✶ ✷ ✸ ✷ ✶
Мне снился сон. Жуткий, не отпускающий кошмар, цепляющийся за меня темными щупальцами при попытке высвободиться из его оков. Он повторялся. И всегда в одно время — полнолуние, когда ночное светило было сильнее, чем прежде. И я снова оказываюсь в этом тихом лесу, снова бегу. До хрипа в горле, до раздирающей боли в мышцах, удушающего огня в легких. Пытаюсь остановиться, передохнуть, но не могу. Бегу вперёд. Я ничего не вижу: лишь темнота застилает глаза, клубится вокруг, просачивается сквозь меня. Не знаю, как долго, куда и зачем. Просто бегу, срывая дыхание и чувствуя, что сейчас умру, во сне. И внезапно что-то отталкивает, заставляет остановиться, придавливает к земле. Стоя на дрожащих ногах, пытаюсь отдышаться, когда в темноте показываются два слабых зеленовато-жёлтых проблеска. Едва фосфоресцируя, становятся ярче и ближе, пока не вспыхивают золотым и в их недрах сужаются иголки-зрачки. Смотрят на меня пристально, оценивающе. Немигающим взглядом, от которого дрожь страха пробирает тело, и я застываю, не дыша, зачарованно смотрю в радужку глаз, напоминающую расплавленное жидкое золото — такое же чистое и яркое. Хочу протянуть руку, но понимаю, что не могу двинуться, шелохнуться. Однако это не пугает. Тьма вокруг нас клубится сильнее, учащеннее, шипит, извивается темными кольцами, но взгляд странных глаз приковывает меня к месту, словно копьем, и я стою, смотря в них и пытаясь зацепиться за мысль о том, что это кажется знакомым. Эти глаза… расплавленное золото… тьма, окружающая и пытающая подавить… ощущения жжения во всем теле. А в следующее мгновение золотая радужка блекнет, поглощается тьмой, и я срываюсь вниз, в бездну, не чувствуя онемевшее тело и слыша тихий угрожающий, но отчего-то знакомый рык… Игрэйт не помнил, как вскочил с подстилки, горя и ощущая, как липкий пот струится по дрожащему телу. Жар охватил его, скрутил мышцы и он понял, что срочно нужно позвать кого-нибудь… потому-что по венам словно лава растекалась! Да он рад даже на помощь полу-человека! В следующее мгновение пыл остудился, а сознание спокойно посоветовало: «Встань, дойди до озера и окунись. На счёт полу-людей не волнуйся — не услышат» «Я точно сумасшедший» — мелькнуло в мыслях, но Игрэйт все же встал на дрожащих ногах и, аккуратно шагая, двинулся на выход. Солнце ослепило, таким ярким оно казалось. Лучи оказались настоящим огнём для все ещё пылающего жаром тела, отчего Игрэйт стиснул зубы, тихо выругавшись. Оглядевшись, убедился, что все три фурии спокойно дрыхнут на ветках в коконах из крыльев, и поплёлся дальше, следуя интуиции, которая каким-то образом указывала ему направление. Ладно, потом разберётся. Сейчас следовало найти поскорее водоём, чтобы избавиться от ощущения горения по всей коже. Озеро нашлось быстрее, чем он ожидал, а может, он просто настолько ушёл в свои мысли, что просто не заметил прошедшего времени. «Да тут с десяток полу-драконов поместиться может. Ну и озерцо!» — присвистнул Игрэйт, когда расступившиеся ветки открыли вид на широкое озеро. На темной глади поблескивали шальные блики, расчерчивая слабые волны от спокойного ветерка. Берег зарос короткой сочной травой с примесью полевых цветков, а деревья, окружающие поляну кольцом, создавали раскидистыми кронами милую глазу тень. Обрадовавшись, что кожу перестанет нестерпимо жечь, Игрэйт потопал к озеру. Чувства обострились, когда он сделал первые несколько шагов: тонкое амбре из сладких фиалок и горьковатых ромашек взбудоражило голову, трава, мявшись под ногами, щекотала босые ступни, прохладная утренняя роса холодила раскрасневшуюся кожу. Следующие несколько шагов — и до него донёсся вкрадчивый шёпот ветра, затрагивающий мягкие листья, попискивание полёвки, бесшумно роющей норку, треск сухих веток под лапами зверя, подкрадывающегося к мышке. Ещё шаг — и свет ослепил, лес стал виден до малейших деталей, до крохотной царапинки на стволе, до грязного пятнышка на цветастом оперение птички. Изменений Игрэйт не заметил, упорно идя к озеру, но когда готов был сделать последний шаг… тело прошиб жар! Устояв на ногах, Игрэйт слабо застонал, сжимая глаза и понимая, что не может сделать и шагу. Да что там шаг — он и шевельнуться не может. Просто не может! Его будто на вертеле жарят! Он!.. «Отставить панику, открыть глаза и прыгнуть в воду», — ровно приказал внутренний голос. А когда Игрэйта скрутило от жжения в мышцах, как рявкнул: — «Живо!» Игрэйт и сам не понял, как оказался в воде. Сорвался, следуя приказу, нырнул, погружаясь в ледяные объятия озера, сомкнувшиеся над его головой. Жар ослаб, одежда, прилипшая к коже, мешала удерживаться и не тонуть, а перед распахнутыми глазами прозрачная вода не скрывала не влажных и разрыхленных берегов, лениво проплывающий мимо косяк рыб. Начиная задыхаться, Игрэйт мельком глянул вниз и, увидев беспросветную темную глубину, взметнулся вверх, старательно работая ногами и руками, словно за ним гонится акула. Глотнув спасительного кислорода в обожженные легкие, Игрэйт пытался отдышаться, зажмурив глаза. Жар сгинул, будто его не было и в помине, охлажденную кожу начинало пощипывать, а по телу разлилась приятная нега от прохлады. О, как же это было божественно! Игрэйт никогда не думал, что будет настолько рад холодной воде, когда перевернувшись на спину, он лениво раскинется на поверхности водной глади, жмурясь от палящего солнца, которое словно злилось, что не может до него достать… В такие мгновения хотелось расслабиться и ничего не делать, забыть обо всем, но он помнил, что есть дела поважнее. К примеру, что делать с навязанной сделкой и назойливыми полу-людьми, количество которых увеличилось до трёх. Ему хватало и двух, особо высокомерных, так ту ещё один добавился! Как же хотелось послать их всех и исполниться свой план… а, собственно, как именно? «Плана-то у меня как раз и нет», — с грустью понял он. Нет, конечно можно придумать что-нибудь разрушительное, какое-нибудь изобретение, способное убивать полу-людей, но… что это ему даст? Убьёт тварей? Да, возможно. Может даже спасёт этим множество жизней, вот только ему от этого толку никакого. «Эгоист», — фыркнул внутренний голос. — «Хочешь, чтобы для тебя все было удобно». Эгоист? Возможно… ничего все равно с этим не поделаешь. А изменятся он не собирается — а даже если и собирался, то для кого? Для себя? Нет, если уж и становиться лучше, то для кого-то другого. Того, кто тебе очень близок и важен, а Игрэйта таких людей не было. Отец с легкостью дал разрешение на казнь, Плевака промолчал, не захотел вмешиваться, остальные… остальные все были чужими. Так что Игрэйт собирался оставаться таким, какой есть. Пусть даже в какой-то мере эгоистом, но это его решение. «А уверен, что оно правильное?» — ехидно поинтересовалось внутреннее «я». «Вот и узнаем», — усмехнулся Игрэйт, с некоторым недоумением отмечая в отражении, что с его висков стекает кровь. Сполоснув её, решил не зацикливаться на этом. Мало ли, обо что оцарапался. Игрэйт перевернулся на живот и, с дополнительным весом намокшей одежки, принялся плыть до берега. Ступив на травянистую почву, поежился от озноба, пробравшего от дуновения прохладного ветра, и только сейчас понял, насколько продрог. Стуча зубами и с усилием переставляя ставшие непослушными палками ноги, добрался до середины поляны, стянул жилетку, рубаху и штаны, откинул их в сторону, затем уселся на мягкую траву и с наслаждением размял закоченевшие пальцы ног. Мысли унеслись к полу-людям. Игрэйт не понимал, зачем они с ним нянчатся, возятся и таскают с собой по всем островам. Да, у них сделка, но такие как они способны исполнять обещания? Он сомневался в этом. Они — твари, пусть и разумные, но все равно ими остаются. Он ненавидит их, они — его. Наверное, единственное, что их связывает — это сделка, и всё. Больше ничего. Они разные, совершенно разные. Они — его враги. Хотя… как выяснилось, у него и «своих» не было. Разве можно считать тех, кто так легко решился на убийство неугодного, пусть и ущербного, соплеменниками, семьей? Нет, определённо. Тогда, получается, он один. Сам за себя. И весь мир для него — враг. «Ты не один», — неожиданно возразил внутренний голос. Уверенно и решительно, словно знал что-то, чего не знал Игрэйт. Грустно глянув на пролетающую пару птиц, Игрэйт невесело усмехнулся. «Нет, я один. Кто у меня есть? Только я. Да ещё, к тому же, страдающий черт знает чем и разговаривающий сам с собой. Чем не ущербный сумасшедший?» «Будешь продолжать жалеть себя?» — ехидно осведомился голос, — «Бедный и несчастный, всеми брошенный! Ты и вправду жалкий» — презрительно выплюнуло, — «неспособный принять проигранную битву, когда впереди война, исход которой неизвестен. Хочешь быть ничтожеством? Продолжай депрессировать. Хочешь отомстить? Тогда вставай и занимайся делом! Сделай так, чтобы тебя перестали считать слабаком, ущербным! Покажи, что и ты чего-то стоишь! Иначе так и останешься кучкой навоза на пути сильнейших!» «Месть ничего не изменит…» «Ты хотел отвести душу? Снять с плеч груз злости на полу-людей? Отомстить той твари, что убила ту, кто была тебе самым дорогим человеком на свете? Так сделай это! Да, месть ничего не изменит. Но это нужно в первую очередь тебе, а значит, для что-то и изменится.» Игрэйт вдруг ощутил прилив раздражения внутри. Не свой, чужой. Словно это не он злился из-за собственной слабости, а кто-то другой. «Да неужели?» — язвительно осведомился тот «кто-то», — «дошло, наконец?» «Кто ты?» — напряжённо спросил Игрэйт. «Твоё альтер эго, милый», — прошипел голос, — «часть твоей души». «В каком смысле?» «В прямом!» — рявкнул голос, — «вставай, слабак, нам ещё надо указать всем этим пешкам их место!» «Как тебя звать-то?» — поинтересовался Игрэйт, все же допуская на краю сознания мысль о том, что он все-таки сумасшедший, раз общается с самим собой. «А имени у меня нет, пока что. Потом будет, когда ты полностью раскроешься». Хрустнула ветка, затем вдали послышались сонные голоса фурий. Игрэйт одел просохшую на солнце одежду, висевшую на нем, и с напряжением мысленно спросил: «Что значит раскроюсь?» «То и значит: раскроешься. Ну, знаешь», — тут же добавил голос, — «как орех: вот скорлупа крепкая, без единой трещинки, а потом раз — и раскалывается на две части, а все находящееся внутри вываливает…» «Без шуток», — разозлился Игрэйт, — «прямо сказать можешь?» «Могу, но так будет неинтересно», — хмыкнул голос. Игрэйт закатил глаза. Ладно, мысль о собственном сумасшествии откладывается — столь вредная половина души может существовать. «О, да неужели», — насмешливо фыркнул голос. Проигнорировав его, Игрэйт собирался уже идти обратно в лагерь, когда внезапно в голове пронеслось: «Фурии проснулись, уже ждут тебя. Тот, которого ты черномазым обозвал, — кличка, кстати, ничего так, — предлагает идти на твои поиски, пока какой-нибудь зверь тебя в своё логово как диковинку не утащил… пфф, кто бы говорил! Ммм, девчонка приказывает оставаться в лагере и… Игрэйт, к нам сейчас гости пожалуют». «Знаешь», — задумчиво произнёс Игрэйт, глядя на появившуюся Ситару, злую, как… фурия. Улыбнувшись ироничному сравнению, он продолжил: — «мне, кажется, стоит пересмотреть жизненные приоритеты». «Ммм?» «Для начала, правда, пойму, на кой-черт я им сдался, потом отомщу твари, убившей мою мать, затем уже подумаю над тем, чтобы понять… этих». «Хорошая идея…» — Купался? — начала Ситара с насмешливого, оглядывая его с ног до головы. Фыркнув, полу-человечка покачала головой. — Выглядишь, будто тебя громмель пожевал, потом понял, что ты невкусный, и выплюнул. Сама Ситара выглядела идеально, несмотря на положение во время сна: чёрный костюм не помят, сидит хорошо и обтягивает стройную девичью фигуру. Игрэйт поймал себя на том, что рассматривает её дольше положенного и перевёл взгляд на глаза, в которых виднелась насмешка. — Так нравлюсь? — невинно поинтересовалась Ситара, качнув головой, перекинув косу на бок и оголяя шею. «Вполне ничего так…» — Нет, если честно. Даже близко не угадала, — отрезал Игрэйт. Нетерпеливо спросил: — мы идём или ты не собираешься возвращаться. Ситара недоуменно вскинула бровь, оглядела его, потом насмешливо вопросила: — Так не терпится вернуться в нашу компанию, да? Игрэйт заметно поморщился. Возвращаться ему ой как не хотелось, но доводы второго «я» относительно мести казались убедительными, а значит, ему требовалась временная помощь. Поэтому, пока стоит сделать видимость того, что он играет по их правилам. — Не горю желанием, но выбора у меня нет, — честно ответил он. Внимательно окинув его взглядом, Ситара хмыкнула, покачала головой и махнула рукой, предлагая следовать за ней. Пристроившись рядом, Игрэйт сравнял свой шаг с Ситарой, когда та, раздвигая руками колючие ветви ели, спросила, искоса на него посмотрев: — Решил пересмотреть собственное мнение? — С чего ты так решила? — несколько удивился Игрэйт. — Пф, одно то, что ты сам предложил вернуться в лагерь, уже многое говорит, — усмехнулась Ситара. Игрэйт только пожал плечами. Пусть думает, как хочет. В конце концов, ему её мнение неважно. «Бедная полу-человечка», — насмешливо протянуло альтер эго. «С чего это?» Но голос проигнорировал его, поэтому Игрэйт смог в полном объеме насладиться эмоциями от возвращения к полу-людям. Лертан, не пытаясь скрыть своего раздражения, что-то шипел Ситаре, третья фурия с веселой насмешкой поглядывал на них, не обращая внимания на Игрэйта, и тот смог прошмыгнуть в шалаш, спокойно вздохнув. Все же общество полу-людей было ему в тягость, а привыкнуть к тому, что они к тому же — опаснейшие драконы Архипелага, было не так уж легко. Ему иногда не верилось в реальность происходящего. Казалось это — сон, или просто чья-то бредовая фантазия, но уж точно не может быть правдой! Хотя, к сожалению, ею и являлось… — Рэйт! — окликнула его Ситара. Выглянув из-под навеса листьев, парень внимательно глянул на полу-человечку, — сидишь здесь и никуда не высовываешься. Мы скоро придём. — А куда вы? — поинтересовался для виду. — Я обязана перед тобой отчитываться? — насмешливо уточнила Ситара, что-то сказав Лертану и полу-человеку, отправившимся в сторону озера. — Я и не настаивал, — пожал плечами Игрэйт, возвращаясь на травянистую подстилку и, сев по-турецки, задумчиво уставился в одну точку. Конечно, а чего он ещё ожидал? Что она расскажет о всех своих планах? Ему? Полу-дракону? Глупо было спрашивать, но все же. Ладно, это можно забыть, как неудачный момент… некоторую… неловкость… «Оу, неловкость? Малец, ты странный», — удивился вернувшийся голос. Проигнорировав его заявление, Игрэйт поинтересовался: «Слушай, может мне дать тебе имя?» «Не», — лениво прозвучало, — «не получится. Тут либо ты его забудешь, либо я, без вариантов. Так что жди. А вообще на счёт полу-человечки, с чего ты взял, что это было неловко?» — нотки сарказма всё-таки проскользнули, отчего Игрэйт невольно поежился. Все ещё удивляясь тому, что разговаривает со своим альтер эго, Игрэйт не мог относиться к нему как к чему-то живому и отдельно живущему… хотя почему отдельно? Он же его вторая часть души, то есть его частица. М-да. «До сих пор не веришь в моё существование?» — голос в голове вдруг усилился, отчего Игрэйт зажмурил глаза от пронёсшейся мигрени. — «Тебе доказательства нужны?» — и не дожидаясь ответа, рыкнул, отчего в голове послышался звон: — «на тень посмотри, внимательно!» Пробурчав ругательство, достойное викинга, Игрэйт скосил взгляд назад, на слабо видневшуюся тень благодаря проникающим лучам солнца. Тень, как тень… обычная, ничем не примечательная, и чего это он.? Игрэйт подскочил от неожиданности, когда та внезапно дернулась в сторону и, весело помахав ему рукой, выскользнула на улицу. Моргнув, Игрэйт потрясено замер, пытаясь осознать, ЧТО это сейчас было и какого дьявола его тень ожила? «А она не только ожила, ещё и сбежала, кстати», — голос альтер эго слушался отдаленно, но ехидство сквозило в нем очень явно, — «и успела уже сделать три два круга вокруг памятного озера, изучить полу-человечку вдоль и поперёк, причём вид о-очень неплохой!» Игрэйт поморщился, когда понял, что его ждут неприятности. А ещё он вспомнил, что ничего не ел, жутко хочет спать, не желает вообще никуда лететь и… «И?» — насмешливо поинтересовался голос, став чуть громче. Тень в то же мгновение появилась перед ним, весело шагая на одном месте, что отчего-то неимоверно раздражало, — «какие там ещё причины, м? Мне даже интересно стало…» «Слушай, тень,» — выдохнул Игрэйт, наступая на, собственно, тень и, как он понял, то, чем являлось его альтер эго, — «прекрати язвить, тебе не идёт в этом сплющенном состоянии. Я не понял, это твоя постоянная оболочка, или есть что-то, чего я ещё не знаю?» «Есть много чего ты ещё не знаешь, Игрэйт, » — фыркнул альтер эго, присаживаясь. Игрэйт, наблюдающий за тенью сверху, вскинул бровь, когда субстанция уменьшалась еще больше в позе лотоса. Считавший эти мысли тень недовольно вскинулся: - «да мне неудобно стоять так! Или что, тебе одному весь комфорт ощущать?» «Ты способен чувствовать?» — усмехнулся Игрэйт, копируя позу альтер эго. И он никак не ожидал грустного вздоха и того что, подперев подбородок рукой и став темной кляксой, тень тоскливо протянет: «К сожалению, почти нет. Мои ощущения ограничиваются тем, что чувствуешь ты. Эмоции, боль — все это ощущаю и я, только приглушено. Это, конечно, очень удобно, да и воспоминания навевает… только не совсем то, что ты чувствуешь, будучи живым.» «Тебе есть с чем сравнивать?» «Мхм… не твоё дело», — буркнул тень. Игрэйту стало понятно, что он не особо желает говорить на эту тему. Странная у него тень. «И да, » — неожиданно продолжил альтер эго, — «прекрати меня так называть! Говорил же, что имя мне пока ещё рано давать.» Несколько удивившись его недовольству, Игрэйт поинтересовался: «Разве ты не хочешь собственное имя? Почему я не могу тебе дать его?» «Рано слишком,» — недовольно сказал альтер эго. — «Готовься, фурии скоро вернутся.» Пожав плечами на странность своего собеседника, Игрэйт всмотрелся в чащу, где скрылись полу-люди. Странно, но он почувствовал их приближение ещё раньше, чем они вышли на поляну. Даже не почувствовал… унюхал, что ли. Нос защекотал слабый амбре из фиалок и едва чувствующихся нарциссов и корицы. Дернув головой, Игрэйт попытался прогнать ощущение, но с каждой секундой запахи усиливались, примешивались к лесным, но всё равно выделялись. Альтер эго молчал, не спеша комментировать, а на поляну тем временем вышли посвежевшие фурии, все, кроме Ситары, в промежуточной стадии. Игрэйт, зажав нос, молча наблюдал за их сборами, громкими шипящими переговорами, сидя у палатки. Внимания на него никто не обращал. Обрадовавшись этому, он обратился к альтер эго: «Что со мной происходит?» Молчание в ответ, Игрэйту уже показалось, что ответа он не получит, но нет, тень ответил. Правда не то, что хотелось бы узнать: «Советую не витать в раздумьях. Напомни-ка этой девчонке о её обещании» Недовольно поморщившись, парень вспомнил о вчерашнем и уточнил: «Это про то, что они расскажут цель моего похищения?» «Оно самое», — подтвердил собеседник. Подумав, что тени легко говорить, ведь делать этого не придётся, Игрэйт крикнул полу-человечке, в этот момент разламывающей палатку: — Ситара, ты так и не объяснила мне причину… — Твоего похищения? — меланхолично перебила полу-человечка. Образовав в руке фиолетовый огонёк, скинула его на сваленные листья. Когда те вспыхнули, обернулась к нему, сложив руки на груди и изучая взглядом темных синих глаз. — Так тут ничего сложного: Лертан собрал некоторые цветы. Тебе же нужно будет приготовить из них кое-что, вот твоя работа. Игрэйт ей не поверил. Может, отчасти это и правда, вот только с чего бы ей, полу-человечке, рассказывать всё ему, полу-дракону? Значит, есть что-то ещё, что знать ему, по их мнению, не надо. Правда, при взгляде на спокойное лицо Ситары со вздернутой бровью тяжело было понять, когда та не лжёт. Встав, парень поморщился от жжения в спине и, бросив взгляд на неподвижную тень у своих ног, спросил: — Допустим, я помогу вам, — «Мечтайте!», — но как вы избавите меня от запаха полу-драконов? Хмыкнув, полу-человечка вновь создала странную искрящуюся сферу над ладонью и принялась с расстановкой, как маленькому, пояснять: — Если перебить запах более сильным, никто ни о чем не догадается. А можно ещё и снять его… это, конечно, удобнее, да и легче, только вот потом могут возникнуть проблемы с… — Ситара вдруг замолчала. Посмотрела на него со странным прищуром, усмехнулась и ничего не сказала больше, кроме: — а этот вариант мне больше нравится… так и поступим, — и кинула в него огонёк. Чудом увернувшись, парень раздражённо посмотрел на усмехающуюся получеловекчу, обернулся и узрел горящую палатку. То есть она… не хотела его убить? Всего лишь сжигает палатки? Но зачем? «Следы заметают», — пояснил ему альтер эго и скользнул вперёд, когда полу-человекчка, отвлёкшись на обратившегося в дракона Лертана, что-то зло ему втолковывала. — «Правда, не знаю зачем запах свой убирают… обычно так не делают» «Каким образом она запах убрать может?» — удивился Игрэйт, наблюдая за горящей в пламени с фиолетовыми отблесками палаткой. «Огонь особый, его пламя может сжечь любой запах.» «Интересно…» — Рэйт, иди сюда! — окликнула его Ситара. Похлопав фурию по шее, она насмешливо что-то прошипела и отошла к Игрэйту. Парень недовольно поджал губы. — Прекрати коверкать моё имя. — Мне так нравится, — было ясно, что полу-челоевчка издевается, — вполне похоже на кличку, достойную такого, как ты. — Я тебе не скот, — спокойно возразил, всё же подходя ближе. Фурия ничего не ответила, только хмыкнула неопределенно. Как бы ей не хотелось вывести Игрэйта из себя, получалось так себе, хотя, конечно, она и не особо старалась. Взяв у подошедшего Нильса глиняную миску, она придирчиво всмотрелась внутрь, зачерпнула горсть зеленоватого порошка и подошла ближе к Игрэйту, с интересом за ней наблюдающему. Вопрос «что она собирается делать?» отпал сразу после того, как несколькими изящными взмахами кисти Ситара обсыпала его порошком с ног до головы. — Не дёргайся, — рыкнула полу-человечка недовольно, пресекая его попытку увернуться от порции колючей смеси. — Из чего это? — сквозь зубы спросил парень, пытаясь устоять на месте. Попадающая на открытые участки кожи смесь жглась и неприятно колола мелкими иголочками, жутко воняла, и он едва сдерживался от шипения. А запах заставлял его засомневаться в том, что это не выделения… На лице Ситары промелькнуло такое ехидное выражение, что он понял: про навоз ему не показалось. — Понимаешь. — его продолжали методично и с каким-то наслаждением обсыпать, — если ты хочешь не сгореть, кожу и одежду нужно защитить. А смесь листоплюя и ещё одного вещества, — ехидная ухмылка, — создают невероятный эффект… потерпи, Рэйт, не всё так ужасно. Игрэйт пообещал себе, что разделается с ними потом. Но разделается. Потому что точно такая же ухмылочка на лице второго получеловека жутко выводила из себя. Ещё и альтер эго подливал масла в огонь: <I>«Выражение «искупаться в навозе» приобретает для всё больший смысл… хотя тут, скорее, «быть обсыпанным навозом»… »</I> Невероятных усилий стоило дотерпеть экзекуцию до конца, не накинувшись на полу-людей. Радовало, что больше Ситара ничего не говорила, сосредоточенно обходя его по кругу и сыпля вонючий порошок. Когда всё закончилось, на поляну, взметнув клубы сладкой пыльцы, приземлился Лертан с пастью каких-то цветов. Встряхнулся, обращаясь в полу-человека, оглядел злого Игрэйта, не думающую прятать ехидную ухмылку Ситару и втихаря хихикающего Нильса, многозначительно хмыкнул, поморщился от нестерпимого запаха и приблизился к полу-человечке. — Как ты и просила, одуванчики. — Ты долго, — не оборачиваясь, заметила Ситара. Обернулась, ослепительно улыбнулась, обозначив острые кончики клыков, и приказала: — жди. Несколько удивившись, Лертан кивнул: всё же Ситара знает, что делает и мешать ей не стоит. Фурия глянул на небо, удостоверившись, что они не запаздывают, отошёл к дереву, прислонился к стволу и принялся наблюдать за разворачивающейся сценой. С интересом проследил за создавшейся в её руках огненной сфере, медленно увеличившейся до размеров фрукта-переростка. Полу-человекчка уверенно подкинула её, пристально следя за наблюдающим за неё пареньком и повелительно бросила: — Не двигайся, иначе нам придётся собирать обгоревшие ошмётки от тебя. Лертан хмыкнул, поняв, что та пытается запугать мальчишку. Пусть ее слов он не понимал, но по притаившейся в уголках губ ухмылке он понимал — та отыгрывается на полу-драконьем выродке. И что-то ему подсказывало, что предостережение касалось сожжения… Однако тем интереснее было наблюдать за тем, как Игрэйт напряжённо кивнул и едва вздрогнул, когда огненная сфера полетела в него, окружила его горящим фиолетовым куполом и принялась сжигать воздух вокруг него, даже искры не отбрасывая на одежду. Мгновения спустя фурии почувствовали, как давление и слабый страх, сковывающие их изначально при нахождении с этим полу-драконом, уходят и заменяются спокойствием. — Странный этот полу-дракон какой-то, — задумчиво прокомментировал Нильс. — А то, — хмыкнула Ситара, оттряхивая руки от сыпящихся с них искр, — он вообще одна большая странность. — И я бы не прочь эту странность устранить, — кровожадно осклабился Лертан, с недовольством наблюдая за тем, как полу-человечка подходит к Игрэйту вплотную, пытаясь учуять запах. Поведение невесты его слегка раздражало, — Сит, полетели уже! — Мы не объяснили ему правила игры, — покачала головой та, не оборачиваясь, — он даже понятия не имеет, как себя вести. Пусть не по запаху, но по манерам его легко вычислят и убьют. Ещё эти его вечные злые взгляды… Хватит смотреть так, словно уже расчленил мой труп, — возмутилась полу-человечка, брезгливо смотря на то, как Игрэйт, полоснув напоследок злым взглядом по их компании, уходит в другую сторону поляны. Ощутив раздражение, приправленное недовольством от его поведения, Ситара сквозь зубы выдохнула: — будешь так смотреть на всех полу-людей подряд, твоё грязное происхождение будет раскрыто! На мгновение над поляной зависла тишина, прерываемая едва различимым тяжелым дыханием хмурого Лертана, после Игрэйт, развернувшись к фуриям, язвительно поинтересовался: — И что же я должен делать, чтобы не стать обедом крылатых тварей? Усмехнувшись уголком губ, Ситара сложила руки на груди и одобрительно хмыкнула. — Верное решение. - И всё же мне не нравится, что она говорит с этим неодарённым на их грязном языке… — пробормотал Лертан, передергивая от омерзения крыльями. Полу-драконы и одно лишь упоминание о них заставляло сердце наполняться гневом, впрочем, как и у остальных полу-людей. Лертан был наследным принцем, поэтому знал о настоящем положении дел и причинах войны между их стаями. — Ты сам на себя не похож, Лерчик, — с улыбкой протянул Нильс, поймав раздражённый взгляд, — что? Я разве не прав? Ну-ну, ладно, молчу. Просто, — бледных, свойственных ночным фуриям, почти белых губ коснулась загадочная улыбка, — на счет других дракониц у тебя были другие взгляды… да и нужны они были тебе для другого… — Нильс-с-с! — прошипел Лертан, частично оборачиваясь и покрываясь черной чешуёй на запястьях и шее. Ситара сделала вид, что не слышала их, однако едва поджатые губы и нехорошо прищуренный взгляд хищных драконьих глаз сулил некоторым неприятности. — Хе-хе, ты чего, — Нильс весело отмахнулся от него, не видя или делая вид, что не замечает раздраженности фурии, — не хотел поднимать эту тему? Оу, так Тара не знала? — понимающе хмыкнул он. В глазах фурии разгорались озорные огоньки. — Извини, брат, я думал с вашей-то связью… Мгновенно успокоившись, Лертан тряхнул крыльями, разминая их, затем бросил взгляд на внимательно следящую за ними Ситару и вновь перевел его на усмехающегося Нильса. — Откуда узнал? — спокойно спросил, как бы невзначай рассматривая выступившие когти. Заметивший недвусмысленный намек Нильс закатил глаза, фыркнув. — Да твой запах на ней разве что полу-дракон не почувствует! — заявил тот, косясь в сторону Игрэйта. Лертан кивнул, удовлетворенный ответом. Его беспокоило то, что старый друг (к огромному их сожалению!) так быстро узнал про их помолвку. Полу-люди женятся рано, ещё в подростковом возрасте, а союзы закрепляют весьма… специфичным для юного возраста способом. Самому Лертану было пятнадцать, а по обще-полу-людским законам все полу-люди до четырех драконьих лет* являются подростками. Они с Ситарой ещё не были официальной парой, так как союз закреплён не был. Однако обоим не хотелось именно этого — объеденения. Если с полу-человечкой всё было понятно, — Лертан не сомневался, та его совершенно, просто жутко не переносит на дух, хоть и не показывает этого, — то сам полу-человек просто ещё не насладился свободой и собственной вседозволенностью. — Ладно, — Лертан бросил взгляд на Ситару и Игрэйта, подавил раздражение и сказал Нильсу: — если что, я осматриваю окрестности. — И взлетел в небо, на ходу окутываясь темной дымкой и взмывая уже чёрным драконом. Нильс, задумчиво смотрящий ему вслед, задумчиво хмыкнул. — Определённо, эти соревнования будут незабываемыми…✶ ✷ ✸ ✷ ✶
На берегу их встречала делегация из полу-людей, которых Игрэйт, к своему удивлению, заметил ещё издалека. Уставший, злой, невыспавшийся, и всей душой ненавидевший полу-людей (особенно Ситару) он желал только одного — заснуть. И, по возможности, в ближайшее время не просыпаться. Эти несколько дней прошли отвратительно! Ситара учила его поведению в обществе полу-людей, правильному обращению и прочим вещам. Нет, он знал, конечно, что это будет тяжело, но чтобы настолько!.. Остальные фурии посмеивались, смотря на это дело, и бросали надменными взглядами (особенно первый спутник Ситары), а тень ехидно хихикал, стебаясь над ним. Стоит ли говорить, что настроение у Игрэйта было убивательное? К слову, убить, причём изощрённо и мучительно, хотелось всех этих гадов крылатых. — Рэйт, не забыл ничего? — вырвал его из мыслей слегка шипящий голос Ситары, что держала его в своих лапах. Кстати, после её «нежной» хватки у Игрэйта болело все тело и ныли мышцы, однако фурии было всё равно. — Молчать, не нарываться и вести себя, как паинька, — и недовольно: — в общем, строить из себя недалёкую тва… полу-человека. — Рада, что ты не дур-ррак, — мурлыкнула с ехидцей Ситара. Игрэйт скрипнул зубами, но промолчал. Приземлялись они под возгласы и выкрики полу-людей. Подавив раздражение, Игрэйт увидел странное: едва фурии ступили на землю, все встречающие низко поклонились, что навеяло нехорошие мысли. Не то чтобы он не знал, что фурии — каста особая, нет, это было ясно по их взглядам, высокомерным и снисходительным, по одежде, что была изготовлена не из дешевой ткани, да и что-то такое исходило от них, что настораживало. Фурии явно привыкли командовать. Однако он надеялся, что его предположения неверные. — То есть вы тут ещё и высокопоставленные особы, — мрачно пробормотал Игрэйт. Ситара, несомненно, услышавшая его, величественно кивнула. Игрэйт помрачнел больше. Ему не нравилось, что им заинтересовались выходцы из высших слоёв местного полу-людского общества, это напрягало, и он задумался: зачем им всё это? Нет, конечно, предполагаемо — они хотят поиграться, а он — новая игрушка. Это не радовало, да… только звучало правдоподобно, пусть и не утешительно. Фурии обернулись полу-людьми. Игрэйт заметил спешащих к ним полу-людей в красных доспехах, посмотрел на молчаливых статуй самих себе фурий и неожиданно для себя восхитился: чёрные одеяния, подчеркивающие худощавые, но крепкие тела обеих фурий-самцов и стройный стан Ситары, взгляды свысока, абсолютно равнодушные лица, которые казались масками, подчёркнуто спокойные позы — всё выдавало в них тех, кто распоряжается жизнями. И своей, и чужой. — Слушай внимательно, Рэйт, — Ситара дёрнула его на себя, заставив поморщишься от зуда в коже, — сейчас ты следуешь плану. Полностью и без ошибок! Когда Лертан начнёт рассказывать легенду матери, молчишь и строишь из себя… — Недалёкого идиота, — процедил Игрэйт, — понял. Ошибок не будет, по крайней мере, с моей стороны. — Он выразительно покосился на тихо рычащего сквозь зубы Лертана. Тот ответил чуть суженым недовольным взглядом. Ситара передёрнула ушными отростками, прижала их голове и, повернувшись к нему, сложила руки на груди и смерила насмешливым взглядом, искривив уголки рта в усмешке. — Можешь об этом не беспокоиться, лучше подумай о себе и… своей безопасности. Сделаешь что-то не так, и расплачиваться придётся долго и крайне неприятным способом. — Это угроза? — Игрэйт нахмурился. Полу-человечка усмехнулась шире, сверкнув клыками, и, смотря уже исключительно на подоспевших и непрестанно что-то говорящих на полу-людском воинов в красном, пояснила: — Констатация факта, Рэйт. Лучше сделай так, чтобы последствия были далеки от неприятных. «То есть угроза», — хмыкнул Тень. Игрэйт промолчал. Последующие события были как в тумане: фурии сказали пару слов воинам, те, поклонившись, указали в сторону деревни и что-то прошипели. Его вели по мощённым дорожкам, очень ухоженным и непривычным, так как на Олухе подобного не было, сквозь несколько хаотично разбросанные деревянные дома по два-три этажа, напоминающие ему его деревню. Игрэйт с некоторым удивлением смотрел на бегающих полу-людских детей в ярких одеждах всех цветов огня и не понимал, почему здесь, в этом шумном месте, наполненном веселыми детскими окриками и смехом, приглушенными разговорами взрослых полу-людей, он так… хорошо себя чувствует. Ни напряжения, которое обычно охватывало при возвращении в его деревню, ни обычного раздражения от гогота и потасовок полу-драконов он не чувствовал. Было слегка неудобно и любопытно, но отторжения это поселение не вызывало. Игрэйт даже понял, что и улыбчивые и общительные полу-люди ему нравились. Как же это раздражало! Почему они норовят что-то выспросить у него, обнюхивают, затем удивленно переглядывающемся, наверняка из-за отсутствия запаха, но… вместо презрения на их лицах безмятежное выражение! Словно они считают отсутсвие чего-либо нормальным… почему? Это нервировало, Игрэйт поджал губы, недовольно смотря на очередного подошедшего полу-человека — рыжеволосый мальчик в простой красной рубахе до колен и темно-коричневых штанишках, совсем ещё малыш, лет пяти, приноровился идти рядом и то и дело поглядывал искоса на него. С интересом. Искренним и таким детским, которого Игрэйт раньше не встречал, что он недоуменно приподнял бровь, когда тот по-звериному потянул носом воздух, удивленно посмотрел на него и протянул руку, касаясь его запястья. Парень вздрогнул, когда кожу слегка полоснуло коготками, и он с удивлением отметил в волосах у полу-человечка небольшие рожки, с тремя ответвлениями. Малыш ослепительно ему улыбнулся, показав клыки, и сжал его ладонь. Игрэйт дёрнулся, попытался вырвать руку, не понимая действий этого полу-человека и раздражаясь от неприятного внимания. Он видел, как остальные бросают на них четверых любопытные взгляды, но подойти не решаются, и это радовало. Только вот это мелкий крылатик раздражал! Он выдернул руку, смерил остановившегося мелкого недовольным взглядом и пошёл дальше, не оглядываясь. Однако что-то подсказывало ему, что он чувствует волны недоумения, исходящие от полу-человечка… да ладно, это ему кажется. Деревня скоро закончилась, фурий и Игрэйта окружили деревья, ничем не отличающиеся от тех, что растут на Олухе. Однако у этих листва была пышней, да и ростом вышли они воистину исполинским. Пареньку удивлённо оглядывался, отмечая, что здесь темно, однако видит он преотлично: и шествующую спереди неспешной походкой хозяйки Ситару, изредка лениво взмахивающую крыльями и дергающую хвостом по земле, и что-то обсуждающих чуть позади неё фурий, и… свою тень. Он несколько недоуменно проследил за тем, как тот отсалютовал ему рукой и, взмыв по спине Ситары, скрылся в темной листве. «Ты куда?» — в мыслях это получилось злым шипением. «Честно говоря, меня достала ваша неспешная ходьба… пора придать некоторым скорости», — с ехиднейших ответил тень, и Игрэйт скрипнул зубами. Ситар обернулась, несомненно она услышала его далекий от тихого скрип, и смерила его внимательным взглядом. — Что-то не так? — в голосе скользнула враждебность, которую он и не думал скрывать. Полу-человечка не ответила, отвернулась и включилась в перепалку между фуриями. Вообще он заметил, что те не очень-то друг с другом ладили, и это казалось странным. Фурии были драконами редкими, легендарными даже, и всё, что полу-драконы знали о них, заключалось в молниеносной скорости, убийственном взгляде дьявольских глаз и высоком уровне опасности. Но отменяло того факта, что они были одной расы, одного вида и… должны ладить с друг другом. Их всегда учили этому, говорили, что эти дьяволы стоят друг за друга горой, но Игрэйт что-то не заметил за ними подборой черты. Даже наоборот. И это наталкивало на определенные размышления. Он и занимался этим — думал, думал и думал, забыв про пропавшую тень, пока они шли по открытой с обеих сторон тропке к горе, величественно возвышающейся поверх цветного и яркого растительного великолепия острова. Когда они добрались до прохода, расположенного почти в вершине, Игрэйт едва не падал от усталости. Мышцы ныли, поэтому при словах полу-человечки: «Время не трать, мы почти дошли» он облегченно вздохнул, тут же закашлявшись. Спину слегка жгло, одежда, и так не чистая, пропиталась потом, и ему хотелось побыстрее все закончить и искупаться в реке. Подъем был долгим, и его тело, не привыкшее к родным нагрузкам, ломило. Тяжело дыша, Игрэйт отметил отсутствие Ситары.Впрочем, ему это совершенно неважно… Его больше поразило убежище полу-людей: отполированные стены из камня, гладкие, что он не удержался и провёл рукой по лишенной выпуклостей поверхности. Прохлада камня захолодила подушечки пальцев. Игрэйт в последний раз рвано выдохнул, огляделся, увидел впереди туннель, уводящий с сумрак и несколько растерянно оглянулся на стоящего позади полу-человека. Это был не Лертан (он запомнил его имя!), какой-то другой и не похожий, но в то же время чем-то неуловимо походивший на фурию. Светло-зеленые, даже салатовые, глаза глядела весело, с искринкой насмешки. Не той — ехидно-насмешливой, как у Ситары, или высокомерно-презрительной, как у Лертана, а немного детской и наивной. Только вот наивным и маленьким фурия не выглядел, и даже слегка взлохмаченные чёрные волосы воронова крыла, придавали ему некую опасность — скрытую, неявную и затаённую. Фурия усмехнулся ему, подмигнул, резко раскрыл крылья во всю ширь и на лету облетел шарахнувшегося в бок Игрэйта, хмуро посмотревшего ему вслед. Он так понял, что его рассматривание было понято правильно, и это не нравилось. Почему-то эти полу-люди так легко его читают! «Ты слишком мелкий, по их мнению», — заметил тень. Игрэйт не видел его, однако присутствие, как ни странно, ощущал. — «Иди за ним, он тебя куда надо приведёт.» Он должен это сделать… иначе как отомстить? Больше не терзаясь сомнениями, парень пошёл туда, где скрылся полу-человек, отмечая то, что отчего-то видит выемки с бесцветными кристаллами в потолке. Для чего они? Он даже не догадывался. Тихо ступал по неровному каменному полу, постепенно пригибаясь с сужением сводов, образующих уже арку. Это удивляло: как же полу-человек пролетел здесь, если даже он еле протискивается? Что-то здесь не так. В конце концов пришлось лечь и, в позе червя, проползти туннель. Впереди показался долгожданный просвет. Игрэйт, чувствуя онемение в теле, пополз быстрее, пока… не застрял наполовину в выходе. — Вот же ж Хель, — выругался он. Попробовал выбраться, отталкивался ногами, однако все равно оказался по пояс зажат в этой дыре. «У этого полу-человека явно есть юмор, » — насмешливо поделился с ним тень. «Неправильный у него юмор,» — хмуро подумал Игрэйт. Ему показалось, или альтер эго серьезно пожал плечами? «Нет, просто ты чувствуешь отголоски меня». Отсюда бы выбраться, вот только как? Судя по всему он выполз к пустой пещере. Сверху сверкали привлекшие недавно его внимание кристаллы. Звать на помощь было бесполезно, да и кого — полу-людей, что ли? Вырвал его из раздумий потусторонний смех тени и железная хватка на ноге. Поперхнувшегося воздухом от неожиданности, его рывком выдернули назад, и Игрэйт упал на пол, тяжело дыша. Перед ним на корточках сидела симпатичная русоволосая девчонка. Длинная, до пояса, коса через левое плечо перекинута и кончик обвязан голубой лентой. Ей лет восемь, не меньше, но сила не детская. И глаза странные и жуткие — темно-голубые, отливающие лазурью, без зрачков. Игрэйт такого никогда не видел. На губах полу-человечки играла приветливая улыбка, что невольно хотелось улыбнуться в ответ. Переведя взгляд на русую макушку, полу-дракон отметил идеально ровные ряды заострённых к концам желтоватых рогов. За спиной слегка подрагивали от нетерпения острые голубоватые крылья, покрытые коричневато-красными окрасочными пятнышками, согнутые в коленях ноги обхватил длинный шипастый хвост. Легкая голубая туника до колен, темные наручни на запястьях — вся одежда, даже обуви не было. Игрэйту она казалась странной. Недоверчиво осмотрев её и встав на ноги, окинул взглядом с высока. Полу-человечка подняла голову, склонив её на бок, и пророкотала что-то, не раскрывая рта. Игрэйт поморщился. — Я тебя не понимаю. Но… — он замялся, — сп-пасибо. Все же она помогла ему, так что стоит побыть вежливым. Полу-человечка странно на него посмотрела, медленно кивнула и поднялась с колен. Протянула ему ладошку, из-под полуопущенных ресниц сверкая жуткими глазами. «Она тебя понимает», — вдруг подал голос тень. И не понятно, что в его голосе больше: недовольства этим фактом или непонятного одобрения по-отношению к полу-человечке, — «скорее второго», — сознался он и пояснил: — «она юная, но уже может понимать иную речь. Это похвально». «А сколько ей?» «Около двух лет и шести драконьих месяцев», — тень юркнул на обратное место и затих, — «так, ей доверять можешь, меня не раскрывай, знаю я этих драконят — не спасёшься потом». «Подожди», — Игрэйт все ещё с опаской взирал на протянутую руку, — «почему речь иная? Объяснить можешь?» В ответ — молчание. «Ну, тень,» — прошипел мысленно он и, отказавшись от помощи, прошёл вперёд. Остановился, обернулся к полу-человечку, ожидая пока та подойдёт. Та посмотрела несколько грустно большими синими глазами и жестом позвала за собой. Недолго петляя между ходами, они вышли в огромной пещере, которая вполне смогла бы поместить несколько десятков драккаров. Хаотично выдолбленные зияющие норы в неровных стенках вулкана, с самой верхушки, — Игрэйт в который раз поразился своему странному зрению, — свисали сросшиеся между собой сталагмиты, образующие кривые разветвления, словно корни растения. Выглядело жутко. Особенно напрягло ещё и то, что он увидел, проследовав за полу-человечкой к краю выступа — глубокая, заполненная красным туманом яма. Пальцы зацепились за камешек, столкнув его вниз, и Игрэйт с содроганием отсчитал минуту, чтобы понять: дна у этой ямы нет. Или есть, но определение «бездонная» подходит лучше. Широкая, она выдыхала клубы тягучего неприятного кровавого тумана. Одно розовое облачко пара проплыло прямо перед лицом, медленно поднимаясь. Мрачно оглядевшись, Игрэйт вспомнил о сказанном тенью, и повернулся к полу-человечке: — Куда надо идти? — Шартэ эхш, — полу-человечка улыбнулась и, раскрыв сверкнувшие лазуритами на острых кончиках крылья, с разбега нырнула в красное марево. И как ему туда спускаться? Скептически поглядев на место прыжка змеевицы (а это явно была она), Игрэйт, постукивая босой ступней с глухим шлепком, дождался вылетевшей и зависшей на одном уровне с ним полу-человечки, и развёл руками. — Я не могу спуститься. Змеевица ответила удивленным взглядом и приземлилась перед ним. Она оказалась не намного ниже его, однако схватила цепкими пальцами за подбородок, поцарапав кожу острыми коготками, и потянула на себя. Внимательно всмотрелась, прикрыла глаза, потянула носом воздух. Нахмурилась, смотря в его глаза, и с щелчком прижала рога к макушке, так что те теперь сливались с волосами. Игрэйт перехватил её запястье, демонстративно медленно и не скрывая недовольства, смешанного с легким презрением, заставил разжать пальцы. К нему только что прикоснулась полу-человечка, и это вызвало волну отвращения, которую он подавил. Слова тени о возможности доверять ей хотелось оспорить, однако что-то подсказывало ему: альтер эго прав. Поэтому он молча ожидал её действий. Полу-человечка обошла его, обхватила за талию и рывком поднялась в воздух. Удивительно, а на вид хрупкая. Мужественно потерпев прикосновение к себе, Игрэйт вдруг подумал: а каково это — летать? Он резко отогнал от себя эти мысли. Лучше не думать о том, что никогда не узнаешь. Не стоит раздирать рану сильней. Туман пробирался в легкие, мешал нормально дышать. Игрэйт даже прокашлялся, прикрыв глаза и ощущая неприятное жжение кожи. Щипало жутко, особенно в районе спины. Вероятно пар обладал какими-то свойствами, из-за которых это все и происходило. Спуск был быстрым, даже молниеносным. Змеевица резко вышла из пике, и — хорошо, что она его удерживала, — Игрэйта дернуло назад от взметнувшегося ветра. Сама полу-человечка отошла в сторону, позволяя ему лучше оглядеть место, куда его притащили. Здесь было красиво. Никакого пара, что появлялся только чуть выше. Холодный безжизненный камень стен подсвечивали впаянные блестящие и фосфоресцирующие огненно-красные кристаллы, заменяющие факелы. Вдоль освещённых сиянием стен — два ряда громоздких стульев, очень похожих на трон Олуха, в самом конце — изящный трон из красного дерева, исписанный чёрной вязью линий. Очевидно, он принадлежал женщине: тонкие, но крепкие выгнутые ножки, обитые кусками мягкой рыжей шкуры подлокотники, резная спинка в виде переплетений ветвей. Судя по всему, это было что-то на подобии их Главного Зала, только вот здесь было непривычно тихо и слегка холодновато. Игрэйт огляделся, заметив целенаправленно идущую к ним Ситару и краем глаза, отметил, как вздрогнула полу-человечка и отошла назад, видимо, желая слиться с темнотой. Создавалось впечатление, что она как боится идущей к ним Ситары… впрочем, даже Игрэйт впечатлился недовольно сузившимися глазами и раскрытыми над головой крыльями. — Те шазхар шеркат? — недовольно вопросила у змеевицы полу-человечка. Девчонка опустила взгляд, нервно сцепив руки в кулачки. Всего на мгновение, но в её глазах промелькнул почти ужас — ночных фурий боялись все, и обречен тот, кто вызвал их гнев. — Маэ Ситхаэ, ше…ше… вхешс шет. — Таш! — Ситара вскинула руку, обрывая сбивчивое бормотание. Скрестила руки на груди, свысока смотря на понуро склонившую голову змеевицу, — те сет-саеш шет реш? Ше вах-ре сетхе ша-сортт! — Маэ шах-сех… — Те пар-краэс ссештар! — прошипела Ситара. Обернулась к несколько ошарашенному услышанным Игрэйту и, быстро оглядев его, вынесла слегка презрительное: — Негоден для аудиенции… да, тебя стоит почистить. Пошли, пока королева тебя не увидела. Раздавшийся со стороны изящного трона властный голос остановил их обоих, заставив взглянуть в ту сторону: — Шатрас, маэ Ситхаэ-ар. Ситара скривилась. Игрэйт удивленно вскинул бровь на появление высокой женщины, вольготно усевшейся на троне. В платье пурпурной расцветки плотно облегающем изящную фигуру до пола, с распущенными до пояса рыжими волосами расчерченными чёрными прядками она выглядела юной, но проницательный опасный взгляд ядовито-желтых драконьих глаз выдавал её немалый возраст. Смуглая кожа, черты лица под стать жесткой королеве, слегка поджатые губы. Взгляд… Игрэйт знал этот взгляд — такой взгляд обычно у людей, привыкших к полному повиновению и не терпящих возражений. У его отца был такой. Цепкий, точно ощупывающий, осязаемый и неприятный. Женщина изучала его, и только его — следила за жестами, едва прищуривалась, кривила в неприятной и высокомерной усмешке губы и казалась почему-то знакомой. Кто-то сжал его запястье, с силой потянул вниз. Полу-человечка стояла, преклонив колено, Ситара также, и видимо того же требовалось и от него. Игрэйт выдернул руку из хватки, не желая прикасаться к змеевице, и задумался над тем, что с ним решат делать. Королева (насколько он понял) что-то говорила Ситаре, а он пытался понять, почему различает из шипения отдельные непонятные слова. Властный голос королевы эхом разносился по залу, неприятно щекотал слух. Холод плит морозил ступни, развевался по венам и откровенно раздражал. Это вынуждало переступать с ноги на ногу, поджимать пальцы, но колючий морозец не отступал, хотелось уже искупаться и смыть с себя все ощущения и следы прикосновений полу-людей. Их близость, высокомерные взгляды, неприязненное поджимание губ — все отпечаталось в его сознании, выбилось тонким молоточком, и вероятно не забудется. — Маэ-ар ситхаэ, тиррэа. Шаэ рэхсэ ке-тарье. Наэ сорра лер, — королева сказала это неожиданно насмешливо, смотря при этом почему-то на него. Игрэйт вскинул бровь, не понимая причин, Ситара косо глянула, поклонилась королеве, грациозно встала с колен, схватила его за руку, что-то прошипела коленопреклонной змеевице, и потащила его за собой из зала. Петляли по коридорам они долго, правда сразу же после того как двери за ними захлопнулись парень выхватил свою руку из захвата и следовал за сосредоточенно бормочущей что под нос полу-человечкой. Вокруг было пусто, за все время они никого не встретили, а странность в поведении змеевицы успели позабыться, однако разговор с королевой интересовал сильно. Но ни настолько, чтобы обращаться с этим к полу-человеку, поэтому Игрэйт сжимал кулаки, поминая Хель и чертовых фурий, не чувствующих усталости. — Жить будешь здесь, потом что-нибудь придумаем, — полу-человечка остановилась перед неприметной деревянной дверью, открыла ее и сообщила, когда он оглядываясь, вошел: — по дворцу не броди, в твоём положении было бы лучше не вызывать лишних вопросов касательно отсутствия запаха. Если что понадобится — спросишь завтра, когда мы с Лертаном придем. Сейчас сиди в комнате и не высовывайся. И на такой веселой ноте Ситара захлопнула за его спиной дверь. Великолепно. Один момент: он почти сутки не ел. По дворцу ходить нельзя, в комнате сидеть он в любом случае не смог бы — любопытство загрызёт. Что ему делать? Одно он знал точно — прислушаться к Ситаре стоит, но следовать ее указаниям он не будет. Осмотревшись в мелкой каморке, Игрэйт заприметил две сливающиеся с каменными стенами двери. Вообще здесь было темно, немного сыро и прохладно. Стопы расцарапывали мелкие песчинки, свет исходил от одних только бледно-белых кристаллов под низким потолком, бросающих свет на низкую серую лавку у левой стены, укрытою тонкой наполовину свисающей тканью. Не впечатляет, конечно, у него даже в доме вождя было места побольше, а здесь… И говорить нечего. Присев на край леденящей кровати, Игрэйт поморщился и вытянул ноги, с удовольствием вздыхая. Сейчас следовало бы размять мышцы и делать это придётся в пределах этой комнаты, потом найти бадью*, чтобы помыться, и еду… И если в первом случае всё не так уж тяжело, то вот для остального следует пораскинуть мозгами. И сделать это следует побыстрее, полу-драконы, конечно, вообще почти не моются, но… какой с него полу-дракон? Ведь даже в этом случае он отличался от них. Игрэйт втянул воздух, прикрыл глаза и ощутил, как внезапно подступившее головокружение отступает. Тело била мелкая дрожь, которую он прекратил сжав кулаки. Здесь было непривычно, пустота комнаты, разбавляемая одной только кроватью вызывала зуб в кончиках пальцах из-за желания исправить это. Он был бы рад обычному столу, не говоря уже о стуле, окне или нормальном освещении. И почему у него зудит кожа? Ладно, надо найти где бы поесть, потом уже попытается смыться в лес. Встав на пошатывающиеся от усталости ноги и не обращая внимание на усилившуюся боль в голове, парень вышел, огляделся. Никого не увидев, свернул налево, вспоминая дорогу, которой его сюда вели. Ему казалось, что он заплутал в бесконечных темных, освещаемых лишь тусклыми кристаллами коридорах, но желание поскорее выбраться отсюда вытеснили неприятные ощущения, головную боль, и он, наконец, вышел у знакомого зала. Приглушенные голоса за кованной золотой дверью вызвали интерес и понимание, что пока разговаривающие не уйдут, ему не выйти. Игрэйт понимал также и то, что его вероятно уже почувствовали — обоняние и слух у полу-людей не отличаются от полу-драконьих, но разговор на явно повышенных тонах не прекращался, поэтому он юркнул за колонну у двери, прислушиваясь. Слова… слова он понимал, чему и сам удивлялся. Хотя не понимал — скорее различал из общих гортанных и шипящих звуков отдельные фразы, что было странно. Как такое вообще возможно? Дверь с силой распахнулась, едва не разломавшись, а вылетевшая из зала разъярённая Ситара чудом не увидела едва не слившегося со стеной Игрэйта. Проводив её задумчивым взглядом, парень вздрогнул, когда над ухом раздалось насмешливое: — Мальчишшшшка, ты ведь знаешшшь, что подсслушшшивать неприлично? Женщина выпрямилась, скривив в усмешке полные губы. Игрэйт узнал в ней полу-человечку, с которой говорила тогда Ситара, и, вероятно, сейчас тоже… Интересно только, почему сдержанная полу-человечка буквально вылетела из зала злой. Задумавшись над этим, он как-то не сразу понял, что: — Вы говорите на полу-драконьем? — Викингский, — неожиданно выплюнула королева, властным жестом предлагая следовать за собой, — ваш язык некрасивый, каркающий, тяжёлый. Да, к сожалению, я его знаю. Усевшись за стол на один из сверкающих и мягких стульев, парень скрестил руки на груди и посмотрел на вставшую по другую сторону стола полу-человечку. И всё-таки молода она не была — он разглядел лучики морщин и едва заметную складку между бровей, выдававшую хмурый характер этой женщины. — Как вы узнали кто я? — мрачно спросил он. Грациозно сев на стул, королева сложила руки домиком, оперлась на них подбородком и размеренно произнесла: — Маскировка великолепная, ни один полу-человек не заподозрил бы ничего, но… Ты слишком раскован, это раз. Полу-человек, даже лишённый запаха, не смог бы так спокойно находиться в чужом гнезде, даже будь оно союзником. Во-вторых взгляд: совет на будущее — никогда не смотри вожаку в глаза, он воспримет это как вызов, если же тот противоположного пола… Исход, конечно, другой, но всё равно не смотри. И последнее — полу-дракона, даже такого странного, я узнаю из тысячи. Поморщившись, Игрэйт констатировал: — Вы меня убьёте. — Почему это? — неподдельно изумилась королева. Встала, заставив Игрэйта напрячься, обошла стол, стала слева от него и, сняв с мизинца тонкий золотой перстень с каплей рубина, положила перед парнем. Беззаботно продолжила: — пусть уж моя ситхая и ситхар развлекаются, раз притащили. Прекрасно, его тут за зверушку принимают — впрочем, чего ещё ожидать от полу-людей? Игрэйт решил вспомнить об этом позже, проблемы следует решать по мере их поступления. — Что это за перстень? Королева села обратно. — Кольцо с мизинца отдают тем, кому обязуются покровительствовать. Отныне я — твой покровитель. Очень интересно. Игрэйт глянул на королеву, желая понять, насмехается она, но ядовито-желтые глаза смотрели серьезно. — Зачем вам это? Я уже нарушил часть договора с Ситарой… — Ты полу-дракон. И каким бы хилым с виду не был, представляешь опасность моему сыну и наследнику, — оборвала она жестко. — Избавляться от тебя бессмысленно, хотя довольно желанно. Вот только эти двое мне всю чешую расцарапают за твою смерть, поэтому на время ты под защитой. Как тебя зовут? Решив, что он итак уже достаточно влип и хуже не будет, парень ответил: — Игрэйт. Королева кивнула и спокойно сказала: — Отныне ты Игрэйт тэ-Наррийш, воспитанник моего рода. Чтобы было поменьше вопросов — я Феланит Наррийш, Алая Смерть, Гроза всех полудраконов, Великая Королева Южного Полулюдского гнезда. Но для тебя, дорогой воспитанник, тэара. Как много званий, подумал Игрэйт с внутренней усмешкой. Скромностью королева явно не страдает. — И последнее перед тем, как ты отправишься по своим делам — о нашем разговоре никому ни слова, ты меня понял? Он не любил, когда с ним так общаются. Но пока он просто молча глотал все, так что вести себя следовало подобающе. — Не дурак, тэара. Королева хмыкнула. — Тэара на древнем полу-людском «наставница», «покровительница». Игрэйт подумал, что полу-людской при всем его нежелании придется учить. Он просто не сможет ничего понять из их речи, а это ему понадобится. Особенно если он найдет момент для побега. А он несомненно его найдет. Сжав перстень в кулаке, Игрэйт еще раз напомнил себе, что чтобы выжить ему нужно вести себя тихо и не выделятся — встал и, скрипнув зубами, поклонился королеве. — Могу я идти? — Конечно. За дверью тебя ожидает Кеар. Он выведет тебя из горы, до речки. Там ты сможешь сделать все, что тебе необходимо. А потом вернешься обратно — слова повисли недосказанными, только говорить их и не надо было. Игрэйт итак понял, что бежать не получится. По крайней мере сейчас. — Я понял вас, моя тэара. Она отпустила его небрежным взмахом руки, потеряв всякий интерес. За дверьми его и вправду ожидал полу-человек. Черноволосый бледнокожий ребенок, лет семи, в одной набедренной повязке до колен из бордовой чешуи, босой. На запястьях наручни из кожи, сочетающейся с проступающими кое-где на теле красными чешуйками. В черных коротких волосах два извилистых темно-серые остроконечных рога, кончики ушей заостренные, как у всех полу-людей, кожа загорелая. Серьезные глаза цвета янтаря светились непривычно ярко и осматривали полу-дракона цепко. Взгляд был жутким и не детским, нервозности добавляло и то, что зрачка в них не было — одна светящаяся радужка, оттого казалось, что она затопила собой весь глаз. Жутко. Такие же глаза у той девчонки-змеевицы, внезапно вспомнил Игрэйт. И одеты они оба легко и слишком открыто. С чего бы это? Кто они такие? Крылья, ранее незамеченные, темного красного оттенка с вкраплениями коричневого, и хвост — это было ужасное чудовище. — Мы идём или нет? — резко спросил Игрэйт. Сдвинув кустистые брови, мальчик развернулся и исчез проходе. Он ему не понравился, понял он, и пошел вслед за ним. Впрочем, это взаимно. Перстень в кулаке холодил кожу. Игрэйт тэ-Наррийш. Звучит красиво, да. Только имя это не его.