Императрица

— Ваше высочество, неужели я Вам нравлюсь? — смущенно хихикает придворная девица, откидывая закрученные пряди парика за плечи.       Чонгук не отвечает на ее заигрывания, лишь хмурится сильнее и всматривается в нежную кожу внимательнее. По сравнению с Пак все эти дамы кажутся безумно откровенными и пошлыми, нисколько не скрывают своих прелестей и выставляют их напоказ с помощью глубокого декольте. Грудь Чимин по сравнению с той, что сейчас перед глазами, определенно меньше, словно и нет там, в том корсете, ничего. Но Чонгук будет не Чонгуком, если не проверит все на собственном опыте. — Не обольщайся, — бубнит парень и тянет руки к молодому телу девушки.       Та невольно млеет от одного взгляда наследника и специально прогибается в спине, чтобы выглядеть привлекательнее. Чонгук опускает ладони на мягкую грудь, чувствуя нежность кожи подушечками пальцев, и хмуро фыркает, слегка сжав. Девушка, не выдерживая такого издевательства, тихо стонет и подается еще ближе. — Совсем разные ощущения, — бурчит Чон, никогда ранее не касавшийся женской груди.       Да, развлекался с дамами, не раз проводил с ними ночи, но не притрагивался к женскому телу ни руками, ни губами. Вставил, вытащил, оделся и ушел. Все. Чонгук не получал удовольствия от ласк девушек, иной раз боялся даже провести пальцами по нежным бедрам. Все это казалось ему каким-то неправильным, отталкивающим. Чего-то не хватало, в груди сжималось от неправильности, поэтому Чон едва мог взглянуть на обнаженное тело девушки. — Ой, простите, — тихо охает не вовремя вошедший Чимин, ловя удовлетворенный взгляд придворной дамы.       Чонгук резко отдергивает руки от чужого тела и тихо прокашливается, даже не обернувшись к невесте. Она поймала его буквально на самом постыдном, оттого смотреть в эти карие глаза сейчас нет смелости. — Не хотите оставить нас? — имеет наглость поинтересоваться фрейлина, изогнув тонкую бровь.       Чимин слабо кивает и растерянно спешит скрыться из комнаты Чона, но буквально через несколько секунд оборачивается обратно, с презрением взглянув на блудную даму. Что-то не дает вот так просто уйти и оставить любовников наедине, дать им возможность продолжить начатое. Ревность взвивается огнем, жжется где-то под ребрами и мешает спокойно дышать, оттого Чим хватает воздух губами через раз. Он определенно проигрывает девушке как в красоте, так и в пышности форм, но это не повод — вот так открыто любовать чужое тело. И при живой-то невесте! — Вышла отсюда, — холодно, со сталью в голосе требует Чимин, отчего удивляется даже Чонгук, вопросительно взглянув на взвинченную невесту. — Что, простите? — усмехается девушка, лишь ближе прижимаясь к Чону. — Я повторять не буду, — не на шутку злится Чимин, указывая на дверь. — Пошла вон!       Придворная девушка недолго мнется, поджав губы, и, не получив поддержки от Чонгука, с гордо поднятой головой покидает чужие покои. Когда двери за ней закрываются, Чимин медленным, размеренным шагом подходит ближе к опешившему Чонгуку, при этом смотрит, как коршун на добычу, и дышит паром. — Развлекаетесь, Ваше высочество? — ухмыляется уголками губ Пак, пытаясь поймать взгляд Чонгука. — Не обязан оправдываться, — неуверенно бубнит Чон, не ожидав оказаться в такой ситуации.       Он не приглашал Чимина к себе и не ожидал, что тот решит его сегодня навестить, поэтому не предупредил слуг о том, чтобы не пускали Пака к нему именно в этот момент.       Тонкая рука взмывает вверх, Чимин целится ударить по щеке, но Чон вовремя реагирует и резко перехватывает изящное запястье, сжимая его пальцами. Чимин дергает рукой и возмущенно фыркает, поджав губы. Злость берет верх, невозможно сопротивляться бурлящим чувствам. Чонгук просил хранить верность, а сам даже не скрывает своих похождений и встречается с прекрасными девушками средь бела дня. — Вы много себе позволяете, — усмехается Гук, ослабляя хватку на чужой руке. — А вы времени зря не теряете, — язвит Пак, пытаясь отстраниться от парня. Чонгук мягко приобнимает сопротивляющегося парня, опуская свободную ладонь на талию, и притягивает его к себе так, чтобы между ними не оставалось ни сантиметра расстояния.       Чимин не отводит взгляд, продолжает шумно сопеть и поджимать свои прекрасные губы, а у Чонгука внутри мир рушится из-за этого пронзительного, прямого взгляда, из-за откровенной ревности и страсти чувств. Больше нет сомнений в том, что перед ним тот самый, кто терзает его сердце и душу все это время, кто приходит лишь во снах и умудряется раздразнить даже там, рассеиваясь, как туман, на утро. Но Чону все еще мало доказательств, ему бы содрать эту многочисленную одежду с невинного тела и провести ладонью по абсолютно гладкой груди, где нет ни намека на женские изгибы. — Вам бы стоило прислушаться к советам моего отца и перестать носить такие закрытые наряды, — ухмыляется Чон, специально дразня Чимина и замечая в его глазах боль и непонимание. — Нравятся вульгарные девицы? — еще сильнее злится Пак, пытаясь вырваться. — А Вы разве не такая? — игриво смотрит Чон, но в то же мгновение вся игривость меняется удивлением.       Чимин, не жалея силы, бьет свободной ладошкой по левой щеке парня, оглушая его ударом, а после прижимает горящую руку к груди в ужасе. Чим не ожидал, что наследник позволит так легко себя ударить, поэтому удивлен не меньше Чонгука, к тому же напуган до ужаса из-за своего необдуманного поступка. — Извиниться не желаете? — тихо шепчет Гук, отпуская запястье Пака и отстраняясь от него. Чимин тут же падает на колени, но Чонгук вовремя подхватывает его, растерянно заглядывая в наполненные слезами глаза. — Простите, Ваше высочество, я… Я… — За такое тебя следует, как минимум, казнить, — вновь сменив уважительное обращение на привычный тон, Чонгук кривит губы в усмешке и помогает Паку твердо встать на ноги, оглядывая его перепуганное лицо. — Но я признаю свою вину, так что будем считать, что ничего не было. — В-ваше высочество? — непонимающе смотрит Пак, нервно кусая нижнюю губу и взволнованно осматривая краснеющую щеку наследника. — Приведите себя в порядок, скоро прибудут гости из Второй империи, — мягко улыбается Чон, легким касанием большого пальца смахивая крупную слезу с побледневшего лица Чимина. — И забудьте о том, что произошло в этой комнате.       Чонгук осторожно тянет ладонь, ту самую, которой Чимин нанес удар, ближе и нежно целует внутреннюю сторону, заставляя Пака ощутимо вздрогнуть и внутреннее встрепенуться от невинного касания. — Вы будете на сегодняшнем приеме? — тихо, дрожащим голосом, молвит Чимин, немного успокоившись после перенесенного стресса. — Буду рад увидеть Вас там, — слабо кивает Чонгук, позволяя Паку поклониться и отправиться к себе. Чон останавливает Чимина буквально у дверей, окликнув его. — А зачем Вы приходили?       Чимин поворачивает лицо к наследнику и загадочно улыбается, многозначительно пожав плечами, после чего выходит из его комнаты и спешит в свою, позволив себе оставить причину своего визита нераскрытой.       Ноги подкашиваются от одной только мысли о том, что он посмел поднять руку на самого наследника Первой империи, при этом не имея никаких прав. Ладошка все еще отдает пульсирующей болью, не давая забыть о своем постыдном и опрометчивом поступке, а сердце колотится о ребра, как бешеное. Чимин не собирается никому рассказывать о случившемся, тем более, когда этого попросил сам Чонгук, а слушаться его и повиноваться его воле — то, что Чим просто обязан делать. Кожа все еще помнит прикосновения крепких рук, а дыхание спирает от одного воспоминания о коротком поцелуе, и Пак решает зациклить свое внимание именно на этих моментах, забыв про сцену ревности, которую он устроил ранее.       Позже, в присутствии высокопоставленных людей и двух императоров, Чимин старается избегать Чонгука и наблюдает за ним со стороны. Вокруг слишком много людей и прислуги, даже Тэхену было разрешено сопровождать Чимина. Как бы Пак не старался пристыженно прятать глаза, отвести взгляд от Чонгука просто невозможно. Ким прекрасно видит смущение и волнение Пака, поэтому добродушно подшучивает над ним и пытается привлечь внимание наследника громким смехом, отчего Чим злится и грозится увольнением. Все эти угрозы кажутся детскими и безобидными, поэтому Тэхен не успокаивается до самого конца приема.       Когда все гости вместе с хозяевами выходят в сад, на свежий воздух, Чимин отводит верного друга подальше, чтобы никто не смог их подслушать или случайно услышать. — Между Вами что-то было вчера? — тихо шепчет Ким, лукаво улыбаясь из-за смущения парня. — Нет, конечно, — отмахивается Чим, встревоженно наблюдая за тем, как Чонгук скидывает с себя одежду и остается в белой рубахе. — Ох, зачем они это делают? — Императоры решили похвастаться своими наследниками, — усмехается Тэхен, тоже не сводя глаз с двух юношей. — Обычная показуха. — А если они поранятся? — взволнованно щебечет Чим, нервно перебирая пальцами небольшие камни на платье. — Не переживайте, до этого не дойдет, — уверяет Ким, пытаясь успокоить Пака. — Лучше посмотрите, как мужественно выглядит Ваш будущий муж. Ох, он и в постели так же горяч? — Следи за своим языком, иуда, — шипит Чимин, вмиг переключая внимание на крепкие руки и длинные пальцы, сжимающие рукоятку шпаги.       Из-за волнения Чимин совсем не заметил той ауры, которой окружен будущий император Первой империи. Чонгук выглядит серьезно и мужественно, взгляд его уверенный и твердый, как и сам парень, и от этого по телу бегут многочисленные мурашки, а внизу живота скручивается что-то постыдное и смущающее, заставляя мелко дрожать. Настроенный на хоть и шуточную битву Чон пробуждает в Чимине странные чувства и волнует все нутро одним только взглядом, случайно брошенным в их сторону. Пак давится резким вдохом и в ту же секунду чувствует, насколько туго завязан корсет и как сильно подтяжки впиваются в кожу бедер, ощутимо натирая. Перед таким Чонгуком трудно устоять, особенно, когда тонкая ткань рубахи нисколько не скрывает крепких, твердых мышц и заметных рельефов. Чисто для сравнения Пак переводит свой затуманенный взгляд на наследника Второй империи и со смущением отворачивает лицо, случайно встретившись с игривым взглядом молодого и незнакомого парня.       Наблюдать за детскими играми Чимину не хочется, однако в душе все еще колется волнение, вцепившись в сердце Пака клешнями и раздирая его на части, поэтому парень задерживается, вслушиваясь в звон клинков и в шум воодушевленных аплодисментов. Пак следит за реакцией Тэхена, читая все по его лицу, и боится перевести взгляд на будущего мужа, переживая за свое и без того странно-возбужденное состояние. Внизу живота все тянет от одной только мысли, что, будь он девушкой, он бы мог касаться этого красивого, молодого тела, целовать эти мягкие, тонкие губы и чувствовать горячую плоть собственной. Дрожь в теле не проходит даже после того, как показушный бой прекращается с победой Чонгука, а от мыслей отвлекает замечание Тэхена, которое Чим благополучно прослушивает. — Что-то мне дурно, — шумно выдыхает Чим, ощущая слабость во всем теле и неприятное ощущение внизу живота из-за тугой ткани. — Давай вернемся в комнату? — Я Вас провожу, — мягко кивает Тэ, но не успевает последовать за Чимином, как его останавливает темноволосый парень с натянутой улыбкой. — Позвольте мне проводить Вас, Ваше высочество, — слегка кланяется наследник Второй империи. — Как Вам будет угодно, — небрежно бросает слегка раздраженный Чимин, не желая задерживаться в этом месте из-за позорного возбуждения.       Складывающаяся ситуация немного напрягает, Пак даже не имеет представления, о чем говорить с данным собеседником, поэтому они доходят до дворца в полнейшей тишине. Имя своего сопроводителя Пак не знает, поскольку запоминать его не посчитал нужным, и теперь чувствует себя немного неловко, при этом оставшись без третьего лица, один на один с неизвестным человеком. — Его высочество неплохо владеет шпагой, — все же начинает беседу наследник, пока Чимин упорно старается вспомнить хотя бы его фамилию. — Мне тоже так показалось, — соглашается Пак чисто для того, чтобы продолжить разговор.       Воспоминания того, как привлекательно Чон выглядел во время подготовки к бою, заставляют внутри все сжаться, доставляя еще больше дискомфорта внизу живота, поэтому Чим отвлекается на любой другой предмет внимания, чтобы отгородить свое сознание от мыслей о Чонгуке. — Слышал, у Вас с ним натянутые отношения, — ухмыляется парень, стараясь идти как можно ближе с девушкой. — Не вся та правда, что слух, — бормочет Чим, направляясь к своей комнате. — Разве Вам приятно чувствовать себя нелюбимой? — шепчет молодой человек, следуя за Паком в его комнату.       Чимин резко оборачивается, стоя прямо в дверях, и даже не стесняется слуг. Наследник Второй империи, чье имя Пак так и не вспоминает, смотрит заигрывающе и прямолинейно, не оставляя никаких сомнений, поэтому Чим улыбается уголками губ, стараясь не дергаться из-за приближения парня. Хватит с него сегодня ссор с будущими императорами, Чимин все еще не может отойти от порывистого удара, который пришелся по лицу Чонгука, поэтому сейчас он сдерживает себя и даже позволяет наследнику приобнять себя. Чужое дыхание опаляет открытую шею, отчего Чим вздрагивает, но чисто из-за неприязни, поэтому ему приходится упереться руками в чужую грудь, чтобы оттолкнуть от себя слишком напористого парня. — Позвольте мне любить Вас, — бормочет юноша, сильнее обнимая талию Чимин. — Всего несколько минут, всего один день. Но… — Прекратите сейчас же, — раздражается Чим, сильнее толкая парня. — Я обручена, как Вы смеете говорить мне подобное? — Но Вы еще не жена, — улыбается будущий император Второй империи, поддаваясь воле девушки и немного отступая от нее. — Никто не узнает. — Я верна Его императорскому высочеству, поэтому прекратите себя так вызывающе вести, — дерзко отвечает Чим, уверенно заглядывая в глаза опешившего парня. — Ваше поведение не сделает чести ни мне, ни Вам, тем более, мои чувства к будущему мужу настоящие и крепкие. Прошу Вас одуматься, пока не поздно, иначе я буду вынуждена донести на Вас Вашему императору. — Вы еще пожалеете, — самоуверенно и зло выплевывает парень, прежде чем твердым шагом направиться прочь от комнаты Чимина.       Когда высокие, тяжелые двери закрываются, Пак облегченно выдыхает и осматривает беглым взглядом комнату, имея огромное желание поскорее избавиться от тяжести платья. Однако сделать это ему не дает очередной гость, вошедший в чужие покои столь стремительно и уверенно, что Чим даже не успевает отреагировать и оказывается в крепких и пленительных объятиях. — Вы меня напугали, — почти неслышно шепчет Чимин, замечая в темно-карих глазах смешанные чувства.       Чонгуку хватает всего несколько секунд, чтобы вжать ничего не понимающего парня в стену, пока Чимин растерянно хлопает ресницами и боится даже дышать из-за непривычной близости с будущим мужем. — Если бы Вы помедлили еще хоть минуту, я бы вызвал этого наглеца на дуэль, — эмоционально шепчет Чонгук, вжимаясь в тяжело дышащего Пака своим телом и скользя взглядом по его румяному лицу. — Меня распирает от злости из-за его наглости. — Вы подслушивали? — шепчет Пак, осторожно поднимая взгляд и замирая от волнения, пытаясь унять свое сердце.       До этих пор Чимин не понимал поведения взъерошенного и возбужденного парня, а сейчас все встает на свои места. Чонгук обезумел, увидев, как к его невесте пристает наследник империи-соперника, поэтому сейчас он такой взвинченный и накрученный. Однако Чимин ожидал чего угодно, но только не такого близкого контакта с тем, из-за кого по телу ощутимые судороги, а в коленях дрожь и на сердце неспокойно. Чонгук наклоняется запретно близко, выдыхает рвано на чужие приоткрытые губы, и ловит чужой взгляд затуманенных пеленой глаз. — Ваши чувства сводят меня с ума, — Чон увиливает от ответа и не позволяет Чимину говорить.       Он целует пылко, страстно и неожиданно, выбивая весь воздух из легких парня одним касанием. Вжимает чужое изящное тело в стену и приобнимает за тонкую из-за тугого корсета талию, ощущая сквозь толщину одежды дрожь и жар молодого тела. Вскупе с тихими стонами сквозь влажный, совсем неловкий из-за неопытности Чимина поцелуй, это действует крайне возбуждающе. Чон наблюдает за млеющим парнем из-под прикрытых век, терзает полные губы острыми зубами и обрушивает на Пака всю свою злость, умело прикрывая ее страстью.       Чимин, полностью отдавшись ощущениям и требовательному поцелую, нервно цепляется за чужой кафтан из дорогой, богатой ткани, притягивает наследника ближе, желая чувствовать его каждой клеточкой тела, и не сдерживает рваных вдохов, успевая хватать необходимый воздух ртом. Губы Чонгука горячие и влажные, заставляют забыться и окунуться в это безумие с головой. Никогда раньше Чим не мог об этом даже подумать, тайно мечтал и представлял себе по ночам, но фантазии не идут в сравнение с тем, что сейчас испытывает Пак. — Будьте мне верны до конца дней своих, — нет, не просит, а требует Чонгук, спускаясь короткими и влажными поцелуями на подставленную шею Чимина.       Слабые кивки служат ему ответом, потому что сейчас Пак не способен на что-то большее. Он распаляется все сильнее, сам же плавится от своего жара, и изнывает от накрывающего возбуждения, вздрагивая из-за редких касаний шершавого языка и ощутимых укусов. Чонгук, удовлетворенный ответом будущей жены (или мужа?), пытается взять себя в руки и остановиться на этом, потому что дальше — труднее. Если не сейчас, то потом прекратить ласки будет невозможным. Чон узнал все, что ему нужно и убедился в том, о чем думал весь день. Пока Чимин горел и извивался, Гук успел вжаться в него с такой силой, чтобы крепкий корсет смог прогнуться под давлением чужой груди, доказывая наследнику все то, что он проверяет еще с прошлой ночи. — Мне нужно возвращаться, — бормочет Чонгук, оставляя легкий и короткий поцелуй на припухших от страсти губах. — Прошу Вас не выходить из комнаты до самого отъезда гостей. Я не обещаю, что сдержу себя. — Уходите, пока не поздно, — хрипло шепчет Пак совсем не девичьим голосом, забывшись из-за одурманившего возбуждения и опьяняющего удовольствия.       Чонгук лишь криво улыбается, поймав парня на очередном проколе, и нехотя отстраняется от дрожащего тела, напоследок окинув его взглядом. С Чимином творится что-то странное, но сейчас нет времени в этом разбираться, ведь отец может потерять его в любой момент. Поэтому Гук покидает Чимина с покрасневшими губами, румяными от возбуждения и жара щеками и легко топорщащимися кальсонами, пока Чим медленно сползает по стене на пол, больше не в силах выносить все это издевательство.       По бедрам стекает горячая и вязкая жидкость, заставляя парня стыдливо приподнять тяжелые слои юбки и покраснеть от осознания происходящего. Всего один требовательный и желанный поцелуй заставил так опозориться, Чимину даже не понадобилось касаться своей плоти, чтобы достичь наивысшего удовольствия. Все произошло слишком стремительно и быстро, настойчивость Чонгука вскружила голову и лишила всякой невинности. Молодое тело не выдержало пыток и издевательств, а легкое трение о мягкую ткань завершило начатое. Сейчас Чимину необходимо сменить белье и застирать вещи, пока никто не увидел его в таком постыдном виде. Но двигаться нет сил, тело после эмоциональной встряски отказывается слушаться, а на губах появляется глупая улыбка.       Приятно чувствовать и знать, что кто-то сходит по тебе с ума в той же мере, что и ты сам.