***
-Тебе нужно отдохнуть и постараться поспать, малыш... Король проспал почти три дня. Никто не знал, что именно красная жрица делала с ним, но после того, как она закончила, юноша заснул крепким сном, и никому не удавалось разбудить его три дня подряд. Всё это время его десница, члены королевского совета и придворные лорды продежурили по очереди у дверей его покоев, дожидаясь известий. Мейстер короля не отходил от его постели. Лорд Бейлиш тоже отказывался покидать его комнату, несмотря на громкие протесты мейстера и на немое удивление десницы. -Это была моя затея, - объяснил Бейлиш лорду Тириону хмуро, - Вы не возражали и даже одобрили её, но идея была моя. Я просто хочу убедиться, что не ошибся. Никогда прежде не случалось участвовать в убийстве короля... Мейстер, который и раньше относился к Петиру с неприязнью, теперь был настроен откровенно враждебно. Вмешательство красной жрицы он расценил, как личное оскорбление. Он даже попытался убедить десницу арестовать лорда Бейлиша за заговор против короля. Лорд Тирион, который сам едва пришёл в себя, не спешил, однако, этого делать. -Если красная жрица действительно шарлатанка, то все её заклинания пусты. Они не могут принести королю никакой пользы, но и никакого вреда. Не прекращайте ваших усилий, мейстер. Возможно, вам удастся помочь его величеству. Все три дня напряженного ожидания лорд Тирион был тих и задумчив, лорд Варис крайне озабочен, лорд Бейлиш молчалив и хмур. Красная жрица была заперта в подвалах Красного замка, на случай, если король всё-таки не выживет. Хотя мнения Тириона Ланнистера и Петира Бейлиша насчет её дальнейшей судьбы расходились: лорд десница склонялся к тому, чтобы девицу публично казнить, лорд-протектор настаивал на более изощренном наказании. Красную жрицу, впрочем, арест не смутил нисколько. -Твой мальчик выживет, Петир, - сказала она Бейлишу тихо, перед тем, как гвардейцы увели её, - Ему просто нужно поспать. Тебе не стоит бояться... Но он всё же боялся. Холодел от мысли, что будет, если король не проснётся. Все дни и ночи он проводил в покоях короля в тревоге и страхе, и засыпал прямо в креслах подле королевского ложа. Ему снились странные сны. Ему снился снег. Белые хлопья сыпались с неба, стирая все краски. Всё вокруг было белым: земля, небо, стволы деревьев, даже вода в маленьком озере у его ног была похожа на молоко. Над ней клубился белый пар. Красные листья чардрев алели на этом фоне, как пламя. Красные листья плыли по белой воде, подгоняемые ветром. Белые волны несли их к берегу. Волны бились о грудь молодого короля. Белоснежная его кожа была гладкой и блестящей, и весь он казался словно вырезанным из мрамора. Чёрные кудри спускались по плечам, тёмные глаза сверкали весельем, губы алели. Он протягивал к Петиру руки. -Иди ко мне, любовь моя, - проговорил он беззвучно, - Иди ко мне, я обниму тебя. Петир вошёл в тёплую воду. Дно резко спускалось от берега вниз, поэтому не успел он сделать и двух шагов, как оказался в воде по грудь. Джон схватил его за плечи и притянул к себе. -Как я скучал, - бормотал он, целуя его шею, - Боги, как я скучал! Петир обнял своего мальчика в ответ. Руки короля ласкали его тело, жадно гладили, сжимали отчаянно. Разжигали желание. Губы нашли губы, тела сплелись, словно пытаясь слиться в единое целое. Петиру стало горячо. Огонь разгорался где-то в середине груди, у солнечного сплетения, растекался в жилах, полыхал в чреслах. -Я люблю тебя... -Как я тебя люблю... Белые стволы смотрели на них вырезанными ликами. Красный сок стекал по белой коре, как кровь, падал красными каплями на белый снег. Листья на белой воде тоже исходили красным соком. Вода вокруг них сделалась розовой. -Кто ты, Джон? Кто ты? Солнечные лучи озарили поверхность озера, и ему показалось вдруг, что вода полыхает, вскипает от жара их тел. -Тебе больно? -Нет, мне горячо. -Ты мой, теперь ты мой навсегда... Петир просыпался в истоме, сжигаемый страстью и страхом, тяжело дыша и обливаясь потом... Вечером на третий день король открыл глаза.***
-Тебе нужно отдохнуть и постараться поспать... Болезнь быстро отступала. Король всё ещё был слаб, но у него появился аппетит, и боль ушла. Петир стоял над ним, вертя в руках перчатки, и улыбался ему ласково. Золотистый свет лился в открытые окна. Бледно-жёлтые занавеси надувались ветром, как паруса. В комнате жарко горел камин. Король полусидел на высоких подушках под слоем одеял и шкур. Тёмные волосы были забраны назад, но непослушные пряди выбивались, свисали ему на лоб. На щеках играл слабый румянец, на губах — улыбка. Он казался совсем мальчишкой. -Тебе нужно поспать, малыш. -Я не хочу спать! Я спал три дня! -Ты ещё слаб, тебе нужно набираться сил. -Нет-нет! Со мной всё хорошо, - мальчик лучился весельем, - Я чувствую себя хорошо, даже отлично. У меня ничего не болит! Боги, я даже забыл, каково это, когда ничего не болит! Послушай-ка лучше, Петир... Ты ведь останешься ещё немного? -Ты идёшь на поправку, малыш. Чему я весьма рад! Но я очень задержался в Королевской Гавани. Мне нужно вернуться в Долину... -Останься еще хотя бы на неделю! -Меня ждёт жена, Джон. Она жаждет меня видеть. Представь себе! Она пишет мне, что соскучилась! - Петир весело улыбнулся и удивленно вздёрнул брови. -Она тебя любит. Все тебя любят, Петир... -В самом деле? - Бейлиш хмыкнул, - Будь добр, скажи это своему мейстеру, пока он не отравил меня потихоньку. Он ненавидит меня, особенно с тех пор, как я пустил к тебе ту девицу... О красной жрице говорить не хотелось. Джон терпеть не мог красных жрецов. В столице не осталось ни одного из них. У малыша были на то причины. По крайней мере, так он говорил. «У меня есть на то причины!» И смотрел многозначительно. В тот день он тоже сопротивлялся, ярился из последних сил, прогонял и Петира, и жрицу. -Как ты посмел?! - король пытался кричать слабым голосом, расходуя на это последние силы, он задыхался и бледнел ещё больше, хотя это казалось уже невозможным, - Как ты посмел притащить её ко мне в столицу, в мой замок, ко мне в покои?! Петир тоже не любил жрецов красного бога, как не любил и всех прочих жрецов или фанатичных последователей любого другого культа. Истовые фанатики всегда вызывали у него оторопь, смешанную с брезгливостью. Жрецы Р'глора ко всему вызывали ещё и страх. Это было как смотреть на особенно мерзкого и ядовитого паука, заползшего тебе в постель. Но отчаянная ситуация требовала отчаянных мер. Если сам Петир был готов прибегнуть к помощи одержимой девицы ради мальчика, то тому придётся просто проглотить свою гордость и своё недовольство, решил он. Поэтому лорд Бейлиш не стал особо церемониться с королём. Он больно вцепился пальцами в его плечо и зашептал, взбешенно сверкая на него глазами. -Послушай меня, Джон Сноу! Мне наплевать, что ты хочешь и чего не хочешь. Всем плевать на твои желания. Понял? Ты перестанешь вести себя, как избалованный ублюдок, заткнёшься и сделаешь, что требуется. Ты слышишь меня? Ты пустишь её к себе и сделаешь всё, что она скажет, и при этом будешь молиться, чтобы тебе это помогло. Молчи! Не смей даже рта раскрывать! Я не желаю слушать твоих отговорок! Если ты вынудишь меня, я врежу тебе так, что ты будешь просто тихо лежать, а она всё равно сделает с тобой всё, что захочет. Или ты согласишься сам, или всё будет сделано без твоего участия. Выбирай. Помнится, Джон посмотрел на него с таким упрёком в глазах... Вспоминать о том вечере не хотелось... Петир ударил сложенными перчатками по ладони, улыбнулся очаровательно и просительно вздёрнул брови. -Признаться, я тоже соскучился по своей жене, - сказал он, - Отпусти меня, малыш. -Ты обещал, что останешься... -...пока ты не поправишься. Тебе уже лучше. -Мне бывало лучше и прежде, всё ещё может измениться, - возразил мальчик горячо. -Ты говоришь это почти с надеждой, - Петир засмеялся. -Но ты ведь обещал... - Джон наклонил голову набок, и улыбка его стала лукавой, - Ты обещал мне, что не уедешь, пока не оттрахаешь меня хорошенько... Петир вздрогнул и оглянулся на дверь. -Осторожней, малыш! - зашептал он, - За тобой шпионят все кому не лень! Лучше не произносить таких вещей вслух. Король поймал его за руку и потянул на себя, вынуждая сесть на край кровати и наклониться к нему ближе. -Я не отпущу тебя, - юноша тоже заговорил шёпотом, - Так и знай, я не дам тебе уехать, пока ты этого не сделаешь. Ты не представляешь, как я хочу тебя... Он тянулся к Петиру губами. -Ты едва можешь сидеть в кровати, малыш, а думаешь об утехах плоти! - Бейлиш слегка отодвинулся, не позволяя ему достать себя, - У тебя нет на это сил. -Поэтому останься, пока мне не станет лучше! Пожалуйста, Петир! Я просто умру, если ты меня не трахнешь... Мне это снилось всё время... Все эти дни, пока я спал, я видел тебя... Нас с тобой... У меня внутри всё горит, когда я вспоминаю об этом. Петир снова вздрогнул и сильнее отодвинулся от короля. У него тоже всё горело и замирало, когда он вспоминал свои сны. Это была ещё одна причина, чтобы поскорее убраться из Королевской Гавани. Ему хотелось назад к жене, к их тихой семейной жизни, к привычной нежности и вспышкам страсти время от времени. То, что он чувствовал, глядя на мальчика, пугало его. С той самой ночи, когда жрица пришла к королю, с самого первого сна о богороще и крови на белом снегу, странное, новое чувство зародилось в нём и росло день ото дня. Это было больше, чем похоть, чем желание. Это была неутолимая жажда. Чувство жгучее и навязчивое, яростное и злое, сродни жажде убийства, хищное, порочное и сладкое, и настолько всепоглощающее, что он знал, стоило поддаться ему, и оно пожрало бы его целиком, раздавило без следа. Инстинкт самосохранения никогда его не подводил. И сейчас он точно знал, что ему надо бежать из столицы, бежать как можно скорее. -Пожалуйста, любовь моя, - шептал король, - Я не выдержу еще год до следующей охоты. Останься, пожалуйста. Твоя жена может спать с тобой каждый день целый год, а я... Мне до сих пор снятся эти сны, Петир. Каждую ночь... -Что же тебе снится, малыш? - спросил Бейлиш, замирая от предчувствия. -Я не могу этого рассказать... Не теперь. Приходи ко мне сегодня ночью? -Ты мне расскажешь, что видел? -Я расскажу тебе всё. -Я приду. В голове словно кто-то вскрикнул в ужасе. «Беги, беги! Спасайся!» Лорд Бейлиш быстро откланялся и вышел.***
Днём у него хватало забот. Поддерживать личные связи тоже было работой. А связи в Королевской Гавани всегда могли пригодиться. Навещая знакомых, ведя с ними неторопливые беседы ни о чем, делясь новостями, потягивая вино или смеясь чужим шуткам, он чувствовал себя, словно строитель, возводящий здание, терпеливо и сосредоточенно кладущий кирпичики один за другим. Ближе к вечеру он оказался у подножия холма Рейнис. Ноги сами понесли его к кварталу борделей... -Лорд Бейлиш! - воскликнул владелец, при виде его, - Вот, наконец, и вы, милорд! Она уже давно вас дожидается! Лорд Петир похолодел. Ему не нужно было спрашивать, кто дожидается его, он знал, словно почувствовал её присутствие, едва переступив порог. -Где она? - только и спросил он. Его проводили в одну из лучших и богато убранных комнат. Свет, лившийся сквозь резные ставни и красные занавеси, окрашивал всё розовым. В углу горели масляные светильники, а курильни испускали приторный сладкий дым. Петир закашлялся, и у него сразу заболела голова. -Что ты здесь делаешь? - спросил он фигуру в красных одеяниях, напряжённо всматривающуюся в пламя светильника, - Я думал, тебе было велено покинуть столицу. Разве тебя не наградили за услуги? -О да, милорд, - отвечала жрица, не отрывая взгляда от огня, - Ваша милость были очень щедры. Также как и лорд десница. -Тогда почему ты ещё здесь? -Ты знаешь, почему, Петир. Лорд Бейлиш поморщился. -Не называй меня так. -Нам нужно было ещё раз увидеться, Петир, и поговорить. -О чём? - Бейлиш вздохнул, смирившись, и направился к широкой кровати в центре комнаты, на край которой он и опустился устало. -О твоём мальчике, конечно. -Мальчик... - фыркнул он, - Этот мальчик — король! Изволь говорить о нём с почтением. Жрица и глазом не моргнула. -Я вернула тебе твоего мальчика, Петир. -И ты получила обещанную награду. Ты должна быть довольна одним тем, что вернула короля Семи королевствам и помогла избежать ужасных последствий, которые ждали бы нас в случае его смерти. - он потёр лицо. Последствия, которые ждали бы его лично и его Дом было трудно предсказать. По крайней мере теперь он мог вздохнуть с облегчением - Харренхолл и Речные земли по прежнему останутся за ним и за его наследниками, - А теперь и я смогу, наконец, вернуть мужа и отца своему семейству. -У тебя красивая жена, - заметила жрица, бросая на него быстрый взгляд, - Она требует много внимания и усилий... -Она любит меня. -Она тебя любит. Не так, как мальчик... Лорд Петир снова поморщился. -Мальчик любит тебя, Петир, - повторила она, - Более, чем любит — одержим тобой. -С этим можно что-то сделать? - спросил вдруг Бейлиш почти с надеждой, поднимая голову. -Сделать? -Ему нужно думать о королевстве. Он король, последний из своего рода. Ему нужно женится и родить наследника. Ему нужно объединить страну. Последствия войны и зимы ещё сказываются, беды ещё не закончилась. Ему ещё много всего нужно сделать! Он не должен... отвлекаться ни на что другое... Это плохо для всех. Ты можешь что-то сделать, чтобы... помочь ему... избавиться от ненужных мыслей? -Нет. У меня нет такой власти. Но у тебя есть, Петир. Ты можешь помочь ему. -Я? - удивился он, - Как? -Как ты всегда это делаешь: мудрым советом. И ласковым принуждением. Как ты делаешь с ним в постели. Так что и боль для него — наслаждение. Петир вздрогнул и побледнел. Быстро оглянулся на дверь. -Не бойся, - усмехнулась она, проследив за его взглядом, - Никто не знает, что ты спишь с королём, и я никому не скажу. Выдавать вас не в моих интересах... Петир передёрнул плечами. -Ты так спокойно об этом говоришь... Тебя это не шокирует? Признаться, это шокирует меня самого... -Шокирует? Нет, - отвечала она безразлично, - Я видала и не такое... Хотя Р'глор не одобряет подобную противоестественную связь. Но с вами это случилось случайно и против вашей воли, а теперь этого не исправить, это не в моей власти. К тому же, пока что это всем на пользу... Петир ощутил одновременно и разочарование и облегчение. И это его немного смутило. -Но осторожней, Петир! - продолжала между тем жрица, что-то бросая в огонь, от чего он ярко вспыхивал, - Молодой король, как дикое пламя: он горяч и несдержан. А известно, чем больше подкармливаешь пламя, тем сильнее оно разгорается, пока не поглощает всё вокруг... Смотри, не обожгись! -Что это значит? -Он слишком любит тебя, и его одержимость растёт с каждым днём. Скоро ему станет мало того, что ты можешь ему дать. Он захочет большего. -Я знаю это, - лорд Петир опёрся локтями о колени и устало свесил голову, - Не знаю только, что мне с этим делать... Чтобы я ни сделал, будет плохо... -Ты его любишь? Бейлиш промолчал. Он и самому себе не мог бы ответить на этот вопрос. Он обожал свою жену. А король... Глупый, невоспитанный мальчишка, который проник ему в душу со своей любовью и неутолимой страстью, обезоружил и лишил возможности сопротивляться своей покорностью и податливостью. Прежде Петир всегда был уверен в себе, теперь же чувствовал, словно теряет контроль над чем-то. Чувство было неприятное. Единственное, в чем он не сомневался, это что он хотел своего мальчика. Сейчас больше, чем когда-либо жаждал его: этой его горячности, несдержанности и одержимости, его силы и безумия в его глазах. Всего того, чего боялся в нём. -Ты любишь свою семью? Ради короля и ради своей семьи не подпускай мальчика слишком близко к себе. -Что это значит? - повторил он, севшим голосом. -Король захочет оставить тебя рядом с собой. Особенно теперь. Он будет считать, что обязан тебе жизнью. Опять. Он захочет отблагодарить тебя. Он станет настаивать, сулить тебе всё, что угодно, соблазнять тебя золотом и почестями... Он может наделать глупостей. И тогда вы оба погибнете. Петир кивнул. -Я собираюсь вернуться в Долину. -Не задерживайся, Петир. Будь ласков с ним, но твёрд, - она улыбнулась ему, на мгновенье оторвавшись от пламени, - Не поддавайся порыву. Не теряй головы. Со временем тебе станет легче, и это жгучее желание внутри тебя ослабнет. Петир снова вздрогнул и поднял на неё взгляд. -Ты знаешь об этом? -Я спасла его жизнь твоей кровью и твоим семенем, Петир. Он часть тебя. Неудивительно, что ты жаждешь его теперь. Кровь и семя, силу и слабость, мудрость и наивность, власть и покорность — они смешали всё и стали частью друг друга уже давно. Мальчик принадлежал ему больше, чем его возлюбленная жена, больше, чем его собственное дитя. «Неудивительно, что жаждешь его...» Петир задохнулся от накатившего обжигающего чувства, от которого заломило чресла, и кровь быстрее побежала по жилам. Он не просто жаждал короля, он умирал от желания. Прикоснуться к нему, почувствовать тепло его тела, когда мальчик прижмется к нему, его руки на себе, его горячий рот, его юркий язык повсюду, его крепкие ягодицы, его маленький член, такой твёрдый в руке. Ворваться в него, услышать, как он вскрикивает, всхлипывает, стонет и лепечет. Слова любви вперемешку с грязной бранью. Влажный хлюпающий звук, как тогда, в тронном зале, когда Петир трахал своего мальчика так сладко. Запах крови и пота. Металлический привкус на губах. Петир откинулся назад на подушки и тяжело задышал. Жрица глядела на него с жадным любопытством. -Не нужно смотреть в огонь, чтобы видеть, как ты сгораешь от желания, - сказала она с каким-то детским хихиканьем, - Ты так его хочешь... Ты когда-нибудь хотел свою жену так же сильно? -Заткнись... Сделай с этим что-нибудь! - взмолился он, - Я с ума сойду! Кровь бухала в ушах, всё тело пульсировало, а член, казалось, сейчас прорвет ткань брюк. Он застонал от неодолимого томления. Слёзы брызнули из глаз, и он закрыл лицо руками. -Сделай что-нибудь с этим! Я не выдержу! Рука коснулась его паха, и он с готовностью выдвинул бёдра вперёд. Пока она избавляла его от одежды, он жалобно поскуливал, отдаваясь её рукам. -Он захочет тебя взять сегодня, - говорила она, лаская его ладонью, - А ты захочешь ему отдаться. Тебе покажется таким сладким и желанным отдаться ему. Не делай этого, Петир. Не теряй контроль. Это пройдет со временем. Станет легче. Поезжай к жене и отдайся ей. Ей понравится трахать тебя, Петир... Она провела языком вдоль его готового взорваться члена. Петир задёргал бёдрами в такт её движениям, но этого было мало. Но положил руку ей на затылок. -Хватит болтать... Возьми его в рот. Ради богов, соси меня, пока я не умер... В борделе можно было кричать, не сдерживаясь, всем было наплевать. И он кричал. Он ослеп и оглох, горячие волны накатывали на него одна за другой, словно молнии пронзали его, как-будто у неё во рту был не его член, а источник самой его жизни. После ему стало легче, значительно легче. Жажда поутихла, и он стал спокойней, хотя и понимал, что это ненадолго. Жрица лениво целовала и гладила его тело. -Это тебе, - сказала она ему, показывая ему маленькую склянку с каким-то снадобьем, - Дай это королю сегодня, когда пойдёшь к нему. -Что это? - он рассматривал прозрачную жидкость на свет. -Это даст ему сил на предстоящую ночь. Не стоит тянуть. Сегодня, Петир, можешь брать его, сколько и как захочешь, но не давай ему брать себя. И завтра же уезжай. -Он не отпустит меня. -Уезжай, пока он будет спать. И ещё, Петир... Вам не следует видеться с королём часто и подолгу. Он успокоится со временем, его одержимость отступит, но не пройдёт. Она всегда будет тлеть в нём. Не стоит снова разжигать её. Петир молчал, раздумывая. -Как насчет... - начал он с сомнением и замолчал. Потом пожал плечами — жрица, похоже, и так всё знала о них, - Как насчет королевской охоты? Она улыбнулась. -Раз в год — это не часто... Или ты не хочешь больше этого делать? -Не знаю... -Ты ведь любишь его? Бейлиш снова пожал плечами. -Слишком много возни с этим мальчишкой... - вздохнул он. -Такова любовь, Петир, - она усмехнулась, - Настоящая любовь — это дар, но это и бремя, тяжелая ноша. А Джон Сноу любит тебя так, что с готовностью отдаст за тебя жизнь. Я не видела, как он умрёт, но я не удивлюсь, если это произойдёт из-за тебя, Петир. -О, боги! - Бейлиш закатил глаза, - Это всё из-за того, что ты сделала? Из-за моей крови? -И из-за этого тоже. Но так было и раньше. Он влюбился в тебя еще тогда, среди белых деревьев на Севере. -Иногда я бы хотел, чтобы ничего этого не было, - проговорил Петир задумчиво, - Насколько проще была бы моя жизнь! -И беднее. Любовь — это ноша, но это и дар. Драгоценный дар. Никто никогда не любил тебя так, как он. Ты слишком долго был одинок и несчастен, Петир. Цени дар, данный тебе Р'глором. И будь осторожней со своей ношей. -Я не верю в богов, - сказал Петир, глядя ей в глаза, - Я даже не уверен, что верю сейчас тебе и всем этим твоим пророчествам. Жрецы частенько ошибаются. А то и просто врут. Мне жаль мальчишку. Я привязался к нему, но если бы можно было всё изменить... -Ты отказался бы от него? - она наклонила голову набок и взглянула на него с любопытством. Петир вздохнул. -Я никогда прежде не спал с мальчиками. Даже представить себе не мог... -А теперь ты жаждешь его прикосновений, и одна мысль о нём заставляет тебя загораться? - она улыбалась. Не сводя с него глаз, провела пальцем по его члену. Приблизила губы к его уху и выдохнула горячо, - Джон Сноу... Мурашки побежали у него по спине, оставляя за собой на коже чистый огонь. Всё внутри скрутило от боли и томления. Петир закрыл глаза и откинул голову назад. -Ты любишь его... «Люблю? Юношу, воина, короля! Мужчину, иные его побери, с бородой и настоящим членом! Проклятого северянина из Старков! Люблю его?» -Ты так его хочешь... - она провела кончиками пальцев по его груди, - Он так отдаётся тебе, не у каждой шлюхи найдёшь такую покорность... Уж я-то знаю. Как он выгибается, как подставляет себя тебе... -Ты говоришь, это пройдёт? - простонал он, - Когда? Когда это пройдёт? О боги... Трахни меня ещё, ещё раз... Оттрахай меня, пока я не потерял рассудок... Она засмеялась и забралась на него верхом. -Я помогу тебе, Петир, утолю твою жажду, прежде чем ты пойдёшь к нему. Так тебе будет легче держаться сегодня ночью. А теперь... Твоя жажда разожгла мою. Возьми меня, Петир. Сделай мне больно...***
-Чья это была идея? -Моя! - мальчик улыбался весело, - Тирион возражал, как всегда. Ты знаешь, какой он... Но я его заставил! Он засмеялся. Петир покачал головой, сделал глоток вина и снова откинулся на спинку кресла. -Глупо! Ты не мог знать, чем это закончится. И вообще, с этим можно было и подождать, пока ты не поправишься окончательно. Она бы прекрасно посидела в подвалах замка ещё пару недель. -Со мной всё хорошо! Это мейстер заставляет меня валяться в постели целыми днями. Я только и делаю, что ем и сплю. Пройтись было полезно! Я не так слаб, как вы все думаете! Петир поцокал языком неодобрительно. Ночь была свежая, поэтому он решил всё-таки закрыть окна. Если ему придётся раздеваться сегодня, то хорошо бы, чтобы комната хорошенько протопилась. Он скинул пояс, расстегнул дублет и закинул ноги на край королевского ложа, устраиваясь поудобней. -Ну что ж, во всяком случае, это сработало... -Ещё как! Когда её завели в мой кабинет, и она увидела меня живым и здоровым, при полном параде и в короне, у неё чуть удар не случился! Петир представил себе эту картину и захихикал. -И что же она, призналась? -Не сразу. Сначала она долго плакала и поносила меня последними словами. А когда успокоилась, рассказала... Джон внезапно погрустнел и замолчал надолго. Петир терпеливо ждал, когда он снова заговорит. Наконец, не выдержав, громко прочистил горло, и выразительно изогнул бровь, глядя на короля. -Ты знал, что у Яноса Слинта была дочь? - спросил король задумчиво. -Дочь? Нет, не знал. Зато я знал всех троих его сыновей. Двое из них, кажется, давали показания на суде против Тириона Ланнистера... -Тирион Ланнистер отобрал у них Харренхолл и отправил их отца на Стену... -А ты его убил... -Я не убивал его! - Джон вскинул на него горящий взгляд, - Я казнил его! Это разные вещи. Он отказался выполнять приказ... Я... У меня не было выхода! -Вряд ли его сыновья восприняли это таким образом. Смерть есть смерть, как её не назови. Бастард из Винтерфелла против их отца... Правда сам Слинт тоже был сыном мясника, но зато законнорожденным... Так эта девица — его дочь? -Да... - Джон нахмурился и повел плечами, словно пытаясь прогнать неприятные воспоминания, - Она была совсем девочкой, когда... -Она хорошенькая, - заметил Петир, - Должно быть, не в отца... Значит когда умер её отец, а затем погибли и братья... -Титул им оставили, а земли так и не дали — короне было не до того. Девочка осталась одна. У неё не было ничего, кроме титула и милого личика. Потом, когда ей было лет двенадцать, родственники выдали её замуж. За одного из межевых рыцарей. Насколько я понял, муж плохо с ней обращался: бил и насиловал... Потом его тоже убили. А она попала назад в Королевскую Гавань. Ей помогли устроиться при дворе... -Кто помог? -Его уже нет в живых... Неважно... Она сменила имя. Никто не помнил её здесь... А потом появился я и Тирион Ланнистер... Понимаешь, Петир, она должна была стать леди, наследницей Харренхолла, выйти замуж за дворянина и стать хозяйкой какого-нибудь замка. А вместо этого... -Таких историй в королевстве сотни, если не тысячи! Никто не принимается убивать своих обидчиков из-за этого! -Ты убил... - заметил Джон тихо и хмуро взглянул на Петира. Петир поджал губы. Они молчали какое-то время. -И что теперь? - наконец, спросил Бейлиш. Джон пожал плечами. -Её казнят. Она убийца. Она и до тебя бы, наверное, добралась, Петир Бейлиш, лорд Харренхолла, если бы ты не сидел всё время в своём Орлинном Гнезде за стенами и пропастями. -Я проверяю всех людей, которые допускаются в замок. -Ты не узнал бы, кто она. Петир опять поджал губы и насупился. -Она намеренно мучила тебя, травила потихоньку так, чтобы ты подольше страдал. Мне не жаль её. Пусть её казнят. Я бы придушил её собственными руками за то, что она покусилась на моего мальчика. Джон слабо улыбнулся. -Иди ко мне, любовь моя, - сказал он, - Иди ко мне, я обниму тебя. Петир скинул дублет и сапоги, забрался на ложе, и плюхнулся на живот рядом с королём. Джон попытался его обнять так и эдак, но потом просто лег на бок, глядя на Петира, и стал поглаживать его волосы и спину. -Ты обещал рассказать мне, ещё кое-что, малыш, - напомнил ему Петир. -Да... - Джон улыбнулся, - Что ты хочешь знать? -Что она сказала тебе? - он не назвал, кого он имел в виду, но мальчик и так догадался. Нахмурился слегка. -Ничего нового. Ничего, что я бы уже не знал. Просто подтвердила то, что я и так чувствовал. -Что же? -Что я твой, Петир. Что мы связаны. Что моя жизнь зависит от тебя. Что я отдал тебе часть себя и часть своей власти, когда короновал тебя. Я и так это знал. -Ты это знал? -Конечно! -Зачем же ты... -Сделал это? Ты не понимаешь? Как ты говорил мне? «Ты слишком заносишься, Джон Сноу. С тебя нужно сбивать спесь время от времени...» Помнишь? - Джон улыбнулся, - Я говорил тебе раньше или, может быть, нет... Мне это нравится — подчиняться тебе. Ты больше похож на короля, чем я. Я бы очень хотел видеть тебя королём, говорить тебе «ваша светлость» и «мой король», опускаться перед тобой на колени, целовать тебе ноги... -Ты это можешь делать и теперь, - прошептал Петир, чувствуя, как всё внутри сладко замирает от этих слов, - Мне нравится, когда ты целуешь мне ноги и стоишь передо мной на коленях. Тебе идёт стоять на коленях. -А тебе идёт железный трон, - прошептал Джон горячо, - Никогда не забуду тебя на железном троне... Они оба потянулись друг к другу одновременно. Петир первым прервал поцелуй. -Что ещё она сказала? -Что мне не избавиться от этой одержимости, особенно теперь, после того, как ты снова спас мне жизнь. Как-будто я хочу от неё избавиться! Я счастлив с тобой, как никогда прежде! Зачем мне избавляться от этого? -Она сказала, что я спас тебя? -Она сказала не так, я не помню... Но это правда, ты спас меня! -Она спасла тебя. -Ты нашёл её и привел в замок! И ты заставил меня это сделать. Ты спас меня, я обязан тебе своей жизнью. -А я тебе — своей. Джон улыбнулся счастливо. -Мы связаны. Крепче, чем друзья, чем братья, чем любовники... -Тебя это радует? -Меня это радует. Потому что ты тоже мой. Я твоя маленькая сучка, Петир Бейлиш, твоя шлюха, твой мальчик для утех. Я твой, чтобы брать меня когда и как ты хочешь, трахать меня в любое время и делать со мной всё, что тебе захочется. И ещё, Петир... Я твой любовник. Я тот, кого ты любишь и хочешь, я даю тебе то, чего не даёт больше никто другой. Ты мой. Иди ко мне, моё счастье... Джон целовал его и пытался раздевать. Петир снова терял контроль, похоть овладевала им, такая же жгучая, как нынче днём. Он перехватил руки мальчика, останавливая его. -Подожди, - пробормотал он, задыхаясь, - Ты обещал рассказать про сны... -Я лучше покажу тебе, - Джон вырвал руки и прижал Петира к себе, - Мне снился ты. И море. Белый песок. Такой белоснежный, как снег. Синее море и синее небо. И ты лежал прямо в полосе прибоя, положив руки за голову, смотрел в небо и улыбался. Ты был такой красивый... -И что потом? - Петир снова схватил его руки, - Расскажи мне. Мы трахались? -Да, мы трахались, - Джон целовал его губы, - Ты трахал меня. Дай я поцелую тебя, Петир, пожалуйста! На большее меня всё равно сегодня не хватит... Пожалуйста.. -Сначала расскажи... Как я тебя трахал? -Сперва я лежал между твоих ног и сосал тебя. Нас накрывало волнами, и я захлебывался, мне было трудно дышать... Вода была ледяная! И я замерз. А ты потом поил меня вином, чтобы я согрелся. -Вином? -Да. Лил его прямо мне в рот, а потом на грудь, и смеялся. Вода стала вся розовая от вина... А ты целовал меня, и от твоих поцелуев мне стало горячо. А потом... -Что потом? -Подожди... Дай, я передохну... -Ох! - спохватился Бейлиш, - У меня есть кое-что для тебя. Отпусти меня! Он вскочил с кровати, схватил свой дублет и стал шарить в потайном кармане, пока не извлёк оттуда крошечную скляночку с прозрачной жидкостью. -Это тебе! - он вручил скляночку королю. -Что это? - насупился тот. -Это... Мммм... Это должно придать тебе сил и помочь тебе показать, что ещё ты делал в твоих снах... - Петир улыбнулся. Джон колебался, разглядывал содержимое склянки на свет, по-детски надувал губы и хмурил брови. -Где ты это взял? -В борделе, - отвечал Бейлиш, не моргнув глазом, - Мне это дали в борделе. Боишься, что я отравлю тебя? Джон фыркнул, открыл склянку и одним махом опрокинул содержимое себе в рот. -Я готов отравиться, если это означает, что ты займёшься со мной любовью, Петир, - он немного поморщился, глотая жидкость, и почмокал губами, - Отвратительно сладкая... Так ты был в борделе сегодня? Петир уселся рядом с ним, подогнув ноги. Туника его уже была развязана, а тесемки на брюках едва держались. Он наклонил голову, вглядываясь а лицо короля. -Да, я был в борделе. -Что ты там делал? - спросил король безразличным тоном. -То, что все делают в борделях, - Петир усмехнулся, - Я трахался. -Ты изменил мне? -Да. Точно. Я тебе изменил. -С женщиной? -Ну разумеется, с женщиной! Я не сплю с мужчинами, Джон! Я сплю только с женщинами и королями. Джон прыснул, но потом опять нахмурился. -И много королей у тебя было? -Дай подумаю... - Петир посмотрел в потолок, - Пока один, но я не теряю надежды. Джон погладил его голую грудь. -Что она с тобой делала? Петир развязал тесёмки на штанах, освобождая свой член, и положил руку короля себе между ног. -То, что ты делаешь, Джон. Сначала ртом, потом она забралась на меня верхом, потом стояла на четвереньках... Но ты лучше, Джон. Никто не стонет, как ты, не выгибается, как ты, никто не бывает таким покорным, как ты, не отдаётся так сладко, как ты. Ты самый лучший, Джон. Я скучал по тебе. Ты тоже снился мне, знаешь... И мы тоже трахались... Джон опрокинул его на спину одним движением. Ещё через секунду раздел его донага. Петир не сопротивлялся. Ему не хотелось сопротивляться. Ему хотелось целовать своего мальчика. Губы нашли губы, тела сплелись, словно пытаясь стать одним целым... Вся его жажда, истома, жгучее желание, вся ярость и злость, слились в одно ослепляющее чувство, пульсировали в каждой жиле, растекались во всём теле. Он сжимал мальчика с силой, вонзался зубами и ногтями, целовал и ласкал языком, тёрся всем телом о его горячее тело. Его тоже сжимали сильные руки, но он не чувствовал боли. Только жажду. Они оба стонали и хрипло дышали. -Знаешь, что было потом, Петир? - шептал Джон ему в шею вперемешку со стонами, - Знаешь, что было в моём сне? Ты трахал меня. И мне было так хорошо! А потом я трахал тебя. Мой любимый, мой хороший, мой прекрасный Петир. Я так давно этого хочу... Джон обнимал его сзади. Петир даже не заметил, когда это произошло. Он чувствовал, как твёрдый член настойчиво трётся о его ягодицы, всё быстрее и быстрее, немного задерживаясь, но не проникая внутрь. Джон положил ладонь ему на спину и немного наклонил вперёд, а Петир инстинктивно слегка подвинулся ему навстречу. «Да...» - мелькнула мысль, - «Давай, малыш...» Ему хотелось этого. Он почему-то был уверен, что ему будет хорошо. «Нельзя, нельзя этого делать! Нельзя поддаваться!» Сопротивляясь собственному желанию, он механически ухватил зубами руку, державшую его поперек груди, и сильно сжал челюсть. Мальчик у него за спиной вскрикнул и выпустил его. Петир юркнул в сторону, от него подальше, повернулся к нему лицом и ударил его. Джон снова вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли. А Петир уселся над ним и принялся бить кулаками его в челюсть и в скулы, не сильно, но чувствительно. Так было надо... -Прости! Прости меня! Прости, Петир! - кричал мальчик, закрываясь руками, - Прости, я не буду! Я больше не буду! Извини, любовь моя... Петир поднялся на ноги. -На колени, - приказал он хрипло, - Быстро. Голову назад, рот открой. Ты сучка, Джон, и всегда будешь сучкой. Запомни это! Петир плохо запомнил эту ночь. Он был словно пьян. Он только помнил жар в середине груди, боль и наслаждение. Он помнил, король хрипел и задыхался, бледнел и покрывался красными пятнами, пока Петир трахал его в рот. Помнил, как потом шептал Джону: -Не кричи, не смей кричать! Отвык от меня? Мой хороший малыш, мой мальчик... Как я соскучился по тебе, мой сладкий. Терпи, терпи, мой хороший. Не смей кричать... Помнил, как Джон кусал подушку и плакал под ним. Помнил, каким тесным он был. Помнил, как хватал его за волосы и держал, когда мальчик пытался сопротивляться. Как потом языком собирал его слёзы и целовал жадно. «Мой хороший, какой же ты хороший, Джон! Любимый мой мальчик!» Как Джон рыдал ему в живот и с исступлением повторял: «Я люблю тебя, так люблю...» Утолив жажду, они мгновенно заснули, сжимая друг друга в объятиях. Но перед самым рассветом, лорд Петир открыл глаза и осмотрелся. Огонь в камине всё ещё горел, а свечи уже погасли. В комнате царила полутьма. Джон спал, обняв его одной рукой и закинув на него ногу, и улыбался во сне. На щеках его играл румянец, и мальчик был почти красив. Петир нежно погладил его щеку, убрал волосы со лба, поцеловал по-детски пухлые губы. -Прости, мой хороший, - прошептал он, осторожно выскальзывая из объятий короля, - Так лучше для нас обоих. Пару бутылок вина он вылил прямо в огонь, наблюдая, как взвивается пламя. Пустые бутылки бросил на стол с остатками еды и прямо на пол. Наготу Джона тщательно прикрыл одеялами. Рядом с постелью короля оставил лиловую шёлковую ленту, расшитую золотистым бисером. На случай, если кто-то всё-таки слышал их вчера... На подушке, рядом с мальчиком Петир положил маленький свиток. «Ваше величество, К сожалению, срочные дела вынуждают меня покинуть КГ. Ещё раз нижайше благодарю вас за гостеприимный приём и ту милость, что вы продолжаете оказывать мне и моему Дому. Молюсь богам о полном вашем выздоровлении. Ваш преданный слуга, лорд Петир Бейлиш из Харренхолла»***
Засветло, Джон Сноу, как и обещал, отправился за добычей для своего возлюбленного. Он возвратился к полудню с парой вальдшнепов за поясом. -Прости, любовь моя, погода и правда неподходящая для охоты. Но я принес тебе немного дичи. Запеку сегодня на ужин. С травами и грибами. Ты любишь грибы? -Из тебя бы вышла отличная жена, Джон, - засмеялся Петир, взъерошивая его волосы, - Ну какой ты король? Ты посмотри на себя! Мальчишка! Джон смущенно хихикал. Потом обхватил Петира руками и зажал как в тиски в железные объятия. -Из нас двоих ты настоящий король, Петир, а я твоя сучка. Я всегда об этом помню, - Джон целовал его так нежно, что Петир сдался и обнял его в ответ. -Устал? -Немного. Промок. -Снимай мокрую одежду, - скомандовал Бейлиш, - Буду тебя греть. Джон заулыбался, спросил с надеждой: -Трахнешь меня? -Конечно, малыш. Я тебя трахну, ты меня накормишь... Ты просто идеален, Джон, не так ли? Ты само совершенство! -Ты меня любишь? -Разумеется, малыш. -Ты мой? -Да, мой сладкий, я твой. Раздевайся, мой хороший... Дождь лил ещё два дня. Но когда, солнце, наконец, проглянуло сквозь тучи, маленький охотничий домик так и оставался закрытым. Окна были плотно завешены, и только дым из трубы позволял догадаться, что внутри кто-то был. Лошади ржали под навесом, в нетерпении топтались на месте и фыркали. Но никто не спешил выходить из дома и кормить их. Они прядали ушами, прислушиваясь к приглушенным стонам и вскрикам, доносившимся из дома. -Я люблю тебя... -Я так тебя люблю... -Кто ты, Джон? Скажи, кто ты?..