба слишком усталые и промокшие. Парень мигом скидывает с себя мокрую одежду, оттискивая в рюкзаке сухую, которую, к счастью, захватил с собой. Блондинка же сидит подле, медленными движениями стягивая толстовку на замке. — Отвернись! — шикает та, когда ловит на себе изучающий взгляд парня. — Было бы на что смотреть, — в ответ язвит парень и отворачивается спиной, собираясь уснуть. Она фыркает и молча стаскивает одежду с себя, забираясь под спальный мешок, намереваясь уснуть и стереть весь этот день из памяти. На удивление Чонгук сразу провалился в сон, в отличии от девушки, которая ёрзает на одном месте, то и дело постукивая зубами. Дождь не переставал моросить, а тонкий спальный мешок совсем не согревал девичье тело. Даже толстовка, которую Лиса надела поверх тонкой футболки, не помогла согреться. Но временами ей удавалось сомкнуть глаза, однако, это было ненадолго, ведь холод давал о себе знать. Неожиданные звуки со стороны парня заставляют ту испугаться и принять полу сидящее положение. — Юнги… Юнги, — продолжал бормотать Чон во сне неизвестное для Лисы имя. Манобан пару минут наблюдала за ним, но громкий крик Чона, заставляет ту испугаться за него. — Чонгук, проснись! — блондинка начинает трясти того за плечо, пробуждая от кошмарного сна. Парень сразу же открывает глаза, прибывая в холодном поту. Начинает порывисто и тяжело дышать, вытирая образовавшуюся влагу в уголке глаз. — Кто такой Юнги? — тихо спрашивает девушка, уставившись на Чонгука. Тот ничего не отвечает, проигнорировав её вопрос. — Ты часто упоминал его имя во сне… Должно быть он твой брат или, — она не договаривает, как парень резко перебивает её: — Не твоё дело, — огрызается и снова отворачивается в противоположную сторону. Манобан ничего не отвечает и, окинув того грустным взглядом ложится к нему спиной. — Когда мама идет к грязи, чтобы выбрать устрицу, — начинает тихо петь дрожащим голосом, — Ребенок остается один, наблюдая за домом. (прим.автора песня SHINee — the child in a island house) — К колыбельной океан поет, — её зубы уже стучат от холода, но она продолжает петь эту детскую колыбельную, — Его руки как подушка, ребенок засыпает. — Зачем ты это делаешь? — спрашивает вдруг парень, повернувшись лицом. — Я пела её для брата, когда у него начались кошмары после маминой смерти. Со временем это помогло, теперь он их не видит, — грустно улыбается, прокручивая в голове воспоминания трёхлетней давности. — Тебе холодно? — скорее не вопрос, а как утверждение. Чон давно услышал дрожь и стук зубов от холода. Лиса пропускает вопрос мимо ушей, головой окунаясь в одеяло, отчаянно пытавшись согреться. Чонгук закатывает глаза, наблюдая за этим жалким зрелищем. Устало вздыхает и неожиданно стягивает одеяло с девушки. — Йа! — возмущается та, снова натягивая одеяло на себя. — Двигайся. — Что, прости? — Двигайся, говорю. Что непонятного? — рявкает брюнет, без разрешения подвигаясь к ней. — Т-ты это чего? — вдруг растерявшись спрашивает Манобан, отодвигаясь подальше. — Я пытаюсь согреть тебя, идиотка! Ложись и не крутись, — хватает девушку за локоть укладывая рядом с собой, прижимая как можно ближе. Проводит рукой от линии плеч до поясницы, обхватывая девичью талию. Она порывисто дышит, вздрагивая от каждого нового касания. Для неё всё это в новинку, она впервые чувствует мужское тело рядом с собой настолько близко.