Phantogram – Run Run Blood Quicksand, quicksand What's so surprising? Make your decision, man Sinking or rising?
Следующим утром Том чувствовал себя как минимум отвратительно. Первым делом, проснувшись в своей огромной, но почему-то заправленной постели, он ощутил, как силы предательски покинули тело, а голова трещала по швам, словно набитая опилками тыква. Во рту сухость, в глазах – мушки, все настигало его строго по расписанию. Ни для кого не было секретом, что он совсем не умел пить, и с каждым разом Том только сильнее убеждался в этом, хотя накануне никогда не мог вовремя остановиться и сказать себе твердое «нет». А вчера, ко всему прочему, Флориан взялся за миссию под названием «самолично спои Трюмпера», чтобы позже привести домой убедительную картинку в виде надравшегося Тома и отчитаться перед суровым недоверчивым боссом. У Тома не было никаких шансов. К их удивлению, Тобиас и не думал сердиться и уж тем более читать нотации, когда во втором часу ночи обнаружил на пороге едва стоящего на ногах брата. Благоухающий перегаром Том пребывал в настолько критическом состоянии нестояния, что вряд ли бы заметил даже пролетающий мимо НЛО, не то, что нравоучения и осуждающие взгляды Тобиаса. Последним и, наверное, единственным, четко отложившимся в его памяти воспоминанием была чья-то твердая рука, с силой запихивающая его тщедушное тельце в машину, и то, как всю дорогу тошнило, укачивая на заднем сидении. На этом радостные воспоминания заканчивались, а о том, кто уложил его спать, история умалчивала вообще. Перевернувшись на другой бок, Том поморщился от пронзительной головной боли. «Аспиринчику бы», - милостиво подкинул идею мозг. Взгляд сам упал на прикроватную тумбочку, на которой услужливо стоял полный стакан воды и лежали (о, счастье) две круглые таблетки аспирина. К этому «спасательному отряду от похмелья» прилагалась записка. Том сразу же узнал размашистый почерк брата. «Надеюсь, ты выспался. Я уехал в Берлин, намечается одно дельце. Вернусь завтра, все формальности на тебе. Постарайся не бухать хотя бы в мое отсутствие. Т.». Том отбросил записку обратно на тумбочку и кое-как заставил себя подняться с постели. Выпив аспирин, он с нажимом помассировал виски, мысленно умоляя таблетки действовать быстрее. Если Тобиас уехал, сегодня будет чертовски тяжелый день, ведь все заботы лягут на его неподготовленные для таких подвигов плечи. Управляться с бандой в одиночку – настоящая каторга, и Том ни секунды не сомневался, что такой неожиданный отъезд – своего рода месть за вчерашнюю ругань и пьянство. Если Тобиас хотел проучить, то всегда выбирал самые изощренные способы. Том провел ладонью по лицу, в глубине души понимая, что заслужил подобное к себе отношение. В конце концов, обманывать брата, рискуя его доверием, которое и так подорвалось за последний год – не самая лучшая затея. Что уж говорить о Флориане, который рисковал не только дружбой с Тобиасом, но и работой. Мало того, что Том сильно его подставлял своей просьбой, так еще и врал ему о последствиях ограбления. Своим подопечным он строго-настрого запретил рассказывать какие-либо подробности, и те, к его величайшему облегчению, даже спорить не стали, что было неудивительно. Флориана, как своего тренера и наставника, молодняк логично шугался, а вот Тома подростки успели сделать авторитетом номер один. Этому особенно поспособствовал вчерашний ящик пива, любезно отданный пацанам в личное пользование. Усмехнувшись, Том с блаженством, благо пульсация в висках шла на убыль, потянул затекшие мышцы. Часы на комоде показывали ровно одиннадцать часов утра. Несмотря на совесть, упорно грызущую его с момента выстрела в магазине, в общем Том был вполне доволен собой и прошедшей вчера операцией. Работа в непосредственной близости от опасности – вот его настоящая стихия, а не кипы бумаг и маленький кабинет, в который Тобиас так упорно пытался его загнать. Сплошные рамки. Том вздрогнул, выныривая из размышлений, услышав гудок клаксона за окном. Подойдя к нему, он поднял шторы и с любопытством посмотрел на участок перед домом. Черный Рендж Ровер Флориана остановился на подъездной дорожке, выпуская на волю щебечущих Артура, Воинота, Диди и еще парочку парней из второй команды, которых Нойманн счел выделившимися и разрешил им пройти на следующее испытание. Хейдена среди них не было, что неприятно удивило Трюмпера. Том никак не мог выбросить брюнета из головы. Мальчишка действительно повел себя странно после того, как они всей толпой ввалились в «Ковчег». Разительное перевоплощение из резвого и уверенного в себе брюнета в зашуганного кролика, попавшего в клетку к тигру, бросилось в глаза и поразило не только Тома. Даже Флориан подметил перемену, хотя обычно не утруждал себя подобной наблюдательностью. Однако такое было трудно оставить без внимания, уж больно быстро подросток захотел смыться, нервно оглядываясь по сторонам. Как-никак, но пугливое «мне пора» и прыткий уход со сцены кого угодно введут в замешательство. Да еще и этот разъяренный взгляд Билла отчетливо нарисовался перед глазами, заставив Тома невольно поежиться от воспоминания. Он понятия не имел, что все это означает, но ни секунды не сомневался в том, что Каулитц причастен к этому напрямую. Где-то глубоко, на самых дальних задворках сознания не уставая мельтешила и не давала покоя какая-то мысль, но стоило Тому попытаться ухватиться за нее, как та тут же ускользала подобно воде, утекающей сквозь пальцы. Сколько бы он ни думал об этом, результата особого не было. Так почему бы просто не забить и не заняться делами? Том с вздохом опустил шторы и отошел от окна. Дверь спальни неожиданно отворилась. Том с недовольством посмотрел на бесцеремонного посетителя, уже собираясь разразиться гневной тирадой и послать пришельца куда подальше. Однако незваным гостем оказался сияющий позитивом Аццо, одетый в салатовый костюм в облипку, под стать ядерному газону за окном, от которого глаза кровоточили. В руке он держал веер, украшенный стразами. Ну что ему скажешь? - Reveille-toi et chante, ma cherie!* Я как раз шел будить тебя, - высунув голову в коридор, он пронзительно гаркнул кому-то на первом этаже, - ведьма на метле, боевая готовность! - Господи! - Прие-е-ем! - Аццо, перестань орать, голова разрывается! - Какие мы нежные. Нечего было бухать всю ночь как свинья! - Аццо захлопнул дверь с такой силой, что у Тома от перенапряжения вздулась вена на лбу. - Злишься, что тебя не позвали? - Больно надо тусить с лохами вроде тебя и Флориана. У меня был куда более продуктивный вечер. Судя по агрессивному настрою блондина, Том оказался прав, но спорить не стал. Аццо ревновал, что случалось довольно часто, и давно привыкший к пылким эмоциям Том только ухмыльнулся на небрежно-напускной вид блондина. Подобное внимание всегда льстило ему. - Я рад, что ты находишь смешным мое времяпрепровождение, - по-своему интерпретировав ухмылку, Аццо, конечно же, оскорбился. - Только не начинай. - Ты похож на бомжа. Том подошел к встроенному в шкаф зеркалу и засмеялся, поняв, как друг точно описал его облик. Темные круги под глазами, растрепанные брейды, двухдневная щетина. Он выглядел старше и изнеможенно, сверкая помятым и не выспавшимся лицом. Да и выспишься тут, когда к тебе в спальню вламываются с утра пораньше! И плевать, что он был уже на ногах. - По-моему, я просто душка, - улыбнулся Трюмпер, снимая футболку, в которой был со вчерашнего дня. Очевидно, что никто не заморачивался с его переодеванием, поэтому он проспал всю ночь в грязной одежде. Аццо заинтересованно поднял бровь, обводя взглядом его оголившийся торс. - Чаще раздевайся передо мной, и я поменяю свое мнение. Том со смехом запустил снятой вещью в блондина и скрылся в ванной, чтобы умыться. * * *Phantogram – Run Run Blood You think you slow me down? I highly doubt it I own the paperboys, and you're the buyer Your world is my world now to live and die in Does anybody need to eat? Does anybody need to breathe? Got you blindfolded on your knees Run, run, run Run, run, blood
К половине пятого Том чувствовал себя крайне измученным. Нескончаемый перечень просьб, непрекращающееся мельтешение членов банды, постоянно сменяющиеся контракты, требующие немедленных подписей… Том только и успевал, что переводить дыхание и тут же браться за очередную не терпящую отлагательств задачу, забыв про еду, сон и даже посещение туалета – на это банально не оставалось времени. Телефон разрывался от звонков, а бедный Андреас был единственным, кто хоть как-то облегчал его участь, бегая по поручениям подобно загнанной лошади, и нисколько не жалуясь на свое незавидное положение. Том был настолько признателен помощнику, что уже всерьез подумывал о его повышении. С основной работой они разделались только к вечеру. Тобиас дважды звонил и с плохо скрываемым злорадством интересовался, все ли в порядке. Том злился на брата, но, несмотря на эмоции, покорно докладывал обстановку. Признаться, он поражался брату, который весь год справлялся с подобной катавасией в одиночку. Очков уважения к Трюмперу старшему у Тома под конец дня заметно прибавилось. В последний свой звонок Тобиас не поскупился и как следует похвалил Тома, также сообщив, что возвращается утренним рейсом. Сделка в Берлине прошла успешно, и чуть позже они с деловыми партнерами собирались на ужин, чтобы отметить удачное заключение договора. Сам Том в этот же самый момент ехал с заправки, на которой остановился по пути из торгового центра, куда забросил надоевшего Аццо. Блондин решил прошвырнуться по магазинам, потому что, по его же словам, ему было совсем нечего надеть. Уломать Трюмпера присоединиться он, конечно же, попытался, сетуя на его дикарский вид и полное отсутствие стиля, но Том на это только равнодушно махнул рукой. Он слишком устал, чтобы заставлять себя бегать по бутикам, ведь ночью его еще ждало общее собрание у Лукаша. Договорив с Тобиасом, Том зевнул, бросая телефон на соседнее сиденье. Он как раз проезжал мимо городского кладбища, того самого, где состоялся их первый нормальный разговор с братом после тюрьмы. Того самого, где были похоронены их родители. Резко ударив по тормозам, Том остановился у обочины и вышел из машины, оглядываясь по сторонам. Вокруг не было ни души, что было совсем неудивительно. Кладбище располагалось практически на окраине города, и этой дорогой мало кто пользовался. Том надеялся, что хотя бы здесь сможет побыть наедине с собой пару мгновений. На потускневшей табличке при входе значилось «Три сосны». Кладбище по всему периметру окружала ухоженная изгородь. Пахло землей и сыростью. Медленно пройдя вглубь, Том без труда отыскал участок, принадлежащий его семье, пожалев, что не купил по дороге цветы. Но, подойдя ближе к мраморным плитам, обнаружил, что на могиле матери лежит свежий букет незабудок – любимых цветов Симоны. Должно быть, Тобиас заезжал сюда перед своим отъездом в Берлин. Том горько улыбнулся. В отличие от брата, он так давно не был здесь, что чувствовал легкий укол стыда. Опустившись на колени, Том отчистил плиты от редких опавших листьев и с благоговением провел рукой по выгравированным датам на надгробной плите отца. Закрыв глаза, он представлял Гордона Трюмпера живым и улыбчивым, в самом расцвете сил, каким он его и запомнил. Рядом – мать с волосами цвета золотой пшеницы, от которой всегда пахло духами и домом. В его воспоминаниях образы родителей были такими же живыми и яркими, как этот букет незабудок, что лежал за холодной земле. Казалось, катастрофа, унесшая их, была в другой, не этой жизни, и пусть прошло чуть больше семи лет, в его памяти родители остались навечно молодыми и счастливыми. Поднявшись на ноги, Том еще пару минут постоял над могилами в размышлениях. Солнце плавно клонилось к закату, скрываясь в горах, и температура заметно понизилась. Кажется, лето потихоньку начинало отступать, и неистовая жара сменялась приближающейся сыростью и дождями. Том поежился от резко поднявшегося ветра и, бросив последний взгляд на камни, зашагал обратно к машине. Как только он вышел за ограждение, первым делом до него донесся рокот приближающихся колес автомобиля. По глазам полоснула разлетевшаяся от ветра пыль, и через пару мгновений позади Мустанга затормозил тонированный BMW. Том нахмурился, не узнавая машину. Кого занесло сюда, да еще и в такое время? Чувство беспокойства усилилось, стоило ему увидеть Билла, вышедшего из этой машины. Хлопнув дверцей, тот решительно направился в сторону Тома. Карие глаза метали молнии. - Какая судьбоносная встреча! Я как раз искал тебя, Трюмпер. Том раскинул руки в приветственном жесте и через секунду почувствовал, как в его подбородок со всей силы впечатывается кулак, увешанный тяжелым кастетом. Нижнюю часть лица пронзило острой болью, и Том пошатнулся, вскинув на Каулитца ошарашенный взгляд. Не успел он среагировать и хоть что-нибудь предпринять, как второй кулак выбил из него весь дух, приземлившись с точностью в солнечное сплетение. На этот раз Том, не выдержав, рухнул, но Билл не дал ему осесть на землю, живо поднимая его на ноги, притянув за футболку. - Даже не вздумай отключаться, я только начал! - прошипел брюнет в его лицо, поддавая коленом в живот. Том согнулся, хватая ртом воздух. Гнев вдруг вспыхнул где-то в середине височной области. Что этот чертов Каулитц себе позволяет?! Тем временем Билл удобнее перехватил свой кастет, замахиваясь для очередного удара, и Том, превозмогая боль, перехватил его руку на подлете. - Немедленно отпусти! – прорычал Билл, дергаясь. - Псих ненормальный! Какая муха тебя укусила?! - О, я тебе покажу, какая! Каулитц попытался вырвать руку с кастетом, но Том сжал ее очень крепко, не давая пошевелиться. Билл злобно стиснул зубы и толкнул его свободным локтем. Они отшатнулись друг от друга на метр и застыли, тяжело дыша и не сводя бешеных взглядов. Том машинально помассировал подбородок, с горечью отмечая, что наверняка появится нехилая ссадина. Все из-за ненормального Каулитца! Эта мысль его настолько разозлила, что он тут же подскочил к Биллу, толкая брюнета в тощую грудь. - Что за х*йню ты тут вытворяешь? Совсем сдурел? - Я еще не закончил! - Еще раз тронешь меня этой херовиной… Не ответив, Каулитц снова кинулся на него, как на амбразуру, пугающе подняв упомянутую «херовину» повыше. К счастью, Том предвидел подобный выпад и успел перехватить руку с кастетом до того, как она опустилась на его голову, рискуя размозжить ее напополам. - Убери свои грязные лапы! – Билл не дался в плен во второй раз и оттолкнул Трюмпера подальше, злобно сверкая глазами. - Что на тебя нашло? Стало скучно, и ты решил навалять мне, чтобы развеяться?! - Скучно? – Билл в бешенстве подошел ближе, отчего золотой кастет в его правой руке угрожающе сверкнул, - думаешь, я приехал начистить твою мерзкую рожу, потому что мне нечем больше заняться? - Откуда мне знать причины твоей буйности? – закричал Том, начиная терять терпение, - появляешься тут, размахивая своим гребаным кастетом, как чертова фурия! Я понятия не имею, что в твоей голове, придурок! - Ах, ты понятия не имеешь… Билл вновь оказался пугающе близко и ткнул кастетом в шею, с силой надавливая на кадык. Горло сдавило спазмом. Обнаружив кастет в непосредственной близости от лица, Том попытался стряхнуть руку брюнета, но тот не дался. И как только в таком хилом тельце умещалась подобная сила? Том терпел из последних сил, сам не понимая, почему он бездействует. Стоило ему пошевелиться, сделать хоть какой-нибудь выпад, как голову моментально простреливала очевидная мысль, блокирующая любые движения – его рука не поднимется на Билла. Оставалось только надеется, что все это быстро закончится. - Слушай меня очень внимательно, Трюмпер, и мотай на ус, потому что дважды повторять я не буду. Не смей приближаться к Ансельму, ты меня понял? – стальным голосом произнес Каулитц напоследок. Том недоуменно свел брови на переносице, наблюдая, как Билл разворачивается и собирается уйти, так ничего и не объяснив. Вскинув руки, он закричал ему в спину: - Что за х*йня, Каулитц? Какой еще к черту Ансельм?! Да я понятия не имею, кто это! Но Билл его уже не слушал, гордо прошествовав к своей, больше напоминающей затонированный саркофаг, машине. Ветер задул в два раза мощнее, срывая мелкую пожелтевшую листву и закручивая ее в некоем водовороте над дорогой. Том хмуро смотрел, как BMW, обогнув его красный Мустанг, скрывается из поля зрения, оставив после себя клубы пыли. Все еще кипя от переполняющих его эмоций, Том обернулся на кладбище. Настолько же спонтанно, как вот этот дувший ветер, появился, подрался и уехал. Том даже сообразить ничего не успел. Что, черт возьми, это было? * * *Phantogram – Run Run Blood Hey wolf, there's lions in here There's lions in here, there's lions in here
Том никогда в своей жизни не потакал чужим прихотям. Его с детства отличало завидное упрямство и нежелание прогибаться под систему. Он жил с философией, что лучший советчик себе – ты сам. И его вполне устраивала подобная жизненная позиция. Наверное, единственным, кто хоть иногда мог повлиять на его взгляды и отвечать на вставшие на каком-то определенном отрезке жизни вопросы, был Тобиас. Старший брат по праву рождения имел власть над ним, хотелось этого или нет, а уж в случае с Тобиасом мнения Тома никто и не спрашивал. Не по годам умный, с далеко идущими планами, Тобиас был одним из тех типов людей, у которых всегда припасен подходящий совет для любой ситуации. Не раз с детства вытаскивающий младшего брата из передряг, он давно заслужил полное доверие со стороны Тома, и оспаривать этот авторитет никто не мог и даже не пытался – окружающие прекрасно осознавали, что Том слушался только своего ненаглядного брата, и не питали на этот счет никаких глупых надежд. До этого момента. Том не любил, когда ему приказывали. И уж тем более не любил, когда его при этом еще и избивали. Очевидно, что Билл Каулитц не знал этих нюансов, поэтому адекватное объяснение его поведению отыскать трудновато. Том пребывал в бешенстве с той самой минуты, как они расстались на кладбище, и не находил себе места, не понимая мотивов, которые двигали Биллом. Да и разбираться не было никакого желания. Каулитц, конечно, всегда был, мягко говоря, странноватым и когда надо, показывал острые зубы, но такого Трюмпер от него ожидал в последнюю очередь. Чего он добивался этим показательным выступлением? Припомнив подробности сегодняшнего мордобоя, Том в который раз за вечер сжал зубы от злости. Удивительно, как они еще не скрошились. И все этот чертов Каулитц со своими угрозами! Да кто он такой, чтобы вот так заявляться и лупить его словно провинившегося в чем-то мальчишку? Да еще и по какой-то нелепой причине. «Не смей приближаться к Ансельму…». Если бы только Том знал, кто такой этот дражайший Ансельм, то первым делом пошел бы начистить рожу именно ему. А потом с огромнейшим удовольствием занялся Биллом, стерев с его идеального лица эту презрительную ухмылку, которой тот обычно одаривал простых смертных, считая, что большего они не достойны. Черт, да даже если бы Том знал этого таинственного человека, к которому ему так настойчиво запретили приближаться, он никогда бы не пошел у Каулитца на поводу! И плевать на последствия с высокой колокольни. Какого брюнет о себе мнения, чтобы указывать, с кем ему видеться? Том сильнее сжал руль, чувствуя, как снова закипает. От застилающей глаза злости он чуть не проехал нужный поворот. Приказывая себе успокоиться, он включил музыку и начал прокручивать в голове всевозможных кандидатов на роль Ансельма. Никто не приходил на ум. Пусто. По правде говоря, он и имя-то это слышал впервые. Том в который раз попытался отделаться от какого-то смутного навязчивого ощущения. Та самая мысль, что витала на задворках сознания со вчерашнего вечера, сейчас нервно щекотала своими щупальцами его черепную коробку, раззадоривая, но при этом, не давая нужных ответов. Том никак не мог уловить сути, но кожей ощущал, что грядет что-то не очень хорошее. Из тревожных мыслей его вывел звонок мобильного. Пришлось убавить звук магнитолы и слегка сбросить скорость, чтобы не устроить страстный незапланированный поцелуй капота с ближайшим столбом. - Где тебя носит? – послышался голос Детлефа из динамика. На фоне играла клубная музыка, и Юнгхансу приходилось буквально орать в трубку, - мы уже все в сборе! Том как раз проезжал кинотеатр, в котором так ни разу и не побывал с момента приезда. До клуба оставалось всего ничего. - Вы все в сборе на собрании или в клубе? - На собрания без Трюмперов не ходим! Долго тебе еще ехать? Том улыбнулся краем рта, подъезжая к «Ковчегу». - Скоро буду. Закажи мне пиво. Он сбросил вызов и заглушил двигатель, откидываясь на спинку сидения. Какой же все-таки тяжелый день. И ведь он еще не закончился. Предстоял последний рывок и только после него можно будет со спокойной душой ехать домой, чтобы немного поспать. Том с каким-то мазохистским удовольствием предвкушал, как гудящая с самого утра голова коснется чистой хлопковой ткани подушки. Плевать на душ, плевать на ужин, он даже раздеваться не станет. А Тобиасу завтра скажет, чтобы сам разбирался с делами и не трогал его в ближайшую неделю. Надоело. Дверца машины хлопнула, и через пару минут Том вошел в клуб, обойдя длиннющую очередь, которая тянулась аж до следующей улицы. Он быстро миновал танцпол с неадекватно дергающимися представителями городской молодежи и поднялся на VIP ярус. - Том! Первым, кого он увидел, был Йохан, вальяжно развалившийся на диванчике. На его коленях восседала полуголая блондинка, которую наверняка притащил Детлеф, потому что рядом с ним сидела точно такая же. Удо и Мориц вовсю уничтожали принесенные напитки, Флориан, вставив в уши наушники, сидел с книгой – самое подходящее занятие для клуба. - Наконец-то, - Детлеф закатил глаза и вручил ему откупоренную бутылку Короны Экстра, - Мартинес уже два раза подходил. - Что, неужели Лукаш уже у себя? Как-то рановато для него. - Завтра он улетает в Магдебург по каким-то делам, поэтому решил провести собрание раньше. - А вы, я смотрю, времени зря не теряете, - усмехнулся Том. - Пока ты там где-то бродишь, мы тут делом заняты, - самодовольно заявил Йохан, поглаживая блондинку по ее выдающейся груди. - О да, я вижу. Аццо-то где? - Я здесь, mon cher!** Том ясно ощутил ладонь, сжавшую его ягодицу, и засмеялся. - Крепкий орешек, - пропел Аццо в ухо, появляясь в поле зрения, - уже соскучился по мне? - Ты же знаешь, я без тебя не живу! - Том? – к столику подошел упомянутый ранее Мартинес и начал собирать пустые бутылки, - наконец-то ты приехал. Лукаш начинает терять терпение. - Не будем злить нашего гостеприимного хозяина, - Том окинул взглядом остальных. - Нам обязательно всем идти? – недовольно пробурчал Йохан, которому в данный момент куда интереснее было общаться с блондинкой. Том подумал немного и решил, что необходимости тащиться всей банде, действительно, нет. - Ладно, вы втроем оставайтесь. Аццо, Детлеф и Флориан пойдут со мной. Перечисленные парни нехотя повставали со своих мест. Флориан отреагировал только после того, как Аццо бесцеремонно сдернул с него наушники. - Эй! - Пошли, задрот. Маленькой толпой они направились за своим главарем, который в свою очередь шел за Мартинесом, по пути пытаясь прикончить уже наполовину пустую бутылку пива в своих руках. К кабинету Лукаша вел узкий, темный коридор, скрывающийся за стенкой бара, о наличие которой знали далеко не все обыватели. В отличие от основного помещения, воздух там был чистый и не накуренный, а оглушительная музыка, доносившаяся с танцпола, тонула в звуконепроницаемых стенах. Они преодолели небольшое расстояние и остановились у самой дальней двери. Мартинес открыл ее, пропуская внутрь Тома. За ним вошли и остальные. Кабинет Лукаша совсем не изменился с последней их встречи. Просторный и прохладный, раньше он служил складским помещением. Черные стены, увешанные плакатами рок-музыкантов и фотографиями знаменитых гангстеров. На полу ворсистый ковер, а в воздухе витал яркий запах бурбона – у стены грудой стояли развернутые коробки с бутылками. Сам Лукаш, чешский иммигрант с копной светлых волос и тусклыми серыми глазами, восседал в кожаном кресле цвета темного шоколада и дымил сигаретой. - Я вас уже заждался! – сварливо высказал он, приглашая присесть. Парни кое-как уместились на узком диванчике у стены, Том остался стоять, прислонившись к шкафу и приготовившись к скучным разговорам о финансах. С Лукашом они были знакомы вот уже несколько лет. Чех владел «Ковчегом» и был деловым партнером их банды, занимаясь наркотой и поставкой нелегального алкоголя. Разрываясь на две страны, он умудрялся держать бизнес на родине и в Германии, причем катался как сыр в масле, успевая вести дела не только с Тобиасом, но и с другими важными шишками города. Лукаш хоть и был чужеземцем, однако каким-то образом изловчился заслужить уважение и полное доверие со стороны преступного мира немецкого города. Общий доход от его махинаций составлял внушительные 45%, все остальное принадлежало бандам и частным заказчикам. - Тобиас предупредил меня, что его сегодня не будет, - бодрым голосом проговорил Лукаш, будто сообщал всем потрясающие новости, - а тебя вообще не было весь год, - серые глаза с укором посмотрели на Тома, - как мне вести дела с тем, кто понятия не имеет о то, что мы говорили на последнем собрании? - Что значит, понятия не имеет? – подал голос возмущенный до крайности Аццо. Он не любил, когда Тома пытались унизить, - не обломайся сейчас, но мы его просветили. - Шакал доложил мне об этом, вот только… - Вот только Том смыслит в этом ничуть не хуже Шакала. И уж тем более не хуже тебя. - Я нисколько не сомневаюсь в умственных способностях Тома, но не хочу потом остаться крайним, если что-то пойдет не так. - И не придется. Том помассировал лоб. На злость или споры сил совсем не осталось. - Что у нас по цифрам? – устало спросил он в итоге, прерывая зарождающуюся дискуссию. Поймав сердитый взгляд Аццо, он поджал губы. Наверняка тот негодует, что Том так просто спустил Лукашу дерзость. Чех ничего не ответил, с важным видом вытаскивая нужные документы и свой переклеенный скотчем калькулятор, без которого не представлял ни одного подсчета бюджета. Том безнадежно выдохнул, вспоминая, почему он ненавидит подобные сборища. Большую часть времени тебе приходится ждать, пока тебя не оповестят о возможной прибыли или убыли, если дела вдруг шли неважно. Только после подсчетов вы можете нормально обсудить, что предпринять и какому товару отдать предпочтение в следующем месяце. Обычно всем этим занимался Тобиас, но Том с горькой усмешкой в который раз убедился, что сегодня ему не везет. Пухлые пальцы лениво запрыгали по клавишам маленькой вычислительной машинки. Том допил свое пиво и бросил бутылку в мусорное ведро. «Конец дня близок», - в полудреме крутилось в его голове. Том ждал этого как манны небесной и мысленно умолял Лукаша пошевеливаться. Не терпелось поскорее оказаться дома. Секундой позже, услышав топот за дверьми, Том с печалью подумал, что сегодня ему просто не суждено отдохнуть. - Что там еще такое, - Лукаш оторвался от вычислений и с раздражением уставился на противоположную стену. Голоса за дверью становились все громче. Послышался высокий тембр Мартинеса, который требовал не входить в кабинет, потому что там идет совещание. - С Трюмпером, не так ли? Он-то мне и нужен. Том весь подобрался, поняв, кому принадлежит этот голос. Он не спутал бы его ни с чьим другим. Буквально через пару секунд его догадки подтвердились – дверь с грохотом отлетела к стене и в комнату ввалилась целая толпа во главе с крупным брюнетом под два метра ростом, которого Том прекрасно узнал. - Трюмпер! Перед ним стоял ни кто иной, как Генрих Янсен. Аццо и Флориан резко вскочили на ноги, по щелчку вытащив пистолеты и направив их в сторону непрошенных гостей. Детлеф поднялся следом. Один только Лукаш остался сидеть в своем кожаном кресле, непонимающе наблюдая за развернувшимся представлением. - Генрих, - сдержанно поприветствовал Том, переводя взгляд на Каулитца, что стоял по правую руку от Голландца, тесно прижимаясь к нему боком. Остальные неизвестные толпились позади. - Что тут происходит? – Лукаш сразу потребовал ответа, отложив в сторону калькулятор. Ему явно не нравилось то, что намечалось, и сейчас чех был больше озабочен судьбой своего кабинета, который в любую секунду мог превратиться в поле для сражения, - Янсен, мы с тобой на днях все обсудили… - Я пришел не к тебе, - железным голосом обрубил чеха Генрих, не сводя тяжелого взгляда с Тома, - у меня претензии к Трюмперу. От подобного тона любой адекватный человек сжался бы мигом в испуге, но Том был не из робкого десятка, хотя и знал, что Генриха стоит бояться. Мускулистый, широкоплечий красавец, на голову выше всех окружающих, Генрих возвышался подобно атланту. Его волевое, мужественное лицо было замкнуто и холодно, а от всей фигуры исходило удивительное ощущение власти и чего-то едва уловимого, опасного. Того, что кричало «берегись». - Нельзя было подождать, пока мы закончим? Мы тут вообще-то делом заняты… - Ничего, собрание подождет, - перебил Лукаша Том, чуть выходя вперед, - ведь сам Голландец лично заявился ко мне, чтобы высказать наболевшее! Чем обязан такой чести? Том бросил на Билла беглый взгляд, пытаясь найти ответы на свои вопросы в эмоциях, отражающихся на его мордашке. Но тот стоял с абсолютно непроницательным лицом и смотрел куда угодно, только не на него. Что-то было не так. Что-то очень смущало Тома, заставляя нервничать, пребывая в неизвестности. Что если Генрих узнал про их с Биллом давнее небольшое приключение? Сердце учащенно забилось от одной только мысли. - Ансельм! – крикнул Янсен, да так оглушительно, что все присутствующие вздрогнули от неожиданности. Кучка гангстеров позади Генриха расступилась, пропуская кого-то не очень высокого роста. Том вытянул шею, а после шокировано вытаращил глаза, увидев, кто вышел в середину кабинета, с вызовом вздернув подбородок. - Хейден? – в тишине послышался выдох Флориана. Мальчишка повел плечом, виновато опустив взгляд. - Мое настоящее имя Ансельм. - Значит, вы все-таки знакомы, - бесстрастно заключил Генрих, - это заметно упрощает задачу. А теперь объясните, почему мой пацан ошивается с вашей занюханной сворой? - Я тебе не пацан, – возразил Хейден прежде, чем кто-либо успел ответить, - и ошиваться могу, где захочу! - Закрой рот, не с тобой разговаривают, - рявкнул на него Билл и Хейден моментально замолчал, обиженно отвернувшись. Том хмуро перевел взгляд сначала на Каулитца-старшего, потом на мальчишку. Шестеренки в мозгу закрутились с удвоенной силой и глаза его расшились от догадки. - Это твой брат? – произнес он и сердце в эту же секунду, будто совершив сальто, забилось еще быстрее. - Ну, нихера ж себе, - присвистнул Детлеф. Билл соизволил наконец посмотреть прямо на Тома. От его ледяного взгляда в кабинете как будто резко понизилась температура. - Хочешь сказать, ты не знал? - Нет. - Я должен в это поверить? - Том ничего не знал! – снова подал голос Хейден, разворачиваясь к Генриху, - никто не знал, клянусь! Я назвался другим именем. - Какого хрена, Ансельм? – Билл схватил брата за руку, - зачем тебе это? - Не твое дело! - Следи за языком, - приструнил мальца Генрих. Тот мгновенно замолк, как-то визуально съеживаясь под суровым взглядом Голландца, - ты, правда, не знал? – спокойно спросил он у Тома. - Если ты не забыл, я был в каталажке все это время. А когда вернулся, мальчишка уже ошивался среди наших. - Кто у вас набирает новичков? Флориан помахал пистолетом. - Я. Голландец угрожающе подошел ближе. - Ты очень и очень ошибся… Том заслонил друга, недовольно отталкивая Генриха рукой, но тот даже не шелохнулся, продолжая исполинской тучей возвышаться над всеми. Присутствующие в который раз поразились его росту. Огромный шкаф, стоявший у стены, в сравнении с ним выглядел как игрушечный буфетик. - Если в твоем курятнике бардак, значит, проблема в твоей курице, а не в нашей, - сквозь зубы твердо сказал Том. - Мне не нравится, что твоя свора не соблюдает дистанцию. - Мы его силком сюда не тащили, так что нех*й закатывать сцену. Вместо того чтобы вваливаться на наше собрание, беспокоя Лукаша и моих ребят, лучше бы переговорил с братом своего любовничка с глазу на глаз. Было бы больше толку. Карие омуты Голландца опасно сверкнули. Он был выше Тома почти на голову, пусть последнего это ничуть и не пугало. - Ты нарываешься, Трюмпер. - А ты не ладишь с детьми, не так ли? Янсен с хрустом сжал кулаки, приближаясь вплотную. Заметив это, Аццо снял пистолет с предохранителя, и этот звук эхом разнесся по комнате, отрезвляя присутствующих. Билл с грацией кошки оказался около Генриха, мягко потянув брюнета за татуированную руку. - Оставь это. Сами разберемся. - Действительно, лучше оставь это, Генрих, - усмехнулся Том, покосившись на длинные пальцы брюнета, что обхватили локоть Голландца. В груди почему-то неприятно кольнуло. Янсен, в момент овладев собой, отошел на безопасное расстояние. Флориан с облегчением выдохнул, опуская пистолет. Аццо даже не пошевелился, все так же заслоняя Тома дулом, направленным прямиком на Голландца. - Надеюсь, больше не будет подобных недоразумений. - Просто следи за своим курятником, Генрих. Голландец презрительно скривил губы и, окинув всех взглядом, не предвещающим ничего хорошего, бесшумной походкой направился к выходу. Билл, не удостоив Тома вниманием, схватил недовольного брата за шкирку и потащил к двери. Шайка расступилась, пропуская их, а после и сама скрылась из кабинета, оставив после себя звенящую тишину и недопонимание, повисшее в воздухе. Том, наконец, позволил себе оттаять и в изнеможении рухнул на диван, закрывая лицо руками. Он слышал, как остальные завозились, перешептываясь, пока Лукаш, пришедший в себя, не поднялся со своего любимого кресла и не воскликнул: - Я них*я не понял! Кто-нибудь объяснит мне, что тут сейчас произошло?