***
Школьная жизнь — заведенная пружина — и не думала останавливаться на время болезни Эдди. «Забавно, а ты думал, что мир крутится вокруг тебя?» — подначивает себя Каспбрак. Другие ребята уже толпились на парковке, деля между собой места поближе к выходу. Эдди тоже вполне мог бы добираться до школы на машине, но единственный автотранспорт в их семье — мамин рыдван, и появляться на нем в школе, то же самое, что оповестить всю округу о своем прибытии. Эдди же любил неприметность. Пока на улице стояла холодная и ясная погода, мальчик решил, что будет ходить до школы пешком, а как только выпадет первый снег, Эдди начнет добираться до школы на автобусе. Либерти отличалась от школы в Сан-Франциско отсутствием охранников и металлоискателей. Оно и немудрено, когда всех местных хулиганов в лицо знал каждый пес. Да и консервативный Дерри со своим пуританским укладом жизни мог лишь похвастаться алкоголизмом среди взрослых, как единственной страшной напастью. Своеобразный плюс захудалому городишке. Билл привычно стоит на ступеньках, поджидая Эдди. Он улыбается, доставая руку из кармана джинсов, и протягивает ее для рукопожатия. — Привет, долго ждешь? — Эдди равняется с Билом, жмет его руку, и вдвоем они заходят в школу. — Нет. Как твое здоровье? — Спасибо, я в порядке! Что нового? Друзья огибают толпу галдящих младшеклассников. Биллу приходится повысить голос, чтобы перекричать возбужденные разговоры детей. — У нас проекты по истории начинаются. Тебе надо сходить до учительской, посмотреть списки. Узнать, кто твой партнер. — А у тебя кто? На мгновение Билл замолкает, поджимая губы, превращает их в одну тонкую полоску, на выдохе произнося недовольным тоном: — Стен. Эдди насмешливо оглядывает Билла. — Что, семейная размолвка? — За что тут же прилетает кулаком по плечу от Денбро. Потирая ушибленное место, Эдди продолжает тихонько посмеиваться. — Какую тему берете для исследования? — Не знаю, мы не обсуждали. Мы вообще с ним не разговариваем. Билл резко умолкает, тормозя возле кабинета истории. Эдди, не успевший сбавить темп, врезается боком в Денбро. — Что такое? — Эдди с недовольством выглядывает. — О, привет! Рядом с кабинетом стоят Стен и Ричи. Стен, завидев Билла, демонстративно скрещивает руки на груди, хмуря свои тонкие светлые брови, Ричи — полная противоположность Стену — широко улыбается и машет Эдди рукой, совсем как маленький ребенок. Каспбрак смущенно втягивает голову в плечи и неуверенно поднимает один уголок рта. Сегодня Ричи без солнцезащитных очков. Такой простой подросток нравится Эдди куда больше. — Как твой щенок? — спрашивает Ричи. — Спенглер, теперь его зовут Спенглер, — Эдди ловит себя на том, что пальцы сжимают и нервно теребят лямку рюкзака, к счастью, Ричи никак не реагирует на «Спенглера». Билл, кажется, совсем не собирается проходить в кабинет. Между ним и Стеном витают грозы и молнии. От разряженного воздуха, гляди, волоски дыбом встанут на руках. «Какая неловкая ситуация». — Ладно, мы вас оставим. — Ричи поддевает Стена плечом, подмигивает Эдди и заходит в класс. Эдди с небольшой разницей в пару секунд следует за ним. — Я думаю, что Билл со Стеном не придут на урок. Садись со мной, если не хочешь торчать в одиночестве на последней парте. Эдди молча принимает приглашение, сбитый с толку странным поведением друга перед кабинетом. «С ним все будет хорошо? Прогулы в школе не приветствуется» — Эдди, успевший занять левую сторону парты, с беспокойством оглядывается на дверь, словно надеясь, что через нее войдет Билл, как всегда раздраженный и нервный, потому что за ним хвостиком будет плестись самодовольный Стен. — Не переживай, им ничего за это не будет, а вот если они не поговорят, то, возможно, их шаткому перемирию придет конец. — Быстро шепчет Ричи, склоняясь над ухом Эдди. Каспбрак от неожиданной близости вздрагивает, наклоняет голову, прижимая ухо к плечу. — Кстати, ты мой партнер по исследовательской работе. Ричи смеется, прячась за свой ладошкой, пока рот изумленного Эдди новостью о неожиданном партнёрстве растягивается в немом «о». Звенит звонок, оповещающий о начале учебного дня, тут же широким шагом проходит по кабинету их преподаватель истории — мистер Кларк — старый, лысеющий мужчина, лицом напоминающий сморщенное брокколи. Эдди отворачивается от Ричи и обращается весь в слух, собираясь наверстать упущенный за время болезни материал. Он послушно открывает учебник на указанной странице, щелкает карандашом, выдвигая грифель, поднимает взгляд на преподавателя, записывающего тему урока черным маркером на белой пластиковой доске. Маркер противно скрипит и отдается нервным раздражением по зубам Эдди. Мальчик ведет плечом, стряхивая призрачную руку нервозности. Аккуратным, едва уловимым движением, Ричи просовывает под ладошку Каспбрака небольшой, сложенный вдвое листочек. Эдди давит в себе смешок — Ричи такой очаровательный в своей детской непосредственности. Каспбрак выжидает, пока мистер Кларк не повернется к классу спиной, разворачивает листок, разглаживая пальцами, и читает: «У тебя сегодня. Какую тему для работы возьмем?» Почерк у Ричи красивый, почти каллиграфический, буквы все наклонены в одну сторону, выведены старательно, оформлены красивыми завитушками. Эдди становится немного стыдно за свой корявый, наспех нацарапанный ответ: «Окей, окей, историю Дерри!» Ричи практически тут же снова просовывает записку под ладонь Эдди: «Хорошо!» На минуту им приходится прервать свое бумажное общение, чтобы записать под диктовку несколько дат и имен, которые называет мистер Кларк. Эдди аккуратно придвигает записку к Ричи. Развернув к себе клочок бумаги, тот косится на короткую строчку («Спасибо от Спенглера»), взгляд парня теплеет, он выразительно улыбается Эдди и прячет листочек под тетрадь. Каспбрак с сожалением провожает записку, — ему вдруг захотелось, чтобы их «общение» осталось у него.***
Медноволосый и сероглазый, холодный эльфийский лорд в обычных синих джинсах и столь же непримечательной белой рубашке. Он был до того белокожий, что светился. Его брови и ресницы были чуть темнее волос и выделялись на надменном лице, которое ничем не могло быть испорчено: ни прыщами на подбородке, ни теперешней кислой миной. Билл в жизни не встречал человека, на которого было бы больно смотреть из-за красоты. Вот только Стен не был человеком. — Я не могу себе это представить! — У тебя всегда были проблемы с воображением, — доверительным тоном съязвил Стен. Билл покраснел столь быстро, будто ему надавали по щекам. Пальцы Стена, тонкие, похожие на паучьи лапки, сжимали край раковины, на лице от раздражения ходили желваки. Взгляд злой, губы искривлены в ломаной линии, словно у него разом заболели все зубы. Биллу захотелось не просто убежать, а провалиться сквозь землю. Но грязно-серый кафельный пол туалета никуда не исчез, и он все так же мог разглядеть носки своих черных конверсов. Не сумев выдержать тяжелый взгляд Стена, Билл отвернулся и стал изучать рыжий ободок слива в раковине. — Посади своего прихвостня на поводок, — наконец продолжил Билл. — О ком ты говоришь? — Ты прекрасно знаешь, что о Ричи! Стен хмыкает, а Билл с раздражением выдыхает. — Я позволил вам остаться в Дерри, но это не означает, что теперь вы конкретно можете основаться в городишке. — Он чуть подается вперед, вскидывая подбородок, и внимательно следит за реакцией Стена. — Что, проснулись истинные инстинкты? Поэтому Ричи вьется вокруг новенького? Стен закатывает глаза. — Денбро, сколько раз мне еще придется повторить, что Ричи оказался в том переулке случайно. — Голос Уриса чуть повышается от явного нетерпения. — Если бы не Ричи, от этой козявки осталось бы одно мокрое место. Насколько мне известно, Каспбрак столкнулся со знатными отморозками. Договорить ему не дает Билл, хватающий за грудки и прижимающий к холодной плитке. Парни практически одного роста, но сейчас, в своей неожиданной злости, Билл нависает над Стеном, крепко сжимая в своих руках выглаженную рубашку. — Я делаю последнее предупреждение, если ты не поговоришь с Тозиером, — голос Билла грубеет, слышно, что мальчишка рычит, — то с ним поговорю я. Наконец, пальцы разжимаются, и Билл выпускает ткань из капкана. Он разворачивается на пятках и стремительно выходит из туалета, ненавидя себя за то, что только что произошло. Понадобится время, прежде чем Стен перестанет паясничать и буксовать на него за случившееся. Денбро ни на секунду не забывает, кто он, а кто такой Стен. Увы, это их бремя. Их многолетняя дружба не должна стать проблемой для его настоящего долга. В голове тут же наставническим голосом прозвучала излюбленная фраза Зака Денбро: «Никому не верь, Билли! У нас нет друзей, только семья!» — отца Билл слушал всегда. Денбро умудряется проскользнуть в кабинет истории после звонка. К счастью, Мистер Кларк — слепой овощ, вряд ли подметил, что за последней партой отсутствует вечно спящий Билл. Это только на руку мальчику, он сейчас совсем не в духе спорить и извиняться. Эдди он находит подле Ричи. С шумом Денбро втягивает в себя воздух и разочаровано упирает взгляд в поверхность парты. Ради этого он испортил отношения со Стеном? Ричи, не уступающий по красоте Стену, улыбается Эдди. Все, что есть в Тозиере, создано для того, чтобы привлекать и обманывать. И бедный Эдди с удовольствием идет в расставленную для него ловушку. Монотонный голос учителя действует на Билла, как колыбельная на младенца. Денбро придвигает к себе учебник, кладет на него руку и лбом упирается в изгиб локтя. Ему слишком скучно, а может, он просто невыносимо сильно устал от своих обязательств. Последнее, о чем думает Билл, прежде чем сомкнуть глаза: Стен отличается от тех вампиров, про которых ему рассказывал отец.***
Маленький серый «Вольво» с обтекаемыми формами похож на серебряную пулю. Машина новая, с попыткой на неприметность. Но сидящий за рулем Ричи Тозиер, затягивающийся сигаретой, в точности Джеймс Дин из «Бунтаря без причины», плохо совмещается с понятием неприметности. Эдди дает рюкзаку съехать с плеча. Одной рукой он ловит сумку за лямки, второй открывает дверцу «Вольво», садится в салон, пристегивается и прижимает к себе рюкзак. — Прости, если покажусь грубым, но не мог бы ты затушить сигарету? У меня астма, — Эдди вопросительно поднимает брови. Ричи пожимает плечами, «без проблем», делает последнюю короткую затяжку, опускает стекло и выкидывает сигарету. Тозиер включает зажигание, стрелки на приборной панели тут же взмывают вверх, машина плавным ходом покидает свое место на парковке. Они едут в оглушающей тишине. Эдди клеточками тела ощущает неуютную гнетущую атмосферу: протяни руку и пощупай. Он упорно молчит, а Ричи повторно выдает себя тем, что знает, где живет Эдди, уверенно катя машину в правильном направлении. — Не против? — Ричи протягивает руку к магнитоле, Эдди быстро мотает головой и опускает голову. — Раньше музыка была лучше. Эдди удивленно поднимает брови. — Катинг Крю? — Ого! — Ричи мелко и дробно смеется. — Ты не производишь впечатления человека, который разбирается в музыке. — Он бросает короткий взгляд на Эдди, возвращаясь обратно к дороге. — Это комплимент на самом деле. Эдди неуверенно выглядывает из-подо лба, немного нахмурившись, внимательно изучает профиль Ричи. Тозиер улыбается. — А что еще слушаешь? Только, умоляю, не говори, что Битлс, правда, это будет самый скучный ответ на свете. — ХиТиэС, Лорд Харон, Металлика, Блэк Мотор, Роксет, — перечисляет Эдди, а Ричи кивает головой на каждое название группы. — Неплохо, — наконец выдает Ричи, смешно поджимая губы, — подружимся. — Подружимся? Ты думаешь, что мы можем быть друзьями? — А почему нет? Эдди хочется съязвить: «Потому что у друзей нет секретов друг от друга». Но с Ричи интересно и любопытно. Что-то незримое притягивает Эдди к этому парню. Он даже готов назвать это легкой симпатией. — Так ты не местный, — Ричи не спрашивает, а утверждает. — Нет, мы с мамой переехали месяц назад. Она родом отсюда, но лет в семнадцать переехала в Сан-Франциско. — О, а папа? — Папа? — Ты сказал, что переехали вместе с мамой. Папа остался в Сан- Франциско? — А, ты про это, — Эдди шмыгает, отворачиваясь к окну, — да. В Сан-Франциско. Мама развелась с ним, когда мне было три года. — Ох. — Ричи смущенно переводит взгляд на дорогу, облизывает вмиг пересохшие губы, сводит брови к переносице, морщит нос. Эдди нарочно ставит его в неловкое положение. — Ну а мои родители умерли, я живу у Стена. — У Стена? — поперхнувшись воздухом, Эдди обернулся на Ричи, смерив его недоверчивым взглядом. — Дядя и тетя Стена были лучшими друзьями моих родителей, они меня усыновили и воспитали как своего родного. — А что с родителями Стена? — Они погибли в пожаре вместе с моими родителями. Между парнями вновь воцаряется звенящая тишина, нарушаемая звуками музыки, идущей из колонок. Эдди стискивает пальцами рюкзак. Если он думал, что ему до этого момента было неловко, то сейчас он сильно в этом сомневается. — Приехали! — машина с едва ощутимым толчком лениво взбирается на бордюр, замирая на подъездной дорожке возле дома Каспбраков. Эдди отстегивает ремень, «лента» рулетки со свистом встает на место. — Слушай, пока мы не зашли, чисто из соображений личной безопасности хочу поинтересоваться: откуда ты знаешь адрес моего дома? — Билл тебя еще не просвятил? — Ричи смеется, медля с ответом. Вытаскивает ключ зажигания, отстегивается, выключает музыку, перегибается через водительское сидение к пассажирскому, забирая с задних мест свою сумку. Эдди все это время испытующе смотрит на Ричи. — Стен вообще-то староста класса, ему положено знать такие вещи, а я просто любопытный сводный брат. Такой ответ устроит? — Немного погодя, Эдди согласно кивает головой. — Теперь у меня есть допуск в твой дом? Оставив Ричи без ответа, Эдди выходит из машины: Тозиер никуда не денется, все равно пойдет следом. На дворе по-прежнему стоял теплый сентябрь. Прямо в глаза хлынул поток солнечного света, и Эдди невольно зажмурившись, поднял руку и спрятал лицо за рукавом. «Жаль, что приходится тратить время на учебу вместо того, чтобы гулять где-нибудь в парке, наслаждаясь солнцем!» — подумал мальчик. За спиной послышались шаги и звук, извещающий о закрытии машины. Эдди невольно усмехнулся, представляя, что у кого-то хватило бы духу угнать единственный на всю округу новенький «Вольво». Вора бы тут же вычислили. Сигнализация была скорее привычкой, нежели обязательной мерой. Ребята пересекают подъездную дорожку, поднимаются на крыльцо по ступенькам. Эдди достает из кармана парки ключи, звякая двумя брелоками (голова волка и логотип Лед Зеппелин). Вставив ключ в замочную скважину, делает два с половиной оборота и, отходя от двери, тянет ручку на себя. Щелчок и входная дверь открывается, впуская мальчишек внутрь темного коридора. Как только Эдди закрывает дверь, к ним с писком бежит Спенглер, перебирая лапами настолько быстро, насколько позволяет детская неуклюжесть. — Привет, малыш! — Эдди опускается на колени, расставляет руки, позволяя Спенглеру забраться на него. — Эдди, в твоем возрасте девушку заводят, а не собаку, — назидательно замечает Ричи. Каспбрак лишь фыркает. Одной рукой он придерживает Спенглера, другой вешает свою и ричину куртки. — Будешь обедать? — Нет. — Может тебе бутерброд сделать? — Нет. — Чаю? Сока, воды? Ричи улыбается, чуть приподнимая верхнюю губу, обнажая тем самым верхние резцы. — Спасибо, Эдди, но нет. Я ничего не хочу. — Ладно. — Эдди носком придвигает махровые тапочки к Ричи, а сам остается в носках. Подхватив рюкзак, он вместе со Спенглером поднимается по лестнице. — Из-за тебя я умру голодной смертью, — бурчит Эдди, по дружеской солидарности решивший остаться без бутерброда. Ричи в цветастых тапочках придерживается за перила и поднимается наверх за хозяином дома. Парень прячет свою улыбку, опуская голову вниз, при этом успевая оглядываться по сторонам. Дом Каспбраков относительно небольшой, зато уютный. Старый, хотя и заботливо ремонтировавшийся прежними жильцами. На темно-зеленых обоях развешаны рамки с фотографиями Эдди в детстве, чередуемые с небольшими светильниками. Ступеньки под тяжестью двух тел приятно скрипят рассохшимися досками. Комната Эдди маленькая, плотно заставленная. Кровать у окна, на подоконнике которого стоит кактус (с глазами и бородой, Ричи переводит с него взгляд на Эдди, «Серьезно?», Эдди в ответ пожимает плечами). Напротив кровати шкаф и стол, над столом книжные полки. По бокам от стола стоят два стула и невысокая тумбочка. Ричи не скрываясь, осматривается, изучающе ползая взглядом по стенке, где висят плакаты. На одной из полок Ричи замечает несколько виниловых пластинок. — У тебя есть проигрыватель? — Ричи протягивает руку и снимает с полки первую пластинку, альбом Дэвида Боуи «The Man Who Sold the World». — Ого, даже 1970 года пластинка! — Он с восхищением любуется на винил, осторожно придерживая картонный конверт. — Где ты его взял? — Мамин папа — мой дедушка, подарил. — Эдди с гордостью поднимает голову. Вряд ли он мог назвать себя коллекционером виниловых пластинок, но сама мысль, что он владеет таким раритетом, определенно греет его душу. — Нет, к сожалению мой проигрыватель, без права на реабилитацию, сломался еще в Сан-Франциско, а новый покупать мама не стала. — Мальчик опускает Спенглера на кровать, подходит к Ричи, аккуратно вынимая из его рук пластинку и, привстав на носочки, возвращает ее на полку. — Давай все-таки начнем готовиться к проекту. Напоминание о проекте приходится очень кстати, потому что Ричи, казалось, совсем о нем забыл. Взяв за спинки стулья, Ричи подставляет их к столу, пока Эдди загружает компьютер, выкладывает из портфеля учебники, тетради и пенал. Они опускаются на стулья, и Эдди нечаянно задевает Ричи коленкой, на секунду короткий разряд проходится по месту соприкосновения, сжигая в легких кислород. — Окей, какой период городка возьмем для доклада? — сипит Эдди, пролистывая учебник. — Когда была фабрика. По-моему самый прекрасный период, про развитие промышленности можно много рассказать, — предлагает Ричи. — Пройдемся по экономике города? — Да, давай. Каспбрак отвешивает себе мысленный подзатыльник, зарекаясь судить о людях по внешности, потому что Ричи продолжает его удивлять, рассказывая историю фабрики, безошибочно перечисляя имена владельцев. На листке выводит проценты, полученные городом от промышленности, подсчитывая годовую прибыль. Рассказывает, какие технологии были использованы, рассказывает о неудачных периодах и попытках модернизировать промышленность, а Эдди слушает, разинув рот. — Что? — Ричи прерывает свой рассказ. Его рука с карандашом застывает над тетрадью. — Просто, вау, — изумленный Эдди выдавливает мягкий смешок, поворачиваясь на стуле от Ричи к столу, — извини, но первое впечатление о тебе было не самое лестное. — Ты думал я идиот, который не учится? — Идиот, который рисуется с сигаретой на парковке и, да, не учится. Ричи пытается сделать вид, что обижен, но ничего не получается: смех вырывается против воли. Эдди улыбается одними глазами, придвигая к себе листок Ричи с вычислениями, собираясь переписать цифры к себе. Мальчик берет тетрадь, отгибая обложку, негромко охая, смотрит на свой палец. На белой подушечке, как в замедленной съемке, проступает алая капля крови. — Вот черт! — Эдди тянет палец в рот, легонько прикусывая кожу. На кончике языка чувствуется солоноватый металлический вкус, какой бывает у десятицентовика. — Ммм, — недовольно причмокивает Эдди. Карандаш Ричи падает на пол, с дробным стуком закатываясь под стол. Эдди вопросительно поднимает брови, наконец, замечая странно вжавшегося в стул одноклассника. Пальцы Ричи, сжатые в кулаки, впиваются в кожу на ладонях. Он чуть приоткрывает рот, задерживая дыхание. Зрачки расширяются настолько, что затапливают собой золотую радужку. Потемневший взгляд протыкает Эдди насквозь, как пика. Вся поза Ричи — сплошное напряжение. «Как хищник перед броском» — мелькает у Каспбрака в голове. Мгновение, и Ричи одним жестом смахивает свою тетрадь со стола в сумку, срывается с места и пересекает комнату быстрым шагом. Эдди в недоумении бежит следом. — Ричи? Что случилось? — чтобы не упасть на лестнице, Эдди хватается за перила, а Ричи уже рывком сдергивает свою кожанку с крючка, не оглядываясь, произносит: — Прости, я вспомнил кое-что, доделаем работу позже! Щелчок дверного замка извещает об уходе гостя.