-Серьезно? Он повез тебя в Милуоки?!
19.00. Торговый центр "Bellevue Square". Я, Мэнди и Эш.
- Да, я думала, что с ума сойду, пока мы доедем. Смотрю в свое окно - лес и мрак, смотрю в его - та же картина. Жуть! Но потом меня ждал прекрасный ресторан, вежливые официанты, шикарный панорамный вид и вкуснейшая еда, - вспоминая, что вчера заказывала, от удовольствия прикрываю глаза. - Ещё мы...
- Нет, стой! Прежде, чем продолжить описание самого идеального свидания с самым идеальным парнем, которого я знаю, - на этом моменте Аманда немного замялась, - подумай о тех людях, которые, как и я, провели вечер пятницы в пижаме, смотря мексиканские сериалы и заедая тоску попкорном. Нас миллионы!
- Крошка, - обращаюсь к подруге, наигранно говоря наиболее сексуальным голосом из своего арсенала, - ты же знаешь, - оглядываюсь по сторонам, словно я секретный агент, который собирается раскрыть страшную тайну, - моя обычная пятница ничем не отличается от твоей, - добавляю томный взгляд, - разве что...
- Не понимаю, почему девушкам так нравится, когда парень приглашает их в фешенебельные рестораны. Это же так типично! - последняя фраза буквально прилетает мне в лицо. Ментальная пощёчина. Уверена, это было бы больно. Ауч!
Мэнди и я переглядываемся.
- Господи, что это было, чувак?
Эш хватается за голову и громко выдыхает.
- Мне кажется, или вулкан Ирвин вот-вот взорвется? - думаю, ответ очевиден, - Аманда, осторожно, начинаем обратный отсчёт. Извержение через: Три! Два! Один...
- Баау, - притворяемся, будто нас откидывает назад в замедленном действии.
Парень прикусывает губы, чтобы сдержать улыбку и не засмеяться.
- Ха! Улыбнулся, улыбнулся, улыбнулся, я видела, - прыгаю к Эштону на шею и лохмачу его волосы, ко мне присоединяется Мэнди.
В самый разгар веселья в мою голову влетает немного грустная мысль.
- Ребят, мне пора идти, - стараюсь придать своему лицу побольше прискорбия.
- Мы тебя не пустим! - воинственным тоном произнёс Эш и одарил меня суровым взглядом.
- Нет, дорогой, семейный ужин это святое.
- Ну, Шэнни, - протянула Аманда, - мы же не нашли мне джинсы, ну те, ну с замочками которые. Ты меня бросишь?
- У тебя есть великолепная альтернатива, - бровью указываю на нашего общего друга. - Тебе дать наводку, кто это?
Мои ребятки одновременно закатывают глаза.
- Так все! Сколько времени? - хватаю Эштона за руку и бросаю взор на его часы. - Мне к восьми нужно быть дома, а ещё забежать в шоколадную, - тараторю я, по пути обнимая каждого.
- Ну...
-Пока, - все, что кидаю я, и быстренько удаляюсь.
Глоток свежего воздуха. Тёплые лучики солнца. Вокруг тишина. Ммм... Божественно. Хочется медленно прогуляться, наслаждаясь, впитывая все эмоции, которые сейчас ощущаю. Чувство безмятежности. Лёгкое прикосновение ласкового тёплого ветерка, нежащего кожу. Играющего с волосами. Его мелодия... Шелест сочных, зелёных листьев, по которым прыгают солнечные зайчики. Лазурное небо. Пушистые, мягкие, как сладкая вата на ярмарке, облака. Просто непередаваемая атмосфера покоя, уюта и умиротворения. Кажется, в данный момент ничто и никто не сможет нарушить эту гармонию. Все проблемы будто испарились. Делаю глубокий вдох. Чудесно! Беззаботно иду к моему любимому магазинчику сладостей, уже виднеется вывеска приглушенного красного цвета с надписью "Chocolate Chisel. Sweet Treats", с каждым шагом восхитительный аромат шоколада становится все насыщеннее и гуще. Тяну дверь на себя. И вот оно блаженство, вот она сказка. С этим местом связано громадное количество моих детских воспоминаний, и лишь одна мысль о его существовании греет душу и навевает ностальгию. Шоколадные кролики, домики, мишки, розочки, шоколадное мороженое, и многие другие вкусности помимо шоколада. Провожу рукой вдоль прилавка с карамелью, потом леденцами, бисквитным печеньем... Думаю, я ничем не отличаюсь от восьмилетнего ребёнка, та же улыбка, те же глаза, сияющие от радости и восторга, тот же взгляд, бегающий с одних угощений на другие. Владелец шоколадной, мистер Мартинес, знает меня и привык к тому, что я почти всегда скупаю чуть ли не половину магазина.
- Привет, мистер Мартинес, как у вас дела?
- Привет, карамелька, - так он называет меня с детства, - сколько тебе не говори, чтобы ты звала меня просто Шон, бесполезно, не слушаешь ты старика, - вокруг его зелёных глаз с золотистыми вкрапинками появились морщинки, уголки тонких немного потресканных губ поползли вверх. - Ты все такая же сладкоежка, Шэнни.
- Да, я, - меня прерывает звук открывающейся двери.
Черные джинсы скини, свободная белая футболка, светящиеся голубые глаза, детская улыбка, которая при виде меня сразу же исчезает. А я то думала, он последние несколько лет лишь ухмыляется.
- Уэллс? До сих пор сюда приходишь?
- Да, Хеммингс, и ты смотрю тоже.
- Шэнни, милая, не заставляй Люка ждать, это некрасиво с твоей стороны. Помню, когда вы были ещё совсем маленькие постоянно были вместе. Неразлучны, никак иначе. И тут такая холодность? - мистер Мартинес от недоумения разводит руки и пожимает плечами. - Но, ребятки, это не мое дело.
Мы с Хеммингсом встречаемся взглядами (кажется, сердце останавливается, так его ненавижу) и резко отворачиваемся друг от друга.
- Мистер Мартинес, я возьму вон то ароматное печенье с шоколадной посыпкой, - встаю на носочки и указываю на дальнюю полку, - миндаль в глазури с кунжутом, и, пожалуй...
- И, пожалуй, ещё шокозвездочек с вафельной крошкой и соленой карамелью, да? Как обычно, карамелька. И любимый горячий шоколад твоего отца в подарок.
Кожа немного алеет, становится душновато, как же стыдно. Я как дитя малое! Боковым зрением улавливаю сдавленную улыбку бывшего лучшего друга. Пожалуйста, молчи!
- Серьёзно? Звездочки? Ты же покупаешь их лет с семи, не надоели? - он вскидывает бровь.
- Нет, не надоели, - отвечаю я с нотками язвительности в голосе.
- Люки, ты ведь сам их недавно покупал! - восклицает Шон.
Теперь уже моя бровь так и норовится подпрыгнуть вверх. Торжествующая улыбка на моем лице.
- Угостить тебя одной? - как бы вежливо спрашиваю я.
- Нет, спасибо, - практически не открывая рта, произносит парень.
- Милая, с тебя четырнадцать долларов, - передо мной стоит пакетик со всем заказом и стаканчик горячего шоколада.
Достаю кошелек и с надеждой туда заглядываю.
- Мистер Мартинес, у меня всего одиннадцать, может что-нибудь убрать? - даю деньги старичку, продумывая, от чего сегодня отказаться.
И тут на прилавок прилетает несколько бумажных купюр.
- Нет, Люк, не надо, как-нибудь сама.
- Да мне без разницы, не возьмёшь звездочки, их заберу я.
Ах! На святое посягает? Громко выдыхаю. Черт, черт, черт!
- Черт с тобой, - беру сладости и буквально лечу на выход, - спасибо, я потом верну тебе. Пока, мистер Мартинес! - ловлю взгляд Хеммингса.
Поток ветра. Сразу становится легче. Пора домой. Вокруг нет ни одного человека. Около шоколадной припаркован металлического серого цвета, цитирую Ирвина, «потрясный Астон Мартин Ванквиш». Как ещё умудрилась запомнить. Слишком сложно ведь. Машина отражает всю пустующую улицу. Подхожу поближе, чтобы разглядеть себя. Господи, да это ничем не уступает зеркалу, разве что на тон потемнее. Склоняюсь над автомобилем, приближаюсь лицом, чтобы внимательнее рассмотреть игрушку Люка, и на этом моменте, неожиданно для себя, замечаю отражение владельца, в спешке покидающего магазинчик и внезапно тормозящего при виде образовавшейся картины. Замечает мой взор на машине и делает шаг в мою сторону. Вот и настал час расплаты! На секунду замираю...
- Эй, Уэллс!
И в следующую резко срываюсь с места и на всех скоростях мчусь подальше от него. Парень пытается меня догнать, но совсем скоро сдается. У него же машина! На бегу хлестанула себя по лбу. Тормоз! Дамы и господа, вот и пришла кончина Шэннон Уэллс! Кому-то крышка! Сердце бешено стучит. Лицо исказила лихорадочная улыбка. Да, ведь тут так много всяких закоулков, избить человека ничего не стоит. Потом меня найдут в луже крови какие-нибудь бродяги и просто изнасилуют. На глазах наворачиваются слезы, которые сейчас так мешают. Судорожно вытираю их. Соберись, тряпка! Надо добежать, до дома уже недолго. Пожалуйста! Тело пронизывает страх, ноги становятся ватными и начинают отказывать. Шеннон, черт, давай же! Сзади раздаётся рёв мотора, я вскрикиваю и стараюсь ускориться, чуть не падаю. Никогда не бежала так быстро. Слезы льются градом, ничего не вижу. Всхлипываю. Пересекаю дорогу, машины сигналят, мне плевать, лучше, чтобы меня сбили. Не хочу быть изуродованной своим когда-то другом. Губы дрожат, закусываю нижнюю, надеясь привести себя в чувства. Волна расслабления накрывает. Это он! Залетаю домой так, что родители не успевают среагировать на меня, взлетаю по лестнице, направляюсь в свою комнату, ванную.
- Аха, - с жадностью втягиваю в себя воздух.
Падаю на колени. Даю волю эмоциям. Пелена слез застилает глаза. Не хватает кислорода. Не могу сделать вдох. Все тело трясётся. Легкие судорожно пытаются сжаться ещё сильнее. Хочется закричать во все горло. Закрываю руками лицо. Обхватываю себя. Обнимаю. Опускаю руки на ледяной кафельный пол. Затем голову. Прижимаюсь вся. Кожу покрывают тысячи мурашек. Волосы опутаны вокруг лица. Ни проходит и минуты. Стук в дверь.
- Милая, с тобой что случилось? - голос отца наполнен тревогой и страхом.
Что же сказать?
- Кхм... Па, не волнуйся, мне просто срочно нужно было в ванную, - делаю голос убедительным. - Все в норме, через минут пять спущусь.
- Уверена?
- Конечно, не накручивайте себя!
- Хорошо, мы ждём тебя внизу.
- Да, я...
Так, надо привести себя в порядок. Через некоторое усилие поднимаюсь с уже тёплого кафеля. Подхожу к зеркалу.
- Господи... - срывается с моих губ.
Нижняя губа прокущена до крови, тушь растеклась по щекам, подбородку, она же размазана по ладоням. Глаза красные от слез, но, слава Богу, не опухшие. К счастью, волосы скрыли весь этот кошмар от родителей... Так, умываемся, переодеваемся и спускаемся.
***
Надеваем улыбку на лицо.
- Ммм... пахнет обалденно, пап! Что это? - подхожу к нему со спины.
- О, Шэнни, ты спустилась, милая! Это куриная лазанья по спецзаказу мамы, - папа приобнимает меня за талию и целует в макушку, - поможешь перенести тарелки на стол?
- Конечно, - несу лазанью на задний двор, - Мам, идёшь?
- Да, детка, я бегу, - отзывается она и передо мной возникает женщина в длинных ядовито-желтых резиновых перчатках, с огромными ножницами для стрижки сада.
Мы с папой чуток зависли.
- Миленько, Энн! - с иронией произносит отец.
- Ой, да отстань, скучный людишко...
- И это моя жена! - папа наигранно закрывает свободной рукой лицо, - Кошмар!
Мама лишь прищуривается и корчит дразнящую рожицу.
- И это моя семья! - восклицаю я.
Мы вместе заливаемся смехом. Папа налетает на меня и маму, берет нас за руки и начинает кружить, подкидывает маму так высоко, что та вскрикивает, и ловит. Я прыгаю к нему на спину, он щекочет, я визжу, и хохоча падаю на траву изжелта-зеленого цвета. Родители валятся на меня сверху. Счастливые и грязные мы, как умалишённые, лежим прямо посередине двора и смеёмся, обнимаясь друг с другом. Давно такого не было. С тех пор как уехал Брендон. Я спускаю тарелки к нам.
- Оу, оу, оу, это божественно, папа! - кладу кусочек лазаньи в рот. - Ресторан в Милуоки даже сравнить нельзя с твоей кухней.
- Подлиза, подлиза, подлиза! - отец хватает меня в охапку.
Рёв мотора. Почти одновременно поворачиваемся на звук.
- Ох, и кого же там к нам занесло? - ворчит, уходя, папа.
- Мам, хочешь совета?
- Валяй, детка!
- Ешь лазанью побыстрей, иначе она отправится ко мне в животик, - съедаю очередной кусочек, закрываю глаза и ложусь рядом с мамой.
- Смотрите-ка, кто к нам заехал! - чуть ли не кричит от восторга папа.
- Люк! - мама вскакивает.
Кусок лазаньи застревает в горле. Меня бросает в жар. Сердце уходит в пятки. Неужели даже присутствие моих родителей его не остановит?! Я оборачиваюсь. И что вижу?
- Милый! Как давно я тебя не видела! Ой, какой ты красавчик, будь я помоложе... Ну давай не при свидетелях, - мама подмигивает ему, подталкивает его локтем в бок и как бы невзначай делает лёгкий кивок в сторону папы.
Парень стоит сам одуванчик. Снова та самая искренняя улыбка с ямочками. Лучики света в голубых глазах, добрых глазах. Что это все значит?
- Хэй, Шэн, не хочешь поприветствовать своего друга? - на меня уставлены три пары глаз, одни из которых, как и мои, растеряны.
- Да, я...
- Мистер Уэллс, мы сегодня уже виделись.
Ага, и ты пытался меня прикончить.
- Да, мы виделись. Мы почти каждый день видимся. Мы же в школе одной учимся. Ты знал об этом? Удивительно!
Хеммингс взглянул на меня. Я лишь пожала плечами. Повисло неловкое молчание, родители делают вид, что ничего не замечают.
- Кстати, я же заехал, чтобы отдать вам горячий шоколад.
Мама с папой переглянулись.
Подожди-подожди... Шоколад?! Всего навсего шоколад?! А я бросилась бежать со всех ног? Пора к психологу!
- Люк, извини, но я что-то не понимаю. Последний раз ты у нас был, когда заветной мечтой Шэнни было превращение в русалку... И тут ты возникаешь из ниоткуда и говоришь о каком-то горячем шоколаде.
И вот скажите, как на этом моменте можно было не закатить глаза? Это ведь надо помнить желания своего десятилетнего ребёнка, а потом говорить о них всем без исключения.
- Оу, Шэннон забыла его в шоколадной, - поспешил пояснить парень и протянул стаканчик моему отцу, - возьмите, пожалуйста.
Сама вежливость...
- А! Тогда все ясно. Шэнни у нас еще та растеряша! - отец слегка треплет меня за волосы. - Слушай, Люк, оставайся у нас на ужин, я приготовил лазанью. Я помню, ты любил лазанью... раньше точно любил.
Хеммингс выжыдающе смотрит на меня. Ох, черт! Серьёзно? Едва заметно киваю.
- С радостью!
- Отличненько! - восторгается мама, - Люк, а ну-ка скажи мне. У тебя есть девушка, а то...
***
- Спасибо за ужин, все было превосходно, и лазанья, и компания.
И опять эта грустная улыбка. Кого он из себя строит? Перед моими родными ангел во плоти, а в школе...
- Ой, милый, нашёл, за что благодарить. Пока, приходи почаще, будем всегда рады.
- До свидания... пока, - последняя реплика имеет скорее вопрошающий характер и обращена ко мне.
- До свидания, Люк, - говорю я ледяным тоном и провожаю его взглядом.
Он перехватывает мой взор. В его глазах загорается дьявольский огонёк. Жестокая ухмылка, скорее похожая на оскал. Мгновение. Он снова ангел.
- Ой, стой, я же не дала тебе ничего с собой! - мама останавливает его, а он и не успевает возразить. - Подожди минуточку, - родители уходят на кухню.
Его изучающий наглый взгляд скользит по моему телу сверху вниз, не знаю куда деться, вдруг замирает, хмурит брови, рот слегка приоткрывается, глаза наполнились... тревогой? Тревогой?
- Что у тебя с коленями? - он смотрит словно ястреб.
Осознание, подобно ведру со льдом, настигает меня. Осознание боли. Холодный кафель. Таращусь на свои колени. Сплошные синяки. Как они так быстро появились? Как же родители не заметили?
- Тише, не надо, чтобы родители увидели, - кидаюсь на поиски пледа.
Он движется за мной. Сердце колотится, ненавижу, когда он близко ко мне подходит.
- Тебя кто-то бьет, издевается? - спрашивает он, притягивая меня к себе за подбородок.
- Ха, интересный вопрос! - выдавливаю через силу, страх перед ним парализует меня.
Он тут же прикусывает губы, а я, пользуясь моментом, убираю его руку от моего лица.
- Не смей ко мне прикасаться. Никогда.
Тишина. Накрываюсь пледом, стараюсь в первую очередь прикрыть колени.
- Слушай, я, - начал он, но родители, пришедшие обратно, перебивают его.
Я машинально поправляю плед.
- Ребята, вы чего убежали?
Мы возвращаемся на место.
- Держи, Люк, я тебе положила ещё шоколадных звёздочек. Помнишь, вы покупали огромный пакет и лопали их на заднем дворике в палатке?
- Да, мисс Уэллс, очень хорошо помню. Спасибо. Мне пора. До свидания, - слегка озабоченный вид.
- Пока!
Дверь закрывается. Шум скрежета резины по асфальту.
- Знаешь, детка, кажется, Люк прекрасный мальчик.
Ага, прекрасный...
- Сколько времени? Двенадцать?! Вот это мы засиделись! Давайте приберем со стола и спать.
- Я помою посуду, - отзываюсь и обвязываю плед вокруг бёдер.
- Детка, ты замёрзла что ли?
- Да, - вяло отвечаю я.
Горячая вода обжигает кожу рук. Мысли без конца льются мне в голову, обжигая все изнутри.
***
- Так значит, кто-то хочет стать взрослой девочкой в эти выходные, - подруга толкает меня в бок и смеётся.
- Да, Мэнди, думаю Сэм - это то, что надо. Мы встречаемся два месяца. А на этих выходных родители уезжают и...
Мы, как две дурочки, переглядываемся и начинаем хохотать. Сейчас у нас ланч. Эш застрял у мистера Брейсли. Так что мы вдвоём, сидим на мягкой скошенной траве и наслаждаемся солнышком и ежевичным йогуртом, одним на двоих.
- Пойдём в школу, мне нужно макияж подправить, вставай, - Аманда быстро поднимается и тянет меня за руку.
По пути меня ожидала целая нотация по поводу моего серьёзного решения.
- Подожди секунду, - подруга скрывается за дверью.
Я же прогуливаюсь вдоль коридора.
- Думаю, на этой недели она сдастся, и я выполню свою часть уговора, - голос Сэма заставляет меня притормозить.
- Мои поздравления, чувак, ее никто не мог уломать, хотя ей было бы хорошо с каждым из нас, это точно, - раздаётся смех как минимум человек пяти. - Подумай, где камеру поставишь, чтоб она не заметила.
Третий голос.
- И да, конечно, мы сделаем все, чтобы ты стал капитаном команды, и тогда девочки сами будут просить тебя...
Вот тварь! Не дожидаясь конца, врываюсь в мужской туалет, залепляю хорошую такую пощечину моему уже бывшему парню и удаляюсь.
- Да пошла ты, мразь! Сама потом лезть будешь!
Как можно скорее скрываюсь. Мне везёт, как всегда! Пулей выметаюсь из школы. Направляюсь к своему месту, к скамейке под огромный деревом, которое почти полностью ее скрывает, так что тебя никто не видит, на набережной. Я чуть ли не совершила самую крупную ошибку за свою жизнь. Ладонь горит. Глаза наливаются слезами, но я не позволяю себе заплакать, пока не добегаю до пункта назначения. Когда я подхожу к скамье, слезы текут ручьём, я даже не пытаюсь их остановить. Бесполезно. Отодвигаю несколько густых веток. С губ срывается злобный стон, больше напоминающий рык.
- Господи, это уже слишком!
