Эллерион

      Окрестности города укрыл туман, в синих предрассветных тонах он молочно и прозрачно белел над тёмной землёй. Элен встала засветло. Необходимости не было никакой, но с той самой неприятной мутной ночи она ощущала некую потребность в предрассветном небе и его прохладе.       «Вы не спешите приходить на площадь. Перед осенней чертой, за день до неё, на рассвете, я буду на Ка Элидлим. Ступайте туда, там и поговорим».       Так передала Нерин, и хоть принцессе и не терпелось узнать, чем увенчалось исследование тела, она решила не расспрашивать Эвиэля сразу же, как тот посетил башню, а узнать всё вместе с Берилл, как будто она сразу узнала бы больше и лучше бы это перенесла. Она заметила, как подавлен был после того дня светлый рыцарь, но, что странно, отец оживился и даже повеселел.       Они мягко ступали по каменным плитам. Эвиэль молча следовал за ней по тускло освещенным дворцовым комнатам, прямиком в спаленку найдёныша.       – Доброе утро. Ты выспался? Не хочешь остаться?       Смуглый малыш сидел на кровати, очень большой и широкой для него, выпрямившись и скрестив ноги. Он был уже одет. Мальчик повернулся к девушке и еле заметно кивнул.       Элен оглядела его, пытаясь понять, что же её так цепляет в его поведении, что? Необычайное спокойствие, какая-то твердокаменная уверенность, нечеловеческое понимание в глубоких глазах? Мальчик сам аккуратно застегнул рубашечку и жилеточку на все крохотные пуговки, надел бархатные штанишки. Сапожки из мягкой коричневой кожи стояли у кровати. Только горящий взлохмаченный ворох волос ярким небрежным мазком выделялся из общих приглушённых цветов комнаты. Гребень лежал на небольшом столике у керамического кувшинчика с водой. Им, видно, он решил пренебречь.       – Волосы будут мешаться. Давай я их приберу, – как можно дружелюбнее предложила она.       Он, как обычно, не ответил. Рыжие пряди были довольно жёсткими на ощупь, но легко расчёсывались, их она заплела в косу. И хотя прядки покороче всё же лезли малышу в лицо, она решила, что теперь он выглядит действительно ухожено.       – Я думаю, тебе стоит дать имя. Мне проще будет обращаться к тебе. Ну, пошли?       Он молча протянул ей руку.       Синеватый уличный свет сравнялся в освещении со светом факелов, Элен за руку с мальчиком миновала караул у южных ворот, поплотнее укутала подопечного в шерстяной плащик – уходящая ночь выдалась холодной.       – Довольно странная идея.       Девушка повернулась к эльфу, тот смотрел куда-то вдаль, поверх каменных толстых стен.       – Что ты имеешь в виду?       – Просто занятно, – глаза эльфа блестели золотом, когда он опустил голову. – Я думаю, окунаться в воду, даже полную тёплых источников, но в такое время года… несколько эксцентрично.       – С чего ты взял, что она полезет в озеро?       Эвиэль неопределённо повёл плечом. К ним подвели коней, и девушка нежно коснулась ладонью мягкого лошадиного носа, в ответ ей горячо дохнули в руку. Она крепко ухватила мальчика за бока и усадила ближе к шее; кобыла нервно дёрнула ушами и попятилась, но тут же остановилась, повинуясь наезднице, запрыгнувшей на стременах в седло.       Они миновали окрестности замка рысью и направились в небольшой лесок, прилегающий с южно-восточной стороны прямо к ограде, на которой издавна стояла небольшая башенка. Элен углядела тёплый огненный отсвет в её оконцах. После перешли на шаг. Мальчика она придерживала одной рукой, но тот не подавал совершенно никаких признаков беспокойства, опустив смуглые ладошки на коленки. В какой-то момент Элен умудрилась задремать – если это слово действительно подходит тому состоянию, в которое она погрузилась. Невидимые воды-потоки укачивали её на своих волнах, окружающий мир постепенно светлел, принцесса начала улавливать звуки вдалеке. Смутно знакомый смех.       – Мы у озера, миледи.       У Ка Элидлим реденько стояли невысокие молодые деревья, их юные листочки совсем пожелтели и уже начали опадать. На опушке в ряд встали два экипажа, а совсем рядом с кромкой воды стояла расписная ширма, на траву и влажные листья был постелен ковёр, на котором сидели служанки в тёмных одеждах. Мальчик вдруг вытянул вперёд голову и попытался приподняться. Эвиэль помог ему спуститься на землю, и едва ноги Элен коснулись земли, ребёнок резво побежал к берегу.       – Стой! Куда ты?       Мальчик скрылся за грудой минералов, естественно образовавшихся вокруг озерца. Вместе с эльфом она нашла подходящее дерево, довольно зрелое и ветвистое, на его ветвях они закрепили поводья. Над водой зазвенел задором смех. Смеялась Берилл. По колено в воде растерянно оглядывалась Люсиль, на зеркальной поверхности, возле выросшего прямо в воде голубого камня, затихающими кругами шла рябь.       – Приветствую вас, – негромко проговорила серенькая девушка, неловко кланяясь.       Её тонкую фигурку скрывала рубашка сиреневато-серого цвета с вышивкой по вороту, на ногах – полупромокшие свободные брючки, даже, пожалуй, шароварчики.       Эвиэль поклонился в ответ, а вот Элен отвлёк негромкий, еле слышный всплеск. Она обернулась. Вот оно, беспокойное движение воды у каменистого, чуть возвышающегося берега. Принцесса наклонилась над зеркальной поверхностью. На неё, лукаво щуря глаза, смотрела девушка, половину её лица скрывала вода; цветом и прозрачной чистотой она повторялась в глазах ныряльщицы, окружённых длинными иголочками слипшихся ресниц. А её головку облегали мокрые волнистые волосы. Дева оперлась ладонями о камни и приподнялась, и Элен наконец узнала в ней Берилл.       «Эвиэль оказался прав. Она действительно купается».       Элен улыбнулась и сказала первое, что пришло в голову:       – Так и в водяных поверить недолго.       Тех, что из сказок. Водяные девы спасали людей, потерпевших крушение, или топили неугодных по велению глубинных владык. Её сестрёнки всерьёз в них верили и боялись. Но водяная перед принцессой едва ли внушала страх.       – Водяных? – с лукавинкой повторила купальщица и подмигнула тут же сидевшему ребёнку, налегавшему на твёрдую шероховатую поверхность серого камня.       Берилл молниеносно и бесшумно скрылась под водой. Элен изумилась глубине, которая так неожиданно располагалась прямо перед ней.       – Госпожа? – неуверенно позвала Люсиль, которая не слышала и не видела их короткого разговора за минеральными выступами.       Девушка сделала пару неуверенных шагов в воду, оступилась, опустившись глубже, чем рассчитывала, из-за неровного дна. Но нигде не было слышно ни звука, солнце осветило неподвижное зеркало Ка Элидлим.       – Госпожа Берилл?! – крикнула по-настоящему встревоженная помощница, завертела головой.       В её широко раскрытых глазах Элен увидела настоящий страх и сама забеспокоилась.       Принцесса ещё раз оглядела озеро, безмятежное и светлое, и хотела тоже крикнуть, что, пожалуй, это уже не смешно, только не успела. Люсиль тонко пискнула, и её потянуло в воду, тут же показалась хохочущая голова Берилл, которая продолжала утягивать обескураженную девушку на глубину. Впрочем, Люсиль быстро успокоилась, замерла, робея, в руках торговки, которая весело приговаривала:       – Не бойся, не бойся, расслабься. Ну? Положи головку мне на плечо, да-да, вот так, лежи на спинке, я держу тебя.       – Да что же вы делаете? – с облегчением произнесла Элен.       – Как что – развлекаюсь. И выполняю свой долг: Люсиль плавать не умеет. Едва ли что-то в пути случится, но мне будет спокойнее знать, что она способна удержаться на плаву, – ответила Берилл, кружа девушку по поверхности, а после ласково заворковала: – Дыши размеренно, воздух в твоих лёгких не позволит тебе утонуть, смотри, я отпускаю, так. Головку поддерживаю, не суетись. Видишь, вода держит тебя сама. В море ещё лучше, в особенности когда волн нет.       Элен присела на камень, наблюдая за ними, Эвиэль стоял чуть поодаль и, кажется, занимался тем же самым, а найдёныш бродил по берегу, рассматривая причудливые глыбы, выросшие из земли. Утро стояло чудесное – легко дышалось, легко текли мысли и легко было на душе. Люсиль делала успехи, она сама уже неловко, но без поддержки плыла, старательно поднимая голову из воды как можно выше.       Сложно было сказать, сколько Элен грелась на солнышке, откинув плащ в сторону. Мальчик приблизился к ней, сел рядом. Она отстегнула плащик и ему, но снимать его совсем не стала, пригладила его волосы и прижала к себе. Так они замерли, кажется, всего на несколько мгновений, и очнулись только тогда, когда служанки проворно повскакивали со своих мест с полотенцами и тёплыми накидками и подбежали к самому краю озерца.       – Я почему-то решила, что вас стоит ждать позднее. Вам, должно быть, было ужасно скучно?       Берилл старательно обмотала тонкую фигурку своей помощницы самым длинным полотном, себе взяв только небольшое полотенце, которым промокала лицо и волосы, к которым уже постепенно возвращалась их упрямая пружинистость.       – Вовсе нет. Я неплохо отдохнула, надо признать.       Элен старалась смотреть торговке в лицо или хотя бы на её проворные руки, но мокрая одежда, такая же, как и у Люсиль, только тёплых и радостных цветов, намокла и прилипла к её телу, образуя почти провокационную картину.       – Тогда я рада. Мы сейчас быстро накинем что-нибудь сухое, вы не против ещё немного подождать?       Элен только головой качнула, снова погладила воспитанника по голове и украдкой, заранее коря себя, взглянула вслед Берилл, на слегка покачивающиеся при ходьбе крутые бёдра. После она перевела взгляд на лицо рыцаря, но выражение лица эльфа не изменилось совершенно, его глаза, полуприкрытые тонкими веками, спокойно смотрели вперёд. Их любезно усадили на тот самый ковёр, подложив подушки, из-за ширмы вышли в простеньких платьях Люсиль с её хозяйкой, заботливо ворошившей полотенцем её мокрые волосы.       Берилл тепло улыбнулась ей.       – Что ж, теперь я вся в вашем распоряжении. Что вас беспокоит?       – Пока ещё ничего. Только если интерес, ведь я, признаюсь, собралась донести до вас то, чего сама пока не знаю.       На это её собеседница только приподняла брови и провела указательным пальцем по сомкнутым губам. Её глаза смотрели живо и внимательно, проницательно даже.       – Я готова разделить с вами любую новость.       – Пожалуйста, Эвиэль.       На миг ей показалось, что надо увести мальчика, но тот так уютно прижался к ней и так выжидающе глядел на эльфа, что она решила оставить его рядом.       Мужчина чуть поклонился, сидя тут же, возле них, с такой прямой спиной, будто проглотил железный прут.       – Тогда позвольте начать. На существе сперва испытывали воздействие оставшихся со времён заклинателей амулетов и артефактов, однако ничего особенного обнаружить не удалось. Создание, как и положено организмам мёртвым, не проявляло признаков угрозы. Позже тело вскрывали и проводили ту же самую процедуру на механизме, что ранее поддерживало его… жизнь. Если можно так сказать. Внутри были плотно закреплены два узких сосуда с неизвестным содержимым, один из них реагировал на источники магии, другой был разбит. Исследователи пришли к выводу, что именно это привело к «кончине» чудовища.       – Другими словами, – вмешалась неожиданно Люсиль, – иные повреждения не могли существенно повлиять на его дееспособность?       – В целом, да. Мы не можем судить, насколько опасны для них такие виды умерщвления, как, скажем, обезглавливание, но едва ли подобное погибнет от сквозного ранения или от обширной раны.       – А что там с кровью? – спросила тихо Берилл.       Элен сильнее прижала к себе ребёнка.       – На вид тёмная, неестественно смердит, в ней обнаружили следы масла. Таким смазывают механизмы или ржавые петли дверей. Что стояло за вашим вопросом?       – Любопытство, – пояснила торговка, чуть переменила позу и снова провела пальцем по губам. – Кроме того, я рада. Для меня ещё является загадкой его строение, но... в целом новости замечательные.       Что здесь было замечательного, Элен понимала плохо.       – Вы догадались о чём-то? Поделитесь скорее!       – Если вы поняли, что причиной появления этого создания стали люди, ваши мысли верны, – вместо Берилл продолжил говорить эльф. – Это существо – результат дерзкого, злого эксперимента человека, а никак не новая раса или естественная мутация, иначе бы я… кхм, представитель расы эльфов, явственно ощущал бы это. За основу безжалостные инженеры брали человеческое тело, но не мёртвое, как могло показаться по внешнему виду. Это не нечисть из сказок, а вполне себе механизм, только чудовищный и невероятно сложный. Магия присутствует, но лишь на начальном этапе изменения костного материала и для поддержки механизма в рабочем состоянии.       Эвиэль замолчал, а принцесса про себя старалась вообразить, как можно было столь чудовищно извратить, переделать, изменить, изрезать. Какова причина?       – Ваше Высочество, у вас глаза горят, – как бы между прочим заметила Берилл.       Она казалась возмутительно не впечатлённой.       – Замечательно… Так вы сказали... – девушка закрыла глаза, гася яростный пламень – гнев, – проявляющийся столь своеобразно благодаря эльфийской крови.       – Я так считаю не потому, что мне не жаль этого бедолагу. Моя оценка никак не касается подобного… творения. Но я считаю, что с людьми в качестве противников бороться можно. Кроме того, можно победить.       – Вы правы, – после недолгого молчания сказала Элен, к ней почти возвратилось её спокойствие. – Возможно, даже предложите действовать?       – И предложу!       Берилл вскочила на ноги, да так резво, что под взметнувшемся платьем Элен углядела умилительно розовые коленки, пухленькие икры, переходящие в тонкие щиколотки и босые маленькие ступни. Торговка прошлась немного к озеру, вернулась, хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание. Совершенно излишний жест, все и так смотрели только на неё.       – Мы имеем приблизительное представление о том, как они были созданы, да? Какой вопрос теперь приходит к вам в голову?       Все переглянулись. Элен коснулась рукой виска, ощущая колющую боль, и тут поняла.       – Ну да! – воскликнула она. – Совершенно верно!       Девушка тоже вскочила под влиянием своей сообразительности и жажды действия.       – Я, признаться, не понимаю совершенно.       Девушки теперь сверху вниз смотрели на Эвиэля, Люсиль и ребёнка с пронзительными глазами. Эльф казался особенно растерянным, в его лице смешно читалось почти обидчивое: как так, они понимают, а я – нет! И Элен, не желая более их мучить, озвучила пришедшую в голову мысль:       – Где они были созданы.       – В смысле – где? Как понять? – тихо спросила Люсиль.       Дальше продолжила Берилл:       – Что мы можем предположить? Что все они, эти существа (а их немало), – инструменты. Едва ли затейник всех этих бед обладает столь длинными руками и такой всеобъемлющей властью, чтобы самому проделать всё это: пожары, нападения. Даже большой группе людей это было бы сложно, невозможно даже. Вы согласны?       Все кивнули.       – Они – продолжение его, или их, рук. Учитывая, что так или иначе атаке подверглись все континенты, разделенные долгими водами, мы так же логически понимаем, что эти твари выползли не из одного места.       – Да, – чуть слышно шепнул эльф, поднимая ясные глаза на девушек. – Миновать море – что говорить об океане – для их конструкции невозможно. Их конечности и позвоночник могут быть идеальными для быстрых и высоких прыжков, но не для долгого плавания и, к тому же…       – Металл ржавеет. То, что является основой их существования, придёт в негодность от долгого пребывания в воде, – подхватила Люсиль.       – Да. А если бы их перевозили подобно контрабанде, то так или иначе на них непременно бы наткнулись. Такое едва ли можно скрыть, ещё и в больших количествах, это не наркотики или драгоценности. Поэтому их логово можно искать. Надо искать!       – И уничтожить, – решительно сказал Эвиэль и тоже поднялся на ноги.       – Да, и это полностью ложится на ваши плечи, к сожалению, а я поплыву на северо-восток и там, возможно, найду что-нибудь, что нам поможет.       Вдруг мальчик, не вставая с колен, подполз к торговке и обнял её ноги. Берилл так и замерла.       – Что это с тобой, м? Хороший мой, ты так обеспокоен?       Она огладила его плечики, провела нежно по спине, а Элен увидела зелёный взгляд – настороженный, мрачный – и тоже принялась его успокаивать. Берилл, сама того не осознавая, вдруг замурлыкала смутно знакомую Элен мелодию, внезапно тронувшую её очень глубоко.       Так время подошло к полудню. Элен заторопилась к совместному обеду. К тому же у них с самого раннего часа были пустые желудки, это срочно требовалось исправить. Элен запрыгнула в седло, обняла воспитанника, не сводившего тяжёлого взгляда с Берилл.       – Я благодарю вас и надеюсь, мы и дальше продолжим поддерживать связь, леди…       – Берилл, – улыбалась торговка, едва заметно пожав плечами.       – Тогда и просто Элен, – ответила девушка, вдруг ощутив правильность подобного свободного обращения.       – Тогда я буду готова снова ответить на твой зов.       – Так же, как и я – на твой.       Элен погнала лошадь вперёд, наслаждаясь этой скоростью, как крыльями, нёсшими её так свободно, как столь же свободно зародилась и дружба. И сама уже напевала про себя колыбельную.       Да, это колыбельная...       Элен осадила кобылу, поражённая далёким воспоминанием о своей матери. Это же её песенка!       – Миледи? – обеспокоенно произнёс Эвиэль.       Он нагнал принцессу и замер подле неё.       Она посмотрела ему в глаза.       – Нет, я просто не понимаю. Так же не может быть. Это мамина колыбельная.       Поднялся ветерок, зашумела листва, пара листиков сорвалась на землю.       – Это не совпадение, миледи, – он отвел глаза, подбирая слова. – Я не обладаю достаточной информацией, способной до конца удовлетворить вас. Скажу только, что госпожа Белегриэль и госпожа Берилл были знакомы и общались… довольно продолжительное время. Это началось ещё до вашего рождения.       – Как? – только и прошептала принцесса.       – Ваша мать любила леса, как никто другой, вы знаете.       Элен знала, что любую свободную минуту её нежно любимая мама проводила за прогулками, и эта её страсть сполна передалась младшему братишке.       – Я знаю, они встретились случайно. Ещё тогда, когда вы зрели в чреве матери, с тех пор они иногда встречались и прогуливались вместе. Однажды мне было поручено проводить ещё очень юную тогда госпожу Берилл до её дома. Остальное вам лучше узнать именно у неё, если вы того хотите.       «Я ничего не знала», – повторяла она себе, хотела даже повернуть назад, но где теперь искать торговку, там ли она ещё... а если она уже покинула озеро? Принцесса и рыцарь перевели лошадей на шаг, а ей хотелось повернуть время вспять и говорить-говорить-говорить о той, кого она так сильно любила. В которой так нуждалась. И о которой, теперь это представлялось ясно, она знала далеко не всё.