Без свидетелей

Спальня словно в огне. Слышите треск? Полыхает белоснежная кровать, занавески, прикроватная тумбочка с чашкой недопитого утреннего кофе, ковер, привезенный из Казахстана, и, конечно же, черная рубашка, валяющаяся бесформенной тряпкой на деревянном полу. Серая комната объята желтым теплым пламенем. Уничтожая то, что было, без сожалений. Теперь уже без сожалений. Праведный, спасительный огонь. Костер инквизиции, сжигающий ведьму. Правильно, ведьму. Только вот, ведьма сейчас стоит в проеме двери, сжимая в руке сумку с вещами, откровенно наслаждаясь творением рук своих. В зеленых, травянистых глазах отражаются языки пламени, а на губах играет кровожадная улыбка. Боитесь? Помада на лице. Красными мазками по подбородку, пухлым губам и щеке. Похабство. Она исцарапала тебе спину, твою смуглую, мускулистую спину. Дорожки предательства, скрытые не так тщательно, как хотелось бы. Ухмылка. Надо жестче дрессировать свою сучку, Алтын, чтобы не позволяла себе вольностей. Ты поступил плохо, а я еще хуже, и от этого так хорошо. Уничтожая морально, упиваясь криками боли. Не то назвали оргазмом, не то. Чувствуете пожар на коже от тонких пальцев? Сдирая кусками, оставляя окровавленные раны. Экстаз, как от лучшего наркотика. Расправа за содеянное. Ни капли сожаления, сплошное удовольствие. Любовь. Прошла, вышла из-под контроля, забрав с собой все светлое, что было, отдав взамен предательство. В одночасье накрыла темнота, порождая демонов. Кричащих, беснующих, требующих крови. Утолить голод оказалось несложно. Бездыханное тонкое тело в ультракоротком платье, с ворохом каштановых волос и безжизненными голубыми глазами, нашли среди роз. Ты прекрасно знаешь, что это сделал я, милый. А теперь смотри, что ты сделал со мной. Нравится? Мне — очень. Кровожадный оскал. Финишная прямая коридора, шаг в другой мир без сожалений. Сжигая все мосты. Назад дороги нет. Наслаждение. Только щелчок замка вырывает из эйфории. Запыхавшийся, словно боялся не успеть. Стоит у двери, не решаясь пошевелиться, боится. Страх окутывает все тело, посылая холодок по расцарапанной спине, застывает на губах, когда-то испачканных красной помадой, заползает в темно-карие глаза, замораживает. Гнев в глазах ведьмы вместе с демонами полыхает. — Тебе не стоило приходить, — слова сочатся ядом и угрозой. Кончики пальцев уже знакомо покалывает от предвкушения. Голод оказывается не утолен. Хочется еще. — Прости, — еле слышно, неуверенно произносит Алтын. Демоны беснуют, хотят почувствовать упоительную сладость смерти. Плисецкий поддается вперед, делая шаги, Отабек шарахается, врезаясь спиной в дверь. — Боишься, — дьявольская улыбка. Все ближе к телу, загоняя в ловушку. Бежать некуда. Отлично. — Это ты сделал со мной, — легкий шепот в самое ухо, задевая зубами мочку. Грудная клетка жертвы вздымается от частых вздохов, прижмись — и почувствуешь бешеный ритм сердцебиения, как у загнанной маленькой птички. — Наслаждайся. Алтына трясет. На кончике языка можно почувствовать вкус смерти. — Буду убивать тебя нежно, любимый, — рычит как кровожадный зверь Плисецкий в самые губы, оттягивая нижнюю, прокусывая. Отабек болезненно стонет и дергается. Кровавая дорожка скользит по подбородку. Очаровательно. — Скажи мне, она так же стонала под тобой, как я? — теплый язык слизывает медленно кровь, ловя бурую капельку. Зажмуренные карие глаза, сведенные брови и напряженное тело завораживают. Он теперь в его власти. Где-то вдалеке слышны звуки полицейской сирены. Дома окрашиваются в голубовато-красный цвет. Легкая надежда на спасение. Не сегодня. — Не переживай, я успею, — зеленые глаза полыхают желтым огнем, а тонкие пальцы смыкаются на горле. Демоны упоительно скулят, впитывая панику жертвы, глотая болезненное мычание, и подавляют хаотичное сопротивление. Как хорошо. Давай, подожги меня.