Эрагон. Новая угроза

      Вот вновь они собрались в огромном зале замка в Иллирии. И снова они решали, кто займет трон. Единственное, что отличалось от прошлого раза, который Эрагон прекрасно помнил, — теперь было больше участников, так как Всадник спас Имиладрис, Хротгара и Аджихада. Однако, несмотря на их присутствие, Всадник все-равно был намерен отдать свой голос в сторону Насуады. Ему казалось, что в этом месте прошлое менять не стоит, как-никак девушка неплохо себя показала, в качестве правителя новой Империи. Тем временем, пока Эрагон был погружен в собственные размышления, а правители пытались найти компромисс, к Всаднику подошла Арья. — Что будет дальше? — тихо спросила она. — Кто знает, — спокойно ответил Эрагон. — Но ты же… — Я уже столько раз изменил настоящее, что совершенно запутался в будущем. — Ну, а что ты планируешь? — Пока у меня планов достаточно. И прежде чем придумывать новые, хочу разобраться со старыми. — А у меня вот планов нет. Впервые с самого начала войны я не знаю, что буду делать дальше. Всю жизнь я провела в попытках помочь делу, чтобы поскорее избавиться от Тирана. А сейчас его нет, и я просто не знаю, с чего можно начать обыкновенную жизнь. — С отдыха. Для начала стоит отдохнуть. Тогда и мысли появятся о будущем, ведь о нем мы начинаем думать только тогда, когда нам надоест настоящее, а пока все хорошо, впервые за столь долгое время. — Ну, а потом, что потом? — Вряд ли ты хочешь, чтобы я навязывал тебе свои планы, да и сам я хочу чтобы это было твое решение. — А как было в том прошлом, которое ты помнишь? Ответь, даже если это печально. — Ты же знаешь, я показывал тебе. — Мне кажется, что ты показал не все. — Нет, это было все. В том прошлом, ты осталась здесь, как королева эльфов, и долгие годы мне пришлось тебя ждать, но потом ты пришла, и моей радости не было предела. — Ты так спокойно говоришь об этом. — Не вижу смысла скрывать то, что итак видно. Теперь ответь ты на мой вопрос, — Арья кивнула, — Ты полетишь со мной на Вренгард? Фирнен и Сапфира так или иначе останутся друг другу верны, но согласишься ли ты лететь — решать тебе, а не ему. — Я… — договорить эльфийке не дал голос Имиладрис, которая окликнула Эрагона. — Ну, а что ты думаешь? Мне кажется, что тот, кто принес нам победу имеет здесь право голоса, — сказала Королева.       Правители были напряжены. Эрагон разговора не слушал, однако понимал, что от него сейчас возможно зависит то, кто станет новым королем либо королевой. — Я считаю, что на эту роль годится любой из здесь присутствующих, кто-то в большей степени, кто-то — в меньшей. Но свой голос я отдам Насуаде. Я считаю, что она должна стать новой королевой. Я не сомневаюсь в своем выборе и решения не изменю. — Что ж, полагаю, что совещание можно считать закрытым, — проговорил Аджихад. — Поддерживаю, — сказал Хротгар. — Согласна, — присоединилась Имиладрис. — Значит так тому и быть, — подытожил Оррин.       Все встали из-за столов, сделали несколько заметок на карте, после чего вместе покинули зал. Эрагон направился за ними.       Остановились все перед входом в замок, где уже собралась огромная толпа зевак. — Эрагон, ты присягнешь на верность новой империи? — спросил Аджихад. — Нет, — спокойно ответил Всадник, — на мою помощь всегда можно рассчитывать, но присягать я не кому не обязан. Всадники всегда сохраняли нейтралитет, и я это не изменю. — Ты мудр не по годам, — сказал Аджихад. — Молодец. Я лишь хотел предупредить, чтобы ты ни в коем случае не совершил ошибки, однако теперь вижу, что ты в моей помощи не нуждаешься.       Эрагон кратко кивнул, после чего удалился. Он никогда не был любителем подобных мероприятий. Сейчас должна была последовать долгая пафосная речь, после чего Насуаду торжественно коронуют. Всадник находил все это невероятно скучным, поэтому предпочел пройтись по городу, который сейчас пустовал, ведь все люди собрались на площади.       Каково же было его удивление, когда за ним пошла она. Арья не предупреждала, что составит ему компанию, да и вообще никак на себя не обращала внимания, однако следовала за Эрагоном, не скрываясь. Так продолжалось не больше пяти минут, после чего Всадник заговорил: — Что-то не так? — кратко спросил он. — Нет, все в порядке. — То есть ты просто так решила составить мне компанию? — А разве это плохо? — Нет. Меня интересует не это. Почему же ты держишься на расстоянии? Неужели считаешь, что я не захочу тебя видеть рядом с собой? — Я не знаю. Мне просто захотелось пойти за тобой, но приближаться я не думала. — Что тебя тревожит? — Будущее. Раньше ты знал все наперед, потому был всегда уверен в победе, но после смерти Гальбаторикса ты стал очень тихим и замкнутым. Что тревожит тебя? — Будущее. Я ведь все еще жду твоего ответа, Арья. Не было ни дня, чтобы я о тебе не думал, в приоритете у меня всегда была твоя жизнь. Я люблю тебя, и ты это знаешь. Знаешь с того самого момента, как я открылся тебе в Тронжхайме, но ты до сих пор не дала мне ответа. Знай, ждать тебя я буду до конца жизни, никто другой не займет твоего места в моем сердце. Я буду на Вренгарде, и ты всегда будешь там желанной гостьей, если откажешь мне… Ну, а если согласишься… Тогда и узнаем, — Эрагон обернулся и увидел, что по щекам Арьи катятся слезы. — Прости, Эрагон, но я сама еще не разобралась. К тому же я должна быть здесь, ведь я принцесса, — после этих слов в голове Эрагона пронеслась мысль: «Она такая же, как и тогда.» — Арья, я всегда буду ждать тебя, — проговорил Эрагон на Древнем языке, — Я, — и он назвал свое Истинное имя.       После этого Всадник прошептал заклинание и переместился в свои временные покои, где его уже ждала Сапфира. И она, и Элдунари, что все ще находились в пространственном кармане, даже те, что были порабощены Гальбаториксом, а так же Бром, который решил составить сыну компанию в этом путешествии — все уже были готовы к отправлению. Эрагон повторил заклинание.       Вренгард, тот самый остров, на котором когда-то кипела жизнь, теперь заброшен, отравлен, забыт. Эрагон стоял на берегу и шептал заклинания, что были призваны, чтобы защитить его и его спутников от вредоносного воздействия дикой магии, что теперь была везде: в земле, в воде и даже в воздухе. Но все это ненадолго. Закончив с защитой, Эрагон попросил отца и эльфов, что прибыли с ним временно повиснуть в воздухе на расстоянии десяти шагов от острова, чтобы не мешать ему. Те, конечно, сначала попытались навязать свою помощь, но взглянув на лицо Всадника, когда тот обернулся, печальное, уставшее, мечтавшее о спокойной тихой жизни, сразу согласились. Только лишь Бром подошел поближе и заговорил. — Сынок, что такое? — Отец, я обещаю, что если ты захочешь, то я расскажу тебе все, но только после того, как закончу.       Бром лишь кратко кивнул, после чего сказал: «Аудр!»       Эрагон соединил свое сознание с множеством драконов древности, после чего попытался визуализировать свое желание, представить, как яд исчезает, перестает существовать, как вода в ручьях, реках и заливах вновь становится чистой, как земля теряет черный оттенок и вновь приобретает способность напитывать растения чистой силой, от чего те вновь цветут и дают плоды, которые поедают животные, снова бегающие среди деревьев и прыгающие по их ветвям, как воздух перестает медленно отравлять все, что осмелится его вдохнуть, а вместо этого лишь опять позволяет наслаждаться всеми своими ароматами. И как только это желание стало достаточно ясным, Всадник дал волю магии, впустил в свою душу сознания драконов и их энергию, чтобы они довершили дело, им начатое.       Тело тут же начало перевоплощаться. Уже через минуту полудракон стоял на месте полуэльфа, нет не стоял. Он не касался земли, он висел над ней, но крылья были сложены. Вскоре чешуя стала светиться, и с каждой минутой светилась все ярче и ярче. Вдруг через полчаса Всадника окружило синее пламя, глаза засветились. Эрагон чувствовал, как его тело разрывает на части огромное количество магической энергии. В следующий миг округу сотряс громоподобный рев, полудракон выгнулся, после чего его и все вокруг поглотила вспышка чистейшего белого света. Теряя сознание, Эрагон слышал голос своего отца, который кричал его имя.       Арья сидела в саду и любовалась цветком, что когда-то создал для нее Фаолин. Она вспоминала все, что когда-то между ними было. По ее щекам катились слезы, ведь всегда эти воспоминания обрывались на одном и том же месте. Перенос яйца Сапфиры, засада, Дурза, ургалы, стрела. Один ужасный миг, что сломал ее. А Эрагон? Он мальчишка. Нет. Он гораздо старше, чем кажется на первый взгляд. «Нет, я должна быть здесь. Я принцесса, и мне предстоит занять трон после матери. Я не могу!» — пронеслось в голове Арьи, и слезы потекли с новой силой. Она не может. Она останется здесь.       Эрагон открыл глаза и по привычке сразу осмотрелся. Он лежал на большой кровати, его одежда была выстирана и лежала рядом с кроватью на стуле. Все это было в огромной комнате, в которой было все, от таких мелочей как шкаф или тумба, до стойки для доспехов и оружия. «Где это я? — подумал Эрагон, и тут в его голову ударили воспоминания, из-за груза которых он даже за виски схватился. — «Это же…» Он вдруг понял, что находится в своей собственной комнате на Вренгарде. Он вспомнил, что произошло и понял, что, наверно, Дору Ариба тоже восстановился, когда он очищал остров от скверны. Он оделся, вышел из комнаты и тут же наткнулся на Брома. Тот тут же подбежал и заключил сына в крепкие объятия. — Мы уже и не надеялись, — проговорил он, едва не плача. — Почему? — искренне удивляясь спросил Эрагон. — Эльфы ведь не спят, а ты не приходил в себя… Сегодня был девятый день. — Больше недели?! Удивительно! — Эрагон, — сказал Бром и ударил ладонью себе по лбу, — Ты такой же, как и я. Такой же сумасброд. — Ты же вроде ничего такого не делал… — начал было Эрагон, но отец его перебил. — Конечно! А то, что твой старик на Проклятых бросался, как букашка на свет это так, мелочи! Так что ли? В кого ты по-твоему такой? — А мама, она первого и последнего Проклятого обмануть смогла. — Гены, что сказать…       После этих слов оба они рассмеялись. Бром стал рассказывать, что произошло, и Эрагон понял, что его догадка оказалась верной. — А что с волосами, ты это специально? — вдруг спросил Бром. — Что?       Всадник схватил прядь волос, что стекали по его спине до самых лопаток, они были какими-то слишком мягкими и… абсолютно белыми. — Что ж, пусть будет так, раз магия решила так, то я не стану ей противиться. — Дело твое. Ну что, посмотришь на свои новые владения? — спросил Бром, указывая на дверь на балкон.       Они вышли. Эрагон осмотрел округу, его глаза блестели. — Это не мои владения. — А чьи же, Предводитель Ордена? — сказал Бром и усмехнулся. — Это все принадлежит Всадникам и Ордену, и каждый может этим пользоваться в равной мере.