Il Sogno

Дождавшись темноты, Строу пробралась к лагерю циркачей. Сам шатер стоял на большом когда-то поле, а теперь просто утоптанной пыльной площадке на окраине городка; а на краю поросшего чахлым кустарником склона вблизи от него выстроился большой круг из разноцветных фургонов и прицепов с клетками, внутри которого горели костры и толпились люди. Артисты отдыхали после вечернего представления, ели, разговаривали... В общем, вели себя вполне обычно, будто и не случилось ничего. Узнать всех их в темноте и без грима было практически невозможно, но Клубничке показалось, что она различает знакомые силуэты фокусника (в цилиндре) и наездницы – ту выдали художественно растрепанные волосы. Что делать дальше, Строу не представляла и мысленно ругала себя за глупость, скорчившись в тени кустов и отчаянно теребя металлический трикветр на шее: как она собралась узнавать о судьбе укротителя вообще? Может, разговоры подслушать... А если поймают? Что она скажет?.. нас не должны видеть. по крайней мере, пока. сама знаю. Размышляя так, она незаметно для себя оказалась вплотную к клеткам и, слыша недовольное взрыкивание, запоздало сообразила, куда ее занесло. Тигр лежал неподвижно, привалившись боком к прутьям клетки, и только слегка повернул голову, чтобы взглянуть на непрошеную гостью. Строу должна была бы испугаться, но страх почему-то не приходил – может быть, из-за той почти человеческой тоски, которую она увидела в светящихся в темноте глазах зверя. Тигр поглядел на нее с минуту и отвернулся, снова укладывая морду на передние лапы, а Клубничка заметила в соседней клетке беспокойно бродящего туда-сюда льва. Тот тоже рыкнул было, но осекся. он знает, что нас бояться нечего. Девушка задумалась: раз звери здесь, то, наверное, и фургон укротителя должен быть неподалеку. Неясно, правда, что ей это даст – не стучаться же... Дверца ближайшего фургона, скрипнув, открылась, и Строу едва успела нырнуть в тень ближайших кустов, как на землю спрыгнул... директор цирка? Да, это был он, но разгримированный и без своего неизменного цилиндра. В отблеске костров, едва освещающих его лицо, Строу наконец смогла разглядеть, как он выглядел на самом деле. А выглядел он... усталым. Светлые кудри растрепаны, уголки губ опущены, а по-паучьи тонкие пальцы беспокойно теребят манжету белой рубашки. Строу, может, и решилась бы обратиться к нему, но... Месье Лояль, ссутулившись, опустился прямо на землю рядом с тигриной клеткой, почти там же, где только что сидела сама девушка, и что-то тихо заговорил, – по-итальянски, кажется, слов не разобрать, – а тигр, огромный тигр, уткнувшись мордой в решетку, принялся облизывать его прислоненную к прутьям руку. Было холодно, от сидения в неловкой позе затекла больная нога, а еще ужасно чесался нос. Строу изо всех сил терпела, боясь шелохнуться и быть обнаруженной... но сухая ветка, в которую она упиралась плечом, предательски хрустнула, подломившись, и Лояль резко обернулся. - Кто здесь? ладно уж. Понимая, что прятаться уже бессмысленно, а бежать – тем более, Строу неуклюже выбралась из-за куста, с трудом опираясь на непослушную ногу и потирая расцарапанное сломавшейся веткой плечо. - Это я. Лояль выглядел удивленным – и то правда, вряд ли он ожидал увидеть замызганную девчонку в розовых лохмотьях и с повязкой на одном глазу, да еще и хромую. Потом внезапно улыбнулся – без грима это выглядело очень непривычно – и опустился на колени, оказавшись даже чуть ниже ее: - Ты кто? Как тебя зовут? - Строуберри, – ну вот, конечно, сейчас засмеется. Но циркач продолжал улыбаться. - По-нашему, стало быть, Frágola. Или La Fraise. Красиво как! А я Антонио. – Ого, даже руку протянул, да еще с такой по-детски радостной улыбкой, что Строу не могла не заулыбаться в ответ. – Что ты тут делаешь, малышка? Вот тут она растерялась. Что сказать? Правду? Не поверит же, как пить дать, да и визиты в цирк без билета всплывут... Соврать? А что?.. - Я... ничего... Я просто... - Ты откуда тут взялась-то? Ну хоть на это она могла ответить честно. - Из города пришла. - А зачем? - Шла, шла и пришла. Ходить законом не запрещено. - Не запрещено, это верно! – обрадовался неведомо чему Лояль. – А за что ж тебя Клубничкой прозвали-то? - А вам не нравится? - Нравится, только это же не настоящее твое имя, правда? да ты гений. не мешай. - А я настоящего не помню, – чуть замешкавшись, соврала Строу. – А прозвали так цыгане, за платье розовое. - Цыгане? - Ага, я с ними бродила несколько лет, – Строу не представляла, зачем все это говорит, но слова словно сами срывались с губ. – Когда маленькая была. - А сейчас большая и бродишь сама по себе, понимаю. Может, ты и гадать умеешь? – Лояль по-птичьи склонил голову на плечо и уже внимательнее посмотрел на Клубничку. Руки его ни на минуту не оставались неподвижными, это она уже заметила; вот и теперь он ухватил себя за левое запястье, на котором болтались какие-то разномастные шнурки и браслеты, и принялся их рассеянно теребить. Засмотревшись, Строу замешкалась с ответом и поняла это, только услышав тихий смех собеседника: - Что, нравятся? Клубничка вспыхнула: - Я просто… - Не обращай внимания, я всегда так делаю, – Антонио пожал плечами, развел руками и даже брови как-то по-детски приподнял, выражая всем своим видом, мол, что поделаешь, вот такой он я. – Так умеешь гадать? - У-умею, – нерешительно призналась Строу. - А мне погадаешь? - А у вас что, некому гадать? Цирк ведь... - Считай, что это в уплату за твои незаконные посещения наших представлений, – добродушно подмигнул Лояль, а у Клубнички сердце ушло в пятки: заметил! – Ишь, покраснела! Да видел я тебя, видел, даже выгнать первый раз хотел, только вот рука не поднялась. Рыбак рыбака... - Вы что, правда не сердитесь?.. – недоверчиво поинтересовалась Клубничка, на всякий случай отступая на полшага. Глупо, конечно: никуда ей от него не деться, если вдруг что. - Правда не сержусь, – хмыкнул тот. – Честное цирковое! А если погадаешь, то совсем правда не сержусь. Слушай, девочка, серьезно, погадай мне, а? Понимаешь, я в судьбу верю. И раз ты именно сегодня тут оказалась и мне на глаза попалась, значит, не просто так. а он прав. интуиция у него хорошая. Строу с удивлением отметила, как изменился тон собеседника: если до этого Лояль будто подшучивал, то теперь в его голосе звучала неподдельная мольба. Она вздохнула и полезла в единственный карман за потрепанной колодой таро. Спроси его. Что, серьезно? Абсолютно. - Месье Антонио, а вы… А вы не скажете мне?.. - Что? - Я сегодня видела… – во рту внезапно пересохло; говорить стало трудно. Строу нервно сглотнула. – Я видела, как… девушка в белом… и как укротитель ее спас… ведь спас же, да? Что с ним? И с ней? Я понимаю, что не мое дело, но… Мне так страшно было… как они? – сбивчиво закончила она и застыла, испуганно-моляще уставившись на собеседника. Тот долго молчал, глядя куда-то в темноту поверх ее головы вмиг потемневшими глазами. И когда Клубничка уже совсем было отчаялась получить какой бы то ни было ответ, отозвался: - Ева жива, – Клубничка облегченно выдохнула. – Сломала руку, но это не страшно, заживет. А Нуно… – он кинул в сторону фургона беспомощный взгляд, от которого Строу стало по-настоящему страшно, – он без сознания. И уже вряд ли в него придет. - Но он ведь жив?! А доктор, вы же позвали к нему доктора? Лояль цинично усмехнулся – куда и девалась наивная детская улыбка и бровки домиком: - Доктор сказал – не жилец. Так что, если вдруг хочешь присоединиться, у нас как раз намечается вакантное местечко. Строуберри аж отшатнулась: - Как вы можете такое говорить? - Точно так же, как наши артисты могли продолжать выступление. Ты же дитя улиц, девочка, – покачал головой Лояль. – Где твоя маска? Впрочем, ты маленькая еще, успеешь опыта нажить… если доживешь. - Мне двадцать, чтоб вы знали! – возмутилась Строу. – И я к вам в цирк не хочу, с чего вы решили?.. где моя маска? прямо перед вами, месье. Лояль всмотрелся в нее – сперва все с той же усмешкой, потом медленно нахмурился. Чуть помедлив, кивнул: - Да, не мне тебя учить... Строуберри, – и глухо добавил, отворачиваясь: – Мне бы у тебя поучиться. гляди-ка, он, кажется, понял. и что теперь? и теперь есть шанс, что... - Погадай мне, – он неожиданно резко развернулся обратно к ней, полы сюртука взметнулись; и Строу чуть не задохнулась от гремучей смеси боли и отчаянной надежды, которые обрушил на нее сверкающий взгляд его выразительных карих глаз. – Если умеешь, погадай, скажи мне, что будет с моим другом! сейчас нужна не ты. пусти меня. я могу помочь. Строу только и смогла, что кивнуть – сама не зная, ему, себе или... И, дрожа от ночного холода, принялась расчищать местечко поровнее возле тигриной клетки, где было хоть немного света. Она даже не сразу заметила, как на плечи опустилось что-то теплое. Это оказался сюртук Лояля – сам директор теперь сидел напротив нее в одной рубашке, но, судя по всему, холод его ничуть не беспокоил. Клубничка благодарно улыбнулась и начала раскладывать карты.