Отвратительный кисло-сладкий запах рвоты стоял в комнате до потолка. Кажется всё: одежда, книги, кровать и сам Эдди пропахли переработанным содержимым желудка. Приоткрытое окно не приносило в комнату желаемого свежего воздуха, а от распылителя с луговой отдушкой у Эдди начинались новые приступы тошноты.
Утром злополучного вторника мальчик слег с желудочно-кишечной инфекцией. Высокая температура чуть было не оставила и Соню Каспбрак дома, но под протесты сына, женщина решила отправиться на работу. Она с виноватым видом ставит возле кровати Эдди пластиковое ведро, а на прикроватную тумбочку стакан воды.
— Если почувствуешь себя хуже, звони! — Соня ласково треплет волосы сына, в очередной раз подумывая позвонить начальству и попросить выходной.
— Я буду в порядке, ма, — заверят Эдди. — Иди!
Мальчик натягивает одеяло до подбородка и слабо улыбается матери, пока та не уходит, оставляя его в полном одиночестве. Слышится щелчок входной двери, а после дом погружается в холодную тишину. Эдди переворачивается на спину и смотрит в потолок. Во рту мерзкий привкус, а раздраженные рвотой губы неприятно жжет. Эдди вздыхает и взглядом водит по потолку, пока не наталкивается на черное маленькое пятнышко. Он делает глубокий вдох и пытается сосредоточиться исключительно на пятне, не давая мыслям просочится внутрь мозга. «В конце концов, — говорит сам себе Эдди. — Я ночь не спал, надо отдохнуть!» Мальчик ерзает, взбивает подушку, просовывает под нее кулак, но как ни старается устроиться, беспокойный сон не забирает его.
Тяжкий вздох, сорвавшийся с губ, под одеялом звучит, как полное поражение. Ричард Тозиер занимает все мысленное пространство, полноправно хозяйничая в голове Эдди. Каспбрак раз за разом проматывает в голове события вчерашнего вечера. От воспоминаний о благополучно прошедшей мимо него смерти, волоски на затылке встают дыбом, а сердце в горле колотится так, будто это теплый молоток. Но что еще больше приводит Эдди в смятение, так это Ричард Тозиер, выживший после столкновения с грузовиком.
— Эдди, Эдди! — Эдди чувствует, как тело перехватывают чьи-то руки: одна ползет поперек живота, замирая на пояснице, другая пролазит под правую лопатку. — Эдди!
Мальчик жмурится от резкой боли в затылке, а потом открывает глаза, расфокусированно смотря наверх. Обеспокоенный голос нитью Ариадны ведет спутанное сознание. Как же сильно его отделали?
— Эдди! — Каспбрак осторожно наклоняет голову на голос и видит курчавые волосы. Они сияют. «Ангел?» — если бы мог, Эдди бы глупо хихикнул. Но перед ним не ангел, а всего лишь взволнованный одноклассник.
— Ричи, — высокий лоб прорезает тонкая складка тревоги, брови нахмурены и сведены к переносице, в глазах плещется не то злоба, не то страх, не то всего понемногу. Губы плотно сжаты. Услышав тоненький голосок Эдди, Ричи облегченно выдыхает. Не дрогнув от натуги, он поднимает тело мальчишки с асфальта, перехватывая его под колени, а второй рукой прижимая к себе так, что голова Эдди оказывается у него на плече. Каспбрак видит за спиной Ричарда покореженный кузов грузовика. «Морда» смята так, словно машина въехала в пожарный гидрант. Лобовое стекло продолжает осыпаться звонкими каплями, разлетаясь по дороге. Решётка радиатора одиноко лежит в стороне. Эдди зачарованно смотрит как дым из-под капота, подсвеченный одной из уцелевших фар, клубясь, вьется то вправо, то влево по ветру. Не может быть, чтобы хрупкий человеческий организм оставил такие вмятины. Тогда что это было?
Эдди медленно моргает, холодным носом утыкаясь в шею Ричарда. Волосы Тозиера влажные от дождя, блестят. Каспбрак понимает, что хочет протянуть руку и накрутить сверкающие кудряшки на пальцы. «Это все из-за удара головой!» — успокаивает себя мальчишка. От Ричи пахнет сигаретами и чем-то едва уловимым, приятно щекочущим носовые пазухи. «Парфюм?» Эдди чувствует мерное дыхание Ричи на своей щеке. Уютно. Он закрывает глаза, слушая гулкие шаги Тозиера и удары своего сердца: на каждый удар Ричард делает шаг.
— Эдди, — зовет его Ричи. Каспбрак, не открывая глаз, вопросительно мычит. Ему бы задаться вопросом, куда его тащит одноклассник (и как он его умудряется до сих пор тащить?), но, если честно, Каспбраку было сейчас так все равно. Если бы ему позволили, то он остался бы на этих руках до конца жизни. Почему с Ричи так по-домашнему покойно? — Эти уроды что-то сделали с тобой?
Эдди отрицательно крутит головой. Что-то больно ему упирается в скулу, и он поднимает руку, нащупывая маленький осколок стекла. «Откуда он взялся? Отлетел, когда в меня врезался грузовик? Но в меня не врезался грузовик, я просто упал на дорогу. Тогда, возможно, осколок случайно попал на меня, когда… Господи!» Озарение бьет обухом по голове. Эдди отнимает лицо от плеча Ричи и смотрит на его бледный профиль. «Это в Ричи врезался грузовик! Но как? Почему он жив после такого?»
— Хорошо. — Говорит Ричи. — Мы у твоего дома. Я посажу тебя на скамейку, ладно? — он поворачивает голову и сталкивается с недоуменным взглядом Эдди.
— Как ты это сделал? — выпаливает Каспбрак.
— Сделал «что»? — Чуть согнув колени, Ричи, будто пушинку, осторожно опускает Эдди на мокрую от дождя скамейку и обеспокоенно заглядывает парню в глаза. — Что такое? Почему ты так на меня смотришь?
Эдди коротко облизывает растрескавшиеся губы. Он определённо сошел с ума, но Ричард Тозиер каким-то образом остановил грузовик, спас его от смерти и при этом сам остался жив.
— Люди не живут после такого столкновения с машиной. — Убежденно шепчет Эдди, не сводя глаз с Ричарда. Возможно это из-за гребанного уличного освещения, но глаза Ричи из теплого золота вдруг стали темными, почти сливаясь со зрачком. — Не держи меня за сумасшедшего, раз такое говорю: ты бросился под грузовик и металл смялся под очертания тела. Твоего тела. — Выделяя интонацией последние слова продолжает Каспбрак. — Как? Как такое возможно?
— Эдди, — Ричард усмехается и сокрушённо качает головой, как мать сына, который сморозил очередную милую глупость, — ты ушиб голову…
— Я, блять, могу отличить реальность от игр разума. — Резко обрывает Эдди. — Грузовик врезался в тебя или ты врезался в грузовик — пофигу! На тебе ни царапины, а машина всмятку.
— Выброс адреналина, — Ричи по-бульдожьи выдвигает подбородок вперед. Он недоволен. Эдди отходит от шока и начинает нервничать. — Извини, что не могу больше помочь. Мне нужно идти.
Почти молниеносно Эдди выбрасывает руку вперед и ухватывается за край кожанки Ричи.
— Ты не отстанешь, да? — через плечо, оборачиваясь, цедит Ричи.
— Нет! — заверяет его Каспбрак, хотя у самого от страха рука ходит ходуном.
— Зря. — Тозиер легонько шлепает по руке Эдди и отступает на несколько шагов, чтобы мальчик снова за него не ухватился. — Просто скажи «спасибо»! И живи дальше!
— Как ты оказался в том переулке? — но Ричи поворачивается к Эдди спиной и торопливо пересекает дорогу, как можно скорее унося ноги в зону недосягаемости. Каспбрак глотает противный комок из вопросов. Ему надо домой, мама с ума сойдет, когда увидит извалявшегося, как свинья в луже, сына, а сил нет даже на то, чтобы подняться с этой скамейки. Так он и прирастает к ней, пока Соня, смущенная тем, что кто-то не уходит с их веранды, не выходит на улицу. Охая и ахая, курица-наседка, мама вертится вокруг сына, когда Эдди неожиданно рвет первым предвестником бессонной ночи. Наружу выходит ланч: яблоко и бутерброд. Каспбрак задушено смотрит на рвоту. «Я чуть не умер!»
Но тошнота не проходит. Мальчика мутит, а температура ползет вверх. Из чего Соня заключает: инфекция.
Эдди благодарит небеса за понимающую мать. Женщина помогает раздеться и забраться в кровать. Перепачканную одежду она тут же грузит в барабан стиральной машины. Каждый час мать поднимается в комнату, чтобы справиться о физическом состоянии сына, и ни слова о том, как странно он себя вел перед их домом. Нет приставучих расспросов о том, где Эдди так извалялся. И это существенно облегчает Каспбраку жизнь. Так, мучимый приступами, мальчик встречает утро.
Малиновая полоска окрашивает стальное небо, как будто кто-то взял нож и вспорол брюхо, выпуская наружу кровь. Эдди лежит лицом к окну, наблюдая за тем, как солнце неохотно поднимается из-за соседних домов, раскидывая лавиной свои лучи по скатам и черепицам крыш. Когда лодка Амона Ра поднимается и замирает точно по центру, Каспбрак забывается неглубоким прерывистым сном.
К вечеру среды температура спадает, инфекция постепенно отступает, и Эдди, сидя в постели, привалившись спиной к подушке, ест куриный бульон. Тепло супа приятно разливается по грудной клетке, а желудок, опустошенный болезнью, довольно урчит овощам, лапше и кусочку курицы. В четверг он уже почти здоров, но мама настаивает на том, чтобы сын провел дома еще несколько дней. Эдди не протестует.
Проводив Соню на работу, он моет скопившуюся в раковине посуду, протирает в своей комнате с полок пыль, включает компьютер и какое-то время играет в «Звездные войны». Его джедаю не удается выжить, раз за разом он нарывается на штурмовиков и гибнет нелепейшим образом. Так и не пройдя ни один уровень, Каспбрак сворачивает окно и раздраженно откидывается на стуле, раздумывая, чем ему заняться. Мальчишка спускается вниз, заглядывает в гудящий холодильник, достает молоко, морщится от пахнущей тухлятины и выкидывает испорченное молоко в мусорное ведро. Чтобы кухню не заполонило зловонное амбре, Эдди, одетый в старый джинсовый комбинезон и застиранную до просветов футболку, вынимает мусорный пакет, связывает ручки и выходит в коридор. Там мальчик надевает кроссовки, сминая задники, выходит на улицу (двухнедельный дождь взял на сегодня перерыв, на сцену вышло солнце), пересекает дорожку, оказываясь возле мусорных баков. До его ушей доносится жалобный писк. Эдди опускает пакет в бак, накрывает его крышкой и оборачивается. Рядом с крыльцом их дома сидел небольшой щенок. Он был грязный, шерсть местами слиплась, а на носу была видна запекшаяся кровь. Беспородный. Никому не нужный. Большие собаки его точно загрызут, или хулиганы закидают камнями, не дав и шанса на выживание. И меньше всего Эдди сейчас нужны были проблемы по части домашних питомцев.
Щенок преступает с лапки на лапку, поскуливая и глядя на Эдди большими жалобными глазами. Каспбрак вздыхает. «Возможно, это мой шанс отблагодарить вселенную за свою спасенную жизнь!»
— Ну-ка. — Эдди подходит к ступенькам, нагибается и одной рукой подхватывает крохотное тельце. Щенок испуганно умолкает, его колотит крупная дрожь. Каспбрак без тени брезгливости прижимает к себе перепачканный комочек, указательным пальцем другой руки поглаживает между ушек. — Тише, глупый, я помочь хочу тебе.
Мальчик разглядывает щенка: маленькие висячие ушки бледно-рыжего цвета, хвост в тон, тело и лапки скорей всего белые, точно он будет знать, когда искупает щенка. Эдди ставит ногу не первую ступень, когда его окрикивают. Каспбрак думает, что ослышался — кому он тут вообще нужен? Но его имя повторяется и Эдди спускает ногу со ступеньки, разворачиваясь.
К его дому спешил Билл в сопровождении надменного Стена Уриса. Эдди прикусывает губу, глядя на незваных гостей. Билл в вельветовых штанах, конверсах, большом белом свитере и кепке, натянутой козырьком назад, уверенно вышагивал в его направлении. Накинутый на одну лямку рюкзак делал его еще более крутым. Стен, сегодня облаченный в длинный бежевый плащ, клетчатые брюки и ботинки, неизменно начищенные до блеска, выглядит так, будто бы Билл посадил его на поводок и насильно, против воли тащит к дому Эдди. И Стен, и Эдди предпочли бы, чтобы Билл сейчас же расстегнул ошейник и отпустил Уриса.
— Привет, — первым здоровается Эдди. В своем детском комбинезоне (лямка, которого противно сползла по плечу и замерла на локте) он чувствует себя невероятно убого (какой уже по счету раз?). Рядом с Биллом и Стеном, он — пугало, сбежавшее с полей кукурузы. Господи, ну почему так унизительно?
— Привет, спагетти! Обзавелся миниатюрной копией себя, — Стен насмешливо смеряет взглядом щенка, прижавшегося к груди Эдди, достает телефон (Каспбрак безошибочно узнает дорогую марку производителя) и фотографирует их вместе. — Какой ты злой, булочка. Отправлю ребятам, пусть поржут.
Ноздри Эдди гнево раздуваются. Он вопросительно смотрит на Билла, тот, извиняясь, пожимает плечами.
— Я хотел узнать, как ты себя чувствуешь, — Билл неловко прячет руки в карманы штанов, оставляя снаружи большие пальцы. Его лицо посвежело с последней встречи, усталость сошла, и исчезли круги под глазами.
— Хорошо, это была инфекция. Мама настояла, чтобы я до конца недели посидел дома.
— Можешь сделать всем одолжение и перейти на домашнее обучение. — Вмешивается в разговор Стен. Билл, не выдерживая, укоризненно шикает на него. — Ты мне тут еще пошипи, — но Урис, делая вид, что увлечен телефоном, отходит от ребят назад к дороге.
— Прости за него.
— Да ладно, — Эдди перехватывает щенка поудобнее. — Тебе, гляжу, тоже легче стало.
— О да, намного! — Билл растягивает губы в улыбке. — Полшколы отправили на карантин, не только мы пострадали от инфекции.
Каспбрак кивает головой, поправляя съехавшую с плеча лямку комбинезона. Комбинезон мама ему купила еще, когда он был в пятом классе. С тех пор Эдди навсегда остался при своем метр шестьдесят два.
— Как у тебя дела, в целом? — Денбро подходит ближе к Эдди. — Классный, — парень свободной от рюкзака рукой треплет за ушком у щенка.
— Да. — Эдди шмыгает носом. Он чувствует к Биллу прилив дружеской благодарности. Вот кто его всегда поддержит. — Дела неплохо. Выблевал весь обед. Был спасен от смерти Ричи Тозиером. Решил завести собаку.
Лицо Билла резко перекашивает злобная гримаса.
— Что? — Отшатывается Денбро. По лицу пробежалась мрачная тень. — Что Тозиер сделал?
— Ох, это шутка была, — Эдди хмуро смотрит на Билла, до конца не понимая в чем дело. Его так бесит Стен, но он с ним не расстается, а Ричи просто спас Каспбраку жизнь. Что в этом такого?
— Расскажи, — требует Билл. Его ладонь опускается на плечо Эдди и аккуратно, но цепко сжимается. Друг горбится, чтобы оказаться на одном уровне с Каспрбраком.
— Я возвращался тогда от тебя, помнишь? Было темно и поздно, я подумал, что лучше всего будет срезать путь, чтобы оказаться дома как можно скорее. Это была хреновая идея. Там за пустыми складами я встретил четверых подростков, они были такие пьяные и подозрительные. Один из них меня схватил и кинул на дорогу, меня чуть не сбил грузовик, но Ричи как-то затормозил машину, — слушая свой голос со стороны, Эдди был почти уверен, что Билл рассмеется ему в лицо, хлопнет по плечу и скажет, какой же все-таки Каспбрак выдумщик. Денбро поступил иначе.
— Вот что, больше не ходи по улице в такое время один. С Тозиером не разговаривай, не забивай себе голову ерундой.
Прощание выходит скомканным. Билл торопится, грубо хватает Стена за локоть и тащит прочь от Эдди. Каспбрак на такие выходки только плечами пожимает. От бесконечного круговорота загадок в Дерри у него начинались мигрени.
***
С мамой они спорят недолго. Эдди, выстроивший в голове идеальную линию защиты, даже слегка расстраивается, что Соня так легко сдается и разрешает оставить щенка. Они вместе его купают, смеются над попытками животного избежать воды и возмущённо вздыхают брызгам капель с шерсти нового сожителя. Женщина обрабатывает рану на носу щенка, пока Эдди заботливо придерживает пищащий комочек.
— Как назовем? — Мама оглядывает свою работу, довольная результатом, закручивает крышку раствора. Разговор происходит на кухне.
Эдди водит носком по спине «божьей коровки».
— М, а есть идеи?
— Плуто?
— Ма, мы не в Дисней! — Эдди морщится, пока щенок неуклюже прыгает за его носком. — Надо будет сводить его к ветеринару. И зайти в зоомагазин.
Ужинают они остатками ризотто, а щенку отдают куриный бульон. Потом мама моет посуду, Эдди сметает крошки со стола и протирает сухим полотенцем влажные тарелки. Все это время они беседуют о Сан-Франциско. Эдди понимает, что мама, как и сам он, скучает по прежней квартире, но, так же как и он, абсолютно пропиталась с ног до головы деррийским смогом. Говоря иначе, привыкла.
Мать с сыном еще немного беседуют в гостиной. Затем Эдди подхватывает на руки щенка, уходит к себе, оставляя Соню за вышивкой и вечерним выпуском новостей. Она всегда смотрела вечерние новости: ужасалась мировым катастрофам, возмущалась террактам, гордилась словами президента, обеспокоенно вздыхала началу войны и закатывала глаза на глупое поведение знаменитостей. В этом говорящем ящике была ее личная жизнь. Она не портила ей настроение, не отравляла существование. В любой момент Соня могла нажать кнопку, встать и уйти. Кто еще мог похвастаться такими отношениями?
— Спокойной ночи, ма!
— Приятных снов, родной!
Вопреки пожеланию матери, приятных снов Эдди не видит. Отнюдь. Его мучают кошмары. Густые. Липкие. Бессвязные. В них он от кого-то убегает. От бега легкие горят огнем. Он задыхается. Выныривая из темноты в еще большую тьму, пока, наконец, не спотыкается и не летит куда-то в пропасть. Пропасть оборачивается озером. Ноги обвивают противные водоросли, пальцы касаются илистого дна. Эдди видит, как над головой смыкается темная гладь, яркая полная луна постепенно тускнеет, как выцветающая со временем фотография. Мальчик ловил себя на мысли, что что-то незримое ускользает от него. Что-то, что могло бы ему сейчас спасти жизнь, прежде чем кислород растворится в легких и он окончательно умрет. Он изо всех сил принимается кричать, звать на помощь, но изо рта вырываются лишь пузырьки — его последняя надежда выжить глохнет, как мотор материнского рыдвана. Тело становится тяжелым якорем, брошенным на дно. Эдди не может пошевелиться, мозг отдает последние команды. Веки глаз безвольно опускаются. Это конец. Эдди чувствует на запястье чье-то мягкое прикосновение, мальчик думает, что это скорее всего кто-то из подводного мира, но подводные обитатели явно не будут дергать его наверх. Этот кто-то незримый действует мягко и плавно, разрывая мутную от ила гладь воды. Плывет уверенно, тихо и быстро. Понимает, что от него зависит: выживет ли Эдди. Этот кто-то тянет тело Каспбрака на себя, перехватывает поперек груди и выталкивает к спасительному воздуху. Голос Эдди вырывается из грудной клетки, разносясь вокруг, рикошетя обо все и многократно усиливаясь.
Тогда-то мальчик и приходит в себя. Он садится в постели, по спине градом катится холодный пот. Сложив ладони лодочками, подносит их к лицу и прячется от еще стоявшего в ушах звука собственного голоса. Щенок на краю его кровати ворчит и поднимается на лапки, вдруг застывает и начинает скулить. Эдди отнимает руки от лица и смотрит в направлении щенка. Там, в углу комнаты, в тени книжного шкафа кто-то или что-то стояло. Каспбрак испуганно жмурится, протягивая руку к светильнику на тумбочке, щелкает, нащупав, по кнопке и с облегчением выдыхает. Никого в углу не оказывается кроме его дурацкого разыгрывавшегося воображения.
— Зачем ты меня пугаешь, глупый трусливый щенок? — Эдди нервно откидывает край одеяла и опускает ноги, встает с кровати, протягивает руки и подхватывает щенка, прижимая к себе. Его фланелевая пижама мокрая на спине и под подмышками. Надо же, вроде уже семнадцать лет, а он как пятилетка чуть не напрудил в штаны от ночного кошмара. — Больше так не делай, — укачивая щенка на руках, мальчик подходит к окну и захлопывает нижнюю раму.
Неожиданный сигнал сообщения заставляет Эдди нервно дернуться. «Кто мне может так поздно написать?» Пока он с недоумением гадает, возвращаясь к кровати, щенок снова начинает тихонько поскуливать.
— Так, брось-ка это дело. — Деловито обращаясь к трясущемуся комочку на своей груди, Касбрак под подушкой нащупывает корпус телефона. — Кто нам написал?
Эдди почти уверен, что это кто-то из прошлой жизни в Сан-Франциско. Но высветившийся номер на экране был неизвестным.
«Привет!»
Удивленно приподняв бровь, Каспбрак открывает диалог и печатает ответ.
«Привет! Кто это?» Ответ приходит мгновенно и поражает Эдди быстрее, чем молния дерево. Он читает и перечитывает ответ собеседника, переставляет слова местами, итог остается один и тот же:
«Ричард Тозиер». Смущенный кашель в горле заставляет Эдди опустить щенка на кровать и ухватиться за мобильный двумя руками. Он мажет пальцами по экранной клавиатуре.
«Откуда у тебя мой номер? Не помню, чтобы давал тебе свой мобильник!» Проходит десять секунд. Двадцать. Минута. Эдди хочет написать еще одно сообщение, но не отваживается, боясь показаться истеричной девкой. «Тупой Тозиер, долго он будет еще надо мной издеваться?»
