Стакан воды. Околотеатральная история

      Утром жених не успел позавтракать, как в его дверь уже настойчиво названивали. Преисполненный важностью предстоящей миссии, Юрий Степанович Заморёнов счёл своим долгом разделить хлопоты по подготовке к важному дню со своим будущим «подвенечным», тем более что на его попечении оставался до сегодняшнего утра свадебный костюм Владимира. Как ни пыталась выяснить невеста, что же такого особенного во фраке будущего мужа – на все вопросы хитрец отвечал таинственной улыбкой.       Не прошло и десяти минут, как явились Долгорукий с Шубиным. Следом за ними прибыли отец с тёткой. В доме Владимира потихоньку закручивался ураган ничуть не меньший, чем у Платоновых.       Дочь и мать вечер и часть ночи провели в обнимку на диване, потихоньку шепчась о своём, о девичьем. Аня словно бы напоследок погрузилась в атмосферу своего детства, когда она сидела у мамы на коленях и доверяла все свои немудрёные ребячьи тайны. Отец несколько раз входил в гостиную своей тяжёлой поступью, явно намереваясь что-то сказать, но против своего обыкновения, поглядев пару секунд на напряжённо замерших Анну и Марфу, только тяжко вздыхал, полыхнув осуждающим взглядом, и выходил прочь.       Ранним утром, когда родители новобрачной ещё спали, на пороге дома Платоновых возникла Наташа Репнина с платьем невесты. Сама же будущая мадам Корф, едва открыв глаза и счастливо улыбаясь, прочла смс от Владимира «С добрым утром, любимая! Потерпи, уже скоро!!! Люблю тебя. - Я.♡» и, не покидая постели, включилась в обсуждение через соцсети с приглашёнными подружками последних нюансов подготовки к сегодняшнему событию. С появлением Натали размеренная жизнь в квартире на несколько часов превратилась в полный бедлам. В самую первую очередь, Репнина не давала Анне погружаться в сомнения и страхи, а во вторую – зорко следила, чтобы Пётр Михайлович не доставал домочадцев претензиями. Стоило только отцу появиться на пороге комнаты невесты, как у Натали тут же возникала к хозяину срочная просьба, от незамедлительного выполнения которой зависела судьба буквально всей свадьбы целиком. Недовольный отец семейства раз за разом уступал напору и задору Репниной, с независимым видом, но послушно таскаясь по дому и окрестностям с мелкими поручениями. Анна и Марфа смотрели на свою спасительницу с немым обожанием. Приехали фотограф, визажист и парикмахер, и только тогда Наташа смогла немного передохнуть с чашкой кофе.       Часа через три торнадо праздничных приготовлений начало потихоньку стихать. Собравшиеся подружки отправились украшать лестницу и готовить конкурсные каверзы для жениха, Марфа наконец нашла немного времени, чтобы привести в порядок себя. Облачённый в строгий чёрный костюм Пётр Михайлович демонстративно не покидал своей комнаты. В назначенное время снизу послышались гудки подъезжающей автомобильной кавалькады – Владимир Корф приехал за своей наречённой.       Пройдя все испытания, приготовленные для него подружками невесты, жених вошёл в просторную гостиную, с которой связаны были далеко не самые радужные воспоминания. Посреди комнаты его его ждал… ангел.       В наносекунду перед глазами промелькнул тот вечер, когда сама Судьба помогла Владимиру в его планах по организации сюрприза для невесты…       …Он вполглаза проглядывал очередной присланный из агентства Бенкендорфа сценарий, заодно подумывая, как подвести любимую к мысли выбрать свадебное платье в нужном для осуществления его задумки стиле. Аня переключала на пульте телевизионные каналы. Знакомая песня зазвучала с половины куплета. Не сразу сообразив, откуда помнит эту мелодию, Корф перевернул страницу. И вдруг… Он быстро поднял глаза и увидел на экране собственную физиономию. Его герой влюблённым взглядом смотрел на поющую у рояля героиню. Так вот, вот же она – идея! Всё само в руки приплыло! Тихий щелчок пульта в тоненькой ручке – и бальная зала на экране сменилась на боксёрский ринг, где два здоровенных негра рьяно лупили друг друга.       - Стой! Переключи! Верни сериал.       - Прости, я думала он тебя раздражает. У тебя сейчас было такое лицо…       Обняв любимую, он мягко вынул из её пальчиков пульт, включил канал с повтором своего фильма.       - Нет, мой герой меня, конечно, уже порядком бесит. Надоело за это время, что меня его именем в глаза и за глаза называют. А лицо было сейчас такое, потому что меня посетила почти гениальная мысль!       - Прямо гениальная? – с наигранным удивлением распахнула Аня глазки.       - Практически! Слушай. Я помню, ты как-то мне случайно проговорилась, что если бы не сериал этот, то не пришла бы работать в наш театр. Было дело?       - Ну было, – опустила девушка взгляд. – Ты теперь всю жизнь будешь надо мной смеяться за то, что я в тебя влюбилась из-за этой роли?       - Глупенькая, да я по гроб жизни буду Беню благодарить, что уговорил меня тогда на тот сумасшедший кастинг пойти! Я ведь не хотел.       - И если бы тебя не взяли на эту роль…       - …то мы с тобой могли бы вообще не встретиться, представляешь? Нет, даже думать о таком не хочу. Я всё равно нашёл бы тебя, даже на краю земли. Мы всё равно были бы вместе, так или иначе, я уверен, Аня.       - И я, – девушка ещё сильней прижалась к любимому.       - Так вот, я когда сейчас серию с балом увидел, мне в голову пришло: а давай на свадьбу оденемся, как герои сериала? Тебе похожее платье сошьём, только белое, а я при тебе весь такой во фраке, а? Я бы с удовольствием таким образом сказал этому проекту спасибо, ведь он подарил мне самую главную встречу в жизни.       - Бальное платье вместо свадебного?       - Ань, если честно, я не понимаю, в чём различия. Белое, красивое, до пола и с фатой – значит, свадебное.       Тихонько хихикнув, Аня выскользнула из объятий жениха, вернулась с ноутбуком. Быстро пролистав содержимое одной из папок, развернула на весь экран фото героини сериала из сцены, которую только что показывали по телевизору.       - А что… Если что-то подобное сделать из белого атласа… Да ещё если найти ткань с золотой искоркой… Только кто же такое чудо сумеет сшить? – невеста перевела на Корфа вопросительный взгляд.       - Э-э-эх, не веришь ты в возможности родного театра, балда маленькая! Да тебе наши кудесницы из костюмерного цеха хоть бальное платье, хоть костюм эскимосской шаманки, хоть наряд африканской аборигенки сотворят.       Аня фыркнула:       - Распустить на веточки старый прабабушкин веник и сплести из них аборигенскую юбочку я и сама могу.       - А… – Владимир вопросительно поднял брови, сложив ладони лодочками у груди, изображая известную деталь женского гардероба.       Хитро улыбнувшись и покачав головой, Анна развела руками, показывая, что африканским аборигенкам верхняя часть костюма не полагается.       - Не, настолько широта моих взглядов на свадебный костюм не распространяется! Что положено видеть только мне, то вижу только я! – он сгрёб в охапку своё белокурое счастье, поцеловал в макушку. – Ну так что, озадачим наших мастериц?       - Как-то неловко… У них же и своя работа есть.       - Но ведь не бесплатно же! Договоримся, не переживай. Да и нам удобнее – на примерки никуда с работы отпрашиваться не нужно, и девчонкам лишний заработок.       - Ну, если ты считаешь, что это удобно…       - Всё, решено. Завтра перед репетицией сходим в костюмерный, поговорим.       Вокруг Анны и Владимира на следующий день собрались все сотрудники костюмерного цеха. Их сходу закидали ворохом идей, в обсуждение включились даже те, кто был завален основной работой настолько, что при всём желании не смог бы взять заказ на Анино платье. Обсуждение копии сериального костюма захватило так, что Владимир опомнился только от звонка мобильного. Его уже разыскивали на репетицию. Быстро попрощавшись, он ушёл.       Больше автора идеи к созданию наряда невесты не подпустили. На все попытки проникнуть в ту часть цеха, где сидела закройщица, которая взялась исполнить заказ, будущий жених получал решительный отпор и настоятельный совет не лезть в женские дела. А однажды даже весьма чувствительно схлопотал за неуёмное любопытство пониже спины сложенной вдвое лентой портновского метра. Готовый наряд безжалостно утащила к себе на хранение вездесущая Наташка Репнина…       …Потому войдя в дом Платоновых, Владимир замер в восхищении, глядя на совершенно незнакомую принцессу, загадочно улыбающуюся ему из-под накинутой на лицо полупрозрачной туманной дымки фаты, вышитой по краю мелким жемчугом. Слегка улыбнулся в ответ на взгляд возлюбленной, с изумлённым восторгом залюбовавшейся облачённым в белый парадный мундир своего сериального героя женихом. Подойдя к любимой, сверкавшей чуть настороженно из-под белоснежного тюля взглядом, наполненным ожиданием чуда, не решился нарушать идеальную безупречность воздушных складок, хотя с самого пробуждения мечтал скорее поцеловать свою пропажу, без которой сегодня спалось тревожно и неглубоко. К тому же тяжёлый взгляд будущего тестя, сверливший левый висок «показушника», ясно давал понять, что в его присутствии всякие вольности абсолютно неуместны. Ограничившись лишь поцелуем руки, для которого Корф, совершенно не задумываясь, опустился на одно колено, хотя ничего такого ещё минуту назад не планировал, он передал Анне привезённый букет и встал возле невесты, давая возможность фотографу и оператору видеосъёмки сделать своё дело.       Следуя негромким подсказкам Маши Гессен, без лишней суеты добрались к загсу.       Почти все гости, что пожелали присутствовать на церемонии гражданской регистрации, уже ожидали у входа. Невеста с удивлением рассматривала собравшихся, среди которых выделялась мужская часть: ни разу она ещё не видела, чтобы на свадьбу кого-нибудь из знакомых приглашённые явились во фраках.       Владимир с Иваном Ивановичем быстро представили Анне своих дальних родственников и некоторых приятелей, с которыми Корфы дружили ещё с младенчества сегодняшнего молодожёна. За своих гостей перед родными жениха невесте пришлось отдуваться самой: Пётр Михайлович отошёл на несколько шагов от новобрачных, делая вид, что оказался здесь случайно и всё окружающее не имеет к нему ни малейшего отношения, Марфа что-то тихонько приговаривала и робко поглаживала мужа по лацкану пиджака (кстати, отец невесты оказался практически единственным из присутствующих на бракосочетании мужчин без фрака), украдкой бросая на дочь жалостливые взгляды. Очевидно, жене не удавалось уговорить неумолимого будущего тестя примириться с актёром в ближайшей родне. Отношения к Корфам для Петра Михайловича не менял даже тот факт, что отец и тётка (а с недавних пор мачеха) каждый в своей области имели научные звания.       Аня быстро называла будущим родственникам имена подходивших поздороваться друзей, а также дружной семьи маминой подруги, состоящей, как удачно пошутил её глава, из «шести с половиной Штернов», поскольку невестка младшего из двоих сыновей Зинаиды Сергеевны и Ильи Петровича осенью готовилась впервые стать мамой.       Несколько оскорблённый тем, что им столь явно пренебрегают, Забалуев сам подошёл к молодожёнам.       - Отчего же ты не познакомишь нас со своим избранником, Аннушка? – приторным голоском завёл Андрей Платонович. – Мы с Глашей ожидали, что нас представит Пётр, но он, очевидно, считает, что для нас сие необязательно.       По всей видимости, лучший друг Петра Михайловича хотел сказать, что столь важные персоны, как они, не нуждаются в представлении семье фигляра и лицедея, но… Получилось, как получилось. Первой сообразила, в каком свете выставил сам себя господин Забалуев, его жена. Бедная женщина не знала, куда деваться от стыда. В её глазах Владимиру почудилось нечто знакомое. Тоска и растерянность. Как у его будущей тёщи. Надо же, успел подумать он, каких одинаковых жён нашли себе дружки – старинные имена, собачья покорность во взгляде, едва уловимая обречённость в каждом жесте.       - Знакомьтесь, это лучший друг папы, Андрей Платонович Забалуев. Глафира Фёдоровна, Захар, Макар, Ульяна, Пелагея, Агриппина.       Раскланявшись с семейством с преувеличенным почтением, в котором только Анна и Корфы могли разглядеть изрядную долю насмешки, Владимир отвёл невесту на полшага, слегка отвернув от гостей:       - Захар Забалуев, говоришь? Приличный молодой человек? Уж не из его ли цепких лапок я выдрал свою певчую птичку, а? И с этим фонвизинским Митрофанушкой тебе грозило встречать прошлый Новый год? Ужас!       - Тебе смешно, а я всерьёз опасалась, как бы наши отцы нас не сосватали.       - Господи, какой же ты, в сущности, у меня ребёнок! А я ещё напал на тебя, когда рецепт на таблетки нашёл. Ну какие тебе самой дети?       - Это ещё почему?       - А-а-аня-я-а, неужели ты не догадалась, зачем отец хотел той вашей поездки?       Две секунды непонимания – и мертвенная бледность разлилась на несчастном лице, вмиг превратившемся в скорбную маску.       - Папа… Неужели… Нет, он не мог… Володя, какой ужас! Я же верила, что он всегда заботится только о моей чести и порядочности, перед поездкой к вам в Новый год он наговорил обо мне такого!.. А сам, получается… Боже мой, – она бессильно уткнулась лбом в плечо жениха, с трудом справляясь с дрожью.       - Ну всё, всё, Анечка. Всё прошло, не думай, забудь. Я никому и никогда не дам тебя в обиду, обещаю!       Немного грустно улыбнувшись, невеста кивнула: «Я тебе верю».       - Володя, а ты сразу решил вместо бального фрака мундир из финальной сцены шить?       - Сразу, – с улыбкой кивнул жених. – Только не шить, а выкупить свой же, из сериала.       - Правда? – ахнула Анна, оглядывая любимого, словно увидев впервые. – Это твой, настоящий? Вот это сюрприз! Но тот с наградами был, если я правильно помню.       - Был, Анюта. Только кино есть кино, там роль обязывала, а в жизни мне чужих наград не нужно. Я без бутафорских крестов и сам кое-чего в этой жизни стою. И ещё многого добьюсь, правда, не на военном поприще, в своей профессии. Но каждый делает, что может. Главное – делать это хорошо. А цеплять награды, не заслуженные самим – неуважение к тем, кто их кровью заработал. Поэтому без крестов, Ань.       - Я согласна, Володя. Хорошо, что без крестов. А ты тоже важное дело делаешь, я уверена. У тебя ведь уже не одна роль военного. И замечательные роли! Я сейчас не как любящая женщина говорю – как зритель. Если хоть сто мальчишек придут поступать в военное училище, посмотрев твои фильмы – ты уже сделал очень большое дело, Володя.       Обласкав любимую нежным взглядом, Корф аккуратно поправил белокурый локон, непослушно выбившийся из праздничной причёски.       - Корф Владимир Иванович, Платонова Анна Петровна, приглашаем вас в зал торжественной регистрации брака! – объявила сотрудница загса.       - Ну что, вперёд, в новую жизнь, Анна Петровна?       - Идём!       Церемония, которую они выбрали, была очень простой и короткой, без особых сюрпризов. Хотя свой дрогнувший голос, глухо произнесший «Да» сквозь внезапно сжавшееся спазмом горло, Владимир запомнил навсегда. Именно в тот момент он осознал, что его ответ – ключ к тому, что его любимую девочку больше никто и никогда не в силах будет у него отнять! Анино звонкое и радостное «Да!» заставило улыбнуться. Повернувшись к ней, надел обручальное кольцо на едва уловимо дрожащий пальчик, поцеловал прохладный благородный металл. Поднял глаза – и утонул в голубом бездонном океане счастья и свободы. Вот она, свобода! Делить жизнь с женщиной, без которой ночь безрадостна, а рассвет напрасен, дарить ей поводы для ежедневной улыбки, улетать с нею в объятиях к звёздным вершинам изысканнейших наслаждений, с ней, только с ней одной, только твоей женщиной – вот она, истинная свобода любящего человека! Откинув назад мягкую волну фаты, прильнул к живительному источнику желанных уст. Господи, спасибо тебе за этот момент! Совершенно не по сценарию подхватил на руки, закружил, вторя её заливистому смеху.       Конец девятого акта