Littlefingered

***

Такое с ним бывало очень редко — по пальцам пересчитать за столько лет. Но случалось в самый не подходящий момент. «Боги, что я делаю!» От этой мысли внутри всё вдруг словно инеем покрывалось. Как-будто это был и не он вовсе, а кто-то другой в его теле. И этот другой смотрел на всё совсем другими глазами и приходил в ужас. «Боги, что со мной! Что я делаю!» Он зажмурился и замер. Сейчас главное не смотреть, не видеть. - Что с тобой, Петир? Слушать этот голос тоже было невыносимо. Но ничего не поделаешь. - Встань, Джон. Пожалуйста, встань, - не глядя, не открывая глаз, смотря в сторону. Только бы не видеть... Король Семи королевств был привлекательным мужчиной. Все сходились на этом. Некоторые барды называли его «прекрасным королём». Он был красив без преувеличения. Лицо, глаза и губы, волосы локонами, косая сажень в плечах, руки и живот... Он был очень красив. Петир понимал это даже в такие моменты. Умом понимал. А сердцем, всем телом... «Боги! Что мы делаем!» - Пожалуйста, встань, Джон. Смотреть на его раздвинутые ноги и выражение похоти на раскрасневшемся лице было невмоготу. Собственная нагота давила. Хотелось прикрыться, спрятаться. Ему-то, владельцу борделей, который чего только не повидал, чего только не делал! - Что с тобой, Петир? Джон хороший мальчик и любит Петира, не хотелось его обижать. Джон взрослый мужчина! Воин! Сильнее Петира раза в три! Король! Королей обижать не следует! - Ничего, мой хороший. Всё в порядке. Но Джон слишком хорошо его знал. Он был жаден, так следил за каждым жестом своего Петира, так изучил каждое движение его бровей, дрожание губ, каждый взмах ресниц, что его было не обмануть. - Ты не хочешь меня, - это не вопрос. Он видит. - Что случилось, Петир? Ты так смотришь... У тебя такое лицо... Какое? Смотрит как? С омерзением и ужасом? Со страхом, что вот-вот его разоблачат? С неверием, что вот он, Петир Бейлиш, занимается любовью... с кем?! С королём, со здоровым мужланом с Севера, в буграх мускулов и в поту! «Боги! Что я делаю!» - У тебя такое лицо, словно я тебе противен. - голос короля дрожит обидой. Голос короля не должен дрожать. Король не должен лежать обнаженным, раздвинув ноги и подставляя гладкий белый зад другому мужчине. Петиру Бейлишу. «Боги, что мы делаем!» - Мне нехорошо, малыш. Мне нужно... Подожди... Мне нужно на воздух. Меня тошнит! Боги, как меня тошнит! Что же это я делаю? Как так вышло?! Почему? Как мне могло это нравиться? Этот человек, как мог я думать, что влюблен в него?! Он хороший парень, Джон Сноу. Лучший друг, который когда-либо был у Петира. Они так не похожи! Они абсолютно разные. Ничего общего. И всё равно им было хорошо вместе. Весело и покойно. Они были так открыты и честны друг с другом, как никогда прежде ни с кем в жизни Петира Бейлиша. Это будоражило нервы, волновало, это было так... прекрасно! Если бы только они могли оставаться друзьями, но не быть любовниками! Никогда больше не видеть его обнаженного тела, его возбужденного члена в голубоватых прожилках, его чёрных волос в паху, того, как он двигает бёдрами навстречу Петиру. Никогда не видеть! Забыть! Быть как раньше. Но разве Петир и Джон были когда-нибудь прежде друзьями? Нет! Сначала они стали вот этим. Они предавались своим странным утехам задолго до того, как сдружились, как полюбили друг друга. Для них одно никогда не существовало без другого. Как же так вышло? Ах да! Юный король Севера влюбился. Вернее, оказался вдруг одержим лордом-протектором Долины. Лорд-протектор помог молодому владыке открыть новые чувственные наслаждения, и юноша слишком увлекся... Он так сильно полюбил лорда Бейлиша, что готов был на всё ради него. Да, так и было... Петир уперся лбом в холодную стену. Горячая рука легла ему на спину. Джон осторожно гладил его. - Что с тобой, любовь моя? Я могу тебе помочь? - Скажи, Джон... Могли бы мы с тобой быть просто друзьями, как думаешь? Просто стать добрыми приятелями, как Нэд Старк и Роберт Баратеон? - Мог бы я не любить тебя, Петир? Ты об этом спрашиваешь? - Я спрашиваю, если бы не твоя странная влюблённость, что было бы между нами? Стали бы мы друзьями? Если бы всё началось не с утех плоти, а с дружбы... Ведь сами мы не изменились, ни ты, ни я. - Но мы изменились, Петир. Разве ты не чувствуешь? Любовь изменила нас. Мы не такие, какими были прежде. Ты очень сильно меня изменил. Думаю, и я изменил тебя. Ты стал... Ты ещё прекрасней, чем когда я встретил тебя, любовь моя. И не так зол на весь мир. - Возможно. Да, пожалуй, ты прав. Значит, если бы не твоя внезапная одержимость... - Мне ужасно говорить такое, и даже думать об этом... Но возможно, я убил бы тебя, Петир. Я был воистину ужасен и глуп тогда. Но к чему эти вопросы, любовь моя? Тёплая ладонь гладит по спине, стена холодит лоб. Разве может теперь Петир отказаться от этого? От их дружбы? Слишком много наслаждения она ему приносит. Быть так понятым и принятым другим человеком, кто может таким похвастать? Кто может от этого отказаться? Такая дружба — редкий дар. Такая любовь тоже редкий дар. Кто ещё когда-либо любил Петира, как Джон Сноу? Так абсолютно, со всеми его недостатками, заблуждениями и уродливыми тайнами? Кто ещё мог бы простить ему все преступления и ошибки? Кто ещё дарил ему столько заботы, ласки и обожания, как Джон Сноу? Никто и никогда. Его награда за разбитое сердце, за годы озлобленного холодного одиночества, за отчаяние и боль. Его месть. Его мальчик. - Обними меня, Джон. Руки обхватывают сзади. Теплые, ложатся на плечи, гладят грудь, всё тело, так нежно, с таким восхищением и любовью в каждом прикосновении, что это чувствуешь кожей. - Ты меня любишь, Джон? - Ты моя жизнь, Петир. Без тебя меня нет. - Я не хочу спать с тобой. Можем мы просто побыть вдвоём? - Хорошо, любовь моя. Ты мне скажешь, что случилось? - Нет. Просто будь со мной. Обними меня. Говори со мной, Джон. Расскажи мне про нас, про меня, почему ты меня любишь. Мне это нужно. Мне нужен ты, Джон. Они сидели на шкурах перед очагом. Джон упирался спиной о кресло, Петир лежал в кольце его рук, откинув голову ему на плечо и закрыв глаза. - Ты не самый лучший человек на земле, Петир. Не самый добрый, не самый честный или храбрый... Я даже подозреваю, что ты не самый умный и красивый... Хотя нет, беру свои слова обратно... - Джон целовал его висок, - Но ты совершенно точно самый любимый из всех когда-либо живших в этом мире людей. Никого и никогда не любили так, как люблю тебя я. Ты мне веришь? - Поцелуй меня, Джон. Целовать Джона Сноу всё равно, что целовать девушку — такие у него мягкие и нежные губы. Если бы не усы и бородка... - Я могу сбрить их, если хочешь, Петир. Я сделаю всё, что скажешь, всё, что ты хочешь. Лишь бы ты был доволен, лишь бы ты снова хотел меня. - Я хочу тебя. - Это правда? Нет слаще зрелища, чем Джон Сноу, дрожащий в любовной лихорадке! Как он откидывает голову, как он кусает губы, глядит из-под ресниц своими тёмными бархатными глазами! Какая у него белая кожа и крепкое тело. Как он раздвигает ноги и поднимает бёдра Петиру навстречу! Он так красив! Не зря некоторые барды называют его «прекрасный король»!