***
Он был огромным, едва ли ни в полтора раза больше, чем когда они виделись в последний раз. Он мог бы легко разрушить эту башню, просто взобравшись на неё. Во дворе никого не было. Пара слуг и гвардейцы охраны прятались позади башни — Джон слышал их тихие голоса. По счастью дракон предпочитал конину человечине. Поэтому теперь он стоял перед башней, положив переднюю лапу на труп джоновой лошади, отрывал огромные куски горелого мяса и отправлял их себе в пасть. Джон улыбнулся. Какая ирония! Дракон оставил без лошади самого короля. Теперь королю придётся найти другой способ выбраться отсюда, правда? Ветер с моря дул ему в лицо, трепал волосы, ласкал кожу. Джон выпрямился сильнее, пошире расставил босые ноги, улыбнулся во весь рот, посмотрел на дракона весело. Ему должно бы быть холодно сейчас. Холодно и страшно. Но он не чувствовал ничего, кроме безбрежного счастья... -Ты с ума сошёл! - Петир обхватил его сзади за плечи, удерживая, не пуская за порог, - Этот дракон пропадал где-то двенадцать лет! Ты не знаешь даже, узнает ли он тебя! Ты не знаешь, что он может сделать! Это безумие - идти к нему! Я не пущу тебя, Джон! Как хочешь, но я не пущу тебя! Ладони Петира были такие теплые на его плечах. Джон улыбнулся. -Не бойся, любовь моя. Он нашёл меня, он прилетел ко мне, он ничего мне не сделает. -Глупый, самоуверенный мальчишка! Я не позволю тебе совершить самоубийство! Петир-Петир... Он ни за что не признается, но теперь-то Джон точно знает, как сильно его любит его друг. Так любит, что пытается защитить спустя полчаса после того, как Джон смертельно его обидел. Если бы были такие слова, чтобы Джон смог передать всю нежность и любовь, которые он чувствовал, он сказал бы их. Но он двенадцать лет искал правильные слова и не сумел найти... Поэтому теперь он просто повернулся к Петиру, обнял его и поцеловал. Петир ответил не сразу, но всё же ответил. Провел ладонями Джону по голой спине... И оттого королю теперь не было ни страшно, ни холодно. Поцелуи всё ещё жгли кожу. Вот они — следы их страсти на его теле! Бордовые кровоподтеки от поцелуев на шее и груди, красные полосы от ногтей на спине, отметины от зубов на плечах... Джон нес их гордо, как награду. "Знаешь, забавно бывает потом заниматься подсчетом ссадин и царапин. Они ничуть не хуже боевых ранений..." Неважно, что кто-то увидит! Пусть все видят: король и лорд Бейлиш — любовники! Они трахаются ночи напролет и влюблены друг в друга, как мальчишки! Пусть кто-нибудь посмеет бросить на них хоть один косой взгляд, сказать хоть одно слово! Джон засмеялся. -Дрогон! - закричал он. Дракон прекратил есть и повернул голову. Он втянул воздух огромными ноздрями, губы его поползли вверх, обнажая ряды острых зубов, он фыркал, щурил на Джона жёлтые глаза... -Джон... - тихий голос из-за спины, - Ради богов, Джон, не делай этого... Джон резко обернулся. Петир Бейлиш стоял на пороге, жался к двери и не сводил расширенных глаз с дракона. -Я прошу тебя, малыш, вернись внутрь. Это безумие... - он вдруг резко втянул в себя воздух, и глаза его расширились еще сильнее. Джон обернулся к дракону. И как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот несется к нему через двор тяжелой, страшной драконьей поступью. Дрогон разинул пасть, и жутковатый свистящий рев наполнил воздух, перекрывая шум моря и крики чаек, испуганное ржание уцелевших лошадей и крики людей. Не перекрывая только тихого вдоха позади. Джон бросился к Петиру. Заслонил его спиной, раскинув руки в стороны перед ним, заорал, разрывая легкие: -Стооой! Стой, Дрогон! Дракон остановился в паре футов от них. Приблизил морду вплотную к Джону, потянул ноздрями, снова фыркнул, тихо заурчал. Признал. Петир заинтересовал его гораздо больше. Зверюга тыкалась в Джона мордой, пытаясь отодвинуть его с дороги, чтобы поподробней рассмотреть второго человека. -Не тронь его! - сказал ему Джон, - Он мой! Ты понял? Мой! На морде дракона так явственно выразилось высокомерное снисхождение, что Джон рассмеялся. -Мне плевать, что ты думаешь, понял? Я его люблю! Не смей его трогать! Петир за спиной тяжело дышал. Джон обернулся к нему. Лорд Бейлиш был очень бледен, в лице не было ни кровинки, он упирался спиной в дверной косяк, инстинктивно сжимал руки в кулаки и не сводил глаз со зверя. Тёмные растрепанные волосы оттеняли мраморную белизну кожи, тёмные брови дугами взлетали над прозрачно-синими глазами в чёрных ресницах. Тонкие морщинки пересекали лоб, собирались вокруг глаз, рот подрагивал. Каждый мускул в лице и теле был напряжен. -Ты идиот, Джон, - проговорил он, едва шевеля губами, - Он мог убить тебя... Джон шагнул к нему, взял его за плечи, ласково провёл ладонью по лицу. Петир оторвал взгляд от дракона и посмотрел на Джона. На лице его отразилось изумление. Джон улыбнулся. -Нет, Петир, он ничего мне не сделает. Смотри! Джон протянул руку к морде дракона, и тот немедленно ткнулся носом ему в ладонь. Джон мог бы поклясться, что Дрогон при этом улыбался. Король осторожно гладил ему морду, схватился ладонью за один зуб, другой. -Хороший мой мальчик, - приговаривал он ласково, - Где ты пропадал всё это время, бродяга? Расскажешь? Женился небось? А я вот женился, у меня дочь... А это мой Петир. Хочешь погладить его, Петир? Дрогон, Петир хочет тебя погладить! -Не хочу, - сказал Бейлиш. Джон засмеялся. -Не будь таким, любовь моя! -Тише, Джон! Люди кругом... - зашипел Петир, но Джон только громче смеялся. Потом ухватил своего друга за руку и положил ладонью на морду дракона. Дрогон только что плечами не пожал! Было видно, что он разделяет мнение лорда Бейлиша о том, что это было абсолютно излишним. Тем не менее Петир немного погладил чешуйчатый нос зверя с выражением крайне вежливым и любезным, как если бы они были официально представлены друг другу на приеме. Очень осторожно и плавно убрал руку и заложил её за спину, подальше от зубастой пасти. -Видишь, какой он? - тихо с улыбкой сказал Джон дракону, - Понимаешь, почему я его люблю? Дракон снова потянул ноздрями и легонько фыркнул. -Ты ему нравишься, Петир! - заявил Джон радостно, - Однако, этот негодяй сожрал мою лошадь! Сожрал, зверюга? Хорошая была лошадь... На чём же мне теперь добираться домой, а, дружок? Глаза Петира снова расширились, когда дракон вдруг опустил свою шею к самой земле.***
Дракон был огромный. Чёрный, с красным гребнем по спине, красными прожилками на хвосте, с кожистыми крыльями такими огромными, что они могли бы покрыть всё пространство перед башней, с зубами, которые с легкостью отрывали пол лошадиного бока, с оранжевыми глазами, холодными, умными и жестокими. Его мальчик казался совсем маленьким рядом с ним. Он стоял в нескольких футах перед зверем, расставив босые ноги, уперев руки в бока, полуобнаженный, очень белый перед чёрным драконом, и смеялся. Петир холодел, глядя на него. Его злость на короля не прошла, но была теперь задвинута на задний план, отложена в сторону, пока Петир не убедится, что глупому мальчишке ничего не грозит. -Это безумие, Джон! Я не пущу тебя к нему! Ему ещё никогда не удавалось удержать короля от глупостей, как он ни старался. Но на этот раз будь он проклят, если позволит пьяному юнцу играть героя! Петир держал его сзади за плечи так крепко, как мог, уговаривал его. А Джон вдруг привалился к нему спиной, откинул голову назад ему на плечо, погладил Петиру руки, сомкнувшиеся в замок на голой груди, улыбнулся мечтательно и счастливо, неловко развернулся к нему лицом. -Ты не понимаешь, любовь моя. Он нашёл меня, он прилетел ко мне, он ничего мне не сделает. Не бойся... - он взял лицо Петира в ладони. Всё ещё перепачканный кровью, покрытый синяками, пьяный, зацелованный, со следами их любви по всему телу... Улыбающийся нежно и весело. Петиру вдруг страшно захотелось его поцеловать... Прижимать к себе, чувствовать тёплую, бархатную кожу под ладонями, целовать губы и трепещущие веки. Не ставить на колени, а уложить на спину, смотреть в его лицо, когда Петир будет трахать его, видеть, как он станет закрывать глаза, закидывать назад голову, морщиться и стонать... Джон поцеловал его. Толкнул к стене по старковской привычке. Не грубо, как обычно. Он был очень нежен, ласкался к Петиру... Но не успел Петир обнять его покрепче, как проклятая тварь снаружи заревела, и мальчика словно ветром сдуло. Петир бросился за ним, выскочил на порог и замер... Он никогда в жизни не видел дракона. Никогда даже не мог представить, что когда-нибудь доведется его увидеть. Драконы — это ведь что-то из древней истории, верно? Или из сказок? И вот теперь эта древняя история пополам со сказками стояла посреди двора перед его башней на Перстах и жрала лошадь. А его мальчик стоял перед ней... -Джон, ради богов вернись внутрь! Петир Бейлиш не часто бывал по-настоящему напуган в своей жизни. Но дракон напугал его! Зверюга кинулась через двор в их сторону, земля задрожала под ногами. А у Петира затряслись поджилки. Словно на них неслась гора, огромная гора с рядами острых зубов и зловонным дыханием. -Дрогон! Не смей его трогать! Он мой! Ты понял? Я его люблю! Его смелый мальчик заслонял его собой и кричал на дракона, словно это была собачка. И дракон послушался его! Дал себя погладить. Даже позволил прикоснуться к себе Петиру. Петир испытал странное чувство нереальности происходящего, когда коснулся драконьей морды. Он даже не понял толком, какой дракон на ощупь — словно камня коснулся. Джон же смеялся, ласково тер огромный подвижный нос, хватал за зубы, торчащие в пасти, как кинжалы. Петир всё время боялся, что вот-вот король зайдет слишком далеко. «Боги, глупый, пьяный мальчишка, что ты делаешь!» Зверь мог убить их обоих только щелкнув раз зубами! Но вместо этого, дракон вдруг склонился перед королем, и тот в два счета забрался зверю на спину. Грузно взмахивая крыльями, Дрогон побежал по двору — башня тряслась от его тяжелых шагов, — взлетел с обрыва, стал подниматься вверх, к серому небу, и скоро скрылся за облаками. Лорд Бейлиш остался стоять, глядя в небо, пытаясь отыскать своего мальчика глазами. Вскоре он заметил, что еще несколько людей стоят вокруг него и смотрят туда же. Он опустил голову, повертел затекшей шеей. -Его величество вернётся? - спросил его кто-то из рыцарей охраны, не отрывая взгляда от туч. Лорд Бейлиш задумчиво взглянул вдаль, прежде чем ответить. -Его величество сделает так, как посчитает нужным. Он король. Рыцарь хотел было задать еще вопрос, но лорд Бейлиш передёрнул плечами, внезапно ощутив, что стоит на холодном ветру без плаща, и выкрикнул: -Готовьтесь к отъезду! Седлайте коней! Дрова и шкуры оставьте здесь — моим крестьянам они пригодятся. Припасов возьмите на полдня пути, остальное оставьте. Да пошевеливайтесь! Дорога неблизкая. Кроме дров и припасов он оставил немного денег старосте деревни и по совместительству хранителю господских овец, только что благодаря дракону лишившихся овчарни. -Наймёшь плотников, отстроишь овчарню и починишь крышу в башне. Его величество замерз нынче ночью. Проигнорировав понимающую улыбку, лорд Бейлиш отправился укладывать седельные сумки. Немного подсохшего уже хлеба и острого сыра, несколько фиников и вина во фляге, флакон толстого стекла с остатками ароматного масла... Петир уселся на край ложа, откупорил флакон и поднес к лицу. Аромат жасмина и сандала щекотал ноздри, будил свежие воспоминания. Руки короля, скользящие вдоль его тела, губы, целующие его, язык, ласкающий его повсюду, пальцы, осторожно двигающиеся в нём. Боль и наслаждение. И потом ещё боль, очень много боли... И король рыдающий и стонущий у него за спиной. -Я не выдержу, не выдержу... Боги, какой ты! Ты моя погибель, Петир! Тело отозвалось дрожью и отголоском желания. Петир упал спиной на густой мех, сложил руки на животе и уставился в потолок. Его мальчик сейчас, наверное, был уже далеко. Куда он отправился? В Орлиное Гнездо? Назад в Королевскую Гавань? Скорее всего последнее. Возвращение дракона — это неожиданное событие. После того, как погибла королева Дейнерис, последний выживший из её детей покинул Вестерос. Поначалу Джон надеялся, что дракон вернётся. -Он признал меня, - говорил он, - Он дал мне себя оседлать, он слушается меня. Я Таргариен, он вернётся ко мне... Но дракон так и не вернулся. До сегодняшнего дня. Почему зверь выбрал именно этот день, как он отыскал короля на Перстах, было для Петира загадкой. В одном Джон был прав: дракон признал его. Петир вновь увидел, как его мальчик, босой и наполовину обнаженный стоит перед огромным чудовищем. Без тени страха, со смехом на губах. Как ветер треплет его волосы, как он останавливает несущегося на них зверя одним словом, одним жестом, как закрывает Петира спиной — «Не тронь его! Он мой!» — как дракон склоняется перед королём... Петир повернул голову в сторону бойниц, к серому небу, смутно проглядывающему в них. Мех под его щекой был влажным. Сквозь обычный запах шкур пробивался другой, тёплый, терпкий, человеческий. Кто из них двоих оставил здесь метку, Петир не знал. Но рука его потянулась к завязкам брюк. У него еще есть немного времени, пока его люди готовятся к отъезду. Стеклянный флакон согрелся в его руках, поэтому масло было теплым. Рука легко скользила по коже, вверх и вниз, снова и снова... Внизу были люди, Петир слышал их тихие голоса. Слуги укладывали вещи. Сюда никто зайти не посмел бы, но Петир всё равно старался быть бесшумным. Он почти не дышал, кровь шумела в его ушах, он слушал биение своего сердца. Внутри него росла тоска, ощущение чего-то непоправимого, что случилось или должно было вот-вот случиться. Как-будто он упустил что-то важное или потерял что-то дорогое. Но разве случилось что-то действительно ужасное? Он захотел отдаться мальчику, и мальчик сделал ему больно. Что в этом такого? Он делал больно королю много раз, и не счесть... -Лежи смирно, как положено сучке, Джон. Кричи, если хочешь... -Проклятье, какой ты! Меня не хватит надолго... Он так сосредоточился на своих ощущениях, что в какой-то момент перестал замечать всё вокруг. Поэтому он не сразу услышал крики снаружи. Очнулся, только когда загрохотала дверь внизу. -Где он? - выкрикнул чей-то сильный голос. Петир не слышал, что ответили слуги, но лестница загудела под чьими-то торопливыми шагами. Он влетел в комнату вихрем, красивый, смеющийся, с ветром, запутавшимся в черных кудрях. Словно молодой бог. Король. Окинул быстрым взглядом Петира, лежащего на кровати с членом в руке. Зычно крикнул вниз: -Все вон отсюда! Живо! Вон! Повернулся к Петиру с широкой белозубой улыбкой, в два шага преодолел расстояние между ними, упал перед ним на колени и уткнулся ему в пах. -Ты скучал по мне, любовь моя? Ты обо мне сейчас думал? Дай мне... Я сделаю тебе хорошо... Кричи, если хочешь. Я их всех прогнал... Петир не кричал, постанывал глухо. Хотя мальчик знал своё дело, и Бейлишу было не просто хорошо, а очень хорошо. Волна наслаждения накатила и отхлынула. Чувство тревоги осталось... Джон уселся рядом. Кровь на его лице и в волосах запеклась чёрными корками, кожа, казалось, стала ещё бледнее, и каждый синяк, кровоподтек и царапина ярко выделялись на белом. Он был весел и возбужден. Размахивая руками, рассказывал Петиру, какой быстрый и сильный стал его дракон, как они слышат друг друга, и какое между ними взаимопонимание. -Как никогда раньше! - чёрные глаза на бледном лице сверкали и искрились смехом. Он тормошил Петира. -Ну же, любовь моя! Почему у тебя такой испуганный вид? Он не тронет тебя, обещаю! Я не дам ему. Он меня слушается! Знаешь, как он меня слушается? И Джон поведывал ему очередные подробности их короткого путешествия вдвоем с драконом. Петир вглядывался в его лицо, пытаясь понять, что в нем изменилось, помимо бледности и крайнего возбуждения. Это по-прежнему был его мальчик, и в то же время словно бы совсем другой человек. -Почему он вернулся? - спросил Петир. - Почему сейчас? Джон пожал плечами. -Может быть, был рядом и почуял меня... Кто знает! Он дракон! Он делает так, как считает нужным! Король рассмеялся. Лорд Бейлиш нахмурился. -Тебе не холодно? Не хочешь одеться? -Что? Ах, это... Нет! - Джон отмахнулся. Захихикал, - Дракон тёплый! Знаешь, какой он тёплый! Ты сам увидишь! -Что? О чем ты, Джон? Король снова захихикал. -Я беру тебя с собой, Петир! -Берёшь с собой? Куда? -Ну, видишь ли, этот гад сожрал мою лошадь, и теперь мне не на чем добираться домой... Кроме как на нём! Я отправлюсь на нём. А ты поедешь со мной! Ты хотел когда-нибудь прокатиться на драконе, Петир? -Честно говоря, никогда в жизни не думал об этом. И если ты не против, я всё таки предпочту лошадь... -Я против! Зачем же лошадь, когда есть дракон? Я говорю тебе, он очень быстрый! К тому же он не тащится по горам, а просто перелетает их! - Джону это казалось ужасно веселым, потому что он восторженно хлопал себя по ляжкам и смеялся в голос, - Вот увидишь, тебе понравится летать на драконе, Петир! Там наверху... Если бы ты знал! Там так красиво! Весь мир как на ладони! Разве ты не хочешь увидеть мир в высоты птичьего полета? Дракон летает выше птиц, Петир! Он такой... Если бы ты знал, какой он! Боги, какой он! -Какой ты, Петир! Боги, какой ты! Петир вздрогнул. -Я не полечу на твоем драконе, Джон. Не полечу, и всё тут! Заставишь меня? -Если потребуется! - король изогнул одну бровь, снова расхохотался, - Не бойся, Петир! Я обещаю тебе, что ты будешь в безопасности, и что тебе понравится. Я не дам тебе упустить такую возможность! На этом разговор был, очевидно, закончен, потому что король вскочил, наклонился еще раз к Петиру, чтобы поцеловать его член, схватил с пола свою одежду и сунул её в седельную сумку. -Я возьму твою и свою поклажу и погружу на дракона... Одевайся, любовь моя, и спускайся вниз. Слуги закончат здесь без тебя. Я жду тебя перед башней! Джон перебросил сумки через плечо и пошёл к лестнице. -Где он, Джон? - спросил Петир тихо ему в спину. Джон обернулся с улыбкой, показал указательным пальцем в потолок. -Над нами, - сказал, засмеялся и скатился с лестницы. Он еще что-то говорил внизу во дворе, громким голосом отдавал приказы слугам и гвардейцам. Петир лежал и смотрел в потолок. И ощущение непоправимой беды висело над ним чёрным облаком. Что-то случилось, чувствовал он, что-то в его жизни только что изменилось, что-то ушло безвозвратно...***
Лорду Бейлишу снова было страшно. В который раз за этот день. Джон обнимал его одной рукой. -Я держу тебя, - говорил он, целуя его за ухом, - Не бойся, ты не упадёшь. Петир Бейлиш не боялся высоты. Он долго жил в Орлином Гнезде, бесчисленное количество раз путешествовал в замок и из замка по узкой тропе над бездонной пропастью. Ему никогда не было страшно. Ему было страшно сейчас. И дело было не в том, что они были выше, чем облака, что горы отсюда выглядели тонкими цепями, нагромождением камней, с чашами долин между ними, что реки бежали по земле тонкие и голубоватые, как жилки под кожей на руках короля, зелёные леса казались порослями бархатистого мха, а величественные замки были похожи на детские игрушки. Дело вообще было не в том, что под ними, а в том, кто под ними... На дракона ему помог забраться Джон. -Петир полетит с нами, - сказал он дракону. Дрогон приблизил к Бейлишу свой огромный оранжевый глаз, фыркнул тихонько, обдавая Петира смрадом, и склонил шею к земле. Неловко цепляясь внезапно онемевшими руками за чешуйки и складки, Бейлиш полез вверх. Ноги скользили по твердой чешуе, и Джон подавал ему руку, поддерживал, подтягивал, пока Петир не оказался рядом с ним на спине чудовища. Очень-очень высоко над двором, почти вровень с крышей своей башни. Ему даже показалось, что он может заглянуть отсюда в узкие бойницы, заменяющие окна, и увидеть ложе, на котором они с королем предавались страсти прошлой ночью. Джон был прав — дракон был теплый. Не просто тёплый — горячий! Сидеть на нём было всё равно, что сидеть на раскаленных летним солнцем камнях в Королевской Гавани. Это первое, что поразило Петира: размер твари и этот жар изнутри. Джон сел позади него, обхватил его одной рукой, второй уцепился за иглы на гребне дракона. Петир последовал его примеру. Зверь тяжело побежал, резко взмахнул крыльями раз, другой, и взмыл вверх. Ветер засвистел вокруг них. Крылья чудовища поднимали смерчи, ветер с моря дул в лицо... Ледяные потоки воздуха набрасывались на них со всех сторон, лезли в глаза и в рот, выбивали слёзы, не давали дышать... Петир непременно тут же замерз бы насмерть, если бы не оказался зажат между пышущей жаром спиной дракона и горячей грудью короля. Земля уносилась вниз с бешеной скоростью. Дракон карабкался в небо почти вертикально, и Петиру казалось, они вот-вот сорвутся с его спины. Но вскоре зверь выровнялся, взмахи его крыльев стали более плавными и редкими, он парил, ловя ветер, и полёт стал даже приятным. Вернее, мог бы стать... Оправившись от первого шока и восстановив дыхание, лорд Петир стал замечать и другие вещи. То, как смутно вспыхивали красным прожилки на коже дракона, как трепетал гребень на его шее, меняя наклон, подстраиваясь под потоки воздуха навстречу, как медленно, но мощно вздымались под ними его бока, и как глухо рокотало, булькало и бухало внутри огромное сердце чудовища. Это было словно лететь под облаками на живом вулкане. Живом вулкане с умными, холодными, жестокими глазами. И от этого Петиру было не по себе. Джон же видимо наслаждался полетом. Он положил голову Петиру на плечо с тихим умиротворенным вздохом. -Видишь, Петир, - сказал он ему на ухо, - Он совсем не страшный. Лорд Бейлиш рассудил, что лучше не говорить королю о том, что те многочисленные люди, которых убил этот дракон, вряд ли разделили бы его мнение. -Он очень умный, он всё понимает... Он понимает, что я люблю тебя. Он никогда не причинит тебе вред... Джон принялся целовать его шею и затылок, шептать ему ласковые слова. Лорд Бейлиш не слушал. Он никогда прежде не летал на клокочущем вулкане, и это занимало теперь всё его внимание. -Дрогон! - крикнул король, - К морю! И дракон тут же поймал другой ветер и плавно повернул в сторону моря. Они полетели над безбрежной синей гладью. Дракон спустился ниже. Ветер стал теплей. Внизу по поверхности воды, скользила огромная чёрная тень. Тень взмахивала исполинскими крыльями, позади вился змеёй длинный гибкий хвост. -Куда мы летим? - спросил Бейлиш, с трудом разлепив губы -В Королевскую Гавань, - отвечал Джон, снова целуя его. -Королевская Гавань на юг, а мы забираем к востоку. -Мы просто полетим над морем, вдоль побережья. Мне нравится море... Берег вон там, посмотри. - король отнял руку с драконьего гребня и показал вправо. Там на горизонте действительно можно было различить тёмную нить прибрежных скал. Джон опять положил голову ему на плечо. Петир чувствовал его губы на своей шее, король улыбался. -До Королевской Гавани несколько часов. Дракон быстр, но даже ему не под силу пересекать пространства в мановение ока. У нас полно времени, любовь моя. -Джон, послушай... Мне нечего делать в столице. Да и ты не можешь появиться там в таком виде... -Мммм? - Джон оглядел себя и расхохотался, - Я и забыл совсем! Он заливался смехом, хлопал себя одной рукой по ляжке, откидывался назад, так что Петир опасался, что он свалится. -А хорош бы я был! Представь! Если бы я заявился в Гавань голый и босой, весь в следах твоих поцелуев и с тобой в обнимку! Представь, что они подумали бы! -То, что подумал сегодня каждый гвардеец охраны и каждый крестьянин, что тебя видел. Ты не слишком-то стремился соблюсти приличия. Джон снова хохотал. Прижимал Петира к себе и жадно целовал сзади его затылок и плечи. -Мне всё равно, что они подумали. Пусть все знают. К тому же, Петир, мы так шумели нынче ночью, что все и так догадались. Как ты кричал, любовь моя! Помнишь? У стены? А я всего-навсего ласкал твой член... Достань-ка его, мой хороший! - зашептал он горячо, - Дай его мне! -Ты спятил, Джон! - настроение у Петира было совершенно не располагающее к любовным играм, но короля было уже не остановить. Джон уже шарил рукой у него между ног и пытался залезть под полы дублета в поисках заветных тесёмок. -Я бы хотел заняться с тобой любовью прямо сейчас, Петир, - шептал он, - Но на драконе это неудобно (смешок), поэтому позволь мне хотя бы просто поласкать тебя там (радостный возглас, когда рука наконец нащупала свою цель). Король запустил руку ему в штаны и принялся гладить, нежно обхватывать, слегка тянуть и сжимать его. Успехи его были не завидны. -Ты не хочешь меня? - огорчился король. -Я хочу не свалиться с дракона, Джон. И поскорее оказаться на твёрдой земле. К тому же... Джон, прекрати! Мне не до этого... К тому же, тебе всё же стоит привести себя в порядок, прежде чем ты заявишься в столицу. Хотя бы смыть кровь с лица. А заодно оставить меня где-нибудь поближе к дому... -Нет! Ты поедешь со мной! Пожалуйста, Петир! Когда еще у нас будет такой случай? Подумай: ты всё равно провёл бы этот день в дороге, трясясь в седле в окружении гвардейцев. И сегодняшний, и завтрашний, и ещё несколько дней... А так мы с тобой проведём его вдвоём. Разве ты не хочешь этого? Побыть вдвоём ещё немного, и чтобы вокруг не было никого... Лорд Бейлиш был вынужден согласиться с разумностью этих доводов. А Джон — разумностью доводов Петира. Они сошлись на компромиссе... Ближе к полудню оба друга проголодались и устали просто сидеть на спине дракона. Они спустились уже довольно далеко на юг и только что миновали залив Крабов и остров Когтя, когда за ним, немного дальше на юго-запад, показалась гряда мелких островков. Король направил туда дракона, и вскоре они опустились на каменистый берег одного из них. Островок представлял собой кусок скалы, торчащий из моря. На востоке она круто обрывалась вниз над пенными волнами, но дальше к западу остров становился более пологим, порос травой и редкими кустарниками. Там, на западной оконечности островка были каменистые пляжи, вода на прозрачном мелководье отливала бирюзой, а по берегу росли россыпи мелких бледно-желтых цветов и приземистые кусты черники... Дракон осторожно опустил их на землю, Джон снял с него седельные сумки, и зверь, тяжело взмахивая крыльями, снова поднялся в воздух. -Я голоден, как целая стая волков! -заявил король, - Но сначала, пожалуй, стоит умыться. Он сбросил с себя штаны, бегом бросился к морю и ворвался в прозрачную воду. -Иди сюда, Петир! - закричал он, - Вода тёплая! Солнце уже припекало, тёплый ветерок овевал лицо. Лорд Петир снял с себя плащ и с наслаждением расстегнул дублет. Вода действительно оказалась довольно тёплой. Король плескался в волнах, как ребёнок. Бейлиш улегся в полосе прибоя и зажмурился. Волны накатывали одна за другой, ласкали его тело, плескали брызгами на грудь и в лицо, накидывали мелких камушков ему на живот, хватали словно бы тысячей крохотных ладошек и тащили за собой на глубину, отпускали неохотно... Тень упала ему на лицо, и Петир приоткрыл один глаз. Джон стоял над ним, тёмным силуэтом против солнца, и глядел с выражением, похожим на тоску. -Ты заслоняешь мне солнце, мальчик, - пробормотал Петир. Джон вздохнул и уселся рядом. Погладил его по животу, стряхивая с него камушки. Петир косился на него украдкой. Кровь он с себя смыл и выглядел немного менее бледным. Но ссадина над его бровью всё ещё была заметна, так же, как и синяки на скуле и челюсти. Хотя это ему даже шло. Он был красив, его мальчик. Тёмные глаза в пушистых ресницах, острые скулы и по-детски пухлые, капризные, лакомые губы. Он был широкоплеч и мускулист, словно вырезан из белого камня. Вода капала с его волос, и на лице сверкали капли. Петиру захотелось собрать их губами... -Ты очень красивый, - сказал ему Джон с нежностью и болью в голосе, - Невозможно быть таким красивым! У тебя глаза цвета моря... Король протянул руку и осторожно коснулся его ресниц. Наклонился к его губам. Петир обхватил его за шею. Они медленно ласкали друг друга губами. Поцелуй был глубоким и томным. Потом набежавшая волна толкнула Джона в спину и потащила из-под него камешки. Джон заскользил и рухнул сверху на Петира. Оба ахнули от неожиданности, и оба хлебнули морской воды. Закашляли, заплевали и засмеялись. Джон лег рядом с ним, посмотрел в небо. -Знаешь, - сказал он задумчиво, - Ты часто снишься мне вот так. В полосе прибоя. Хотя раньше мы с тобой никогда не были на море, и я не видел тебя таким. Странно, да? -Странно, - согласился Петир. -А я тебе как снюсь? -В Богороще, в снегу. Голым. Джон засмеялся. -Это тоже уже сбылось. Как думаешь, что это значит? -Ничего не значит, Джон. Это просто сон. Они помолчали. -Я есть хочу, - пожаловался Джон. -Угу, - снова согласился Петир, - Еда в седельных сумках. -А здесь на мелководье полно рыбы... Вон там, подальше. Есть у нас с собой копье, Петир? Бейлиш фыркнул. -И на острове как назло деревьев нет — не вырежешь... -У нас есть арбалет, - подсказал Петир. Джон оживился. Ему немедленно захотелось попробовать настрелять рыбы. -Рыба не отличается от птиц, - рассуждал он, - Только она в воде. Однако, стрелять рыб из арбалета оказалась задачей непростой. Рыбы оказались значительно проворнее птиц. Петир заливался хохотом, глядя, как король осторожно вышагивает по воде, словно цапля, примеривается, а потом разражается ругательствами, промазав в очередной раз. Только когда он потерял пятую стрелу, Бейлиш решил положить этому конец. -Пора признать, мой хороший, что стрелок из тебя никудышный, - бросил он королю высокомерным тоном. Джон покраснел, нахмурился и обиженно выпятил нижнюю губу. Демонстративно протянул арбалет Петиру. Рыбины были не очень большие, но упитанные, с круглыми светлыми боками. Их хорошо было видно сквозь воду. Они стояли на месте в лужах солнца и медленно шевелили плавниками. Беда заключалась в том, что, едва стрела разрезала водную гладь, они прыскали в рассыпную, двигаясь слишком быстро, чтобы предсказать, в какую сторону стрелять. Так что, откровенно говоря, Петиру просто повезло. Он потерял всего две стрелы, прежде чем попал в одну из них. У него был такой самодовольный вид, когда он достал из воды стрелу с трепещущей на конце рыбиной, что Джон запустил в него пригоршней черники. Рот и руки короля были уже чёрными от ягод, а на голове красовался венок из бледно-желтых цветов. -Тебе повезло! - крикнул Джон возмущенно. -Продолжай утешать себя этим, малыш, - Петир изогнул бровь, - Вместо того, чтобы признать моё превосходство. Рыбина трепыхалась на берегу, черника рассыпалась среди камней, а король и лорд Бейлиш пыхтели, брыкались и кусались, сжимая друг друга в объятиях, перекатываясь по острой гальке, стараясь подмять один другого под себя. Вскоре борьба сменилась страстными поцелуями. К прежним кровоподтёкам на плечах и груди добавились новые. Джон лежа на спине, поднимал бедра к Петиру. -Трахни меня, любовь моя! Пожалуйста, трахни! -Сначала тебя надо накормить, а там посмотрим, - возразил Петир, - Ты опять искусал мне все губы. Пошли, малыш! Сделаем что-нибудь с этой рыбой. На высоком восточном берегу они развели костер. Джон зажарил рыбину держа её над огнём прямо на стреле. К ней они присовокупили вчерашний хлеб и овечий сыр, финики и чернику. Потом Петир постелил на камни свой плащ, и они уселись рядышком, подставляя солёные плечи под ласковые солнечные лучи, стали попивать вино, передавая друг другу флягу, и смотреть, как далеко на горизонте дракон охотится на морских тварей. Джон нахлобучил венок из бледно-желтых цветов себе на один глаз. Петир расчесывал его пряди пальцами и целовал синяк на челюсти короля, который сам ему и поставил. Джон ладошкой заслонил глаза от солнца. -Высматриваешь своего дракона? - поинтересовался Петир лениво. -Нет, - ответил Джон, - Пытаюсь запомнить этот миг. Ты, я, небо, море, синее, как твои глаза... Так хорошо не было даже в моих снах. Мне так хорошо, Петир, что всё это кажется нереальным. Я всё боюсь, что вот-вот проснусь. -Если я тебя поцелую, ты поверишь, что это не сон? - Петир наклонил голову набок. -Не знаю... Но попробовать стоит, - улыбнулся король. Петир толкнул его в грудь, пока король не оказался на спине. Плащ защищал его от острых камней. -Ты любишь меня, Джон? - Петир навис над ним, заглянул в тёмные глаза. Сегодняшнее утро, их ссора и та боль, которую причинил ему мальчик, недобрые предчувствия, ощущение надвигающейся беды, всё это словно рассеялось под тёплыми лучами солнца, исчезло в искрящейся бирюзе моря, было смыто прозрачными волнами. -Нет, Петир. Я не люблю тебя. Это не любовь. Я живу тобой, ты растворён в мой крови, ты проник мне в самое сердце, вошёл под кожу... Не говори ничего. Я сам знаю, как это звучит... Ты опять скажешь мне про громкие слова. Но я не знаю, как сказать иначе. Я просто... - он снова смотрел на Петира с тоской. Взял в ладони его лицо и произнес очень раздельно, - Я. Совершенно. Не могу. Без тебя. Жить. Не могу, и всё.***
Медленно-медленно, нарочито осторожно. Он скользил легко, просто не хотел торопится. -Сильнее... Пожалуйста, сильнее! Петир покачал головой. -Мы не торопимся. Сам сказал, у нас весь день впереди. Джон фыркнул в нетерпении и дёрнулся ему навстречу. Но Петир поймал его движение, замедлил его, цокнул языком и укоризненно покачал головой. -Лежи смирно. Нам некуда спешить... Масло обнаружилось, когда Джон рылся в сумках в поисках ножа. -Запасливый! - протянул он с восхищением, поднимая склянку к своему носу и разглядывая на свет. - Пригодится! Пригодилось оно очень скоро. Петир как раз целовал своего мальчика, лежа на нём сверху, ласково поглаживая его тело и пристраиваясь членом ему между ног, когда тот вдруг вырвался от него, вскочил на ноги и кинулся в сторону. -Масло! - пояснил он на ходу в изумленное лицо Петира. С маслом всё пошло легче. Но торопиться Петир не хотел. Он легко скользил внутри мальчика, немного поворачивался из стороны в сторону, прислушивался к ритму волн под скалой, подстраивался под него. Вот они накатывают неторопясь, облизывают берег жадными языками и отступают. Медленно-медленно, тягуче... -Сильнее, Петир, сильнее! - просил Джон. Морщил лицо и хныкал жалобно, - Хочу тебя! Трахни меня сильнее, любовь моя! Устав спорить, опрокинул Петира на спину и сам забрался сверху, насадился на его член одним движением, застонал протяжно. Петир положил руки ему на бёдра. -Не наклоняйся. Сожмись, Джон. Пусть тебе будет больно. Джон слушался. Закусывал губы, терпел. Сам двигался на нём резко, держась за петировы колени, охал тихонько. Петир наблюдал за его красивым лицом, искаженным гримасой страсти. Эта шея, эти закушенные губы! Он сильно толкнулся навстречу мальчику, и Джон закричал. -Кричи громче, Джон. Вокруг только море... Мальчик подскакивал на нём и вскрикивал на каждый толчок. Слёзы потекли по его лицу. «Умница, малыш! Моя хорошая сучка...» Петир ухватился за его член, задвигал рукой. Крики и стоны короля стали еще громче. С неба раздался скрежещущий звук. Дракон кружил над ними в вышине, вторил своим рёвом стонам короля. «Ревнуешь? Смотри, как я трахаю его, как он меня хочет!» -Сильнее... Не останавливайся, Петир... Хороший, хороший мальчик. Такой покорный, такой сладкий, такой... Петир потянул его за член к себе. -Иди ко мне! Дай, я поцелую его. Джон навис над его лицом. Запустил пальцы Петиру в волосы, неотрывно наблюдая, как тот целует его член, проводит вдоль него языком, дразнит и ласкает... -Возьми его в рот, Петир. -Перебьёшься. Повернись ко мне спиной, малыш. Становись на четвереньки, я оттрахаю тебя. Так, как ты хочешь. Тебе будет больно. Джон снова кричал. Кричал и дракон в небе. -Ещё, ещё! Петир дышал тяжело, голова у него немного кружилась, он зажмуривался, вцеплялся пальцами мальчику в бёдра, зубами в плечи, громко стонал в предчувствии пика. Успел прошептать: «Люблю тебя...» Земля под ними дрогнула, рёв и скрежет оглушили Петира, в ту же секунду он сам закричал, выгнулся, задрожал и упал на спину короля. Это было удивительно, замечательно — просто кричать во всю глотку и знать, что никто не услышит тебя здесь: ни слуга, ни гвардеец охраны, никакой случайный прохожий или сын лесничего. Никого, ни одной души на много миль вокруг. Он засмеялся. Потом осторожно повернул голову и посмотрел на дракона, опустившегося в нескольких футах от них, и теперь смотревшего на Петира с холодной ненавистью. -Злится, - сказал Джон с беззаботной улыбкой, - Ну его! Иди ко мне, любовь моя! Они улеглись рядом, Джон обнял его, целовал его губы, придерживая за подбородок. -Ты удивительный, удивительный! Я люблю тебя, Петир! - он смеялся, уткнувшись лицом ему в грудь, - Ты понимаешь, что ты только что лизал мой член? Сам! А ведь говорил мне: «Больше никогда!» Я так счастлив, что у меня голова кружится. Я словно пьян. Я пьян тобой, любовь моя. Поцелуй меня... Дракон рядом с ними успокоился, заурчал и улёгся на камни, свернувшись, будто огромная кошка. Джон поднялся на ноги, потащил за собой Петира, схватил с земли его плащ. -Пойдём, пойдём, любовь моя... Петир следовал за ним с опаской и сомнением. Джон тащил его к дракону. Там, под боком у чудовища, он снова разложил плащ и устроился, привалившись к его горячей шкуре, заключил Петира в кольцо своих рук. -Не бойся, он не тронет тебя. Он знает, что я тебя люблю. Здесь тепло, как ты любишь. Под боком у дракона было жарко. Петир совсем не боялся. Джон защищал его, его мальчик стоял между ним и всякой бедой. Он закрыл глаза. Улыбнулся. -С тобой мне ничего не страшно, малыш. С тобой мне хорошо... Джон целовал сзади его шею и плечи. Его всё ещё возбужденный член тыкался Петиру в спину. Петир закинул руку назад, нащупал его и обхватил ладонью. -С этим надо что-то делать, мой милый, - сказал он серьезно. Джон тихо прыснул ему на ухо. Потом зашептал. -У тебя есть идеи на этот счёт? -Возможно... -Послушай, Петир, - голос у Джона вдруг стал серьёзным и немного просящим, - Ты только не злись на меня. И не бей. Я просто хочу сказать... Мы всё сделали неправильно... Понимаешь, о чем я? Петир кивнул. -Мне не следовало набрасываться на тебя. Мне нужно было сделать, как ты говорил мне перед этим. Тогда ты был бы готов, и тебе не было бы больно. Ты прав, что ударил меня — это моя вина, я причинил тебе боль, хоть и не хотел этого. Но может быть, ты согласишься... -Хочешь попробовать ещё раз? Конечно, Джон хотел. Это было естественным, ожидаемым. И во многом малыш был прав. Петир сглупил поддавшись порыву, хотя уж ему-то должно было быть известно лучше, чем Джону, чем оборачиваются такие игры без должной подготовки. Здесь, под лучами тёплого солнца его злость развеялась. Отголоски боли ещё оставались где-то внутри. Но похоть была сильнее. И любовь. Петир вспомнил, как ритмично двигались бёдра и живот Джона, когда его член тёрся о Петира, как мерно перекатывались и сжимались его мышцы под белой кожей. Джон ещё не ответил на его вопрос, а у Петира уже готово было решение. Они попробуют ещё раз. -Медленно и постепенно, - сказал он, - Осторожно. Остановишься, когда я скажу. Джон кивнул головой, слегка придерживая за подбородок повернул к себе его голову и поцеловал. Осторожно уложил Петира на спину прямо под кожистым крылом дракона, встал на колени между его разведенных ног...***
Он был очень нежен и, наученный опытом, действовал крайне осмотрительно. Он не торопился. Начал с медленных, легких поглаживаний и поцелуев. Потом принялся ласкать его языком... Петир смотрел в синее небо. Разглядывал чёрное крыло с красными прожилками, заслонявшее от него солнце, слушал шумное редкое дыхание зверя совсем рядом... -Мне нужно быть гораздо более пьяным для этого... - пробормотал он. -Принести тебе ещё вина? - Джон с готовностью поднял голову. Петир улыбнулся. Никакое вино не поможет, когда лежишь спиной на камнях, на крошечном островке в открытом море, под боком громадного дракона, под палящими лучами солнца, в двух шагах от Королевской Гавани, когда ещё утром ты был на другом краю континента и дрожал от холода, и, да, тебя собирается оттрахать в зад король Семи королевств, последний из Таргариенов. Любого из вышеперечисленного было бы достаточно, чтобы свести с ума менее хладнокровного человека. -Вино не поможет, - сказал он, - Лучше поцелуй меня. И Джон целовал. Сам он весь горел и дрожал от нетерпения. Но сдерживался — не хотел делать ошибок. Даже чересчур сдерживался, так что Петир вынужден был сказать ему наконец: -Тебе необязательно быть таким нежным, милый. Ты ведь трахать меня собираешься, а не умащивать маслами. Используй масло по назначению. -Дурак, - пробубнил Джон, кусая его за ляжку, - Я собираюсь заняться с тобой любовью. Я хочу, чтобы ты понял, как сильно я тебя люблю... -Я понял. Теперь хочу понять, как сильно ты хочешь меня трахнуть. Джон зарычал и цепанул Петира зубами за мягкий бок. И стал действовать более решительно. Петир закрыл глаза — драконье крыло над ним сбивало его с настроения. С закрытыми глазами всё пошло лучше. Его мальчик знал своё дело — одними пальцами мог довести его до дрожи. А уж когда решался применить все свои таланты, шансов у Петира не оставалось. Очень скоро он перестал обращать внимание на шумное дыхание дракона рядом с собой. И даже был благодарен зверю, что тот прикрывает его от солнечных лучей. Пальцы, обильно смазанные маслом, двигались легко. Петир ждал, что ему будет больно после сегодняшнего, но оказалось наоборот. Ему было хорошо, очень-очень хорошо. Когда Джон принялся ласкать его член, Петир было останавливал его. -Ты переоцениваешь мои способности, малыш. Мне нужно больше времени. Тебе ничего от меня не добиться... Но Джон добился. Петир стонал и кусал губы, мычал и охал в такт движениям. -Кричи, Петир. Кричи громче. Вокруг только море... И Петир стал кричать. Как никогда в жизни. Потому что никогда в жизни он не занимался любовью на острове в открытом море. Потому что никогда в жизни не чувствовал того, что теперь. Он дёргал бёдрами навстречу ласковой руке. Где-то внизу, глубоко внутри, зарождались мелкие горячие волны, которые разбегались по всему телу, вызывая дрожь и мурашки. Горячие волны били в солнечное сплетение, вибрировали там, и у него перехватывало дыхание. Зад горел, но ему это почему-то нравилось. Член пульсировал. Каждая частичка его тела дрожала и звенела, полыхала пламенем. Дрожь и жар плясали на грани между болью и наслаждением, склоняясь то в одну, то в другую сторону. И единственный способ разрешить их колебания, было добавить огня. -Пекло, Джон! Ты убьешь меня! Трахни меня уже! О, боги... -Подожди немного, Петир. Я ещё не закончил... Он разводил Петиру ноги как можно сильнее и заставлял его держать себя под колени, растягивая его медленно и осторожно, не переставая целовать и лизать, ласкать и трахать пальцами. Петир кричал и изрыгал проклятия. Пока наконец не решился взять дело в свои руки. Он взбрыкнул ногами, отталкивая Джона, быстро перевернулся на живот и в отчаянии поднял зад, как последняя шлюха. Он так хотел его члена, что плакать был готов. Дивился сам на себя: «Во что тебя превратил этот мальчишка! Какого неведомого ты делаешь, Петир Бейлиш?!» Отмахивался — потом! Потом будет время недоумевать и ненавидеть себя! Сейчас ему хотелось, чтобы его трахнули. -Джон Сноу, ты маленькая дрянь, возьми меня, пока я тебя не убил! Джон гладил его спину жадными руками, покусывал его плечи и шею, целовал его и тёрся о него всем телом. -Ты невероятно красив, Петир. Невероятно! Я в жизни не видел ничего столь же прекрасного, как ты на коленях с поднятым задом. Ты сводишь меня с ума... Время пришло, мой хороший. Раздвинь ноги шире, расслабься, отдайся мне, выдохни... На выдохе, любовь моя, на выдохе... Твёрдый член снова уперся в него. Петир внезапно почувствовал лёгкую панику, но не успел он испугаться, как Джон обхватил его рукой между ног. Петир охнул, и в ту же секунду Джон вошёл в него. Совсем немного. Застонал громко. Дракон рядом с ними глухо заурчал. Петир дышал — вдох, выдох, — и на каждый выдох Джон проникал всё глубже и глубже. Нельзя сказать, что боли совсем не было. Она была, но терялась на фоне бушующего пожара в его чреслах. Наконец, Джон погрузился в него целиком. И остановился. Как и в прошлый раз, король тяжело дышал у него за спиной, постанывал и всхлипывал тихонько. -Мне никогда не привыкнуть к этому... О, боги.... Петир, любовь моя, у тебя самый сладкий, самый желанный зад из всех когда-либо существовавших. Ты... Не шевелись, ради всех богов! Я не выдерживаю тебя... Боги, что ты со мной делаешь! Потом он внезапно вспомнил их прошлый опыт, встревожился. -Тебе больно, мой хороший? Скажи мне, больно? -Терпимо... - отвечал Петир сквозь стиснутые зубы. Как и в прошлый раз, боль постепенно отступала. То, что Джон не переставал ласкать ему член в этом помогало. А когда Джон стал двигаться в нём понемногу, вернулось ощущение мелкой дрожи и жара внутри, усиленное многократно. Джон скользил легко и плавно, без резких движений. Обнимал его одной рукой поперёк груди, другой хозяйничал у Петира между ног. Осторожно поднял его на колени, за подбородок повернул к себе его лицо и потянулся к губам. Целоваться они не могли — слишком оба задыхались. Всё, что получалось — это ловить стоны друг друга открытыми губами. Джон толкнулся в него сильнее, и Петир вскрикнул, дёрнулся, ухватился руками за горячий драконий бок. Джон застонал протяжно. Дракон перешёл с урчания на тихий рёв, шевельнулся едва заметно. И Петир оказался прижат к исполинской твари, затёрт между обжигающим боком дракона и горячим телом короля, пойман в пламени со всех сторон. Пламя полыхало и внутри. «Это ни на что не похоже. Это как огонь, живой огонь, Петир! Ты делаешь мне больно, и посреди этой боли рождается наслаждение. Как волна...» Наслаждение среди боли и пламени, как волна... -О, боги, Петир... Я не смогу, не выдержу долго... Проклятье, что ты делаешь со мной! Ты моя погибель, Петир! Ты моя смерть! Драконий бок вибрировал, стучался в Петира глухими ударами драконьего сердца, редкими и размеренными. Позади отчаянно колотилось и трепыхалось сердце короля, выламывало грудную клетку, рвалось к источнику своей боли и наслаждения. Своего сердца Петир не слышал, как и своего дыхания, зажатый между драконом и королём. Внизу, там, откуда исходили мелкие горячие волны, зародилось сладкое томление, растекалось медленно, нарастало... -Ещё! Сильнее! Трахай меня, Джон! Сильнее, маленький грязный ублюдок! И Джон толкался в него размашисто и лихорадочно. Не кричал уже, а выл на одной ноте. Надолго его не хватило... Он запульсировал внутри Петира, обжигая болью... Вокруг них всё всколыхнулось, удар ветра сбил их с ног, гигантская лапа оттолкнулась от земли, едва не задев Петира, прозмеился мимо страшный хвост. Они упали на землю оглушенные драконом и наслаждением. Зверь взмыл в воздух, и его скрежещущий рёв мешался с криками двух любовников на земле...***
Они долго лежали обнявшись. Джон не вынимал из него своего члена. -Можно я побуду в тебе ещё немного, любовь моя? -Можно, - разрешил Петир. Ему было всё равно. Он едва мог дышать и чувствовал себя совершенно обессиленным. Его клонило в сон. Король сжимал его в объятиях, поглаживал, целовал шею, спину, плечи — куда попадал, — бормотал своё обычное «любовь моя, ты удивительный» и «не отпущу тебя, никому тебя не отдам». Петир закрыл глаза. -Ты был прав, - сказал он устало и улыбнулся, - Трахаться на берегу моря на мху — это замечательно. Джон засмеялся. Уткнулся носом ему в затылок. -Я подумываю, не провести ли нам нашу следующую охоту здесь. -Я тоже подумал об этом... - одобрил Петир, - Только на кого ты будешь здесь охотится, малыш? -Мы будем ловить рыбу! Королевская рыбалка звучит не хуже, чем королевская охота! -Тайвин Ланнистер, помнится, любил удить рыбу... - припомнил Бейлиш рассеянно, сонно хлопая глазами. Джон перевернул его на спину, поцеловал в губы. -Я построю здесь дом для тебя, любовь моя. С просторной спальней, с огромной кроватью, как ты любишь, с самым большим камином... -Здесь нет деревьев. Чем ты будешь топить свой камин? -Дрова можно привезти! И обязательно привезем те гобелены из охотничьего домика, со сценами охоты, знаешь? Я люблю те гобелены... Посадим жимолость перед домом... Хочешь? Знаешь, когда мы гуляли по острову, мне кажется, я слышал здесь где-то ручей... Расчистим его и будем брать там воду... Нам будет здесь так хорошо, Петир! Мы будем заниматься любовью повсюду: на скалах, и на траве, там, ниже, и на пляже, и прямо в воде. Ты когда-нибудь трахался в море, Петир? Петир посмеивался. Мальчика опять несло. Он был чистый ребёнок со своими мечтами! Восторженный и наивный. В свои тридцать лет, король Семи королевств, суровый северянин, храбрый воин, убивший на своем веку не одного человека и ещё больше нежити, одержавший победу в самой страшной войне, был невинен и чист душой, как дитя. Влюблённый юноша. Его милый мальчик. Может быть за это Петир и любил его — за то, что он сумел сохранить невинность, пройдя через все испытания. То, чего не удалось когда-то самому Петиру. Поэтому он и смог отдаться Джону — не страшно и даже приятно довериться тому, кто никогда не предаст тебя ни при каких обстоятельствах... -Остров Любовников... - сказал Петир насмешливо. -Мне нравится! Да! - обрадовался король, - Так я и назову его: Остров Любовников. В честь тебя и меня... Он ласкался к Петиру, тёрся щекой ему о плечо. -Я так счастлив, так счастлив... - бормотал он, - Каждый раз ты делаешь меня счастливым, и каждый раз я думаю, что лучше быть не может. Но потом становится ещё лучше. Когда я с тобой, мне ничего не страшно. Когда ты рядом, я могу вынести всё, что угодно. Нет ничего, что я не сделал бы для тебя. Я не отпущу тебя больше от себя, Петир... -Пить хочу... - Петир не слушал его. Во-первых, мальчик всегда говорил одно и то же. Стоило его хорошенько оттрахать, и он становился мягким и сентиментальным. Нес любовную чушь и лез целоваться без конца. Он любил целоваться... Теперь вот выяснилось, что когда трахать кого-то доводится ему самому, малыш становится еще хуже. Его восторженность граничила с легким помешательством. Но это всегда проходило... Петир привык к нему, к этой его склонности всё драматизировать, к громким словам и клятвам. Мальчику с таким ртом и задом можно простить некоторые недостатки. Во-вторых, Петир сейчас был слишком занят собой. Пытался понять, что изменилось для него, и почему он сделал то, что сделал. Он ведь не просто не сопротивлялся — сам попросил! Одно дело не бояться, и другое дело захотеть самому. Означало ли это, что он окончательно превратился в мужеложца, вроде Ренли Баратеона или Лораса Тирелла? Он попытался вспомнить лицо и тело своей жены, но видел только ореол рыжих волос и белую шею. Хотел ли он её? Если бы она оказалась здесь прямо сейчас, захотел бы он взять её? Он не смог ответить себе наверняка. Попробовал понять, тянет ли его на мальчиков или мужчин. У короля, помнится, был такой смазливый мальчишка в сквайрах. Хотел бы Петир его трахнуть? У того тоже губы, задок... Но лицо мальчика перед его мысленным взором заменялось лицом Джона Сноу, такого, каким он узнал его двенадцать лет назад. Петир махнул рукой. Он слишком устал, не выспался и всё ещё был немного пьян. Думать было трудно. Чувствовать ещё трудней — слишком уж много чувств владело им сейчас одновременно. Одно не вызывало сомнений: его трахнули в зад, и ему это понравилось. -Хочется пить... -Я принесу! - Джон вскочил на ноги и бросился к седельным сумкам, возле которых были фляги с вином. Петир лежал на спине под жаркими лучами солнца и смотрел вверх. Прохладный ветерок овевал его кожу, море шелестело под скалой. В небе над ними кружила чёрная тень. Время от времени дракон издавал громкий скрежещущий рёв... Вино оказалось тёплым, и его было совсем мало. Они допили его, разделив на двоих, заедая остатками хлеба и черники. -Надо поискать тот ручей, - сказал Джон задумчиво. -Надо отправляться в Королевскую Гавань, - возразил Петир. Голос у него был усталым. Джон взглянул на него искоса, погладил его по щеке и волосам. -Отдохни, любовь моя, - произнес он с нежностью, - Ты устал. Поспи. Я принесу воду. Потом нам надо будет смыть с тебя всё это масло и привести тебя в порядок. Он улыбнулся. Самого короля тоже не мешало бы отмыть от масла. Он так тёрся о своего любовника, что был теперь перепачкан с ног до головы. Петир улегся на землю на свой плащ, Джон дал ему под голову седельную сумку, укрыл плечи дублетом, поцеловал в висок... Заснул Петир мгновенно, не успев закрыть глаза. Ему снилась чёрная тень за спиной, чье-то ледяное дыхание холодило ему шею. Потом тьма накрыла его. Когда он открыл глаза, оказалось, что он лежит в воде. Мелкие волны заливали ему рот. Он закашлялся, и тут же жгучая боль пронзила его. Вода окрасилась красным. Ниточки, ручейки, потоки крови потекли по прозрачной воде. Его кровь. Грудь жгло. Огромная, страшная рана пылала болью, длинная и такая глубокая, что, казалось, сквозь неё было видно его сердце. Вот оно, дрожит и трепещет, с каждым своим ударом выталкивая из него кровь, ещё больше крови... Он смотрел на свою грудь, на своё собственное сердце, отдававшее его жизнь холодной воде, медленно и неотвратимо. Крик разрезал тишину. Знакомый голос: -Нет! Не убивай его! Снова было темно. Кто-то коснулся его губ. -Только жизнь даёт жизнь. Отдашь ты ему свою жизнь? Петир не знал, сколько он проспал. Когда он проснулся, его мальчик сидел с ним рядом, подогнув под себя ноги, и смотрел вдаль. Он молча протянул Петиру флягу с водой. Солнце спустилось ниже к горизонту, светило им в спины, бросая длинные тени к их ногам. -Как ты? - спросил его Джон очень тихо. Он был задумчив и даже грустен. Та тоска, которую Петир уже видел у него сегодня, вновь плескалась в его глазах близкой влагой. -Ты нашёл воду? - спросил Петир хриплым голосом. -Да. Воду. И ещё мяту, вон там, с северной стороны. Целые заросли! Ты ведь любишь мяту? Он осторожно положил перед Петиром зелёный пучок. Свежий, холодящий аромат коснулся ноздрей. Петир задумчиво оторвал один листочек и отправил себе в рот. Он рассматривал лицо короля, тёмные, слишком блестящие глаза, маленькую горестную морщинку между бровей, жёсткий, сжатый рот, пытающийся улыбаться, но вместо это только вздрагивающий уголками губ. Он всё ещё был наг, и кожа на его груди всё ещё лоснилась маслом. Плечи, скулы и лоб порозовели на солнце... -Ты голоден, любовь моя? -Нет, милый. А ты? Джон мотнул головой. Петир молчал, ждал. Что-то случилось пока он спал, от чего его мальчик опять загрустил. Или это просто предчувствие разлуки? Джон тоже больше ничего не говорил. Он потянулся к Петиру, подхватил его под плечи и положил головой себе на колени. Стал перебирать его пряди, гладить лицо, осторожно прикасаться к ресницам и бровям, обводить пальцем линию рта... -Здесь совсем нет животных, знаешь, - сказал он всё тем же тихим, задумчивым тоном, - Даже чаек нет. -Мне это не удивляет. Твой дракон всех распугал. Кстати, где он? -Охотится... Петир кивнул. Он не хотел уточнять, где и на кого именно охотился дракон. Джон наклонился и поцеловал его губы. Посмотрел на него с грустной нежностью. -Ты пахнешь мятой... - сказал он, - Я полюбил мяту, Петир... -Хочешь пойти искупаться, милый? - осторожно спросил Петир. -Да, сейчас... Сейчас пойдём... Послушай, Петир... - Джон обнял его, осторожно улегся рядом, устроил его голову у себя на плече, - Скажи... Скажи мне правду... Тебе понравилось? Я... Мы с тобой... Когда я... был в тебе, тебе понравилось? -Как ты думаешь? - Петир улыбнулся, - Я недостаточно убедительно орал? Я даже твоего дракона напугал! Он засмеялся. Смеяться было самым простым. Думать о том, что это всё значит, сейчас не хотелось. -В самом деле понравилось? Тебе было хорошо? -Мне было очень хорошо. Твой маленький сладкий член отлично справился, - Петир улыбнулся ему ласково, погладил его по щеке. -Тебе не было больно? -Немного. Но ты всё сделал правильно, малыш, - Петир притянул его поближе, - Ты очень хорошо меня трахал. Он ждал, что Джон кинется целовать его, как обычно. Но тот смотрел на Петира серьёзно и внимательно. -Ты не жалеешь, что мы это сделали? Не ненавидишь меня? -Конечно, нет! -Ты всё ещё любишь меня? -Люблю, Джон. Я очень тебя люблю. Почему ты спрашиваешь, мой хороший? Малыш наверняка захочет повторить это. Стоит позволить ему что-нибудь один раз, и он будет настаивать, чтобы они делали это снова и снова... -Ты не захочешь делать это снова? - это был вопрос, но прозвучал он как утверждение. -Мммм... Дай подумать... Если ты встанешь на колени и попросишь меня... Король не улыбнулся Петиру, радости не отразилось на его лице. Он озабоченно хмурился и покусывал губы. Значит дело было в другом... Что же случилось с ним? Бейлиш вздохнул. Решил спросить напрямую. -Что с тобой, малыш? От чего ты снова печален? Джон нахмурился сильнее, и крепче обнял его. -Ты возненавидишь меня, я знаю, - сказал он мрачно и уверено. Петир двинул плечами, освобождаясь от его объятий, сел и взглянул ему в лицо. Джон был очень сосредоточен, озабочен и... испуган. Его мальчик не терял времени зря, пока Петир спал. Думал о чём-то, что, как ему кажется, Петиру не понравится. Пришёл к какому-то решению. Если Старк что-то решил, никому не под силу сдвинуть его с этого. Особенно если этот Старк — Таргариен. Он так хмур, ни тени улыбки, он боится — ждёт сопротивления. Что же ты придумал такого, что не можешь даже произнести этого вслух? Смотришь горящими глазами, в которых поблескивают слёзы, сводишь брови и морщишься, и слова застревают в твоей глотке. Что ты затеял, мальчик? Недобрые предчувствия снова всколыхнулись в душе. Отголоски сна отозвались тревогой. Бейлиш потянулся за своими штанами. Если ему предстоит услышать плохие новости, лучше быть одетым. -Что-то случилось? - спросил он тоном как можно более легким, затягивая тесёмки. Джон наблюдал за ним, глядя исподлобья. Молчал. -Не хочешь одеться? - спросил Петир, складывая губы в насмешливую улыбку, - Или ты хочешь вернуться в столицу нагишом? Нагишом и на драконе! Торжественный въезд получится! Петир усмехнулся. Джон упорно молчал, мрачнел на глазах. Смотрел на него из-под насупленных бровей. Взгляд его был тёмен, глаза блестели. -Да что с тобой! Почему ты молчишь, Джон? Что такого ужасного случилось в конце концов? Джон? Джон сморгнул. Слеза потекла по его щеке. Он разлепил губы. -Ты возненавидишь меня, я знаю. Но это пройдёт... Ты поймёшь, ты не можешь не понять... - проговорил он тихо и твёрдо, - Я люблю тебя, Петир. Я очень тебя люблю. Помни это всегда. Я готов умереть ради тебя, отдать свою жизнь, отдать тебе всё, что у меня есть, самого себя до последней капли. Моя жизнь не имеет смысла без тебя, моя жизнь — это ты, Петир. -Это мило, малыш. Но почему таким мрачным тоном? Скажешь ты наконец, что случилось? -Ты тоже меня любишь, Петир, теперь я это знаю. Не так, как я тебя, но любишь. Больше, чем её... Не возражай мне! Это всё не имеет значения. Любишь. Да, ты любишь... Ты поймёшь меня. Не сразу, потом... Обязательно поймёшь, я знаю... -Боги, что ты там лепечешь, Джон?! - Петир набросил тунику. Прямо на липкие от масла плечи. Ему вдруг страшно захотелось убраться с этого острова. В пекло всё! Мальчик положительно пугал его. Его даже слегка трясло. Петир завертел головой, глядя в небо, - Где твой дракон? Скоро вечер, нам пора бы... -Нет, - сказал Джон твёрдо, не сводя с него глаз. -Нет? «Нет» что? -Мы не вернёмся в Королевскую Гавань. -Не хочешь в столицу? Куда же ты тогда хочешь, Джон? Джон поднялся на ноги. -Мы любим друг друга, Петир. Это самое главное, - он сделал осторожный шаг, словно ждал, что Петир сейчас набросится на него. Петира била легкая дрожь. Что бы ни задумал мальчик, он, очевидно, и сам этого боялся. -Это я уже слышал. Ближе к делу, Джон. -Я думал... Я подумал, можно было бы остаться здесь, но...- он поднял руку, словно останавливая возражения Петира, закивал головой снисходительно, - Я знаю, знаю — у нас нет еды. Но у меня есть деньги, и у тебя есть деньги. Я подумал... Петир почувствовал облегчение. Мальчишка напугал его своим глупым хмурым, испуганным видом! Если он просто захочет подольше побыть вдвоём, задержаться на пару дней на острове или отправиться к ним в домик — это не так страшно. Конечно, Петиру хотелось бы вернуться домой. Но сейчас он совсем не против провести немного времени со своим мальчиком. Несколько дней, даже неделю. Почему бы нет? Он, конечно, будет возражать, раз малыш этого ждёт, и даже поругает его. Но откровенно говоря, он бы и сам этого хотел... -Я подумал про Ступени или острова в Дорнском море. Там можно купить припасов и провести немного времени. А потом... -Но тебя ждут в столице, Джон. Ты не можешь всё бросить! Ты король! - Петир сделал голос построже. Король сжал губы, нахмурился и произнёс раздельно. -Я. Никогда. Не вернусь. В Вестерос. Петир моргнул. Сначала он решил, что ослышался. Он глядел в решительное и серьёзное лицо мальчика и пытался убедить себя, что ему показалось, он просто неправильно понял... Ну разумеется Джон не имел в виду, что он... -Я не хочу больше быть королём. Я устал. Я не вернусь. Никогда не вернусь. Я решил. Двенадцать лет моей жизни, потраченные на бесконечную мелкую возню и грязные игры... Нет! С меня довольно! Я хочу жить, понимаешь? Просто жить! -Но... - Петир замялся, подбирая слова, - Но ты король, Джон. -Уже нет, - мальчик покачал головой, - Зачем мне это? Нет. Пусть они сами делят власть, как хотят. Без меня. Ноги моей там больше не будет! -Ты не можешь всё бросить! -Я уже всё бросил, Петир, - он наконец улыбнулся, слёзы пролились из его глаз, - Ты не представляешь, как легко мне сейчас! Как только я решил, что не вернусь, словно тяжесть упала с моих плеч! Неподъёмная тяжесть, которую я таскал все эти годы! -Но... почему, Джон? Что случилось? -Случился ты, Петир! И Дрогон. Разве ты не видишь? Раньше у меня не было выхода... Куда мне было деться? У меня был долг и моя любовь к тебе. Я был привязан к своей короне, и был привязан к тебе. Я даже не знал, нужен ли я тебе. Ты был счастлив без меня... А теперь... Всё изменилось, Петир! Теперь у меня есть дракон! Настоящий дракон, Петир! Никто и ничто не сможет остановить меня теперь! - возбуждение его росло. Глаза сверкали то гневом, то радостью. Он то хмурился, то смеялся. Сделал шаг к Петиру и схватил его за руки. Заговорил торопливо, - Это свобода, Петир! Понимаешь? Полная свобода! Такая, какой никогда ни у кого не было! Мы можем отправиться куда захотим! Я подумал про Меерин.... - забормотал он, - Дени правила там... У неё было три дракона, и она подчинила город силой. Но у меня есть ты, и мы возьмём их умом и хитростью! Мы будем править вдвоем, Петир! Нет! Не так! Ты будешь править, а я буду с тобой. Всё будет так, как должно было быть с самого начала. Ты будешь королём, Петир! Настоящим! Хочешь? Я сделаю это для тебя! У меня есть дракон, я смогу! Меерин или любой другой из вольных городов — выбирай! Я подарю тебе весь мир, любимый мой! Всё что я хочу взамен, это быть с тобой. Разве это много? Быть с тобой всегда, каждую минуту, обнимать тебя, целовать, засыпать и просыпаться с тобой... Ты ведь любишь меня, правда? Ты тоже хочешь этого, да, Петир? Ты мой! Я знаю это теперь! Ты привязан ко мне, как и я к тебе! Навеки! Нас не разлучить никому, любовь моя. Теперь мы наконец сможем быть вместе! Если хочешь, мы будет прилетать сюда, на этот остров и заниматься любовью здесь на берегу. Или на любой другой остров... Куда хочешь, Петир! Ты понимаешь? Я знаю, ты сейчас будешь злиться... Я понимаю... Но потом ты увидишь, что я прав! Ты поймёшь, что это твоя судьба, что я твоя судьба, что ты мой, навсегда. Я даю тебе свободу. Понимаешь? Абсолютную свободу и весь мир в придачу! Прости меня... Не смотри так испуганно, любовь моя... Не злись... Я знаю, ты будешь меня ненавидеть сначала... Но потом ты простишь. Ты обязательно поймёшь... Петир глядел на него с нескрываемым ужасом. Он никогда не видел безумие так близко. А его мальчик был по-настоящему безумен. В этом не было сомнений. Он осторожно отнял у короля свои руки, проговорил очень тихим, спокойным голосом. -Тихо, тихо, малыш. Ты чересчур разошёлся. Успокойся, мой хороший. -Я спокоен. Я немного волнуюсь, но это простительно. У меня начинается новая жизнь. Сегодня такой день, Петир... Сегодня сбываются все мои мечты. Это самый счастливый день в моей жизни, - он засмеялся, глаза его лихорадочно блестели, - Да... Чтобы ни случилось дальше, я не забуду этого дня, дня, когда ты стал моим, и когда ко мне вернулся дракон! -Послушай, милый, я понимаю, правда, понимаю... -Бейлиш говорил так мягко и сочувственно, как только мог, - Ты устал. Ты никогда не хотел всего этого: власти, короны, Семи королевств... Ты и королем Севера быть не хотел, тебя выбрали. Ты просто хотел жить, как все. Быть сыном лорда, даже не хозяином замка, а просто иметь отца, не быть бастардом. Вот и всё, да? Это так немного, так просто. Все так живут, почему бы и тебе так не жить? Но тебе не было позволено. На тебя навалилось столько всего подряд. Неподъёмная ноша, ты прав! Кто бы выдержал столько, сколько пришлось выдержать тебе? И сейчас тебе кажется, у тебя появилась возможность... -Мне не кажется. Она появилась. Я не вернусь, Петир. Можешь не тратить время на уговоры. Тирион, конечно, взбесится. Но мне всё равно. Напишу ему из Волантиса, - Джон засмеялся, - Представляю, как он будет топать ногами. А может, и обрадуется? Сам станет королем? -Послушай, милый. Ты, конечно, можешь поступать, как хочешь со своей жизнью. Раз уж мне тебя не уговорить... -Нет, не уговорить. Я всё решил. Я свободен! -Но решать за меня ты не можешь, Джон. Джон нахмурился. Снова попытался схватить Петира за руки, но тот отступил на шаг, проговорил твёрдо. -Прости, мой хороший, но раз уж ты больше не король, а просто мальчишка, у тебя нет права решать за меня. Я верховный лорд Речных земель, лорд Озерного замка, и я не собираюсь бросать ни свою жизнь, ни свою семью. Джон со свистом втянул воздух. -Но ты не любишь свою жену! Ты всё время жалуешься мне, что твои вассалы выступают против тебя... -Не все. Некоторые. -Послушай, любовь моя, - Джон всё-таки ухватил его за руки, - Я видел тебя в Долине, я знаю... Ты ненавидишь их так же, как и я. Тебе претит их спесь так же, как и мне. Их спесь, их ложь, их бесконечные подлые козни за спиной... Они могут презирать нас сколько угодно... Мы для них просто выскочки, недостойные сидеть с ними за одним столом! Но теперь, когда у меня есть дракон... Знаешь, а забавно было бы посмотреть на их лица! Представь! Мне почти хочется отправиться туда на Дрогоне и посмотреть, понравится ли им его пламя! Послушай, тебе никогда больше не придётся терпеть их. И потом, я предлагаю тебе Меерин взамен! Что значат Речные земли по сравнению с Меерином? Ты будешь там королем, а не каким-то лордом. Мы сделаем тебе корону, любовь моя... Хочешь? Из золота, хочешь? Нет ничего, что бы я не сделал для тебя, Петир! -Тогда сделай для меня это: отпусти меня домой, к моим детям. У меня дети, Джон. Нэд и Джон, и девочки. Я люблю их. Они моя плоть и кровь. Не лишай меня их. -Нет, конечно, нет! Я понимаю, любовь моя! - Джон обхватил его за плечи и привлёк к себе, - Мы будем навещать их, часто-часто! Или, если хочешь, заберем их с собой! Да, так! Они будут жить с нами! Маленький Джон и остальные... Я буду воспитывать их, как своих. Как-будто это наши дети, Петир. Они будут наши с тобой. -Боги... Послушай себя, Джон... - Петир отстранился и взглянул на него со страхом, - Что ты несёшь, Джон? Ради богов, что ты несёшь! Приди в себя, мой мальчик! Тебе выпал трудный день, много всего случилось, но... -Думаешь, я сошёл с ума? - Джон рассердился, - Думаешь, я совсем обезумел? Почему? Потому что всего-навсего хочу быть с тем, кого люблю? Что безумного в этом? Разве не все этого хотят? Или безумно не желать быть королём? Ты тоже не хотел этого, Петир. Говорил мне: «Это ноша слишком тяжела для меня...» Ты говорил это! Так почему ты называешь меня безумным, когда эта ноша оказалась не под силу и мне? Я просто хочу быть счастливым! Просто немного счастья! Что в этом безумного? И разве у меня нет дракона? Ты сам видел, какой он быстрый! Или ты сомневаешься, что мы доберемся на нём хоть на край земли? Или что города склонятся перед нами? Дени смогла, а она была просто нищей девочкой с громким именем. А ты, Петир, ты прирожденный король! Ты сможешь добиться гораздо большего, чем она! В чем я не прав? В чем моё безумие? Он крепко держал Петира за руки, и почти кричал ему в самое лицо. Губы его дрожали, руки тряслись, брови изгибались в гримасе отчаяния. Но с Петира было довольно. Он не желал больше убеждать мальчишку. Петир Бейлиш мог быть столь же упрям, как и король. И сейчас он упёрся. Вздернул подбородок, сверкнул глазами и тоже закричал. -Послушай, может быть, ты вполне нормален. Мне сложно судить, когда ты кричишь и дрожишь, как в лихорадке. Одно я могу сказать тебе твёрдо: я никуда с тобой не полечу. Оставь меня на этом острове, если хочешь, я подожду проходящих мимо кораблей. Но я не полечу с тобой ни в какой Меерин, ни в другое место. Нет, Джон. Я возвращаюсь домой. Джон тяжело вздохнул и наклонил голову, как мул. Отступать он не собирался. -Мне жаль, - сказал он спокойно. - Я предложил тебе выход, Петир. Это хороший выход. Ты поймёшь со временем... Я знал, что будет так, что ты не захочешь меня слушать. Но пройдет время, и ты смиришься, ты поймёшь... Я люблю тебя, а ты любишь меня. Это самое важное! Прости, я не отпущу тебя. Ты поедешь со мной. Мы будем вместе, Петир. Навсегда. Петир остолбенел. Хлопал глазами, не веря своим ушам. -Ты что же, думаешь, я буду с тобой спать после этого? Если ты увезешь меня силой на своем проклятом драконе, думаешь, я тебя близко к себе подпущу? -Подпустишь, - отвечал Джон уверенно. -Заставишь меня, Джон? Изнасилуешь? Джон вспыхнул, нахмурился, мотнул головой. -Не стану. Но ты сам захочешь. Ты мой, Петир, как бы ты ни пытался отрицать очевидное. Ты сам меня захочешь. Ты всегда говоришь «никогда больше», но проходит время, и ты меняешь мнение. Ты поймёшь, смиришься, привыкнешь... Ты будешь мой, любовь моя. Ты будешь спать со мной, потому что любишь меня. Да... Я знаю, так и будет... Петир ударил его. Второй раз за день. Хорошенько размахнулся, выбросил кулак вперёд со всей мощью, которую мог собрать. Ударил так сильно, что сбил короля с ног. Тот рухнул на землю, покатился по камням. По лицу его опять потекла кровь — закровила едва подсохшая ссадина над бровью. Острые камни оцарапали его голую спину, при падении он разбил себе локоть. Король уселся на земле, опершись на руку, посмотрел на Петира снизу вверх упрямо. -Можешь бить меня, Петир. Я не изменю своего решения. Ты мой. Ты меня любишь. Ты поймешь. Ты ещё сосать меня будешь, вот увидишь! Бейлиш потерял голову. Кинулся к нему, сжав кулаки. Резкий скрежет раздался сверху. Джон и Петир подняли голову одновременно. Дракон несся на них стрелой, падал камнем. Раскрыл пасть, и Петир увидел пламя в его глотке. Сжался в ужасе. -Дрогон! - закричал король. Огромная чёрная тень мелькнула перед лицом Петира, шумно взмахнула крыльями, оглушила рёвом, дохнула жаром, сбила с ног вихрем. Длинный хвост змеился следом, извивался, как живое существо, толстый — толщиной с человека, чёрный в красных прожилках, с гребнем по верху и длинными острыми шипами на гребне. Удар выбил воздух из легких, полоснул кожу острой болью. Петир взлетел в воздух на несколько футов, рухнул спиной на землю, сильно ударившись затылком о камни, покатился вниз по траве... Прежде, чем тьма сомкнулась вокруг, он успел увидеть ручейки крови, бегущие в прозрачной воде, и услышать крик: -Нет, Дрогон! Не убивай его! Не смей его трогать! Он мой!