Никуда не денешься...

      Естественно, ни одна свадьба не обходится без проблем. Где-то неправа бывает теща, где-то не хватает денег, где-то приезжает слишком много родственников, где-то молодые вдруг охладевают друг другу. Порой, может не хватить шторы кому-то на платье, кто-то окажется застуканным в обнимку с блондинкой из своей банды, а у кого-то вдруг разом испортится майонез. По словам Отосе, ничего удивительного в проблемах при подготовке к свадьбе она не видит, а тем более, в таких проблемах, как у них. Она говорила, они вообще нечто, не поддающееся контролю, поэтому им надо смириться и молча решать все проблемы, пока еще те можно хотя бы немного решить.       Подготовка к свадьбам подходила к своему логическому концу. Оставалось только закупить скоропортящиеся продукты для праздничного стола, в том числе и майонез. Разбираться с этой проблемой поручили Тоширо и Гинтоки - как самым крайним. Хиджикате, все-таки, удалось уломать Отаэ на небольшое количество майонеза на свадьбе, при условии, что он лично проследит за сроком годности каждой бутылочки. К тому же, он пообещал забить любимым соусом свой личный холодильник и не появляться с ним на глаза до самой свадьбы.       Гинтоки долго сопротивлялся плану Хиджикаты, но, в конце концов, сдался, и к решению проблемы дурная парочка подошла довольно творчески - под покровом ночи, самураи совершили набег на майонезную фабрику Эдо, стащили два огромных бидона со свежеприготовленным майонезом, и всю ночь разливали его по тарам. Бутылками они забили холодильник, который Ямазаки привез из штаба Шинсенгуми для своих командиров. В результате правящей верхушке пришлось бегать питаться в раменную за углом, потому что если кому-то приходило в голову приблизиться к холодильнику, Хиджиката начинал невнятно рычать и капать на пол ядовитой слюной.       Проблемы появились и с Кондо – по мере приближения заветного дня, бедняга совсем помешался на почве женитьбы. Он начал каждый день приносить Отаэ цветы (только, почему-то, вместе с корнями), караулить ее около хост-клуба и даже называть ее женой при своих подчиненных, за что прилетать ему стало в два раза чаще. Кроме того, именно он устраивал долгие и продолжительные драки с замкомом, пытаясь доказать, кто в доме хозяин, путем заглядывания в Хиджикатовский холодильник. Чаще всего оба вылетали во двор, где их никто никогда не разнимал, разве что Сого, устроившись на веранде, подзадоривал словами: "эй, Кондо-сан, а вон Нии-сан идет!", или кидался в драчунов камешками. Иногда к нему, покидать камушков, подсаживалась Кагура.       Сого все чаще стал поглядывать на нее. Не то, чтобы она стала ему вдруг нравиться, просто газеты Эдо каждый день кричали о новом похищении и бездействии властей, а Кондо и Хиджиката упорно делали вид, что ничего не происходит. Помогло бы подслушивание болтовни Кацуры и Такасуги, если бы те не сгинули из додзё. Все было обыкновенно, и от этого Сого чувствовал себя странно. Он не находил себе места – по мере приближения дня свадьбы, росла и хрупкая тревога где-то в его груди.       Он смутно понимал, откуда это, но вместе с тревогой росли и другие чувства – что-то похожее на внезапно взявшийся охотничий инстинкт. Он рассматривал Кагуру и порой думал - а что будет, если эти, так называемые похитители, однажды придут за ней? Глупая конечно мысль – только психам могла понадобиться Китайка. Нет, все-таки его начальство - форменные идиоты.       Сого и подумать не мог, что эти идиоты продержаться так долго в своем желании насолить ему. Честно говоря, он ждал, что они вскоре сдадутся и откажутся от глупой идеи поженить их с Китайкой - ну, в самом деле, разве это стоило таких жертв? Однако время шло, а эти идиоты не сдавались, оказавшись крепче, чем Сого предполагал. Все были по-прежнему тверды в своем решении, и Оките ничего не оставалось, кроме как смотреть на свою будущую жену.       Помимо мыслей о похитителях невест, у него все чаще стала мелькать еще одна мысль - о том, почему люди женятся добровольно. Что толкает их на этот странный поступок? Влечение? Или, глупость? 90% того, что сейчас происходило вокруг Сого, и было глупостью, но... Кагура, грязная, грубая, шумная, бестолковая до ужаса, под стать своему приемному папаше - неужели, она может быть для кого-то желанной? Сого подпирал ладонью щеку и смотрел. Если не смотреть, то не увидишь, верно? Еще Гинтоки ему сказал: "ты смотришь". Тогда он не понял, решил, что старый хрен совсем из ума выжил. А теперь до него стало доходить.       Смотреть, но не просто так, не праздно, а для того, чтобы увидеть и разглядеть. В ней, ведь, что-то есть, в этой девочке. В каждом человеке есть. И, она...       Сого уже видел нечто однажды. Когда зацепил взглядом ее в свадебном платье. Тогда он это увидел, но оно ускользнуло от него, слишком мимолетное, чтобы осознать. А сейчас времени было полно.       Свадьба - дело хлопотное.       Шинпачи и Ямазаки, как самые ответственные, видимо решили создать самую скучную семейную пару в Эдо и работали над приготовлениями, не покладая рук. Кондо, в периоды просветления, умудрялся работать в штабе и понемногу откладывать деньги, чтобы оплатить свою часть свадьбы и подарок для Отаэ-сан. Отаэ-сан тоже работала, правда, в обычном режиме. Гинтоки, так и не сумевший в тот раз спасти свои деньги (их изъяла Отосе и они все пошли на оплату услуг швеи), ходил мрачнее тучи и поглощал сладкое, а Хиджиката, напротив, когда не впадал в состояние неадеквата, шпынял и гонял все, что шевелилось, привычно дрессируя Шинсенгуми. Сого особо делать было нечего - он проверял записи в камерах возле холодильника, все еще надеясь набрать материала для будущего реалити-шоу, помогал чинить периодически возникающие разрушения в доме, сжигал приходящие на его имя невнятные письма с угрозами, подписанные "К", и смотрел на Кагуру. И думал про нее и похитителей.       А Кагура иногда смотрела на него, но ее взгляд был слишком нечитаем и Сого не мог понять, что происходит у нее в голове.       Накануне свадьбы все предчувствия Сого обострились в несколько раз и он нервно стучал молотком на своем дереве, раздражаясь от самого себя. Кацура и Такасуги вернулись в додзё, Окита заметил их первым, хотел даже активировать ловушки, но немного не успел. Парочка выглядела так, будто ничего не произошло, но Сого краем уха слышал о грандиозном скандале. Он был не в курсе всей истории, но там явно фигурировали таблетки, взрывчатка и та самая блондинка.       Окита устал от своих мыслей и предчувствий ближе к вечеру. Выбравшись из своего скворечника, он пошел искать того человека, которого меньше всего на свете хотел видеть – и который мог больше всего ему помочь.       Хиджиката нашелся сидящим за столом в выделенной ему комнате. На столе перед ним лежали какие-то бумаги – чей-то отчет. Тоширо поднял глаза на Сого и прищурился.       Окита неторопливо опустился на пол напротив замкома, опустил локти на стол, и, подперев руками голову, спросил:       - Что вы знаете про банду похитителей невест?       Тоширо пристально взглянул на него, но Сого не выдал ни единой эмоции, отвечая спокойным взглядом. Хиджиката опустил глаза, хмыкнул и полез в карман за сигаретами.       - Не так много, как хотелось бы, - ответил он неторопливо, - в Эдо было совершено несколько похищений молодых женщин, девушек и мужчин. Все похищенные имели одну общую черту – они вот-вот должны были вступить в брак.       Он положил ладонь на лист бумаги.       - Мы опросили все семьи, ребята землю носом роют уже пару недель. Ни одной зацепки, Сого. Я лично сидел в засаде, однако остановить их невозможно. Похищения занимают пару секунд под покровом ночи, успеваешь только выскочить на улицу…       - Кто они?       - Ямазаки выяснил. Банда аманто, поставщики товара для рынка рабов.       Хиджиката отвернулся и направил свой взгляд в стену. Сого не понравилась эта пауза, и, подавшись вперед, он спросил:       - О чем вы еще молчите?       Тоширо шевельнул плечом. И сказал нехотя:       - Я не знаю, как это назвать, Сого… Слишком много.       - Чего много?       Тоширо выдохнул сигаретный дым.       - Я не параноик, знаешь ли. Не склонен паниковать.       - Да, я знаю. Вы урод моральный.       Хиджиката зыркнул на него так, будто хотел врезать, но передумал, и ограничился взглядом. Потом сгреб бумаги, постучал ими по столу, выравнивая, и встав, пошел к выходу из комнаты.       - Не знаю… - проговорил он, уже держа руку на боковой панели седзё, - в этом додзё слишком много невест.       И, скрипнув панелями, он ушел, оставив Сого одного. Окита долго смотрел на пустой стол, потом притянул к себе бумаги и пролистнул их. Почитал немного показания родственников, откинул голову назад. Свадьба уже близко, а прояснить смутный хаос в груди не получается. Даже поговорить не с кем, хотя…       - Доно, а почему люди женятся? - спросил он. Гинтоки дремал, лежа на крыльце. Сого отыскал его ближе к вечеру – Гин-сан нашел самое тихое место в додзё, чтобы подремать, и сидеть рядом с ним было одно удовольствие. Сого, от нечего делать, мастерил куклу вуду в виде Хиджикаты. Вечер был спокойный, ветерок, сопение Гинтоки, кузнечики. Самое время поговорить с тем, кто мог ответить что-то на вопросы Сого без придури и загадок. Саката молчал, и Сого подумал, что самурай все-таки спит, когда тот неожиданно ответил:       - По глупости, Сого.       - Нет, ну я знаю, что вы и Хиджиката тупые, - ответил Окита, подкручивая нитку потуже, - ну, а остальные? В мире, что, так много тупых людей?       - Ага.       - Это не ответ, доно.       - Это ответ, - Гинтоки перевернулся набок, не убирая рук из-под головы, - вот, посмотри на своего командующего, он хочет сам жениться, и на ком - на монстре. Что, он умный, по-твоему?       - Ну, допустим, Кондо-сан дурак. А Нии-сан? Как быть с человеком, который соглашается на предложение? Он тоже дурак?       Гинтоки усмехнулся.       - Нет, не всегда, - Сого приколол к голове куклы прядь волос Хиджикаты, - просто, одиночество делает тебя сильнее. Связь с кем-то – ослабляют, когда вас двое, легче попасть под удар. Другие люди умирают, болеют, предают. Они трусливы, они где-то слабы, они могут быть беспомощны. Но все равно они идут на брак. Добровольно хотят связать свою жизнь с твоей, подставляться вместе с тобой под удар, страдать, будучи вместе с тобой. Каким бы ты не был сильным, они однажды закроют тебя собой. У них ты будешь искать утешения, и они будут искать его у тебя. Я считаю, что надо иметь огромную внутреннюю силу, чтобы пожелать брака с другим человеком. Такую силу нельзя не уважать. Оттого другой человек и соглашается.       - Глупая теория.       - Это не теория. Дураки есть, но их немного. Остальным не дало уйти что-то вроде чести, которая не дает тебе уйти с поля битвы. Это и есть своеобразная битва.       - Возможно, это называется любовь. Знаете такое слово?       - Слышал.       - Доно, а вы любите Хиджикату-сана?       Гинтоки помолчал, прежде чем ответить.       - Нет, но я, наверное, дурак. У меня понятие чести очень развито, и уйти - это выше моих сил.       Сого вздохнул, крутя в пальцах куклу.       - Но случай все равно не мой, да? - спросил он, - вы, ведь, выдаете нас замуж насильно.       - Да тут почти все выходят насильно, - поднялся с пола Гин, - но, заметь, что все не против этого.       Тут Сого с ним было не поспорить.       Он подумал, что, если однажды кто-то станет для него неимоверно важным, он и так никуда не уйдет. Все-таки, вокруг свадеб раздувают слишком большую шумиху. Иногда можно обойтись и без них.       Он отчего-то вздрогнул, когда ему вспомнились вечерние новости про похищенных невест. В груди снова заскребло неприятное предчувствие. Такое яркое ощущение чего-то нехорошего. Гинтоки приоткрыл глаза.       - Такой спокойный вечер, - вполголоса сказал он.       Сого посмотрел на него. Саката тоже чувствовал. Он был похож на зверя - его ощущение опасности было огромно. Он тоже догадывался, что что-то произойдет.       Оките ни с того ни с сего вспомнились огромные, синие глаза.