Littlefingered

***

- По­вер­нись на жи­вот. - Не хо­чу. В по­ко­ях ко­роля бы­ло очень теп­ло. Огонь в ка­мине по­лыхал жар­ко. От­све­ты пла­мени пля­сали на об­на­жен­ной ко­же маль­чи­ка, и его ли­цо ка­залось поч­ти ру­мяным. Он ле­жал вы­тянув­шись ря­дом, опер­шись на ло­коть и за­кинув на Пе­тира од­ну но­гу, смот­рел на не­го свер­ху вниз из-под рес­ниц, пог­ла­живал ему грудь кон­чи­ками паль­цев и вре­мя от вре­мени це­ловал. Гла­за его лу­чились неж­ностью и лю­бовью. Та­кой же как мно­го лет на­зад в Вин­терфел­ле, ког­да Пе­тир в пер­вый раз ос­тался с ним на ночь. Ни­чего не из­ме­нилось с тех пор. Хо­тя те­перь его маль­чик был уже и не маль­чик сов­сем, а зре­лый муж. Сколь­ко ему? Трид­цать? Се­дые во­лос­ки уже се­реб­ри­лись кое-где в его тём­ных пря­дях, и его юно­шес­кая гиб­кость ус­ту­пила мес­то муж­ской си­ле и мо­щи. Он уже не спра­шивал Пе­тира с роб­ким ви­дом, что и как ему сде­лать, а Пе­тиру не при­ходи­лось его учить, как дос­та­вить се­бе удо­воль­ствие — ко­роль знал сам. Но он был всё так же по­рывист и нес­держан, го­ряч и не­уто­мим, всё так же дро­жал от при­кос­но­вений Пе­тира, всё так же вы­гибал­ся под ним, под­ни­мал зад ему навс­тре­чу и от­ки­дывал го­лову, и рот его был всё та­кой же то­роп­ли­вый и жад­ный. Он всё так же лю­бил Пе­тира, как и де­сять лет на­зад, и страсть его не умень­ша­лась с го­дами, а как-буд­то да­же воз­раста­ла. С каж­дым го­дом он ста­новил­ся всё сме­лее и от­кро­вен­ней и хо­тел от Пе­тира всё боль­ше. А сам Пе­тир? Год за го­дом он за­давал се­бе этот воп­рос и не мог най­ти от­ве­та. Он лю­бил свою же­ну. Хо­тя меж­ду ни­ми уже и не бы­ло той страс­ти, что в са­мом на­чале их бра­ка, но лю­бовь их всё ещё бы­ла жи­ва. Его Сан­са до­рожи­ла им, за­боти­лась о нём и, да, лю­била, Пе­тир был в этом уве­рен. Лорд Бей­лиш обо­жал сво­их де­тей. Всех, даже их еще не­рож­денно­го ре­бен­ка, сы­на, как на­де­ял­ся Пе­тир. Он лю­бил свою семью, эту свою жизнь. Год от го­да, от зи­мы до осе­ни он был счас­тлив поч­ти аб­со­лют­но. Поч­ти. В кон­це каж­до­го ле­та в ду­ше его по­селя­лось бес­по­кой­ство. Сна­чала смут­ное и ед­ва осоз­на­ва­емое, но с каж­дым днём всё бо­лее силь­ное и явс­твен­ное. К на­чалу осе­ни оно пе­рерас­та­ло в не­тер­пе­ние. Пе­тир так и не по­любил охо­ту, как Джон не пы­тал­ся рас­пи­сывать ему прив­ле­катель­ность это­го за­нятия. Но его тя­нуло в лес, в у­еди­нен­ность их охот­ничь­его до­мика. Там вре­мя ос­та­нав­ли­валось, дни и но­чи слов­но ма­хали ру­кой на не­об­хо­димость чет­ко сле­довать друг за дру­гом, уса­жива­лись, об­нявшись, на по­роге их до­ма, и ве­ли не­тороп­ли­вые бе­седы. Как Пе­тир с ко­ролем. Нет, не с ко­ролем, а с Джо­ном, с его ми­лым маль­чи­ком. Не­тороп­ли­вые бе­седы у оча­га за бу­тылоч­кой ви­на, про­гул­ки по ле­су, смех ко­роля, ко­торо­го не слы­шал боль­ше ник­то, толь­ко Пе­тир, бес­ко­неч­ная не­га, ког­да они це­лыми дня­ми ле­жали в пос­те­ли или на шку­рах пе­ред оча­гом, бол­тая, пре­дава­ясь люб­ви, сме­ясь и грус­тя вмес­те, че­редуя страсть с неж­ностью, а ред­кие ссо­ры с бур­ны­ми при­мире­ни­ями. В на­чале ко­ролев­ской охо­ты лорд Бей­лиш ждал толь­ко встре­чи со сво­им дру­гом и их не­муд­ре­ных хо­лос­тяцких раз­вле­чений. Он был в этом уве­рен. Ког­да же под­хо­дила к кон­цу их вто­рая не­деля, он бы­вал влюб­лен, каж­дый год слов­но за­ново. Он соп­ро­тив­лялся это­му чувс­тву. Быть влюб­ленным в муж­чи­ну, в глу­пого маль­чиш­ку? Толь­ко не Пе­тир Бей­лиш! Нет, Пе­тир не мог его лю­бить. И по­тому в их пос­ледний день он ве­село тре­пал Джо­на по ще­ке, вска­кивал в сед­ло, на про­щание с улыб­кой ма­хал ко­ролю ру­кой и у­ез­жал, ни ра­зу не ог­ля­нув­шись. И всё-та­ки он его лю­бил. И по­тому сер­дце его кро­вото­чило, бо­лело всё силь­нее с каж­дым ша­гом его ло­шади. Пос­ле это­го он це­лый ме­сяц тос­ко­вал по сво­ему Джо­ну, сво­ему лю­бов­ни­ку. Сво­ему воз­люблен­но­му... Двое из его де­тей бы­ли за­чаты в этот ме­сяц, ког­да тос­ка бы­ла осо­бен­но не­выно­сима. Что бу­дет те­перь, ког­да ко­роль со­бирал­ся ос­тать­ся с ним ря­дом на нес­коль­ко ме­сяцев, Пе­тир не знал. Воз­можно, приг­ла­сить его сю­да бы­ло не та­кой уж хо­рошей иде­ей. По про­шес­твии ме­сяца, это ощу­щение опас­ности толь­ко уси­лива­лось, по ме­ре то­го, как уси­лива­лось и ощу­щение счастья. - По­вер­нись на жи­вот. - Не хо­чу. - Хо­чешь, - Джон улыб­нулся с неж­ностью, - Я знаю, что хо­чешь. Ну же, Пе­тир! По­вер­нись, лю­бимый. - Я не хо­чу. - Я прос­то пог­ла­жу те­бя. Я ни­чего не бу­ду де­лать, обе­щаю. Прос­то пог­ла­жу те­бе спи­ну, лю­бовь моя. Пе­тир не­хотя пе­ревер­нулся на жи­вот... По­ложил го­лову на сог­ну­тые ру­ки и зак­рыл гла­за. Ла­дони у Джо­на бы­ли тёп­лы­ми, нем­но­го мо­золис­ты­ми от час­то­го об­ра­щения с ору­жи­ем, и очень неж­ны­ми. Он дол­го гла­дил и це­ловал Пе­тиру спи­ну, по­том по­ложил го­лову ему на ло­пат­ки. - Ты кра­сивый. Твоя же­на го­ворит те­бе, что ты кра­сивый? Я мо­гу лю­бовать­ся то­бой це­лый день. Ка­кая у те­бя ко­жа, Пе­тир! Как шёлк... Ты сов­сем не ме­ня­ешь­ся. Всё та­кой же, как в на­шу пер­вую ночь. В ту ночь, когда король впервые увидел лорда Бейлиша обнаженным, тот принимал ванну. Король как всегда вошёл в его покои без стука и замер на пороге, глядя на него расширенными глазами. До этого Бейлиш никогда полностью не раздевался, ему достаточно было просто немного приспустить штаны. Когда Джон ворвался к нему, он подумал было прикрыться, но в конце концов решил, что это глупо. Король с жадностью рассматривал его тело, гладкую, розоватую после горячей воды кожу и огромный бугристый шрам, рассекающий его торс почти надвое. Мальчик робко потянулся, чтобы прикоснуться к нему, и лорд Бейлиш сильно ударил его по руке. - Что это? - спросил Джон тихо. - Память по твоему дяде Брандону, - отвечал Петир со злой усмешкой. С тех пор прошло много времени, и король не раз целовал его шрам и всё его тело... Те­перь он гла­дил Петиру спи­ну, яго­дицы и ляж­ки, вре­мя от вре­мени про­пус­кая ру­ку у не­го меж­ду ног. Не­тороп­ли­во и дол­го. Вре­мя сто­яло, ми­нуты дли­лись бес­ко­неч­но. - Раз­двинь но­ги, лю­бовь моя, - про­шеп­тал Джон, - Хо­чу пог­ла­дить те­бя там... Пе­тир пос­лу­шал­ся, не от­кры­вая глаз. Ру­ка ко­роля при­нялась хо­зяй­ни­чать у не­го меж­ду ног сна­чала неж­но, за­тем всё бо­лее не­тер­пе­ливо. Пе­тир спря­тал ли­цо в сги­бе лок­тя. Не­га сме­нялась же­лани­ем. Он стал умел, его маль­чик, он знал что и как де­лать, что­бы раз­жечь его. Вско­ре Пе­тир по­чувс­тво­вал, как Джон це­лу­ет его яго­дицы. Он знал, что бу­дет даль­ше. Они оба зна­ли. Но ни один из них не хо­тел то­ропить­ся. Паль­цы, по­том гу­бы, по­том язык... Не спе­ша, по кру­гу, неж­но, нас­той­чи­во, мед­ленно, жад­но, и сно­ва неж­но. Пе­тир слег­ка при­под­нял бёд­ра и раз­дви­нул но­ги силь­нее. Вздох­нул в не­тер­пе­нии. Джон под­ло­жил по­душ­ку ему под жи­вот, что­бы бы­ло удоб­ней, но про­дол­жал свои ма­нипу­ляции, ни­чего не ме­няя. По­ка Пе­тир не поп­ро­сил его сам. - Вы­лижи ме­ня, Джон. Как ты уме­ешь. За дол­гие го­ды и бес­ко­неч­ные но­чи, маль­чик на­учил­ся мно­гому. И стал ис­ку­сен в том, что он на­зывал «да­рить нас­лажде­ние сво­ему лю­бимо­му». Он ус­тро­ил­ся у Пе­тира меж­ду ног, раз­дви­нул его яго­дицы ру­ками. - Люб­лю те­бя, - ска­зал он. Боль­ше они не го­вори­ли. Пе­тир ста­рал­ся не сто­нать, ут­кнув­шись ли­цом в по­душ­ку. Джон за­метил это ему. - Ты всё вре­мя сдер­жи­ва­ешь­ся, Пе­тир. Мне бы хо­телось, что­бы ты пе­рес­тал сдер­жи­вать­ся со мной. Хо­чу ус­лы­шать, как ты сто­нешь. Ты сам го­ворил, здесь нас ник­то не слы­шит. По­жалуй­ста, Пе­тир. Бей­лиш дер­жался. Силь­но заж­му­ривал­ся и тя­жело ды­шал. Но ког­да па­лец Джо­на про­ник в не­го, всё-та­ки не вы­дер­жал, вскрик­нул приг­лу­шен­но. - Мой хо­роший, мой прек­расный Пе­тир, - Джон зас­ме­ял­ся. Пе­тир не час­то поз­во­лял ему де­лать это, и каж­дый раз Джон ра­довал­ся, как ре­бенок. А Пе­тир ста­рал­ся не слиш­ком по­казы­вать свое удо­воль­ствие, что­бы не по­ощ­рять его. Маль­чик и так был скло­нен ув­ле­кать­ся. Он пос­та­нывал не мень­ше Пе­тира, ос­то­рож­но тра­хая его паль­цем. Гла­дил, сжи­мал, це­ловал и при­кусы­вал его яго­дицы. Но сто­ило Пе­тиру нев­зна­чай вздрог­нуть и вздох­нуть пог­ромче, и вдох­новлен­ный маль­чик, не вы­нимая сво­его паль­ца, заб­рался на не­го свер­ху и улег­ся ему на спи­ну. Он по­цело­вал Пе­тиру за­тылок и зад­ви­гал бёд­ра­ми в такт с дви­жени­ями сво­ей ру­ки, по­тёр­ся чле­ном о яго­дицы. - Слезь с ме­ня, - ска­зал Пе­тир, пы­та­ясь его сбро­сить, - Слезь, те­бе го­ворят! - Ты уп­ря­мый... - Ты из­вра­щенец. Пе­тир сно­ва пе­ревер­нулся на спи­ну, и Джон ска­тил­ся с не­го ку­барем. Кро­вать бы­ла дос­та­точ­но ши­рокой, по­это­му на пол маль­чик не сва­лил­ся. Он за­хихи­кал, быс­тро пе­река­тил­ся на жи­вот, вско­чил и наб­ро­сил­ся на Пе­тира с по­целу­ями. - Ка­кая же ты уп­ря­мая злю­ка! Те­бе же нра­вит­ся! - Хва­тит бол­тать и слю­нявить ме­ня, - Пе­тир тол­кнул его го­лову вниз, - Луч­ше возь­ми ме­ня в рот. Жи­во. Дай мне те­бя от­тра­хать. - Кто ко­го от­тра­ха­ет, лю­бовь моя... - улы­бал­ся Джон, скло­ня­ясь к его па­ху и об­хва­тывая пе­тиров член гу­бами. Од­новре­мен­но, он раз­вёл ему но­ги и сно­ва вста­вил в не­го па­лец. Пе­тир не воз­ра­жал. Так бы­ло да­же луч­ше. Нас­толь­ко хо­рошо, что он стал по­могать дви­жени­ям Джо­на. Сто­ны его ста­ли гром­че на ра­дость маль­чи­ку. Тот да­же рас­сме­ял­ся, не вы­пус­кая его изо рта. Дой­ти до пи­ка он Пе­тиру не поз­во­лил. По край­ней ме­ре не сра­зу. Они не то­ропи­лись. Раз­го­вари­вать с пол­ным ртом Пе­тир его оту­чил, по­это­му те­перь маль­чик пе­рех­ва­тил его член в ру­ку, а сам пре­дал­ся вто­рому лю­бимо­му за­нятию пос­ле лю­бов­ных утех со сво­им Пе­тиром — бол­товне. - Те­бе нра­вит­ся? - спро­сил он с улыб­кой. - Зат­кнись... - Пе­тир по­пытал­ся сно­ва ткнуть его ли­цом се­бе в пах, но не до­тянул­ся. - Приз­най­ся, что нра­вит­ся! У те­бя та­кое ли­цо... Ес­ли бы ты ви­дел сей­час своё ли­цо! Ты та­кой кра­сивый! Бо­ги, ка­кой ты кра­сивый. Моя лю­бовь, мой ко­роль, моё счастье, Пе­тир... - Зат­кнись, Джон. - Так хо­рошо? - не вы­пус­кая чле­на из ру­ки Джон про­вел кон­чи­ком язы­ка по са­мой его ма­куш­ке. Его па­лец про­дол­жал по­тихонь­ку тра­хать Пе­тира в зад. Пе­тир зад­ро­жал и впил­ся зу­бами в ниж­нюю гу­бу. Джон сно­ва зас­ме­ял­ся, - О да, так хо­рошо... При­под­ни­мись нем­но­го, я хо­чу дос­тать те­бя язы­ком. Дай я рас­це­лую те­бя там, мой лю­бимый, слад­кий Пе­тир. Это бы­ла пыт­ка, са­мая слад­кая, но всё-та­ки пыт­ка. Пе­тир хо­рошо на­учил сво­его маль­чи­ка. В со­чета­нии с при­род­ны­ми та­лан­та­ми ко­роля, это да­вало оше­ломи­тель­ный эф­фект. Мед­ленно, но вер­но Пе­тир те­рял кон­троль. Он взмок, ко­жа его пок­ры­валась нер­вны­ми му­раш­ка­ми, ру­ки и но­ги под­ра­гива­ли от пе­ревоз­бужде­ния. Его собс­твен­ный пот ме­шал­ся со слю­ной ко­роля. Ко­роль сме­ял­ся. Язык его был пов­сю­ду. Паль­цы, рот, ла­дони сколь­зи­ли с влаж­ным зву­ком. Мяг­кая бо­род­ка по­калы­вала неж­ную ко­жу. Гу­бы це­лова­ли вез­де. Маль­чик под­нял к не­му ли­цо, упёр­ся под­бо­род­ком ему о бед­ро, пос­мотрел на не­го за­мут­нённым, со­вер­шенно влюб­ленным взгля­дом. Улыб­нулся меч­та­тель­но. - Поз­во­лишь мне поп­ро­бовать дву­мя паль­ца­ми, Пе­тир? - спро­сил он, - Ес­ли бу­дет боль­но, я пе­рес­та­ну. - Нет... А­ааххх.. Ему не да­ли от­ве­тить. Язык ко­роля сно­ва по­бежал по его ко­же, ос­тавляя за со­бой влаж­ные до­рож­ки. Па­лец пог­ла­живал его внут­ри. - А те­перь? - Дрянь. Ты ма­лень­кая дрянь, - Пе­тир за­дох­нулся собс­твен­ным сто­ном. И по­терял кон­троль, - Про­буй... Но ес­ли мне бу­дет боль­но, я убью те­бя, так и знай. Маль­чик сно­ва сме­ял­ся. Се­реб­ристым, счас­тли­вым сме­хом. Пе­тир по­чувс­тво­вал, как его слов­но на­пол­ня­ет из­нутри. Боль­но не бы­ло. Ну ес­ли толь­ко нем­но­го. Бы­ло стран­но. Не­уют­но. Он за­хотел от­тол­кнуть ру­ку, мед­ленно дви­гав­шу­юся в нем. Смор­щился. - Те­бе боль­но? - Не дви­гай­ся... Ру­ка маль­чи­ка за­мер­ла. Но по­целуи про­дол­жи­лись с но­вой си­лой. - Я люб­лю те­бя. Ес­ли бы ты знал, как я те­бя люб­лю, - бор­мо­тал Джон. Пе­тир мед­ленно при­выкал к это­му стран­но­му чувс­тву на­пол­неннос­ти. Страх ушел. Нем­но­го бо­ли ос­та­лось. Те­перь ему хо­телось од­но­го — дой­ти до пи­ка. - Джон... - поз­вал он хрип­лым го­лосом. - Да, мой хо­роший? - да­же не гля­дя, Пе­тир знал, что он улы­ба­ет­ся. - Со­си ме­ня. - Мне уб­рать паль­цы? - Пусть бу­дут. Прос­то возь­ми его в рот. И на этот раз не ос­та­нав­ли­вай­ся, ина­че я на­кажу те­бя. Еще один сме­шок. По­целуи, влаж­ный нас­той­чи­вый язык. - Пе­тир... Ты са­мое прек­расное, что слу­чилось со мной в жиз­ни. Ты прек­ра­сен... И я люб­лю те­бя. Ты мой, толь­ко мой! Слы­шишь? Боль­ше ник­то не де­ла­ет для те­бя то­го, что де­лаю я. Боль­ше ни­кому ты не поз­во­ля­ешь се­бя тра­хать... - Иные те­бя возь­ми, Джон! - голос дрожал и срывался, - Ты зат­кнёшь­ся или нет? Мы бу­дем тра­хать­ся или петь лю­бов­ные бал­ла­ды? Джон гром­ко рас­сме­ял­ся ему в жи­вот. - Мы бу­дем тра­хать­ся. Ты бу­дешь тра­хать ме­ня, а я те­бя. Иди ко мне, мой са­мый слад­кий... Он боль­ше не ос­та­нав­ли­вал­ся. В кон­це Пе­тир кри­чал. Ка­жет­ся, до­воль­но гром­ко. Слуг здесь не бы­ло. Все про­чие ком­на­ты бы­ли вни­зу, и ох­ра­на ко­роля на­ходи­лась там же, на вхо­де в ко­ролев­скую баш­ню. Ос­та­валось на­де­ять­ся, что их кри­ки не до­лета­ли ту­да. По­тому что сдер­жи­вать­ся Бей­лиш не мог. Он бил­ся в кон­вуль­си­ях, креп­ко дер­жа Джо­на за го­лову, бес­ко­неч­но из­ли­ва­ясь ему в рот. По­том Джон це­ловал его жи­вот и гу­бы. Пе­тир чувс­тво­вал се­бя очень сла­бым, и го­лова его плы­ла слов­но в ли­хорад­ке. Джон по­ил его ви­ном. Ле­жал ря­дом, об­няв обе­ими ру­ками и креп­ко при­жав к се­бе. Нёс ка­кую-то чушь о веч­ности и люб­ви. Це­ловал Пе­тиру ли­цо. - Я го­лоден, - ска­зал Бей­лиш ед­ва слыш­но. И Джон кор­мил его, си­дя под­ле не­го, под­жав под се­бя но­ги. Стря­хивал хлеб­ные крош­ки с пе­тиро­ва жи­вота. Улы­бал­ся ему. По­том они сно­ва ле­жали об­нявшись. Джон гла­дил его ще­ки. - Те­бе же нра­вит­ся это, - го­ворил он. - Что «это»? - Ког­да я тра­хаю те­бя. - Не знаю... - Пе­тир по­жимал пле­чами. - За­то я знаю! Уж по­верь мне! Те­бе точ­но это нра­вит­ся. Джон за­мол­чал, но Пе­тир знал, что раз­го­вор не окон­чен. Старк ни за что не ос­та­вит те­бя прос­то так. Раз уж вце­пил­ся в те­бя зу­бами, по­ка не до­жу­ет, не вы­пус­тит. Но по­ощ­рять его Пе­тир не со­бирал­ся. Зак­рыл гла­за ус­та­ло. - По­чему ты не поз­во­ля­ешь мне се­бя трах­нуть, Пе­тир? - Джон за­пус­тил паль­цы в рас­ти­тель­ность в его па­ху, - Че­го ты бо­ишь­ся? Или ты не до­веря­ешь мне? - Прос­то не хо­чу. Не всем это нра­вит­ся, Джон. - Вот уви­дишь, как хо­рошо те­бе бу­дет! - го­рячо за­шеп­тал маль­чик, - Как огонь во всем те­ле. Те­бе да­же не бу­дет боль­но! Сам го­воришь, у ме­ня ма­лень­кий член... Вот уви­дишь! - Не хо­чу... - По­чему? - тон маль­чи­ка ста­новил­ся уп­ря­мым. - Не хо­чу, по­тому что я не из­вра­щенец. - Ты спишь со мной, - за­метил ко­роль ре­зон­но. Бей­лиш ус­мехнул­ся. - Это ар­гу­мент... - он от­вернул­ся от ко­роля и улег­ся на­бок. Это бы­ла ошиб­ка. Джон мгно­вен­но об­хва­тил его ру­ками сза­ди, при­жал­ся к его спи­не, рас­це­ловал его пле­чи. - Ты ме­ня лю­бишь, Пе­тир, - ска­зал он уве­рен­но. - Я при­вязан к те­бе, я те­бя не люб­лю, - Пе­тир не­доволь­но дви­нул пле­чом. Он то­же умел быть уп­ря­мым. - Приз­най­ся, ты влюб­лен в ме­ня, - ещё по­целуи. - Ты мно­го фан­та­зиру­ешь и еще боль­ше бол­та­ешь. - Ты влюб­лен в ме­ня боль­ше, чем в же­ну, и ты ме­ня хо­чешь. Я знаю! Мо­жешь хмы­кать, сколь­ко угод­но! Ты мой, ты за­нима­ешь­ся со мной лю­бовью уже боль­ше де­сяти лет... - Раз в год... - Твоя же­на ска­зала, ты с не­тер­пе­ни­ем ждешь на­ших встреч. - Она пре­уве­личи­ва­ет. - Ты уп­рям, Пе­тир! Не хо­чешь приз­нать оче­вид­но­го, - Джон ус­мехнул­ся и ут­кнул­ся но­сом ему в за­тылок. - Что же ка­жет­ся те­бе оче­вид­ным, мой хо­роший? Креп­кие ру­ки раз­верну­ли его ли­цом к ко­ролю. Но это­го по­каза­лось маль­чи­ку ма­ло. Он заб­рался на Пе­тира свер­ху, при­давил его к ло­жу сво­им ве­сом, так что и дви­нуть­ся бы­ло труд­но. Взял его ли­цо в ла­дони. Тём­ные гла­за смот­ре­ли очень серь­ез­но. - Ты мой, а я твой. Мы свя­заны. До кон­ца на­ших дней, Пе­тир. Мы с то­бой... как суп­ру­ги. Склон­ность к те­ат­раль­нос­ти и гром­ким сло­вам бы­ла у Стар­ков в кро­ви. Пе­тир с си­лой от­тол­кнул его. Сог­нул ко­лено и упер­ся ему в жи­вот, по­ка не отор­вал от се­бя. - Бо­ги, иди­от! Ка­кой ты иди­от, Сноу! Веч­но те­бе в го­лову ле­зет вся­кая дрянь! Ес­ли бы я знал, что этим за­кон­чится, ни за что не поз­вал бы те­бя к се­бе. Слезь с ме­ня! И во­об­ще, прек­ра­ти ме­ня хва­тать, ина­че я те­бе вре­жу! Уг­ро­зы нис­коль­ко не сму­тили маль­чи­ка. Он ска­тил­ся с Пе­тира и сно­ва лег ря­дом. - Мо­жешь злить­ся, сколь­ко угод­но, Пе­тир. Но ты сам зна­ешь, что это прав­да. - Знаю? Ты так ду­ма­ешь? Я знаю од­но, сколь­ко бы ты не ле­петал здесь о том, ка­кая мы с то­бой па­ра, ты всё рав­но же­нишь­ся на той де­воч­ке. Без раз­го­воров. Уч­ти, ма­лыш! Же­нишь­ся, трах­нешь её, сде­ла­ешь ей ре­бен­ка. - Я же­нюсь и ро­жу сы­на, - от­ве­чал Джон без­за­бот­но, по­жимая пле­чами, - Я обе­щал. А по­том ты сде­ла­ешь то, что обе­щал ты. Я до­берусь до тво­его за­да. И тог­да пос­мотрим, что ты ста­нешь го­ворить. Вер­нее, как ты ста­нешь сто­нать. О, как те­бе пон­ра­вит­ся! Джон снова смеялся. Пе­тир хо­тел бы­ло ра­зоз­лить­ся, но у не­го не бы­ло на это сил. По­это­му он прос­то фыр­кнул. - Твоя нез­до­ровая одер­жи­мость мо­им чле­ном пе­рерос­ла в нез­до­ровую одер­жи­мость мо­им за­дом, Джон. Ты са­мый гряз­ный из­вра­щенец из тех, ко­го я встре­чал. А я встре­чал не­мало, - за­метил он. - Ес­ли я та­кой ужас­ный из­вра­щенец, как ты го­воришь, то по­чему же ты со мной спишь? - па­риро­вал ко­роль, - А что ка­са­ет­ся тво­его чле­на, я до сих пор им одер­жим. Трах­нешь ме­ня? -Я ус­тал. - Я те­бе по­могу. - Поз­же. - Хо­рошо... Мож­но мне те­бя по­цело­вать? - Це­луй. Ос­та­новишь­ся, ког­да ска­жу. Джон по­цело­вал его шрам неж­но и не­тороп­ли­во. - Ни­чего, - ска­зал он, - Я мо­гу по­дож­дать. Я по­дож­ду, ког­да ты бу­дешь го­тов, Пе­тир...

***

В са­мую пер­вую ночь ко­роль ждал его у се­бя в по­ко­ях, в круг­лой ба­шен­ке под са­мой кры­шей. Ог­ромный для та­кой ком­на­ты ка­мин яр­ко го­рел. Сте­ны бы­ли уве­шаны тол­сты­ми шер­стя­ными го­беле­нами, по­лы выс­тла­ны шку­рами. Здесь бы­ло не прос­то теп­ло — жар­ко. Слиш­ком жар­ко для се­веря­нина, за­мети­ла лор­ду Бей­ли­шу его суп­ру­га, ког­да ос­матри­вала ко­ролев­ские по­кои. Лорд Бей­лиш по­жал пле­чами. - Воз­можно вы пра­вы, до­рогая. Мне труд­но су­дить. Прос­то сам я люб­лю теп­ло. И ко­роль в сто­лице то­же, дол­жно быть, от­вык от се­вер­ных мо­розов. Но ес­ли ва­шему бра­ту и вправ­ду бу­дет здесь жар­ко, он смо­жет вов­се не раз­жи­гать ка­мина или рас­пахнуть ок­на... Ок­на бы­ли плот­но зак­ры­ты, в ка­мине пы­лал огонь, и в по­ко­ях се­вер­но­го ко­роля бы­ло жар­ко, как в Ко­ролев­ской Га­вани в раз­гар ле­та. Ко­роль ле­жал на кро­вати, гля­дел в по­толок и прис­лу­шивал­ся к каж­до­му шо­роху. Он был об­на­жен, как и обе­щал, и по­нача­лу да­же встал на ко­лени, как и обе­щал. Но слиш­ком уж он нер­вни­чал, прос­то не на­ходил се­бе мес­та, и по­тому пе­реб­рался на ло­же, улег­ся и пос­та­рал­ся взять се­бя в ру­ки. Не­кото­рое вре­мя он прос­то ле­жал, пы­та­ясь ус­по­ко­ить ды­хание, по­том слов­но нев­зна­чай по­ложил ла­донь се­бе меж­ду ног и не­хотя, мед­ленно, лег­ки­ми при­кос­но­вени­ями при­нял­ся пог­ла­живать се­бя... Ког­да Пе­тир Бей­лиш, на­конец, шаг­нул в ком­на­ту, отог­нув край го­беле­на с изоб­ра­жени­ями лес­ных птиц, Джон да­же не за­метил его — слиш­ком ув­лекся сво­ей иг­рой. Бес­шумно сту­пая по шку­рам, Бей­лиш приб­ли­зил­ся к ло­жу, прис­ло­нил­ся к рез­но­му стол­би­ку спин­ки и стал наб­лю­дать, как маль­чик са­мозаб­венно уб­ла­жа­ет се­бя. Гла­за ко­роля бы­ли зак­ры­ты, ру­ка быс­тро сно­вала меж­ду ног, Джон тя­жело ды­шал и при­под­ни­мал бёд­ра в такт сво­им дви­жени­ям. - Я ви­жу, ты на­чал без ме­ня, - ска­зал Бей­лиш, и ко­роль силь­но вздрог­нул и рас­пахнул гла­за, - О! Прос­ти, не хо­тел те­бя ис­пу­гать. Про­дол­жай, по­жалуй­ста, ма­лыш. А я пос­мотрю... Пе­тир усел­ся на край кро­вати и при­гото­вил­ся смот­реть. Ко­роль за­мер с чле­ном в ру­ке. Он выг­ля­дел рас­те­рян­ным и яв­но не мог ре­шить, пос­лу­шать­ся ли ему и про­дол­жать, или ос­та­вить своё за­нятие и бро­сить­ся к сво­ему лю­бов­ни­ку в объ­ятия. Как всег­да Пе­тир ре­шил за не­го. - Так ты де­ла­ешь, ког­да ду­ма­ешь обо мне? - спро­сил он нег­ромко, - Ты ведь обо мне сей­час ду­мал, Джон? - Да, Пе­тир, - от­ве­чал ко­роль хрип­ло. - Что еще ты де­ла­ешь? По­кажи мне. Мед­ленно, не­уве­рен­но Джон под­нялся и встал на чет­ве­рень­ки, выг­нул спи­ну, и зад­ви­гал бёд­ра­ми, гля­дя на Пе­тира из-за пле­ча. Пе­тир смот­рел на не­го тём­ным пу­га­ющим взгля­дом. Пря­мо ему в гла­за. Все­го ми­нуту, преж­де чем рва­нул пе­рес­мешни­ка у во­рота сво­его дуб­ле­та. Пе­рес­мешни­ка, пряж­ки од­ну за од­ной, се­реб­ристый по­яс... Нер­вны­ми ру­ками. - Суч­ка. Ты нас­то­ящая суч­ка, Джон. Не ос­та­нав­ли­вай­ся, про­дол­жай, мой хо­роший. Смот­ри на ме­ня. Ма­лень­кая по­хот­ли­вая дрянь, жаж­ду­щая мо­его чле­на... Пе­тир де­лал ему боль­но, вон­зался ног­тя­ми в плоть, зу­бами в пле­чи, тра­хал его силь­но и глу­боко. По­вора­чивал его за бёд­ра, на­садив на свой член. - Пе­ревер­нись. Ос­то­рож­но. Вот так. Ло­жись. Раз­двинь но­ги. Джон под­чи­нял­ся бес­пре­кос­ловно, толь­ко гля­дел на не­го с обо­жани­ем. - Те­бе боль­но? - Нем­но­го. - Те­бе хо­рошо? - Да. - По­чему ты не кри­чишь? - Нас ус­лы­шат, Пе­тир... - Нет, здесь те­бя ник­то не ус­лы­шит. Здесь я мо­гу де­лать с то­бой всё, что за­хочу, и ник­то те­бя не ус­лы­шит. Кри­чи. Я хо­чу, что­бы ты кри­чал. И Джон стал кри­чать. Силь­ный, уп­ря­мый, сво­еволь­ный, нес­держан­ный сын двух мо­гучих До­мов, по­лучив­ший от них вмес­те с дос­то­инс­тва­ми все их не­дос­татки, он ста­новил­ся та­ким по­кор­ным, по­дат­ли­вым, мяг­ким в ру­ках Пе­тира, что од­но это сво­дило с ума и бы­ло спо­соб­но до­вес­ти до пи­ка. Тем бо­лее, что та­ким он был не всег­да. Час­то он ста­новил­ся со­вер­шенно дик и не­обуз­дан, и Пе­тиру сто­ило боль­ших уси­лий сдер­жи­вать его упор­ный на­тиск. Тем бо­лее, что ата­ковал он, об­ру­шивая на Пе­тира лавину сво­ей люб­ви, неж­ности и аб­со­лют­но­го обо­жания, а это­му ору­жию труд­но бы­ло про­тивос­то­ять. Так они иг­ра­ли друг с дру­гом. Пе­тир иг­рал си­лу, Джон иг­рал сла­бость, а по­том Джон ста­новил­ся Стар­ком или Тар­га­ри­еном, ко­ролем и вла­дыкой, а Пе­тир — ма­лень­ким маль­чи­ком с Пер­стов. И они ме­нялись мес­та­ми. Но как бы ни рас­пре­деля­лись ро­ли, од­но ос­та­валось не­из­менным — лю­бовь и одер­жи­мость ко­роля, и неж­ная при­вязан­ность Пе­тира. Они лю­били друг дру­га. - Я люб­лю те­бя, мой хо­роший маль­чик. Ты зна­ешь, как я те­бя люб­лю! Будь ум­ни­цей, не кап­ризни­чай. Ты сам пред­ло­жил, что­бы я свя­зал те­бя. Дай мне свои ру­ки, Джон. Не спорь. Да­вай! Джон про­тяги­вал ему ру­ки. С сом­не­ни­ем на ли­це. Он не лю­бил, ког­да его ог­ра­ничи­вали фи­зичес­ки. Чувс­тво­вал се­бя в ло­вуш­ке, слов­но ди­кое жи­вот­ное. - Те­перь но­ги. - Но­ги, Пе­тир? За­чем? - маль­чик пу­гал­ся. - Что­бы ты не взду­мал сво­дить их, ког­да я бу­ду те­бя тра­хать. Что­бы ты ле­жал по­до мной ти­хо и пос­лушно, как по­ложе­но суч­кам, а я мог бы де­лать с то­бой, что хо­чу. Раз­двинь но­ги, Джон. Под­ни­ми зад. Ви­дишь? Так я мо­гу дос­тать везде, где захочу. Так ты бу­дешь от­крыт мне, ку­да бы я ни по­желал те­бя от­тра­хать, и не смо­жешь соп­ро­тив­лять­ся. Но­ги, Джон. - Я не ста­ну соп­ро­тив­лять­ся, Пе­тир, ты же зна­ешь... - А сей­час ты что де­ла­ешь? Спо­ришь со мной. Про­тивишь­ся мне. Кто ты, Джон? - Я твоя суч­ка. - Де­лай, что ве­лено. Маль­чик ле­жал в вос­хи­титель­но неп­ри­лич­ной и не очень удоб­ной по­зе. За­то Пе­тир мог де­лать с ним, что хо­тел. Абсолютно всё. Но по­чему-то пер­вое, что ему за­хоте­лось, это по­цело­вать маль­чи­ка в пах. Прос­то кос­нуть­ся гу­бами гус­тых во­лос там. - Я ску­чал... Джон взвиз­гнул и за­дер­гался. Зас­то­нал. - Пе­тир! О, Пе­тир! О, по­жалуй­ста! Пе­тир со­вер­шал ошиб­ки с ним, про­яв­лял сла­бость. Это­го не сле­дова­ло де­лать, это на­руша­ло ба­ланс. Но и не де­лать это­го бы­ло не­воз­можно. Не­воз­можно соп­ро­тив­лять­ся нап­ря­жению меж­ду ни­ми. Как буд­то их тя­нуло друг к дру­гу ту­гими ка­ната­ми. Сан­са, де­ти, ти­тулы, зам­ки, власть и день­ги, вра­ги и со­рат­ни­ки с од­ной сто­роны, и про­пасть по име­ни Джон — с дру­гой. Его про­пасть при­нима­ла его охот­но и с го­тов­ностью. Джон сто­нал и ле­петал сло­ва люб­ви. Ему бы­ло боль­но, а он про­сил ещё и ещё боль­ше бо­ли. Он был словно от­ветом на мо­лит­вы Пе­тира: аб­со­лют­ная лю­бовь, месть и вы­ход дав­ней враж­де для не­го — всё в од­ном маль­чи­ке. Раз­ве мож­но бы­ло соп­ро­тив­лять­ся это­му? - О бо­ги! Ты уби­ва­ешь ме­ня, Пе­тир! Ещё, ещё! Не ос­та­нав­ли­вай­ся! В кон­це он пла­кал. А Пе­тир це­ловал за­литое сле­зами ли­цо. Об­ни­мал и гла­дил его. - Ты са­мый луч­ший, ма­лыш. Ты са­мый лю­бимый. Са­мый слад­кий маль­чик. Потом Бйлиш ус­та­ло ле­жал на нем меж­ду его ши­роко раз­ве­ден­ных ног, не об­ра­щая вни­мание на лип­кое хлю­панье меж­ду ни­ми. - Пе­тир? - Да, мой хо­роший? - Я боль­ше ни­ког­да не хо­чу с то­бой рас­ста­вать­ся. - Я знаю. - Я не мо­гу без те­бя. - Всё бу­дет хо­рошо, ма­лыш, вот уви­дишь... Пер­вую не­делю они ма­ло ви­делись дня­ми. Ко­роль про­водил поч­ти всё вре­мя со сво­ей сес­трой и пле­мян­ни­ками, а лорд Бей­лиш бы­вал очень за­нят. Они встре­чались толь­ко за тра­пеза­ми. Пос­ле обе­да, лорд Бей­лиш от­прав­лялся к се­бе в ка­бинет по­рабо­тать. А ко­роль шел в свои по­кои, за­нять­ся пись­ма­ми и не­от­ложны­ми ко­ролев­ски­ми де­лами. Эй­гон-За­во­ева­тель то­же бы­вал очень за­нят в эти дни — каж­дый день не­тер­пе­ливая ру­ка тре­вожи­ла его, от­бра­сывая го­белен, где ос­но­ватель ди­нас­тии при­нимал клят­вы Пер­вых лю­дей, и его по­томок вры­вал­ся в ка­бинет, как смерч. Он бро­сал­ся пря­мо к сто­лу, за ко­торым с не­воз­му­тимым ви­дом си­дел лорд зам­ка, и па­дал пе­ред ним на ко­лени. - Хо­чу те­бя. Ртом. Сей­час, - го­ворил ко­роль то­роп­ли­во. Или: - Трах­ни ме­ня, пря­мо сей­час, по­ка я не умер, Пе­тир, - нак­ло­ня­ясь над сто­лом и спус­кая шта­ны. Иног­да Пе­тир зас­тавлял его про­сить. Раз­де­вать­ся и сто­ять на ко­ленях, об­ни­мать Пе­тиру но­ги, умо­лять взять его. Иног­да Пе­тиру не да­вали та­кого шан­са, и жад­ные ру­ки то­роп­ли­во рва­ли с не­го одежду, и жад­ный рот наб­ра­сывал­ся на его член. Один раз Джон в не­тер­пе­нии так схва­тил его, что уро­нил на пол, пря­мо на мяг­кий ко­вер. Наб­ро­сил­ся на не­го, заб­рался свер­ху, при­давил сво­им ве­сом и при­нял­ся це­ловать. Приш­лось уда­рить его. Это единс­твен­ное, что при­води­ло ко­роля в се­бя. Ку­лаком в че­люсть — в бо­роде си­няки не так за­мет­ны, как на ску­лах. Пе­тир да­вал ему по­щечи­ны и зас­тавлял из­ви­нять­ся. Про­гонял от се­бя. Ина­че с ко­ролем бы­ло не сов­ла­дать. Но сох­ра­нять хрупкое равновесие между лордом и его мальчиком ста­нови­лось всё труд­нее. И всё труд­нее бы­ло соп­ро­тив­лять­ся собс­твен­ным чувс­твам. Воз­можно, приг­ла­сить сю­да ко­роля, всё же бы­ло ошиб­кой...

***

Ве­тер тре­пал им во­лосы, бро­сал снеж­ную пыль в ли­цо. Пе­тир мор­щился и ёжил­ся зяб­ко, но тер­пел. Джо­ну здесь нра­вилось. - Ле­том здесь луч­ше. - Тог­да при­еду ле­том. Здесь ред­ко кто-ни­будь бы­вал, и тро­пин­ки все бы­ли за­сыпа­ны сне­гом, а под де­ревь­ями его ле­жали це­лые суг­ро­бы. Меж­ду бе­лыми ство­лами тут и там вид­не­лись наг­ро­мож­де­ния кам­ней, а в глу­бине бо­горо­щи был нас­то­ящий ска­лис­тый холм с гро­том. Скло­ны его бы­ли уса­жены веч­но­зеле­ным ве­рес­ком. Немного ярких красок среди оттенков белого. - Здесь... кра­сиво. Мне здесь нра­вит­ся. - Мне, в об­щем, то­же. - Прав­да, Пе­тир? - Джон улыб­нулся не­довер­чи­во, - Не ду­мал, что ты лю­бишь бо­горо­щи. Пе­тир зад­ро­жал под но­вым по­рывом вет­ра и об­хва­тил се­бя ру­ками. Ветра с озера дули всю зиму. Стучались в окна, приносили снег, дождь и сырость. А ещё смутные воспоминания о старой кремниевой башне на скале. О Перстах. Возможно поэтому лорд Бейлиш так ненавидел холод, сырость и ветра и не желал к ним привыкать. - Да­вай хо­тя бы уй­дём ту­да, где не так ду­ет, - поп­ро­сил он. Грот был не слиш­ком глу­боким, но на­дёж­но за­щищал с трёх сто­рон от не­пого­ды и скры­вал от лю­бопыт­ных глаз. Едва они оказались под его сводом, Джон сра­зу об­нял его, уку­тал сво­им пла­щом свер­ху. - Ты ма­лень­кий, сла­бый, из­не­жен­ный южа­нин, Пе­тир, - ус­мехнул­ся он, ды­ша Бей­ли­шу сза­ди в шею, - Ни за что бы не по­верил, что ты из До­лины. - Не та­кой уж я и ма­лень­кий, - вор­чал Пе­тир в от­вет, всё ещё зяб­ко под­ра­гивая. В объ­яти­ях сво­его дру­га он пос­те­пен­но отог­ре­вал­ся. Снег сна­ружи пе­щеры стал сы­пать хлопь­ями, сти­рая гра­ницу меж­ду не­бом и зем­лёй и де­лая всё вок­руг бе­лым-бе­лым, как во снах Пе­тира. - Зна­ешь, - ска­зал тот за­дум­чи­во, - Ты всег­да снишь­ся мне в бо­горо­ще. Как сей­час. В сне­гу. И всё вок­руг бе­лым-бе­ло. А мне всег­да хо­лод­но, но по­том ты ме­ня сог­ре­ва­ешь. Вот это сей­час очень по­хоже на один из мо­их снов. Джон при­жал его к се­бе пок­репче и улыб­нулся ему в во­лосы. - Ты ви­дишь ме­ня во сне? - Из­редка... - Я ви­жу те­бя час­то. А иног­да нес­коль­ко но­чей под­ряд не ви­жу ни­чего, кро­ме те­бя. Ты всё вре­мя на фо­не мо­ря или скал. А иног­да на тро­не... Те­бе идёт трон. И мо­ре те­бе идёт. И ты то­же ме­ня сог­ре­ва­ешь. Толь­ко не так, как сей­час... - ко­роль за­хихи­кал, - Рас­ска­зать? - Не на­до. Мо­гу пред­ста­вить. Пе­тир слег­ка по­вер­нул го­лову, что­бы Джон мог до­тянуть­ся до его губ. Но быс­тро прер­вал по­целуй. - Не сто­ит... Здесь поч­ти ни­кого не бы­ва­ет, но это не зна­чит, что ник­то не смот­рит, - Бей­лиш кив­нул на бе­лые ство­лы вок­руг с вы­резан­ны­ми на них ли­цами. - Бран всё рав­но уже зна­ет. И он ни­кому не ска­жет. - Ес­ли не Бран, то тот маль­чиш­ка, ко­торый веч­но пов­сю­ду за то­бой тас­ка­ет­ся. Как его зо­вут? Дав­но хо­тел по­гово­рить с то­бой о нём, ма­лыш...За­чем ты при­вез его? - Он мой сквайр, я не мог его ос­та­вить. - Это его ты тра­хал тог­да? Пом­нишь, ты мне рас­ска­зывал? - Да, его... Что с ним? - Ты зна­ешь, что он влюб­лён в те­бя? Джон зас­ме­ял­ся, ут­кнул­ся но­сом ему в во­лосы на за­тыл­ке. - Я за­мечал... - И час­то ты его тра­ха­ешь? - Нет. Все­го па­ру раз. Вто­рой раз он сам нап­ро­сил­ся. По­это­му я и знаю... Ты рев­ну­ешь? - Нет, - Пе­тир за­кинул ру­ку на­зад и по­пытал­ся об­ла­пать ко­роля меж­ду ног, про­бор­мо­тал впол­го­лоса, - Но хо­тел бы я пос­мотреть, что ты с ним де­ла­ешь. Люб­лю на те­бя смот­реть... Джон зас­ме­ял­ся ещё гром­че. - И ты ме­ня на­зыва­ешь из­вра­щен­цем, Пе­тир? Ко­роль нем­но­го рас­ста­вил но­ги, что­бы ру­ке Бей­ли­ша бы­ло там воль­гот­ней. Ти­хо вздох­нул, при­жал­ся ще­кой к ще­ке. Они сто­яли мол­ча, тес­но об­нявшись. Ру­ка лор­да про­дол­жа­ла своё де­ло, ко­роль ед­ва за­мет­но ло­вил её дви­жения. Про­тянул ла­донь в пер­чатке и пой­мал нес­коль­ко сне­жинок. Они вдво­ём рас­смат­ри­вали их хруп­кие ль­дис­тые лу­чики и ле­пес­тки, по­том Пе­тир дых­нул на них, и сне­жин­ки рас­та­яли. - Пе­тир? - Да, мой хо­роший? -Ты го­воришь, это по­хоже на твой сон? - Бо­горо­ща, снег, хо­лод и ты. Да, по­хоже. - И что мы обыч­но де­ла­ем в тво­их снах? Бей­лиш ус­мехнул­ся. - Обыч­но на те­бе го­раз­до мень­ше одеж­ды, и сза­ди стою я. - Я мо­гу снять её. Ес­ли хо­чешь, - в го­лосе ко­роля пос­лы­шалась на­деж­да. -Те­бе бу­дет хо­лод­но, ма­лыш, - Петир гладил его между ног. - Пусть! - Джон вдруг прижал губы к его уху, дох­нул на не­го жар­ко, - Трах­ни ме­ня, лю­бовь моя! Я хо­чу это­го. Трах­ни ме­ня, как в тво­ём сне. Возь­ми ме­ня, и мне ста­нет го­рячо. Ды­хание его сби­лось и го­лос сор­вался. Он стал це­ловать Пе­тиру шею. Явь прев­ра­щалась в сон пря­мо на гла­зах. Или сон вры­вал­ся в явь... И как и во сне, Пе­тир по­чувс­тво­вал го­рячее том­ле­ние в гру­ди. Огонь рас­тё­к­ся по жи­лам. Бро­сил­ся к ще­кам, ос­ле­пил и ог­лу­шил на миг. Чрес­ла его за­ныли в пред­вку­шении. Он раз­вернул­ся в коль­це рук ко­роля, по­ложил ла­донь ему на грудь, отс­тра­няя от се­бя, и взгля­нул в тём­ные гла­за, пол­ные то­го же том­ле­ния и ог­ня. -До­нага, Джон, - ска­зал он влас­тно, - Сни­май всё. Ста­новись вон к той сте­не, мой хо­роший, и нем­но­го нак­ло­нись. Но­ги мо­жешь силь­но не рас­став­лять. Я хо­чу, что­бы те­бе бы­ло боль­но. Не взду­май кри­чать. -Я люб­лю те­бя, Пе­тир, - Джон силь­но зад­ро­жал, за­дох­нулся и рва­нул с се­бя плащ, - Я так люб­лю те­бя... Ко­роль сто­ял бо­сыми но­гами на сне­гу, бе­лый на бе­лом, слов­но вы­резан­ный из мра­мора, из бе­лых ство­лов чар­древ. Тём­ные во­лосы рас­сы­пались по пле­чам, куд­ря­вились в па­ху, тём­ные шра­мы рас­се­кали бе­лую ко­жу, чёр­ные гла­за го­рели. Пе­тир при­жимал его спи­ной к ле­дяной сте­не ка­мен­но­го гро­та, це­ловал его алые гу­бы, гла­дил ко­жу, пок­ры­тую му­раш­ка­ми. Ко­роль круп­но дро­жал от хо­лода и же­лания. -Ты прек­ра­сен, мой маль­чик... Кто-ни­будь го­ворил те­бе, как ты кра­сив? По­вер­нись спи­ной, мой хо­роший, нагнись... Пе­тиру и са­мому бы­ло нем­но­го боль­но, так рез­ко он вор­вался в него. Джон вце­пил­ся зу­бами в его ру­кав, что­бы заг­лу­шить сто­ны. Зады­шал час­то и тя­жело. Пе­тир об­хва­тывал его обе­ими ру­ками по­перёк гру­ди и за бёд­ра, при­жимал­ся к не­му ли­цом, хрип­ло вы­дыхал ему в спи­ну. Вко­лачи­вал­ся в не­го силь­но на каж­дый вы­дох. "Ещё, ещё..." Сер­дце кло­кота­ло где-то в гор­ле. Ста­ло поч­ти жар­ко, пар вы­рывал­ся изо рта. Боль пе­рерас­та­ла в нас­лажде­ние. Та­кое же ос­трое, как боль, ос­лепля­ющее, как боль, не от­ли­чимое от бо­ли. Вскрик-вздох... На бе­лом пле­че маль­чи­ка ос­та­лись сле­ды его зу­бов. Пе­тир об­ни­мал и лас­кал его. Джон дро­жал в его ру­ках. Го­лова нем­но­го плы­ла, в гру­ди всё ещё бы­ло го­рячо. Бе­лые хлопья на сте­нами гро­та скры­ли мир вок­руг, от­го­роди­ли их слов­но пе­леной. Явь окон­ча­тель­но ста­ла сном. - Я люб­лю те­бя, малыш. Я люб­лю те­бя боль­ше всех. По­вер­нись ко мне, дай мне те­бя по­цело­вать. Дай, я сде­лаю те­бе хо­рошо... - Пе­тир... - Тшшш... Он раз­вернул маль­чи­ка к се­бе ли­цом. По­цело­вал его по­лу­от­кры­тый рот, шею, грудь —  шрам пря­мо над сер­дцем, —  неж­но об­хва­тил его меж­ду ног... - Всё бу­дет хо­рошо, ма­лыш, всё бу­дет хо­рошо...