Стакан воды. Околотеатральная история

      Следующее утро Анны Корф началось с осторожного поцелуя мужа и нежного шёпота в ушко сладко потягивающейся сони:       - Просыпайся, малыш, сегодня у нас очень ранний завтрак. Мы встретим рассвет на открытой площадке кафе. У тебя не больше пятнадцати минут на сборы. Скоро подплываем.       Сам Владимир был уже полностью готов, благоухал ароматом любимого одеколона и едва заметно – мятной зубной пасты. Пришлось поторопиться, чтобы не заставлять любимого ждать.       - Володя, а чемоданы мы когда собирать будем? – в глазах отражение лёгкой грусти, Анна уже прощалась со своей короткой морской сказкой.       - Чемоданы мы будем собирать в Сочи. Идём скорее.       - Ой, прости, не сообразила, нам ведь ещё обратно возвращаться. Всё, тогда я готова.       Муж привёл её по лабиринту судовых коридоров на нос корабля, где располагалось кафе с просторной верандой. Подошли к роскошному шведскому столу, выбор сделать оказалось не так легко. Когда их подносы заполнились, Владимир указал на свободный столик возле самого края палубы.       - Мы как раз вовремя. Присаживайся. Смотри, вдалеке уже показался берег.       Едва не забыв, что нужно завтракать, пока не остыл кофе, удивлённая путешественница во все глаза смотрела на необычную береговую линию. Прямо по курсу земли видно не было, она наползала на корабль только по бортам, наконец, впустив судно в жерло глубоко вдающегося в сушу куска покрытого крупной рябью водного пространства.       Странно, думала со школьных времён неплохо дружившая с географией Анна, отпивая из белоснежной чашечки ароматный напиток, где на Черноморском побережье есть такая длинная бухта? И цвет воды изменился. Может, Владимир пошутил, мы давно уже прошли Анапу и сейчас входим в Керченский пролив? Но уж как-то слишком узко. До обоих берегов практически рукой подать. Значит, это поездка на Азовское море? Очередной сюрприз любящего мужа?       - Володя… – повернулась она к нему с вопросом как раз в тот миг, когда муж жестом фокусника доставал что-то из-за пояса лёгких брюк, приподняв футболку со спины.       Владимир с очень загадочным видом положил перед ней красочный буклет, на обложке которого был изображён огромный белоснежный лайнер, наверное, очень похожий на их корабль, только немного больше. «Круиз "По семи морям Средиземноморья". Россия - Турция - Греция - Хорватия - Италия - Румыния - Россия. 15 дней, 14 ночей».       - Только что мы вошли в Босфор. Так что на фоне Олимпийского факела сможем сфотографироваться только через две недели. После возвращения из круиза у нас будет два дня на то, чтобы объехать сочинские достопримечательности. Или поваляться на пляже. Как захотим.       Его глаза сияли смесью мальчишеского озорства и отеческой гордости в момент, когда родитель, подобно Деду Морозу, исполняет многолетнюю мечту своего единственного ребёнка. Но лица мужа Анна не видела, вновь и вновь перечитывая незамысловатые фразы на глянцевом коллаже с белым кораблём, Девичьей башней и площадью Сан-Марко. Мозг отказывался воспринимать очевидное – за ближайшие две недели простая девчонка Анька Платонова, ещё полчаса назад почти с ненавистью думавшая о причале анапского порта, проедет на белоснежном лайнере пять стран по семи морям. Через несколько часов она увидит Айя София, через несколько дней – Венецию! Греция… Афины?       Лихорадочно перелистав проспект, нашла расписание круиза. ДА! Три греческих острова, Хорватия, два итальянских порта, а потом – он! Город легенд, древней цивилизации, окутанный романтикой мифов…       - Примерно через два часа мы будем в порту Стамбула. Там экскурсия по городу, ну и по всяким туристическим фишкам, типа дворца султана и Голубой мечети. А-а-нь, скажи хоть что-нибудь. Аня, ты меня слышишь?       Когда жена подняла на него бледное, ничего не выражающее лицо, Корф даже испугался. По щекам лились в три ручья слёзы, подбородок мелко трясся.       - Ты обиделась? Расстроилась, что я не предупредил? Не хочешь целых две недели в море болтаться?       Положив на губы мужа дрожащие пальчики, Анна покачала головой. Горло перехватил спазм, и она с трудом прошептала, не отрывая застывшего взгляда от его напряжённого лица:       - Ты даже не представляешь… Не представляешь, как я счастлива… Я и подумать не могла, что когда-нибудь… Могу вот так… Так…       Наплевав на приличия, которым с самого младенчества родители уделяли первостепенное значение, Анна уткнулась лицом в грудь мужу, едва не столкнув со стола стакан с соком. Сдавленные рыдания поставили Корфа в тупик. Говорит, что счастлива, а ревёт так, будто он у неё последнюю конфету в жизни отнял.       - Анечка… Нюрка моя, ну не плачь, всё ведь хорошо, скоро уже Стамбул, – как маленького ребёнка гладил её по головке Владимир, более чем когда-либо до того испытывая жгучее желание утопить дражайшего тестюшку в ближайшем водоёме. – Давай, успокаивайся скорее, доедай завтрак, пока всё окончательно не остыло. Поглазеем на Босфорский мост, на Девичью башню – и нужно будет за документами в каюту вернуться.       - Но как ты оформил без меня все документы на заграничную поездку? – утирая слёзы, смогла сформулировать связную мысль приходящая потихоньку в себя жена.       Довольная улыбка озарила мужское лицо.       - Оказывается, быть известным актёром безумно выгодно! Особенно когда тебя узнают в паспортно-визовой службе. Ну… плюс пара коробок конфет. И автографы, само собой, – не разочаровал он выжидательный Анин взгляд.       - Володя…       - М-м-м?       - Я тебя так люблю… даже высказать не могу.       Лаская жену взглядом, Корф стёр пальцем след от последней слезинки, поцеловал солёные губы.       Весь остальной путь по проливу до древнего Константинополя молодожёны провели, планируя поездку по городу, изучая довольно толстый проспект круиза и изредка фотографируя друг друга на фоне то приближающихся, то снова убегающих в стороны берегов природного коридора меж двух морей. Но ещё раз Владимиру удивить супругу всё же удалось: когда объяснил, что на фото первой страницы буклета именно тот огромный лайнер, на борту которого они находятся уже вторые сутки.       Перемещаясь от одной архитектурной жемчужины древней столицы османов к следующему пункту экскурсии с русскоговорящим гидом, Владимир постоянно наблюдал за любимой. Ему всё меньше нравилось, что обстоятельства сложились таким образом, чтобы тайна путешествия, которое они начали позавчера в Сочи, сохранилась почти до самой первой остановки. Аня смотрела на всё окружающее с лёгким испугом внезапно разбуженного ребёнка. Возможно, неожиданно обрушившаяся на неё радость сбывшейся мечты, да не одной, а целый ворох реализованных грёз – это слишком сильное потрясение. Ведь бывает же непереносимо много радости? Когда шок пройдёт окончательно, Аня будет жалеть, что бóльшая часть стамбульских впечатлений не отложилась в памяти. И он фотографировал её чуть ли не на фоне каждого дома, в автобусе, на берегу Босфора и Золотого Рога, чтобы сохранить на потом как можно больше уникальных моментов начавшегося зарубежного вояжа.       После того, как в бесконечной морской дали растаяли очертания Стамбула, Корфы смогли, наконец, оторваться от чудесного вида и отправились на ужин. Едва притронувшись к еде, беспокойная Анна попросила:       - Володя, идём скорее в номер, я не голодна – турецкие сладости сделали своё коварное дело. Покажи мне фотографии, пожалуйста. Я почти ничего не помню, столько событий за один день – всё в голове перемешалось.       В каюте Корф переставил флешку из фотоаппарата в планшет и торжественно вручил супруге. С любопытством малыша она забралась с ногами на кровать и приступила даже не к просмотру – к проживанию насыщенного событиями дня заново. Он присел сзади, прижался к ее спине, осторожно положил подбородок на плечо, присоединяясь к увлекательному зрелищу. На одном из кадров Владимир запечатлел любимую на берегу Босфора, всю пронизанную светом, волосы колышутся от бриза, на губах играет задумчивая улыбка. Жена чуть раскинула руки и приподняла лицо к пронзительно-голубому небу, будто ловя счастье и свободу, кружащие в потоках ветра на перекрёстке миров и эпох.       - А-а-а-ня-я-а-а, какая ты красивая…       Потёрся носом о шелковистые волосы, шумно вздохнул.       Следующая фотография дала повод супругам улыбнуться. Возле одного из пунктов бесконечной экскурсии группу русских туристов завлекли в небольшой павильон для фотографирования весьма колоритные отец и сын. Мальчишка лет восьми был точной копией родителя, одеты оба в одинаковые национальные костюмы, а на головах гордо возвышались красные фески. В павильоне, на огромном ковре с ярким орнаментом стоял длинный диван с множеством разнокалиберных подушек, на нём восседала довольно посредственная кукла, изображавшая султана. Которого из многих за тысячелетнюю историю Османской империи – никто так и не разобрал.       - Спешал фор воман! – указал фотограф на диван. – Фото вит султан, плиз!       Мальчишка шустро приволок из угла ворох разноцветных кусков дешёвого шёлка, которые могли накинуть на головы туристки, желающие изображать на фото одалисок из гарема воскового султана. Три особо активные даже согласились прилечь на брошенные на ковёр у ног кукольного чучела подушки. Корфы, посмеявшись, отошли в сторонку. Аня не захотела садиться в групповое фото, но ушлый турок энергично замахал рукой:       - Блонди, блонди, камон, но мани, фри, камон, ю из валиде ханым, фёрст вайф оф султан! Сидаум вит султан, плиз!       Его поддержали нетерпеливо ожидавшие фотосессии туристки:       - Действительно, что вам, трудно, что ли? Если денег и вправду не возьмёт, идите к нам!       Владимир, протягивая несколько мелких монет пацанёнку, спросил у фотографа, может ли сделать снимок жены на свой аппарат.       - Оф корс!       На хрупкую блондинку быстро натянули расшитое стекляшками одеяние, жестами попросили распустить волосы и прикрепили бутафорскую диадему.       Глядя на снимок, где Анна сидит на диванчике и весьма нежно смотрит на султана, играя любимую жену – остальные в объектив уставились, на память фотографируются, а эта – будущую актрису отрабатывает, Владимир протяжно вздохнул:       - Э-э-э-эх, вот жизнь была у мужика – сидишь султаном на диване, а тебе: чего изволите, мой господин? И массаж ему, и фрукты-щербеты на серебряных блюдах с поклоном, и одалиски… – мечтательно глазищи закатил, вздохнул ещё раз.       Неопределённо хмыкнув, Аня скосила на мужа странно блеснувший взгляд. «Одалиски? Ну-ну…»       - Ага, и войны, предательства визирей, заговоры, бунты, – закивала головой в тон своим словам мстительная женщина.       - Тьфу ты, взяла – и такую мечту порушила, вредина.       Показав мужу язык, вредина вернулась к фотографиям, но была рассеяна и задумчива. Едва лишь окончив просмотр, жена с независимым видом пошла к двери. Корф не успел и рта раскрыть, как Анна покинула каюту. Подождав с минуту, пожал плечами и выглянул в коридор. Коварная кокетка мило болтала с Никитой, а потом и вовсе отправилась с ним к лифту. Ситуация нравилась ему всё меньше, но опускаться до пошлой слежки не стал. Плеснув себе коньяка, он завалился на кровать, раздражённо щёлкая телевизионным пультом.       Тем временем мадам Корф в сопровождении Никиты шла в направлении служебных помещений при главном ресторане, в котором проходила вечерняя развлекательная программа. Постучав в одну из дверей, стюард громко позвал:       - Рада, выйди, пожалуйста, нужна твоя помощь!       Мгновение спустя дверь распахнулась. Рада оказалась невысокой кареглазой брюнеткой, одетой в облегающий наряд, расшитый пайетками и перьями.       - О, какие люди! Кит, привет! Заходите, – кивнула им девушка, пропуская внутрь.       В тесной гримёрке, еле протискиваясь мимо вешалок с самыми разнообразными одеяниями, готовились к выступлению шесть девушек.       Не теряя времени, стюард перешёл к делу:       - Рада, наша гостья хотела бы арендовать на сутки танцевальный костюм. Это возможно?       - Да не вопрос, Кит. Какой-то конкретный костюм желаете, мадам, или будем выбирать?       Смущённая тем, что свою задумку придётся озвучивать в присутствии мужчины, Аня пробормотала:       - Что-нибудь, в чём можно сделать восточный танец.       - Имеете в виду что-то типа танца живота?       - Не совсем…       По застенчиво опущенным ресницам гостьи Рада догадалась, чего она хочет:       - А, танец Семи вуалей! Вы обратились по адресу, мадам! Сейчас покажу.       Ловко перетряхивая разноцветное тряпьё на одной из вешалок, Рада походя повернулась к Никите:       - Так, мальчикам лучше подождать за дверью!       Стюард беспрекословно вышел.       Рада извлекла из недр своих «стратегических запасов» небесно-голубое одеяние из прозрачных фрагментов чего-то невесомо-струящегося.       - Дополнительные платки тоже?       Анна кивнула. Вслед к основному костюму на соседний стул полетели куски воздушной материи разных оттенков синего, голубого, зелёного; как завершающий аккорд – полутораметровый бирюзовый палантин.       - Ну вот, как-то так, – удовлетворённо кивнула Рада, оценив величину кипы отобранных лоскутов. – Примеряйте.       Шаровары с прозрачными штанинами, которые отстёгивались от атласной основы-трусиков, пришлись как раз, разве что лишку нависая над манжетами на щиколотках. А вот верх оказался Анне сильно велик.       - Н-да, надо подшивать. И бретели, и в обхвате.       С надеждой поглядев на Раду и подошедших полюбопытствовать коллег, Анна взмолилась:       - Девочки, пожалуйста, помогите!       - Да не вопрос, леди! – кивнула ярко-рыжая высокая танцовщица. – Мы за чаевые что угодно!       - Ой, а я сейчас с пустыми руками…       - Ничего, завтра занесёте, с круиза всё равно никуда не денетесь! – подмигнула Анне рыжая, доставая швейные принадлежности.       Рада, погрозив пальцем, с недвусмысленной улыбкой предупредила:       - Если разорвёте, штраф 599 евро!       Догадавшись о причинах, по которым хозяйка волнуется за целостность своего костюма, Анна вспыхнула.       - А подгонка много времени займёт? А то я мужу не сказала, куда пошла. Он уже волнуется, наверное.       - Вы уже давно женаты, раз решили освежить чувства?       - Вообще-то, всего третий день, – снова потупилась Анна.       - О, тогда подгонка по фигуре в подарок новобрачной! И ещё кое-что для молодой жены! – девушка извлекла откуда-то не меньше дюжины блестящих браслетов и монисто на бёдра.       - Спасибо вам, Рада!       - Не сомневайтесь, мадам, всё будет в лучшем виде. Вы пока идите, не волнуйте новоиспечённого мужа, а то начнёт разыскивать, весь лайнер на уши поставит! – сверкнула белозубой улыбкой артистка варьете. – Нам сейчас выходить на первое отделение, потом пауза, мы с девчонками всё ушьём и часа через полтора позвоним Никите, он доставит в каюту.       - Только можете куда-то упаковать, чтоб было не видно содержимого?       - Да вы не переживайте! Не в первый раз. Всё сделаем в лучшем виде! – повторила Рада.       Вернувшуюся в каюту жену ожидал ревнивый Отелло:       - И куда это тебя носило? Да ещё в компании красавца-стюарда?       Аня пожала плечами:       - Так на лайнере некрасивых стюардов я не заметила, а расположение помещений знаю плохо. Вот и пришлось обратиться к тому, какой был.       - Ты ещё и смазливых сотрудников разглядываешь. Поня-я-ятно, – Корф добавил себе коньяка. – И куда ходила с нашим стюардом, ты тоже, конечно, законному мужу не скажешь?       Лишь молча пожав плечами, Аня исподтишка наблюдала за сердитым любимым, наслаждаясь его ревностью.       - И что я должен обо всём этом думать?       - Ни-че-го. Точнее, думать ты можешь всё, что сочтёшь нужным подумать о женщине, которой доверил свою фамилию, сердце и дом, но… А знаешь – думай, что хочешь.       - Анна, что за секреты, чёрт возьми!       Вынув из мужниных пальцев бокал, посмотрела в глаза, потемневшие от гнева и боли.       - А каково мне было все эти полгода, когда ты изводил меня своими тайнами? Где будет моя свадьба – не знаю. Как будем праздновать – не знаю. Куда поедем в свадебное путешествие – тоже не знаю.       - Но ведь ты сказала, что тебе всё понравилось! – всё больше заводясь, повышал Корф голос.       - Я и не отказываюсь, – кивнула Анна. – Наша свадьба и путешествие это самое лучшее, что произошло со мной за всю жизнь. Но я же волновалась! Ты даже не представляешь, как я переживала оттого, что самый важный день в моей жизни будет для меня котом в мешке! И вообще, за одно только то, что я целый день думала, что ты везёшь меня в Анапу, я заведу себе целых три секрета и ни в одном из них тебе никогда не признаюсь, вот!       Наклонившись к мужу практически вплотную, едва не соприкасаясь носами, Анна совершенно неожиданно чмокнула его мимолётно в плотно сжатые губы, ловко увернулась от загребущих рук и поставила отнятый бокал с остатками коньяка на небольшой столик у кресла.       - Если пообещаешь сегодня вечером больше не пить, открою один секрет, так и быть.       Задержав на секунду взгляд на янтарной жидкости за толстым стеклом, Владимир кивнул.       - Я…       Взяв планшет, накинула кофточку и подошла к балкону.       -… люблю Владимира Корфа! – скороговоркой выпалила хитрюля и закрыла за собой стеклянную дверь, показывая, что хочет побыть в одиночестве.       Не прошло и часа, Никита принёс непрозрачный пакет с логотипом круизной компании.       - Для госпожи Корф, – с достоинством обозначил стюард поклон отработанным поворотом головы и удалился.       Заглянув внутрь, Владимир увидел накрепко перетянутую скотчем в нескольких местах коробку.       - Что за чёрт!       Раздраконенный тайнами Корф мгновенно превратился в грозного Зевса. Постучав в балконную дверь, выразительно показал жене через стекло доставленный пакет. Она тут же оживилась, впорхнув в каюту.       - Аня, что это?       - Сюрприз!       - Кому?       К мужу тут же обратили многозначительный взор: «Кому я тут ещё могу сюрпризы готовить?»       - А когда?       Памятуя его партизанщину с круизом, белокурая мучительница с мстительным прищуром пригвоздила:       - Завтра!       Ещё минут сорок супруги выдерживали характер: один делал вид, что смотрит футбол, другая бродила через планшет по всемирной паутине.       - Я в душ, – буркнул недовольный Корф.       Жена проводила спину любимого ласково-мечтательным взглядом.       Наскоро ополоснувшись, Владимир уступил ванну супруге. Настроение было на нуле, если не ниже. Наткнулся взглядом на оставленный бокал. Поскольку за своё обещание раскрытого секрета он так и не получил, исполнять его не видел смысла. Грея стекло в ладонях, присел в кресло, сделал небольшой глоток. Задумавшись, мысленно прокрутил в голове все полгода жизни с Анной. И что, чёрт возьми, он делал не так?!       Конец двенадцатого акта