Императрица

      Император внимательно и пронзительно наблюдает за читающим сыном, слегка улыбнувшись, и постукивает длинными пальцами по столу. Совсем недавно он отпустил всех советников после небольшого и недолгого собрания и сейчас имел намерение поговорить с Чонгуком. С тех пор, как будущая жена наследника прибыла во дворец, Гук ни разу не пересекался с ней. То ли специально избегал, то ли они сговорились, чтобы не создавать неловких ситуаций. Чимин почти днями сидит в своей комнате и лишь изредка радует их своим присутствием за ужинами, когда Чонгук пропадает где-то на учении или на встречах со своими друзьями.       Положение дел немного напрягает императора, поскольку поведение молодых людей вызывает подозрения в дальнейшей судьбе как наследника, так и всей империи. Для любого мужчины очень важно иметь благоразумную и верную жену, которая будет заботиться не только о себе, но и о муже. И если император не сомневается в Чимин, то насчет Гука у него подозрения. Парень слишком враждебно относится к помолвке, хоть и пытается скрыть это, да и о своей нелюбви к бедной девушке не молчит, задевая ее чувства своими словами. Пак еще молода и наивна, она не видела той жизни во дворце, которой уже сыт Чонгук, поэтому у них не получается найти общий язык. Чон будет с подозрением относиться к своей жене, пока Чимин будет не понимать такого отношения к себе, при этом имея только лучшие намерения. И видеть такие отношения императору Чону совсем не хочется, хотя бы потому, что Пак очень светлая и искренняя девушка, поразившая его своей добротой еще в малом возрасте. — Не расскажешь, какие у тебя отношения с дочерью императрицы Пак? — непринужденно начинает мужчина, нахмурившись из-за нулевой реакции сына.       Чонгук лишь хмыкает что-то себе под нос, слегка искривив губы в ухмылке, и молчаливо переворачивает страницу потрепанной книги. — Еще не муж ей, а уже раздаешь приказы? — император добавляет в голос стали, заставляя Чонгука отреагировать на подобный тон, и ловит вопросительный взгляд темно-карих глаз. — С чего Вы это взяли? — удивленно спрашивает Гук, даже прикрыв книгу. — Не прошло и двух дней с их прибытия, как она отослала свою мать обратно. Я уверен, что ты являешься ключевым звеном в этой цепочке, — мужчина слегка щурится, проверяя младшего, и замечает его растерянность и оцепенение. — Даже если так, то что? — не уступает парень, стараясь держать лицо перед императором. — Я ведь должен был проверить ее. — Ты лишил ее матери, но при этом оставил неизвестного слугу? Неразумный ход. — Он находится под пристальным контролем, так что не считайте меня глупым, батюшка, — недовольно бормочет Чонгук, разглядывая обложку книги в руках. — Так она тебе совсем не нравится? — резко меняет тему император, пытаясь застать сына врасплох. — Красивая, милая девушка… Будет верной женой и… — Не могу быть рядом с тем, кто одним взглядом напоминает о самом страшном, — задумчиво отвечает Чон, в который раз задумываясь над своими чувствами.       Он не знает, откуда взялась эта неприязнь к девушке, тем более, она ведь просто копия того человека, о котором он не может забыть уже несколько лет. Было бы неплохо переключиться, перестать жить грезами и надеждами, но сердце сжимается от боли, когда он вспоминает тот заинтересованный взгляд и ту яркую улыбку. Чимин действительно сильно походит на своего брата, смотрит так же пленительно и улыбается также мило, и это наталкивает на еще более абсурдные мысли, из-за которых Чон потерял всякий сон. — Что же такого ужасного она успела натворить? — Чонгука отвлекает от раздумий удивленный голос отца. — Давайте признаем, что это не мой выбор. Уже только из-за этого ее можно возненавидеть, — пытается перевести тему разговора Гук, взглянув на императора. — Но она ведь не виновата в том, что я принял такое решение, — хмурится мужчина. — Хочешь сказать, что я не прав? — И мысли не было, — мягко улыбается Чонгук, замечая привычные нотки раздражения в голосе отца. Вот всегда он так, злится на пустом месте и только из-за того, что Гук имеет свою точку зрения, которая разнится с его. — Просто странно это — венчаться без любви. — Разве не заметно, что Чимин не равнодушна к тебе? — тут же улыбается император.       Гук ненадолго задумывается, вспоминая поведение юной девушки, и все же решает согласиться со старшим. Чимин действительно влюблена, раз готова пойти на все ради него, Чонгука. Но от этого нет никакой радости, потому что сердце самого парня страдает из-за другого человека. — Но это ведь несправедливо, — усмехается Гук, отводя взгляд. — Мне кажется, что эти неравные браки неправильные. Сколько молодых девушек уже пострадало? — Тебе придется просто смириться. Тем более, ты уже волнуешься о ней, а это хороший знак, — император поднимается из-за стола, направляясь на выход. — И запомни, что я не оставлю вас в покое, пока не дождусь от тебя сына. — Что? — тут же подскакивает Чонгук, даже роняя книгу. Император оборачивается к сыну, замечая непонимание в глазах парня. — Сына? Зачем? — Мне от Чимин нужен только наследник, — улыбается мужчина, поправляя свой темный с золотой вышивкой камзол*. — И чем раньше, тем лучше. — Я не понимаю твоих намерений, — Гук сжимает пальцы в кулаки, чувствуя, что уже закипает от злости, и напрягается из-за насмешливого взгляда отца. — Ты настолько не уверен во мне? — Сколько бы я не воспитывал в тебе настоящего правителя, ты продолжаешь витать в своих мечтах, — довольно холодно произносит мужчина. — Пора вводить в игру новые пешки.       Император покидает кабинет, и когда двери за ним закрываются, Чонгук откидывается обратно на диванчик из дорогого дерева и богатой ткани. Злость переполняет все тело, заставляя его мелко дрожать, а в голове уже крутится план действий по спасению своего места. Император собирается лишить Чонгука того, что должно достаться ему по наследству, и Гук не может этого допустить.

***

      Большое пуховое одеяло оказывается скинуто на пол, отчего сонное тело в легкой ночнушке сворачивается в позу эмбриона, притягивая колени ближе к груди. Русоволосый прислуга с неодобрением осматривает лежащего парня и касается подушечками пальцев небольшой ступни, заставляя ее хозяина вздрогнуть и тихо хихикнуть от щекотки. — Тэхен, оставь меня в покое, иуда, — пинается светловолосый, пытаясь поджать ноги еще ближе и спрятать лицо за подушкой, чтобы яркие лучи солнца не слепили. — Ваше высочество, пора вставать, — не отстает парень, больно дергая господина за ногу.       Чимин от неожиданности охает, съехав по смятой простыни ниже, и удивленно смотрит на слабо улыбающегося парня, оказавшись почти на краю широкой кровати. — Вам надо принять ванну, — настаивает на своем прислуга, наблюдая за взъерошенным Паком. — Император пригласил Вас на обед, будет некрасиво отказывать. — Но я хочу спать, — тихо хнычет Чим, брыкаясь и отползая от Кима подальше. — Оставь меня. — Прекратите ночами напролет читать свои романы, — с укором произносит Тэ, обходя кровать и подхватывая отпирающегося Чимина на руки. — Ведете себя некрасиво. — Совсем скоро я буду женой будущего императора! Как ты смеешь вести себя так нагло? — поджимает губы Пак, пытаясь сопротивляться. — Вас не смущает, что Вы совсем не девушка? — усмехается Ким, легким пинком ноги открывая высокие двери в ванную комнату. — Кажется, Вы слишком вжились в свою роль. — Пытаюсь соответствовать этому месту, — тихо вздыхает Чим, слезая с рук прислуги и ступая босыми ногами на холодный кафель. — Это отнимает много сил. — Надеюсь, совсем скоро тебе не придется обманывать и скрываться, — мягко улыбается Тэхен, стягивая с парня легкую белоснежную ткань. — Из-за этой лжи я не могу находиться рядом с ним, — грустно шепчет Пак, переступая через край ванны и опускаясь в теплую, мутно-белую воду.       Парень втягивает приятный аромат свежего граната, наблюдая за тем, как Тэ выжимает сок из фрукта сильными руками, и расслабляется в воде, откидываясь на стенку ванны. — А мне все еще сложно обращаться к тебе настолько формально, — тихо смеется Тэхен, подходя к Чимину с глубоким блюдцем, наполненным свежевыжатым соком граната.       Намочив мягкую губку в красно-бордовой жидкости, Тэ касается ею хрупких плеч Чимина, стараясь тереть нежную кожу аккуратными движениями. — Как думаешь, он сможет простить меня, если узнает все? — через несколько минут молчания шепчет Чим, прикрыв глаза.       Он не хочет видеть ответ в глазах верного друга и советника, хоть и сам прекрасно все знает и понимает. Когда все раскроется, император приговорит их к смертной казни, а Чонгук не станет сопротивляться воли отца, лишь полностью поддержит его. — Его императорское высочество все еще волнует Ваше сердце? — мягко улыбается Тэхен, огибая ванну и касаясь мягкой губкой второго обнаженного плеча парня. — Так сильно, что я не могу смотреть на других, — шепчет Пак, прикусив нижнюю губу. Он ниже сползает по стенке ванны, давая понять, что можно прекратить натирать его кожу гранатовым соком, и приоткрывает глаза, разглядывая рябь на поверхности воды. — Боюсь, что он не простит мою любовь. Это ведь грех… — Не вижу ничего грешного, — фыркает в ответ Тэхен, ставя блюдце на небольшой столик и опуская рядом влажную губку. — Иуда неверующий, — беззлобно ругается Чимин, отмахиваясь от прислуги. — Уйди с глаз моих. — Чем же я Вас обидел? — тихо смеется Тэхен, наблюдая за задумчивым парнем.       Дверь в ванную резко открывается, отчего Чим испуганно дергается, прикрывая грудь руками, и встречается взглядом с темно-карими глазами. Тэхен встает ровно так, чтобы прикрыть собой сидящего позади парня, и кланяется ворвавшемуся в чужие покои Чонгуку. — Ваше императорское высочество, — приветствует он Чона, привлекая внимание того. — Оставь нас, — приказывает Гук, отходя от двери в сторону, чтобы пропустить прислугу. — Ее высочество не в том виде, чтобы принимать Вас у себя, — мягко улыбается Тэхен, чувствуя спиной нервную дрожь в теле Чимина.       Хоть его и не видно из-за мутной воды, Пак боится оказаться пойманным на лжи. К счастью, его волосы достаточно отросли, чтобы его можно было спутать с девушкой даже без одежды, однако Чимин уже становится параноиком, переживая из-за каждой мелочи. — Я сказал выйди, — повышает тон Чонгук, зло взглянув на прислугу. — Можно мне одеться? — тихо спрашивает смущенный Пак, выглядывая из-за спины Тэхена и заглядывая в глаза будущего мужа.       Чонгук внимательно оглядывает белую ванну, хрупкие, выглядывающие из-под воды плечи, мягкие щеки с заметным румянцем и смущенный взгляд, и все же решает дать девушке время привести себя в порядок. — Буду ждать тебя у себя, — небрежно бросает Гук, прежде чем покинуть чужие покои.       Чимин облегченно выдыхает, когда дверь за наследником закрывается, и нервно ерошит свои волосы дрожащей от волнения рукой. — И это бестактное животное нравится тебе? — фыркает Тэхен, накрывая плечи поднявшегося из воды парня легкой тканью шелкового халата. — Не говори так! — возмущается все еще находящийся в смятении Пак, недобро взглянув на Тэ. — Боюсь, тебя лишат языка за такие слова. И не забывай про мой статус. — Простите, Ваше высочество, — дразнится Ким, вызывая своим поведением у Чимин улыбку, и следует за парнем в комнату.       Когда Чимин стоит перед зеркалом уже одетый в дорогое, изящное платье, Тэхен придирчиво осматривает его с ног до головы, и кивает сам себе, оставаясь довольным своей работой.       Сейчас Чимину очень сложно, ведь выдавать себя за другого человека, да еще и противоположного пола — это верх всех возможностей. Пак поступил крайне бесстрашно и отчаянно, согласившись на всю эту авантюру, и сейчас несет за свой грех наказание. Он совсем не может спать по ночам из-за страха быть разоблаченным, поэтому с головой уходит в книги, а днем не выходит из комнаты, чтобы лишний раз никому не попадаться на глаза. Здесь даже у стен есть уши, поэтому Чим старается вести себя крайне осторожно. Ему нужно продержаться всего несколько недель, а дальше — будь что будет.       Тяжело вздохнув, Пак поправляет выбившуюся прядь тяжелого парика, и нервно встряхивает пышную юбку нежно-кремового цвета, чувствуя, как внутри все натягивается в струну от волнения и страха. Чонгук выглядел взволнованно и напряженно, наталкивая на не самые приятные мысли, поэтому Чим никак не может решиться отправиться к нему, чтобы наконец разобраться с тем, что заставило наследника ворваться к нему в ванную. — Вы готовы? — тихо интересуется Тэ, разглядывая лицо Чимина.       В ответ Пак лишь кивает и неспешным шагом покидает комнату, направляясь в сторону покоев наследника. С каждым шагом сердце в груди бьется все громче и быстрее, а ладошки под тонкой вуалью перчаток потеют, Чимин пытается отвлечь себя, теребя пальцами мягкую ткань юбки, и задерживает дыхание перед чужой комнатой.       Прислуга без лишних слов открывает перед Паком дверь, впуская его, и парень неуверенно входит в чужую комнату, невольно оглядывая просторное, светлое помещение.       Чонгук сидит к нему спиной и даже не двигается, будто заснул в таком положении, поэтому Чим, не дождавшись его приглашения, проходит дальше, тихо стуча каблуками по полу, и присаживается напротив парня. Чон несколько минут молча смотрит сквозь девушку, словно ее здесь нет, а после криво усмехается, замечая взволнованный взгляд карих глаз. — Простите за столь неожиданный визит, — молвит Чон, закинув ногу на ногу и сложив руки на коленке. — Я не хотел Вас смутить. — С каких пор Вы обращаетесь ко мне с таким почтением? — слегка нахмурившись, спрашивает ошарашенный столь вежливым общением Пак. — Просто я понял, что к своим сторонникам должен относиться уважительно, — мягко улыбается Чонгук. — Но я все еще не уверен, что Вам можно доверять. — Я готова заслуживать Ваше доверие до конца дней своих, — серьезно отвечает Чим, дыша через раз из-за тугого корсета. — Рад это слышать, — слабо кивает довольный словами девушки Чон. — Но мне вот что интересно… Чью сторону Вы примите: мою или императора?       Глаза Чимина увеличиваются в размерах от удивления, а губы невольно приоткрываются, словно ему не хватает воздуха от слов старшего. Чон смотрит проницательно и пытливо, и Пак не собирается тянуть с ответом, боясь остаться непонятым. — Зачем мне принимать чужую сторону, если я всецело принадлежу только Вам? — дрогнувшим голосом бормочет Чимин, чувствуя охватывающее смущение и волнение.       От услышанного Чонгук улыбается еще шире и даже как-то расслабляется, свободно откинувшись на спинку кресла. — Значит, слушайте внимательно мои указания, — Чонгук ловит взгляд Чимин и не прерывает зрительный контакт до последнего. — Вы не должны забеременеть, поэтому у нас не будет с Вами никаких связей.       Чимин слабо кивает, старательно останавливая себя в те моменты, когда особенно сильно хочется отвести взгляд. Чонгук говорит странные вещи и дает не менее странные приказы, а делает это с такой серьезностью, словно от этого зависит их жизнь. — Кроме того, Вы не можете забеременеть и от другого мужчины, — сделав нужную паузу, чтобы донести до Чимин свой откровенный намек, Чонгук улыбается уголками губ на обиженный взгляд. — Раз тот парень свободно моет Вас, значит, Вы очень близки. Мне неважно, что между Вами было, но с этих самых пор прекратите все любовные отношения. — Я испытываю трепетные чувства только к одному человеку, — неуверенно оправдывает себя Чимин, все же опуская взгляд и поджимая губы. Чонгук в ответ лишь улыбается, но девушка этого не видит, поэтому он тут же прячет свою улыбку. — Так же, прошу Вас не искать себе фаворита** после нашей свадьбы, — продолжает Чонгук. — Я знаю, что молодое тело требует любви и ласки. Дать этого Вам я не смогу, но и искать любовь на стороне не позволю. Если Вы выбрали мою сторону, значит, оставайтесь верной даже в этом плане. — Как Вам будет угодно, Ваше высочество, — кивает Чим, чувствуя, как внутри все бурлит от непонимания и обиды.       Эти просьбы уже переходят все границы, поскольку Пак прекрасно знает, что и Чонгуку необходимо иногда отдыхать и позволять телу расслабляться. Да, из-за своей лжи Пак даже не надеялся оказаться в одной постели с наследником, но от слов старшего становится больно. Он запрещает быть с другими, но про свою верность ничего не говорит. Словно специально ничего не обещает. — Любой Ваш флирт с другими мужчинами я приму, как измену родине, — предупреждающе произносит Чонгук, вгоняя Чимина в смятение.       Их любовные отношения никак не касаются ни родины, ни государства. Это лишь один из способов убрать Пак с дороги, если он вдруг откажется поддерживать Чонгука. — С чего вдруг весь этот разговор? — осмеливается спросить Чимин, но не решается поднять взгляд. — Вы ведь никогда не полюбите меня, как свою жену. К чему все это? — У меня нет другого выхода, — честно признается Чон. — Я должен воспользоваться Вашими невинными чувствами в своих целях. — А что получу я взамен? — криво улыбается Пак, разглядывая свои пальцы сквозь тонкую ткань перчаток. — Спокойную жизнь во дворце, — пожимает плечами Чонгук, немного растерявшись от неожиданного вопроса Чимина. — Вам просто нужно будет следовать за мной. — Хорошо, — кивает Чим, подрываясь с места и мягко кланяясь наследнику. — Позвольте покинуть Вас? — Не желаете прогуляться? — необдуманно ляпает Гук, почему-то не желая отпускать девушку так просто.       Рядом с ней ему почему-то спокойно, лишние мысли покидают голову, и Чон может вдохнуть полной грудью. Это то, что парню сейчас необходимо. Он не может никому рассказать о своих переживаниях, поэтому хотя бы безмолвная поддержка ему бы помогла. — Не стоит проявлять наигранный интерес из-за чувства вины передо мной. Я не рассчитывала на взаимные чувства, когда направлялась сюда, поэтому готова ко всему, что Вы скажете и попросите, — Чимин выдавливает мягкую улыбку и спешит покинуть комнату.       Чонгук понимает, что девушка расценила его порыв неправильно, но остановить ее не решается. Своими действиями он действительно ранит ее чувства, и сейчас ей лучше немного побыть наедине с собой, чтобы разобраться в себе. А со своими душевными ранами Чон справится сам, не маленький ребенок уже. Да и не впервой ему. Привык.