Курс лечения

Терпкий аромат свежемолотого кофе — запах родного дома. Мамина рука тянется ко второй полке кухонного шкафа за мешочком с зёрнами, конфорка нагрета до необходимой температуры, а в ходе процесса слышится приглушенный женский напев. Подобная сцена невольно возникает в памяти Джина при ощущении кофейного аромата. Этот напиток стал для его матери не только средством заработка, но и горячим лекарством, пришедшим на смену тяжелым антидепрессантам. Нарушение психомоторной реакции, головные боли, неспокойный сон, головокружения: смерть мужа на несколько лет выбила из жизни молодую Ким, женщина подсела на таблетки глотая их как конфеты, но только горькие и медленно убивающие организм при больших дозах. Травматический психоз в их маленькой семье никто не употреблял в разговоре диагноз врача, каждый переживал по-своему: Джин корпел над учёбой, возглавляя список успеваемости класса, его мать каждую ночь оплакивала утрату, а на утро закидывала в себя горсть препаратов. Работница библиотеки не спрашивала, почему двенадцатилетний мальчишка, в который раз проводит время у стеллажа с медицинской литературой, лишь молча приветствовала, провожая юношу задумчивым взглядом. А он изучал своего врага, от первой до последней страницы, поскольку ему надоело, надоело делать вид, что всё в порядке. Госпожа Ким уволилась и стала жить вместе с сыном на оставленные сбережения мужа, но нахождение в четырёх стенах только усугубили её ситуацию: резкие перепады настроения, отстранённость от общения, панические атаки. Джин проштудировал кучу литературы, но в силу возраста многого не понимал, а порой и не знал, как подступиться к матери и начать разговор о болезни. Один день, один безрассудный поступок изменил их жизнь. Лежащая на полу мать с полу пустым пузырьком снотворного в руке. как он допустил… не усмотрел… постоянно старался быть рядом, — это всё, о чем он мог думать, глядя на неё. — Мааама, — упал на колени и зарыдал. Отец говорил, что мужчины не плачут, даже на его похоронах мальчик держался, зная, что нельзя он же мужчина, даже не смей. Но сейчас он выл от досады. Красно — синие мигалки, больничная палата, бледное лицо под капельницей, прижав его к своей груди женщина непрерывно умоляла о прощении. Не смотря на юный возраст Джин всё-таки понял её поступок, и не сердился ни секунды, ведь её разум был затуманен, это была не его внимательная мама, а другая пугающая, отречённая незнакомка. Он дал слово, что больше не допустит возвращения той «другой матери». Сидя за столиком в больничном кафетерии они обдумывали что бы заказать. — Два чёрных кофе с молоком и сахаром пожалуйста, — деловито проговорил мальчик, даже не спросив предпочтения мамы. — Ким Сокджин, отчего это ты разважничался, а, — не могла не рассмеяться от поведения сына госпожа Ким. — Между прочим, — выпрямив спину, — Кофеин стабилизирует центральную нервную систему, улучшает концентрацию, а ещё, — сказал как никогда гордо, — Его умеренное потребление служит лекарством от мигрени, а ещё… — Откуда ты всё это узнал? — перебив сына, женщина завороженно смотрела на его горящие глаза. — Да так, прочитал. Для нас, — немного притих, боясь сказать лишнего, — Это безобидное лекарство. — Спасибо сынок, — накрыла своей рукой его ладонь, — Я люблю тебя Джин. Сидя в просторном кафе, где так приятно пахнет он потерялся в воспоминаниях, казалось это было так давно, сейчас мама успешный владелец маленькой кофейни в его родном городе, а он стал её защитником, как и обещал, но теперь под его крылом находилась ещё одна женская судьба. Ситуация с Лиён для него как личная трагедия, но почему он так близко к сердцу подпустил этот случай, понять было трудно. В институте учили не привязываться к больному, а трезво, без субъективизма рассматривать проблему. Но может потому что Лиён его первый серьёзный пациент и в связи с неопытностью появился большой груз ответственности, который теперь так влияет, а может потому что мать пыталась покончить с собой и опасаясь той же участи он так внимателен к диагнозу девушки, ведь она так похожа на неё, а может он начинает привязываться по другой причине. — Джин, вы уже здесь, — поклонившись, села напротив, — Извините что задержалась. — Нет, что вы, это я пришел чуть раньше, здравствуйте Роза — ответный поклон с его стороны. Узнав о присутствии няни в жизни своего пациента Джин пытался выждать удобный случай, чтобы поговорить с ней наедине. Но вчера женщина сама позвонила ему с предложением о встрече. Он было хотел начать, но его опередили. — Расскажите немного о себе Сокджин, —пристальный взгляд, направленный на него. — Ким Сокджин 24 года окончил Сеульский университет Корё, специалист высшей категории по курсу клинической психологии, на моём счету несколько научно — исследовательских работ в области экзистенциальной и когнитивной психотерапии, ряд наград первой степени в различных областях моего профиля, был признан лучшим студентом на потоке, — последнее говорить было немного неловко, но Джин хотел заверить женщину, что не стоит сомневаться в его навыках и довериться, накопленным знаниям. — Хах, однако солидными регалиями обладаете доктор Ким, — Роза заулыбалась от такой серьёзности его ответа, — Но меня больше интересует какой вы человек. — Какой я человек? — не сразу понял к чему она клонит. Разве мои профессиональные заслуги это не самое главное что её должно интересовать? Словно прочитав его мысли, она произнесла: — Если профессор вам доверяет, то у меня нет вопросов к вашей компетенции, мне важно убедиться, что рядом с Лиён находится порядочный человек, которому можно доверять. — Поэтому Джин, — наклонилась чуть вперёд, — Что вы за человек? — женщина словно сканировала своим взглядом, одно лживое слово и её детектор определит это. — Я тот кому можно доверить Лиён, — сказал так решительно, что усомниться в его словах было невозможно, — Она нуждается в моей помощи, и, и, — в мыслях вертелось одно, но он перевёл тему на совершенно другое: — Вы, когда — нибудь всматривались в её глаза? Что вы видели в них Роза? Что в них было? Грусть… Тоска… Тревога… Сожаление? — Нет, за ними скрывается адская усталость. Там скопилось слишком много эмоций, которые она не в силах выразить, слишком много воспоминаний, тянущих вниз, всего слишком, это разрывает, если она не освободится, не отпустит свою боль — это когда-нибудь её поглотит. В детстве один человек смотрел на меня таким же измученным взглядом, увидев это вновь, — опустил голову, — я испугался, — теперь в упор смотря на сидящую напротив, — сейчас она пытается контролировать это, но однажды сдастся. — Так вот Роза, я не допущу, чтобы это — «однажды» наступило. — Что в итоге стало с тем человеком? — она боялась показаться бестактной, но слишком сильно хотела спросить. — С ней всё в порядке, — уголки губ поднялись вверх, и он невольно перевёл своё внимание на фарфоровую кофейную чашку. — Но в моём случае это дело рук судьбы, именно она помогла моей матери другими глазами посмотреть на мир. Рассчитывать, что фортуна будет на стороне Лиён и всё со временем разрешится само, просто глупо, поэтому надеяться и плыть по течению я не намерен, действовать, менять, и бороться только так. Роза впервые видит такой открытый и самоуверенный взгляд, а повидала она за свою жизнь не мало, его настрой поражает: юношеский огонь в сердце, ясная голова в сочетании с рассудительной речью покорили женщину. — Причин для сомнений я не нашла, — протянула руку в знак своей благосклонности, — Я верю в вас Джин, — чуть тише, — Помогите ей. Этот разговор длился дольше чем предполагали оба, Джин узнал о многом: начиная от предпочтений в еде заканчивая неожиданным фактом о скрипке. За это можно зацепиться — рецептивная музыкотерапия* на сеансах профессора помогала стабилизировать её психоэмоциональный настрой, но владение инструментом лично, при моих указаниях научит Лиён концентрироваться и управлять своим состоянием самостоятельно, — проснулся рассудительный доктор Ким. Так интересно посмотреть на её игру. Долго обдумывая Джин наконец решил спросить: — Роза, могу я узнать, причину по которой напали на семью Лиён. — Ах, это… — на некоторое время женщина замолчала о чём-то задумавшись, — С чего бы начать, — углубляться в причины произошедшего было невыносимо и по сей день. — Как вы знаете отец Лиён был нейрохирургом, а её мать присутствовала практически на каждой операции мужа в качестве ассистентки. Джухёк и Сын Ён были чудесной парой не только по жизни, но и в рабочей обстановке, они являлись исключительной командой профессионалов. За девятилетнюю практику зафиксировано только три летальных исхода: старушка под восемьдесят — слишком поздно доставили в отделение и как следствие рефлекторная остановка сердца; вторым был молодой мужчина — прогрессирующая межпозвоночная грыжа, врачи скорой помощи неправильно дозировали обезболивающее, тем самым доставив на операционный стол уже умирающего человека, но до последнего Джухёк с Сын Ён боролись за его жизнь. В работе они никогда не допускали неосторожного отношения к своему делу, поэтому даже упрекнуть их в малейшей халатности никто не смел, — говорить о них в прошедшем времени так трудно, и непривычно, ведь старается не касаться этой темы с Лиён. — Ну и третий, — последовало долгое молчание, — И есть причина всего.  Интенсивно перемешивая отсутствующий сахар в кружке пыталась продолжить: — Маленький мальчик, сын известного сеульского бизнесмена. Ребёнок был доставлен с тяжёлой травмой головы при аварии школьного автобуса, тогда Джухёк, как рассказывала его жена, казалось умирал вместе с пациентом при каждом снижении показателей жизнедеятельности, но массивное кровоизлияние в мозг, — первая слеза прошлась по щеке, — Убило мальчика. — В ходе расследования суд оказался на стороне врачей, полностью признав, что смерть наступила без хирургического вмешательства, тем самым все обвинения с оперировавшего доктора Мина были сняты, — Роза всё-таки решила не давать эмоциям выход, вытерла подступающие слёзы, сосредоточившись на деталях истории. — Месть. Как по мне безжалостное, ослепляющее чувство. Не согласившись с приговором обезумевший папаша решил, что сына убил скальпель хирурга и никто другой, поэтому нанял троих ублюдков, которым поручил свершить "возмездие" над Мином и его семьёй, — совершая шумный вздох, пыталась не сорваться. — Как я говорила, отец погибшего ребёнка Пак Менсу был влиятельной фигурой, владел крупной сетью аптек города, как потом выяснилось его главным конкурентом в этом бизнесе была старшая сестра Джухёка. Он конечно пытался ей подпортить дела, но до таких расправ, как с её братом дело не доходило. — Госпожа Мин Тери, та которая взяла опеку над Лиён, это её тётя? — в голове парня части произошедшего начинали приходить к единой форме. — Да эта, — сказала с усмешкой, — Та самая, — даже не пытаясь скрыть своей неприязни к этому имени. — Именно эта мерзавка и замяла дело семьи Мин, придавая ему как можно меньшей огласки. — Что? — этого он никак не ожидал услышать, — Они же одна семья, Роза вы уверенны в этом? — Ещё бы мне не быть уверенной Джин, на моих глазах она отсчитывала пачку денег продажному прокурору, чтобы прикрыть свою задницу, ведь те, у кого Тери закупала товары на продажу могли сократить поставки, узнав о судебных разборках Менсу с её братом, посчитав это за попытку избавиться от прямого конкурента, якобы ложно обвинив в покушении. — Каков был приговор? — Троих нападавших привлекли за другие многочисленные заказы, поэтому гнить им в тюрьме до конца жизни. Пак Менсу отрицал до последнего свою причастность, в итоге на суде его имя даже не звучало, — с грустью в голосе продолжала женщина, — Но знаешь, какой бы несправедливой не казалась жизнь, расплата настигла этого сумасшедшего, утрата единственно сына ударила по его рассудку и накрыла толстую шею петлёй. К сожалению справедливость на этом закончилась, ведь смерть родителей Лиён списали на убийство в ходе ограбления, якобы преступники скрылись и дело закрыли. Ни причастие Менсу, ни взятка Тери не всплыли. Всё вышло чисто, без единого промаха, вот только испоганили будущее одной девочки, а в остальном у них всё прекрасно: один отомстил, другая прикрылась статусом убитой горем, получив удвоенную поддержку импортёров. — Она знает об этом? — от злости ногти впиваются в ладонь, показывать это нельзя, вести себя сдержанно, но Господи, как же он зол: на циничный поступок Мин Тери, на этого убийцу Менсу, на этот мир, в котором возможны такие вещи. В ответ тихое:  — Нет, сомневаюсь, что она вообще помнит, что произошло, приняв их смерть как свершившийся факт, но возможно я ошибаюсь. Мне не разрешается с ней об этом говорить, Тери категорически запрещает такие обсуждения. Хоть мне и плевать, что она там запрещает, но я сама боюсь реакции Лиён, помнит ли она, что будет чувствовать, а может совершенно замкнётся и не захочет видеть даже меня, — на последних словах Роза сдалась. Джин пододвинул бумажные салфетки к ней ближе. — Мне нужно ещё пару лет, — потихоньку успокаиваясь, — И я скоплю достаточно, чтобы увезти Лиён отсюда. На протяжении всего времени только эта цель удерживала меня от того, чтобы не приложить белобрысую голову Тери об стол, но пока мы зависим от неё: оплата терапии, учителя школьной программы и мой небольшой оклад в её власти, прояви я свой характер, так сразу вылечу из дома, не успев и вещи собрать. — Выходит, у Тери есть договорённость с профессором? Довести состояние до определённого уровня и не больше, не меньше, так? — прятать кипевшие от возмущения чувства, не меняя даже интонации у Сокджина выходило отлично. — Не хочу, чтобы ты разочаровывался в нём, — Роза упустила момент, при котором перестала обращаться к Джину на вы, теперь он её союзник, они на равных. — Я умоляла её об кандидатуре профессора Чхве, эта стерва ведь даже не подумала, что девочке нужна психологическая помощь и не хотела соглашаться, но только когда я сказала, что на её имидже это отразится благоприятно, она пошла на уступки, выдвинув при этом свои требования. В голове навсегда отпечатались слова, за которые мысленно Роза миллионы раз, при разных обстоятельствах не щадила идиотку, говорящую ей прямо в лицо: смотри мне, никого постороннего не подпускай, вдруг кто из прессы сунет свой нос, поэтому я хочу, чтобы она молчала как рыба и не высовывалась, хотя только на это теперь и способна. — Поговорив с Чхве мы оба поняли, что лучше пока согласиться с ней, так будет спокойней для всех. Даже запах горячо любимого кофе с трудом удерживал от необдуманных слов и действий Кима. — Если спокойней для "всех" вас устраивало, почему тогда согласились на мою помощь? Вы ведь наверняка обсуждали с профессором мою кандидатуру и мои предложения, почему согласились? — Это всё Чхве, он давно тебя заметил. Ему, как и мне с годами становилось гадко на душе за то, что согласились оставить Лиён без должного лечения. Он бы и рад пойти против, но уже не знает, как быть с её состоянием, поэтому, когда появился ты, — нашла в себе силы вновь посмотреть парню в глаза, — он решил, что пора, пора с этим заканчивать. — После моих слов, — вдох, — Осуждаешь нас, да? — Не мне судить вас, когда обстоятельства складываются таким образом трудно принять верное решение, вы были готовы пойти на всё, чтобы удержать её рядом, может это и неправильно, но думаю Лиён поймёт, что сделано это исключительно от огромной любви к ней, — раскаяние в няниных глаз усмирило его взгляд на эту историю, теперь даже представлять себя на месте Розы в той ситуации было страшно. — Мне так жаль, — закрыла покрасневшее лицо руками, — Хочешь сдать назад, после всего, что я тут наговорила? — Роза… — он даже не думал отступать, как ей только на ум пришло спросить это, — Вы серьезно сейчас? Чтобы вы мне не рассказали, я останусь до конца.

***

— Лиёна~а, — начал ворчать, увидев очередной протянутый лист, — Мы тут не на скорость решаем, как я могу успеть за тобой, — хоть учитель Чон и гордился способной ученицей, но в такие моменты с тоской вспоминал своих медлительных двоечников.  — И что мне делать с этой кучкой примеров. Ащщ, ты ещё смеешь мне тут улыбаться, — ударил по столу, но она от такой угрозы ещё больше развеселилась. Господин Чон смотрел на это юное создание и не понимал, за что судьба так к ней отнеслась, но к сожалению, всё что он мог сделать, это требовательно относиться, как и к любому другому ученику, даже поблажек на её счёт на принимал. Лиён чувствовала подобное к себе отношение и была благодарна, что на их занятиях можно ощущать себя обычным подростком. — Эх, ладно, давай их сюда времени уже не остаётся, дома проверю, — пытается аккуратно сложить всю предоставленную стопочку. Уже стоя у выхода стал звать оставшуюся в комнате девушку: — Мин Лиён, где твои манеры, я ещё и этому тебя учить должен, — обуваясь как всегда возмущался, — Застряла в комнате, даже не удосужившись проводить своего ТЕРПЕЛИВОГО, МУДРОГО, ПРЕКРАСНОГО преподавателя, — выделяя последнее чуть громче и протяжней. На этих словах девушка вышла из-за угла хитро улыбаясь, пряча при этом руку за спиной. — Ну спасибо и на этом, — уже повернулся к двери, но несколько лёгких ударов по плечу заставили развернуться. — Аааай эта девчонка, ты меня совсем так изведёшь. Пытаясь приобрести серьёзный вид, девушка достала ещё один, так не ненавистный учителю лист с решением нескольких задач. — Мин Лиён, ещё одна твоя выходка и даже думать не буду, отправлюсь на заслуженный отдых. Такие маленькие проделки всегда поднимали настроение Лиён, но не только у неё, учителя они забавляли не меньше. Вот и сейчас вид преподавателя, едва пытающегося вложить в итак полную сумку ещё одну бумажку вызвал безудержный смех. — Ащ, вот ведь, — не выдержав, начал смеяться вместе с ней. — Какие громкие, — в этот момент на пороге появилась няня, — Вас ещё на лестнице было слышно. — Роза, сделай что-нибудь с этой девчонкой, совсем не щадит старика. Лиён продолжала хохотать, пока не увидела, вошедшего следом за Розой. Как у тебя это выходит Мин Лиён, — услышав её задорный, живой смех Джину захотелось сохранить этот звук и включать, как только нападёт грусть, — Какие же ещё мысли ты сможешь пробудить во мне одним своим присутствием. — Чон, познакомься это Ким Сокджин новый доктор нашей непослушной девчонки, —представив мужчин друг другу, Роза обратилась к девушке, — Лиён, займи чем-нибудь доктора Кима на пару минут, а мне пока нужно поговорить с твоим учителем. — О чём это? — не успел задать вопрос, как оказался в захвате Розы, уводящей его подальше от молодых людей. — Милая, проводи Джина в свою комнату, я скоро подойду, — доносится нянин голос уже с кухни. Она бы так и стояла в коридоре, проделывая взглядом пятно на чёрных ботинках, но не громкое Лиён, Лиён заставили встряхнуться. Девушка подняла голову. Опять он это делает Лиён не заметила, как парень оказался на расстоянии меньше вытянутой руки. Решительный взгляд и простая улыбка, первое что приходило в голову, когда она вспоминала своего нового врача. Сейчас всё это стоит рядом слишком близко и до жути неловко. Девушка резко разворачивается, направляясь в сторону своей комнаты, лишь бросив короткий взгляд в сторону Кима. Посчитав этот жест приглашением, Джин последовал за ней. Оказавшись в девичьей комнате, первое что бросилось в глаза — коричневатый плюшевый мишка, ровно поставленный у изголовья кровати. Так и знал, совсем ребёнок ещё, — Джин подумал, что наверняка этот медведь каждую ночь составляет компанию своей хозяйке, будучи прижатым к груди во время дурных снов. — Красивая комната, — продолжал ходить, изучая обстановку. Не смотрит на него. — Знаешь, мне тоже нравится этот цвет, — по очереди указал на нежно розовое одеяло и пушистый коврик. Продолжает делать вид, что деревья за окном ей куда интересней. — Поющие в терновнике*? — удивлённо произнёс, взяв одно из пяти различных изданий этого произведения на книжном стеллаже. Вот оно. Попал в цель. Девушка вскочила с кровати, обратив наконец на него своё внимание. Именно этот экземпляр романа и ещё несколько книг, единственное, что Роза забрала из их старой домашней библиотеки. Его она берегла и никогда не прочитывала, просто иногда брала подержать, поэтому на каждый день рождения просила няню лишь об одном подарке. «Поющих в терновнике» Лиён перечитывает из года в год, каждый раз переживая как в первый. Сопротивляться трудностям, борясь за своё счастье, при этом оставаясь верным себе и своим принципам, именно за эту мораль она и любила это произведение. — Запретная любовь католического священника и простой ирландской девушки, — говорил попутно пролистывая белые страницы, — Действительно, великая история прощения, долга, и вечной преданности. Девушка попыталась выхватить из его рук книгу, но Джин крепко держал за корешок, — Кто твой любимый герой? Не отдам пока не узнаю, — игриво улыбаясь, выдержал её недовольный взгляд. Поняв, что бессильна в сравнении с ним, Лиён нехотя поплелась к столу за блокнотом и ручкой. ДЭН Крупными буквами выведено на листике. — Дэн? Интересно… — странно, почему не одни из главных героев Мегги, или Ральф, — Почему именно он? Протянула ещё один лист: Я назвала. Отдайте. — Мне отчего-то всегда был близок Ральф, — с грустью в голосе проговорил парень, — Жизнь его поставила перед непростым выбором: предать дело всей жизни или обрести долгожданную любовь. А как бы вы поступили? Неожиданно в руки получает её сообщение. — Всмысле? Что перевешивает: любовь или долг? — Не хотел бы оказаться перед таким выбором хоть когда-либо. Хм, Лиён, — с интересом продолжал наблюдать, — Какое бы решение ты приняла? — А? — только и сумела произнести. — Следовать зову сердца, или пожертвовать этой возможностью в угоду своего призвания? Ответа он так и не дождался, не вовремя вошедшая в комнату Роза нарушила их рассуждения. — Ох и заговорил он меня, извините что так долго, вот Сокджин возьмите, я принесла, то за чем вы приходили, — обратилась к нему, передавая чёрную папку с судебным решением по делу семьи Мин. Он не знал, для чего ему могли пригодиться эти документы, но это единственное что пришло на ум во время их беседы в кафе в качестве предлога, чтобы наведаться к ним в дом. — Подумай над всем, что я тебе говорил тогда и сегодня, хорошо, — фирменная улыбка и Ким уже скрылся за входной дверью. Вернувшись в комнату, Лиён почувствовала лёгкий, оставленный Джином лавандовый аромат парфюма. Сразу вспомнив о чужой вещи в своём шкафу, достала отданную ей бежевую кофту. Запах уже весь выветрился, — подумала, накинув её на себя. Жалко. Просидев так какое-то время не могла понять, что пугает больше открыться новому человеку в её жизни или напрямую взглянуть на прошлое и бороться, преодолевать трудности так же как герои её любимого произведения… Над этим ей, наверное, тоже стоит подумать.