Случай

Уже лёжа в палате на пахнущих свежестью и лекарствами простынях, Кэрол пыталась собрать воедино события последнего часа. После ее неудачной попытки перейти дорогу вспоминались только вспышки света перед глазами, покачивание, звук шагов, хриплое дыхание и ругательства мужчины, который, судя по всему, не бросил её валяться на обочине, а донес до больницы. К счастью, она находилась совсем близко. Думать о том, что было бы, окажись больница на другом конце города, Кэрол не хотела, ведь сбивший и потом спасший её незнакомец испарился ещё из приёмной. Потом ей задавали какие-то вопросы и, все еще пребывающую в шоке, катили в кабинет, где улыбчивый и светловолосый доктор Дженнер, чьё имя Кэрол увидела на бейдже, нависающем над ее лицом, и запомнила, как нечто очень важное, наложил гипс на её руку и обработал все ссадины и ушибы. Как ни странно, почти ничего не болело, но Кэрол сделали столько уколов, что среди них наверняка оказался и обезболивающие. Она лежала, глядя в потолок и с трудом соображая, что ей теперь делать. По всему выходило, что ничего — только отдыхать. Или все же лучше домой? Мечты о родной постели на корню оборвала темнокожая медсестра, впорхнувшая в ее одиночную палату. — Я Джеки, и сегодня, да и завтра ночью, если что вдруг понадобится, можешь обращаться ко мне, дорогуша, — с улыбкой прощебетала она, поставив на тумбочку у койки стакан с водой, поправив подушку невесомым движением руки и ловко измерив у Кэрол давление. — А домой мне нельзя? — Домой? Дорогуша, ну какое домой, разве у нас тут плохо? На самом деле, даже если вдруг плохо, — заговорщическим тоном продолжила смешливая Джеки, — доктор Дженнер тебя ни за что не отпустит. Ладно рука твоя, с ней бы ещё отпустил, но у тебя подозрение на сотрясение, он хочет проследить. А то мы пару недель назад одну такую с подозрением отпустили, а она через полчаса под машину попала: голова закружилась и… А тебя-то как угораздило? Тоже нехорошо стало? Беременна, небось? — Нет, — рассмеялась Кэрол. — Улица была совсем пустая, я задумалась и… — На улице думать о чем-то, кроме опасности, вредно, — покачала головой медсестра. — Я это говорю, как та, которая буквально ежедневно сталкивается с подобными случаями. Знаешь, пока я не пошла в медсестры, я даже не представляла, сколько аварий постоянно случается! Это же просто ужас какой-то! А сколько на Гэбон-стрит ножевых ранений! Никогда там ночью одна не ходи, дорогуша, а то ведь девушку там не только порезать могут… Вон буквально вчера одного местного бандита к нам привозили, Мэрла Диксона. Копы привезли, мы его подлатали, и копы увезли дальше. Посадят, говорят, причём надолго. Уж что точно он там натворил, этого я не поняла. Но он не в первый раз уже… Кэрол, которая уже давно привыкла к тому, что её молчание и внимательный взгляд, натренированный с детства, когда она притворялась, что слушает Лидию, делали её идеальной собеседницей, отключилась от болтовни Джеки и очнулась лишь тогда, когда увидела, что та смотрит на неё с вопросом в глазах. — Что, прости? Голова закружилась, — соврала она. — Говорю, позвонить никуда не хочешь? Родителям или парню своему? — А можно? — О, как оживилась! Можно-можно, сейчас пройдём к телефону, пока у меня дел мало, я тебя провожу, но на долгие разговоры не рассчитывай, лучше, чтобы доктор Дженнер нас не засек. — Я очень быстро! — пообещала Кэрол. Но обещание ей выполнить не удалось. Ведь только дорога до телефона, стоявшего всего в паре-тройке метров от её палаты, показалась ей бесконечной. Опираясь здоровой рукой на руку Джеки, Кэрол на каждом шагу преодолевала невидимое сопротивление и часто моргала, чтобы прогнать тёмные пятна, гуляющие перед глазами. К счастью, телефон не висел на стене, как это часто бывало, а стоял на столике, рядом со скамейкой, куда заботливо усадила её Джеки. Медсестра, совершенно не задумываясь о том, что разговоры у Кэрол могут быть личные, села все за тот же стол, на котором лежали какие-то медицинские журналы, и сразу принялась их заполнять. Первым делом Кэрол набрала номер Эда. Сегодня они не собирались встречаться, но ради такого события, как сломанная рука, можно было и потревожить жениха, считала она. Но на звонки никто не отвечал, несмотря на довольно позднее для работы время. Наверное, продолжает гулять, в попытках успеть все до свадьбы… — Не отвечают? — сочувственно взглянула на Кэрол Джеки, оторвавшись от работы. — Я ещё позвоню, ладно? — Звони, время ещё есть. Второй звонок оказался куда как более удачным. Лидия взяла трубку практически сразу и, услышав голос Кэрол, которая не успела и слова вставить, засмеялась: — Что, все-таки у Эда решила остаться на ночь? Ну спасибо, что звонишь предупредить, дорогая, я бы волновалась! Ну, а так: давно пора! Уже почти женатые люди, можно и... — Лидия! — перебила ее Кэрол хриплым голосом. — Молчу, забыла, что ты у нас сама скромность! — Лидия, я в больнице, — наконец проговорила Кэрол и целую минуту слушала изумленную тишину в трубке. — Зачем? — наконец поинтересовалась Лидия. — Я попала под байк. Сломала руку. Ещё на сотрясение надо проверить, говорят… Кэрол вдруг шмыгнула носом, впервые за этот вечер пожалев себя. Вот если бы она сейчас звонила родной маме, которая в тот же миг примчалась бы к ней, обняла бы, долго бы укачивала в своих объятьях, словно маленькую, приговаривая, что все будет хорошо… Кэрол всегда представляла себе, какой бы была её мама, и всегда она казалась самой заботливой, самой доброй, самой любящей. Впрочем, Лидия быстро отошедшая от шока, тоже приехала очень быстро. Она внеслась в палату, стуча высокими каблуками и моментально пропитывая все ароматом своих любимых духов. Вслед за ней вошла закатывающая глаза Джеки и двое совсем молодых кудрявых парней в полицейской форме. Один что-то озабоченно строчил в своём блокноте, а второй с восхищением глядел на Лидию. И Кэрол его отлично понимала: редко кто не замечал её мачеху, обладательницу шикарной фигуры, идеально уложенных рыжих локонов, зелёных глаз и всегда изогнутых в полуулыбке пухлых губ. — Я говорила офицеру, что это дело серьёзное, — расцеловав воздух рядом с щеками Кэрол, принялась оправдываться Лидия. — Но он заверил меня, что мальчики отлично справятся. Как ты? Жива, да? Моя бедная девочка! Закончив с выражением сочувствия и промокнув ажурным платком увлажнившиеся глаза, Лидия повернулась к полицейским. — Задавайте свои вопросы. Серьёзный парень с блокнотом быстро пробормотал, что его зовут Рик Граймс, а его напарника — Шейн Уолш, и с готовностью поинтересовался: — Мисс Льюис, вы помните нападавшего? — Нападавшего? — с недоумением переспросила Кэрол и покачала головой, тут же пожалев об этом: голова отозвалась еле заметной, но все же болью. — На меня никто не нападал. Я сама во всем виновата! Задумалась и не посмотрела на дорогу. — То есть вы отказываетесь от заведения дела? — радостно улыбнулся Уолш, который явно томился в больничных стенах и рассчитывал на более интересное продолжение вечера. Ведь не зря он то и дело поглядывал на висящие над дверью часы, отвлекаясь от изучения Лидии. — Что значит, ты сама виновата? Этот мерзавец должен был смотреть, куда он едет! Нет, дорогая, у тебя сотрясение, ты все плохо помнишь, наверняка виноват именно он! Ведь он скрылся с места преступления, да? Мачеха окинула пытливым взглядом всех собравшихся в палате, словно они, а не Кэрол, могли ответить ей на этот вопрос. — Он доставил её в больницу, мэм, — сказала Джеки и, увидев, что Рик Граймс повернулся к ней с занесённой над блокнотом ручкой, разочаровала его. — Я этого человека не видела. А Зои, которая видела, уже домой ушла, её смена закончилась. Но и она его почти не разглядела. Сказала только, что молодой, высокий, у него на голове был капюшон, и он сразу ушёл. — А честный человек на его месте остался бы! — воскликнула Лидия. — Его нужно найти! Он должен ответить за то, что совершил. Граймс перевёл взгляд на Кэрол, и она жалобно улыбнулась ему, надеясь, что решать все же не Лидии. — Правда, я сама виновата. Не нужно ничего делать и никого искать. — Как скажете, мисс Льюис. Попрощавшись, полисмены покинули палату, да и Лидия после слов Джеки о том, что пациентку не стоит переутомлять сегодня вечером, быстро упорхнула, жалуясь на то, что не сможет сегодня заснуть, зная, что её девочка лежит в больнице, а маньяк на байке разгуливает на свободе. — Добрая ты душа, — хмыкнула Джеки, перед тем как выключить свет в палате. — Но я такая же. Кэрол ещё долго лежала в темноте, не в силах уснуть. В палате было душно, несмотря на осень, которая в этом году выдалась чрезвычайно жаркой. И Кэрол, конечно, радовалась тому, что её свадьба выпадет на тёплый денёк, но этой ночью жара была невыносимой. Поднявшись с койки, она подошла к окну, приоткрыла его, чтобы впустить в помещение свежесть и тут же взвизгнула, отшатнувшись и с грохотом свалившись на пол. Прямо у её окна, пытаясь в него заглянуть, стоял какой-то человек в накинутом на голову темном капюшоне.