Найти всех первых

      Пока машина ехала по городу к «Хайгарден», Петир начал чувствовать первые ростки сомнения. Он знал, как много для него значила галерея искусств Старков, но не мог сказать, была ли она так же важна для нее. Тогда в ней она дала ему первый шанс, впервые предложила постараться завоевать ее. Теперь он едет в кофейню, где они впервые поцеловались. Может, она выбирала те места, которые были важны ей? Или в которые ему было бы сложно попасть?       Множество пар впервые целуются в таких милых местах, как кофейни, поддавшись романтике такой простой вещи, как выпитый вместе кофе. Повышенный уровень интимности выливается в смелый, пусть и не целомудренный, первый поцелуй. Хотя первый поцелуй Петира и Сансы был не то чтобы романтичным. Он был неприличным.       Той ночью, как только Петир вышел из ее офиса, он начал думать, как ему победить ее. Кофе такому не поспособствует. Он сидел в личной сауне и думал, когда в дверь постучал Бронн и ворвался внутрь с букетом немедленно увядших от жары цветов. Тех же, что он послал Сансе, — орхидеи. Внутри лежала бронь в новый ресторан, «Пурпурная свадьба», столик в котором нужно было заказывать за месяц. Бронн передал ему цветы и бронь.       — Она сказала: нет, спасибо, она может и одна поужинать. Ты в дерьме, босс.       Когда дело касалось Сансы, все оказывалось в дерьме. Все возвращалось к Петиру. Цветы, билеты, украшения, приглашения. Все их отправляли обратно с ответами в духе «мертвые цветы не впечатляют», «мне украшения уже девать некуда», «ты можешь лучше». Да, он мог. Она не походила на других женщин, не была, как все. Он начал выуживать любую информацию о Сансе Старк и едва поборол желание послать кого-нибудь опять следить за ней — точно не Джоффри. Тут же он вспоминал ее слова: «Терпеть не могу ленивых мужчин».       Хотя Петир всегда работал усердно, сейчас он проводил на работе круглые сутки. Выиграть пару часов между делами уже само по себе было большим подвигом. Слежка занимала много времени, даже больше, чем просто «много», если хотелось избежать стычек с Клиганом и его людьми. Потому что, в конце концов, она все еще трахалась с Псом. С дергающимся от усталости глазом Петир заставил себя забыть об этом, постоянно уговаривая себя, что это лишь временно.       Некоторые мужчины, наглые мужчины, не стали бы мириться с этим. Они бы просто расправились с соперником. Но для Петира это было невыгодно — Клиган любил нюхнуть, и Петир знал, что убийство его сейчас — это лишать себя источника дохода. Если он хотел добиться Сансы, ему нужно было засучить рукава и как следует пораскинуть мозгами.       Он обнаружил, что Санса всегда ночевала у себя дома, и, насколько он мог судить, одна. Петиру было любопытно, почему Пес не хочет, чтобы она оставалась с ним, но, какой бы ни была причина, Петир был ей рад. Раз она ночевала дома, он мог узнать ее привычный распорядок дня. Каждый день он прятался либо в машине, либо в кустах за ее домом, по необходимости разруливая дела по телефону, и наблюдал, сколько мог.       Самым любимым временем для него было утро, когда он видел, как она попивала кофе за столом, одетая в барвиноково-синий шелковый халат, перекинув мокрые волосы через плечо и читая газету. Джон Сноу стоял за дверью и охранял. Пару раз в неделю она открывала стеклянную дверь и передавала ему тарелку с тостами перед тем, как начать собираться на работу. Петир неожиданно для себя разозлился на ее доброту к телохранителю, пусть они и были кузенами. Но, к вящему удовольствию, он ни разу не видел, чтобы она приглашала его в спальню.       Сандор же оказался нечастым гостем в этом доме. Он посылал за Сансой машину, и, за все время, что Петир наблюдал за ней, Пес пришел лишь раз. Петир не мог поверить своим глазам, когда тот взял и выломал дверь. Сначала он запаниковал — где же Сноу? Он же никогда не уходил! Почему он оставил ее без присмотра, когда в дверь ломится косматое чудище? Петир выбежал из машины, вытаскивая из кармана телефон, и на бегу набрал номера своих людей. Он почти добежал до двери — оставалось всего-то пятьдесят футов до спины Клигана — когда вдруг услышал хихиканье и остановился. Не понимая, что происходит, Петир замер, осознавая, что любое движение может выдать его с головой. Сандор улыбнулся.       — Ну, маленькая хрюшка, я выдул дверь, пустишь внутрь?       Что?! Петир выгнул шею, чтобы заглянуть за широкую спину Пса, и ошарашенно увидел Сансу, завязавшую волосы в два завитых на концах хвостика и нарядившуюся в прозрачную розовую кукольную ночнушку. Она улыбнулась, завивая локон на палец, и страстно ответила:       — Только если большой злой волк наденет презик.       Петир весь переполнился гневом, не в силах сдвинуться с места и чувствуя себя совершенно беспомощным. Пес же, напротив, приободрился и одним быстрым движением подхватил Сансу и закинул ее себе на плечо. Она вскрикнула от неожиданности, и Пес рассмеялся и шлепнул ее по заднице:       — Пищи, хрюшка!       Они вошли в дом, а Петир прирос к месту. Чувства бурлили в нем, клешнями сжимали все органы.       — И что это, блять, было? — выдернул его из прострации недовольный голос. Петир заметил, что справа стоит Бронн, и постарался прийти в себя. Вновь и вновь повторяя про себя мантру «она не моя, она не моя», он медленно оторвал ноги от земли. Сглатывая горечь, образовавшуюся во рту, он постарался сказать как можно спокойнее:       — Ложная тревога.       Бронн встал на пятки и раскинул руки.       — Ложная тревога! Да ты издеваешься!       Петир развернулся и пошел к машине, смотря только вперед и не обращая ни на что внимания, чтобы сдержать свои чувства.       — Тебе будет заплачено, как и всегда.       — Ты вызвал меня кайф обломать? — Бронн обогнал Петира и схватил его за плечо. — Эта киса тебе все мозги съела. Тебе охуенно свезло, что он тебя не увидел!       Петир посмотрел на сухую и мозолистую ладонь у себя на плече. Он медленно поднял взгляд на Бронна, показывая, как ему не нравится, когда его трогают и останавливают. Бронн отпустил его и поднял руки перед собой, отходя на пару шагов. Перед тем, как развернуться к своей машине, он добавил:       — Хочу сказать, она выглядела весьма счастливой, а в мире еще полно рыжих.       Петир усмехнулся, но Бронн уже уезжал на своем мустанге. Приближалось еще двое мужчин, но слишком поздно. Бронн всегда прибывал первым, поскольку любил деньги, поэтому неудивительно, что он сразу примчался. Петир ценил в нем это качество, хотя сегодня можно было обойтись и без него. Он дал отмашку и сел в машину. Он знал, что должен уехать и забыть об этом случае. Но все же он сидел и сжимал руками руль, думая, как Клиган сейчас трахает Сансу у нее дома. На лужайке не виднелись люди Сандора, значит, Пес беззащитен. У него больше может не появиться подобного шанса.       Петир вытащил из бардачка кожаные перчатки и надел их, вытягивая каждый палец. Из-под сиденья он вытащил баретту и прикрутил на дуло глушитель. Во второй раз выйдя из машины, он медленно прошел по лужайке к задней двери дома. Собственноручно он никого не убивал уже больше двух лет, но, увидев эту мерзкую ролевую игру, почувствовал, что готов нарушить традицию.       Дойдя до задней двери, он услышал, как по соседству вовсю работает сабвуфер — на полной громкости играло какое-то техно. Отлично. Никто не услышит. Петир почувствовал, что все складывается словно для него. Отличнейший шанс для идеального убийства. Он положил руку на дверь, как вдруг услышал ее голос через стекло.       — Ты можешь либо обижаться, либо уйти довольным.       Во второй раз за эту ночь у Петира перехватило дыхание, и он прислонился спиной к стеклянной двери. Держа наготове пистолет, он прислушался к голосу Пса:       — Значит, трахаться — норм, а спать — нет? Семь пятниц у тебя на неделе.       — Я уже все сказала. Мне завтра рано вставать, — укоряюще сказала она. Это понял даже Петир по ту сторону стены. Наступило молчание, и, наконец, Сандор спросил с растущим возмущением в голосе:       — С кем ты спишь?       Она рассмеялась. Петир не мог поверить своим ушам. Клиган был непредсказуем, а она была с ним наедине, игралась с его сердцем и смеялась над ним. Петир вновь забеспокоился, будет ли она в порядке.       — Ты думаешь, что это, блять, смешно! Ебешься с кем-то у меня за спиной! — рычал Пес.       — Нет. Я думаю, что ты порой смешно тупишь, — непоколебимо ответила она.       — За языком следи, — предупредил ее Пес.       — Нет, — резко ответила она, но продолжила более спокойно: — Я сплю, с кем хочу, и только что спала с тобой. И ты что-то выпытываешь у меня, хотя я просто хочу поспать? — Петир чувствовал улыбку в ее голосе, и она весело ответила: — Идиот.       Петир слышал шуршание и хлюпающие звуки воссоединения. Пес проворчал:       — Твой идиот.       Ну конечно, подумал Петир и закатил глаза. Тут Сандор сказал:       — У тебя больше нет входной двери. Тебе небезопасно быть одной.       — Я позову Джона, — тихо, но уверенно сказала она.       — Ладно. Но лучше бы ты согласилась на кого-то из моих людей, — он был настойчив.       — Мы это уже обсуждали. Иди домой, Сандор, — а она еще сильнее.       Петир понял, что она победила, когда услышал звук удаляющихся тяжелых шагов. После долгой тишины, за которую она должна была вернуться в спальню, он отошел от стены и вернулся в машину. Никто не знал, как близок он был к убийству.       Сидя в машине, он проигрывал в голове все произошедшее, отмечая каждый раз, когда он терял контроль над собой. Он пенял себя за излишнюю импульсивность, разрушившую годы выверенного спокойствия. Хотя он должен был признать, что узнал кое-то очень важное. Она выставила Пса за порог. Им было хорошо вместе, но она не разрешила Клигану остаться. Отвращение Петира сменилось оптимизмом.       Всю следующую неделю Петир продолжал поиски, ища что-то полезное. Он должен был привлечь ее внимание. После случая с Псом он чувствовал себя более уверенным в том, что, если он заставит ее заметить себя и сделает это по-умному, то сможет завоевать ее. Он просто должен был как следует все разузнать. И однажды ему это удалось. Он отмывал деньги и заключал сделки и вдруг понял, что знает, как впечатлить ее. И не билетом на концерт или цветами.       Какой бы непредсказуемой ни была Санса, она искренне любила посещать кофейню рядом со своей работой. Каждый день она работала в галерее искусств, но в десять утра обязательно забегала туда за чашкой кофе. Она никого не посылала за ней, а делала это сама. Пару раз Петир замечал, как она нюхает воздух у «Хайгарден», и думал, не потому ли она ходит именно сюда, раз ей нравится запах.       Этим утром он ждал ее. Когда бариста отдал ей чашку, Санса развернулась, чтобы уйти, и столкнулась нос к носу с ним. Хотя он знал, что ее должно было это удивить, на ее лице ничего не отразилось.       — Бейлиш, — она продолжила идти, и он последовал за ней, быстро открывая перед ней дверь.       — Санса. Я бы сказал, что удивлен встрече, но мы оба знаем, что это не так.       Ее глаза вспыхнули от внезапного интереса.       — Правда?       — Правда, — он ухмыльнулся. Она немного задумалась, а потом поменяла тактику.       — Зачем вышел из тени? Готов впечатлять?       Он знал, что должен играться с ней, как она с ним, но переборол возбуждение и поднес сложенную газету к ее лицу. Он слышал, как она вздохнула и спросила скучающим тоном:       — И на что я смотрю?       — На закладные, — коротко ответил Петир, пытаясь подавить восторг. Она замолчала, вглядываясь в заложенные дома на фото. Петир продолжил: — Узнаешь что-нибудь?       Она узнала. Ее соседи, которые ей не нравились. Она нежно, но крепко сжала его запястье и отвела от себя газету. Петир сиял от радости, понимая, что она впервые прикоснулась к нему. На краткий миг он вспомнил, что чуть не убил человека из-за женщины, которой ни разу не касался. Он мысленно встряхнул себя, чтобы не отвлекаться, и услышал, как она спросила:       — Зачем?       Петир объяснил, что за те недели, что он следил за ней, он заметил, что ее соседи были ужасны: весь день громыхала музыка, собаки срали на ее лужайку, на обочину опрокидывали мусорные баки, и прочее, и прочее.       — Потому что они раздражали тебя и не замечали этого, хотя ты давала им понять. У тебя все было на лице написано.       Это привлекло ее внимание.       — На лице?       — Ты трешь виски, когда злишься, приподнимаешь левый край губ, когда играешься с кем-то, и гладишь руками бока, когда чувствуешь превосходство над человеком, — он быстро выдал все, что успел запомнить. — По какой-то причине ты решила игнорировать свое раздражение. Я решил показать на них, что тебя не игнорируют.       — Ты явно много следил, но так ничего и не узнал, — заявила она.       Петир наклонил голову.       — О?       — Ты кому-то заплатил. Не особенно впечатляет, — она обошла его.       — Нет, — он резко остановил ее. — Нет, на это я деньгами не разбрасывался. Я потянул за ниточки, использовал связи и заставил банк выселить их. Им не дали ни копейки, они унижены и бездомны, потому что их собаки посмели срать на твою лужайку. Скольких ты знаешь, способных на такое?       Она немного помолчала, немного улыбнулась.       — Ладно. Одно свидание.       Он не верил своим ушам.       — И все? А Клигану приходилось так же стараться?       — Для того, кто хочет залезть ко мне под юбку, ты ужасно много говоришь о нем. Может, мне стоит сказать ему, как он тебе интересен, а ты просто стесняешь признаться? — она издевалась, но говорила серьезно.       Петир замолчал. Он знал, что не стоило заходить так далеко. Ему назначили свидание. Недели работы дали свои плоды. Рациональная часть его мозга говорила, что ему нужно уйти и смаковать эту победу. Но он не мог. Может, потому что он неделями смотрел на нее издалека и теперь наконец-то получил шанс заглянуть в эти лазурные озера ее глаз. Или, возможно, от одного прикосновения у него снесло крышу. Но Петир не смог не выпалить:       — Как ты позволяешь ему касаться себя? Он отвратителен.       Петир знал, что после такого он мог лишиться всего, но не смог отступить. Он сказал это. Дело сделано. Ее улыбка была зловещей.       — Осторожнее, не спрашивай того, на что не захочешь узнать ответа.       Свидания он скорее всего лишился, терять нечего. Недели желания ее, заговорить с ней, ощутить ее прикосновения, почувствовать ее запах, насладиться ее вкусом, заставили его слететь с тормозов.       — Я бы понял, если бы шлюха страдала под ним, но ты сама выбрала это! Почему?       Ее бесстрастная маска начала трескаться.       — Может, потому что по такому лицу не жалко пиздой проехаться.       Петир подался вперед, прижал ее своим телом, и приложил ладони к кирпичной стене. Ее руки хлопнулись в ту же сторону, удивленные новой позой. Петир впился в ее губы, жадно прихватив ее нижнюю губу и слыша стон, когда ее зубы коснулись его верхней губы. Стонал он или она? Они так впились друг в друга, что он не мог понять. Их языки скользили по истерзанным губам, чтобы зализать раны и раскрыть их еще шире.       Пространство между ними казалось нестерпимо огромным, а руки оставались безнадежно заняты кофе и кирпичной стеной за спиной. Их уста были их единственным звеном после вечности ожидания. Оба стонали, пока их языки переплетались, и не знали, что лучше: целовать или целоваться.       Петир начал углублять поцелуй, надеясь прижаться к ней пульсирующим от возбуждения членом, но был разочарован, почувствовав острую боль в губе. Он резко отшатнулся, удивленно нахмурив брови и пытаясь понять, что произошло. Она прислонилась головой к стене, разомкнула губы этого идеального оттенка и сказала:       — Чистенький Бейлиш запятнал рот.       Он поднял руку ко рту и увидел на пальцах кровь, выступившую после ее укуса. Он облизнул губу и дал Сансе отойти от стены. Она пошла прочь и бросила через плечо:       — Можешь заехать за мной на работу сегодня в восемь.       Потерявшись в воспоминаниях, Петир почувствовал, как кровь прилила к члену. Поерзав, чтобы сбросить напряжение, он напомнил себе, что рядом ехал слишком наблюдательный Бронн.       — Надо немного побыть одному? Я могу и сам поехать. К тому же, раз мы уже на месте, не понимаю, на кой хер мне оставаться с тобой.       Посмотрев из окна на кофейню «Хайгарден», Петир дал знать Бронну пойти туда. Как только он вышел из машины, опять зазвонил телефон: «Осталось пятьдесят две минуты. Какой рукой мне воспользоваться?».       Петир выдохнул и закрыл глаза, вспоминая, как с камер наблюдения смотрел, как она мастурбирует. Он погладил левой рукой бедро, отвлекаясь на прикосновение и не давая себе возбудиться. Стук в окно привлек его внимание. Он молча поблагодарил, что они были тонированы, и опустил стекло.       — Здесь нет. Как и раньше, — Бронн вздохнул, устав от этой игры в загадки. — Может, дашь мне ее найти и покончить со всем этим?       Петир напечатал: «Левой. Прибереги правую.» и согласился с Бронном.       — Ладно, найди ее. Оставайся с ней и убедись, что она в безопасности. Напиши, когда найдешь, но не говори, где.       Бронн покачал головой.       — Вы, блять, созданы друг для друга, — он отошел от машины и подозвал к себе такси, чтобы вернуться к своему новенькому мустангу.       — Склад «Белая Гавань», — как можно спокойнее постарался сказать водителю Петир.