Эрагон. Новая угроза

      "Что же делать? — крутилось в голове Эрагона. — Я собрался отправиться на поиски Арьи, но как ее найти, если я даже ее примерного расположения не знаю. Да я даже не знаю в какую сторону она полетела. Однако то, что она именно полетела может сыграть мне на руку, вряд ли найдется такая деревушка, где никто не заметит летящего в небе дракона, правда Арья является опытным магом, и ей не составит труда скрыться, прочитав заклинание. Так ничего не выйдет. Связаться с ней тоже не получится, ведь не смогла даже Иммиладрис, впрочем, стоит попробовать."       Всадник стал читать заклинание, но в зеркале, что он держал в руке так и не появилось такое дорогое сердцу лицо. "Быть может не обязательно связываться, а достаточно увидеть ее в магическом кристалле." Однако и эта мысль успехом не увенчалась. Арья была достаточно осторожна и установила защиту от подобного способа поиска. — Эрагон, — обратился к Всаднику Бром. — Да, отец, — тут же отозвался он. — Ты уже придумал что-то? Просто мне надоело сидеть и смотреть, как ты прожигаешь глазами землю. — Нет, не придумал. С ней не связаться через волшебное зеркало, и от магического кристалла он скрылась.       После этих слов Бром лишь усмехнулся. — Мудрецы называют это проклятьем знаний. Ты знаешь так много сложного, что забываешь о самом простом, но от того не менее действенном. Я просмотрел воспоминания нескольких зверушек, что первыми попались мне на глаза, и каждая из них подсказала мне, что зеленый дракон около месяца назад пролетал здесь. Арья с Фирненом направились на юго-запад. Удивительно, что мы оказались в нужном месте, ведь она могла полететь в другую сторону, и тогда я ничего узнать бы не смог. — На юго-запад... — повторил Эрагон представляя карту Алагейзии. — Но там нет городов. Значит она летела таким путем до самого края леса, петлять ей было не за чем. А потом свернула к Гиллиду или Булбриджу. — Возможно. В любом случае пока что большего узнать мы не можем. А значит нам следует направиться по ее следу.       Дорога казалась Эргаону невероятно утомительной, ведь он уже давно привык летать на Сапфире, а с полетом верхом на драконе не сравнится даже столь быстрое перемещение по земле. Однако его невероятная выдержка, которой он научился за долгие годы помогала ему не выдавать собственного недовольства. Бром же казался спокойным и непоколебимым, как сам Дю Вельденварден. Казалось. что его совершенно ничто не тревожит. Но по глазам старика можно было все-таки понять, что он напряжен и тщательно обдумывает каждый следующий шаг.       К вечеру они решили утроить привал. Фулгур, как только с него сняли седло, отправился на охоту, сказав, что притащит что-нибудь и им. А Бром и Эрагон тем временем разобрали седельные сумки и разожгли небольшой костерок, чтобы приготовить то, что принесет им волк. Все шло согласно плану, но что-то не давало Всаднику покоя. — Эрагон, ты снова пытаешься прожечь глазами землю. У тебя не выйдет. Прекрати это занятие и расскажи мне причины своих тревог.       Всадник задумался. Он и сам не понимал до конца, что же его так настораживает, отчего он не может спокойно продолжать поиски. — Я не знаю. Вроде мы все делаем правильно, но что-то не дает мне покоя. А когда я приближаюсь к ответу, что это, оно от меня ускользает. Я не знаю, не понимаю. Я столько всего приобрел когда-то, а потом решил все изменить, и вот теперь боюсь, что могу потерять то, что было мне дороже всего. — Эрагон, — Бром положил руку на плечо сыну, — Мы найдем ее, не сомневайся. — Меня тревожит не это. — То, что тебя тревожит, сынок, тревожит всякого влюбленного, — Бром усмехнулся, достал свою вечную трубку и закурил. — Это уже не зависит от нас. Вернее это зависит не только от нас. А ты еще и выбрал ее. — Не я выбирал. Это от меня не зависело. — Я понимаю. Но верь мне, все еще будет.       Вдруг из-за дерева вылетел кинжал и вонзился прямо в грудь Брома. Старик покачнулся и оперся спиной о стоящее рядом дерево. Его взгляд затуманился. Эрагон закричал от ярости его глаза запылали, а тело мгновенно преобразилось в тело демондракона. Всадник рванул к тем деревьям, ускорив себя крыльями, схватил стоящего там человека, порвав когтями тому руку, и швырнул его на землю. От удара тот потерял сознание. С разных сторон тут же послышались быстро удаляющиеся шаги, но Эрагон отпускать их не собирался. Он крикнул: "Летта! Флауга!" Тут же на первого приземлились еще двое и тоже потеряли сознание. Эрагон бросился к отцу, который уже полулежал, глаза были закрыты. Вся одежда была пропитана кровью. Всадник стал быстро петь заклинание.       Через две минуты рана была залечена, но Бром не дышал. Эрагон паниковал. Он не мог потерять отца снова, только не сейчас. Сейчас он уже достаточно знает, он должен его спасти. Но старик все так же неподвижно лежал на земле. Его сердце не билось. Эрагон помнил, что ему говорил отец, о границе жизни и смерти, но был готов на все, дабы вернуть отца к жизни. Он встал и стал петь, обращаясь к самой Смерти. Усиленная магией его песня пронизывала все вокруг, добираясь до самой глубинной сути. Тут же солнце скрылось за облаками, вокруг потемнело, повеяло могильным холодом. Эрагон стоял на грани. Он чувствовал перед собой пропасть и был готов сделать туда шаг, дабы вернуться обратно вместе со своим отцом. Но путь был закрыт. Он был жив, а попасть туда могли лишь мертвые. "Всегда всех пугала некромантия, но выбора нет!" — пронеслось в голове Всадника, после чего он выхватил из ножен кинжал и полоснул им по венам левой руки. "Пусть кровь моя откроет сию дверь. Я вызываю Морану!" — прокричал Эрагон на древнем языке и в этот миг свет исчез вовсе. Во тьме был лишь холод. Эрагон стоял рядом с телом своего отца, в то время, как его собственное покрылось чешуей, отрастило клыки, когти, шипы и крылья. Он принял облик демондракона и продолжил стоять, подпитывая энергией магию крови. Вскоре перед ним появилась алая пентаграмма, в центре которой загорелось пламя. И из этого пламени вышла женщина, одетая в черное блестящее платье. Она была ростом, как сам Эрагон, и она была невероятно красива. Встав на край пентаграммы, Всадник обратился к ней. — Благодарю и смиренно прошу прощения за то, что нарушил твой покой. Меня зовут Эрагон. Я предводитель ордена всадников. — Зачем ты, Эрагон, звал меня, Морану, повелительницу смерти? — ее голос был холоден, звенел, точно сталь, и мог вскружить голову любому смертному своей мощью. — Мой отец, — Эрагон обратил взгляд на тело, лежавшее рядом. — Его убили эти трое. Я его однажды уже терял и не могу допустить этого снова. — Он уже скрылся во тьме, баланс установлен, его нарушать нельзя. Бром не может вернуться. — Способ есть, и я знаю цену. — Но готов ли ты ее заплатить? Я знаю тебя, Эрагон, я знаю и твоего отца. Вы оба отправили в мое царство столько душ, что достойны отдельных залов славы. И я знаю о твоем характере. Ты никогда не пожертвуешь жизнью кого-либо. — Способ есть и другой. — И у него есть своя цена. И ты о ней знаешь. Готов ли ты жить вечно, не имея возможности умереть. Бессмертие может стать проклятьем. Я знаю о твоих планах. Ты думал, что если Арья не станет твоей, ты уйдешь во тьму. Теперь же ты готово лишить себя сей возможности? Ты не сможешь скрыться от той боли, которая может обрушиться на тебя. — Зато я смогу спасать тех, кто мне дорог, всего... — Не всего лишь. У каждой души своя цена. Ты не сможешь обменять душу Брома на душу любого другого человека, он стоит больше. — Я это знаю. Я не просто так не стал убивать этих троих. Я был готов к этому. — Ты готов обменять душу своего отца на души трех тебе неизвестных людей? — Они виновны в его смерти. Я готов принести такую жертву. — Ты знаешь все правила? — Да. Я стану некромантом и буду жить вечно, любой из моих потомков тоже сможет управлять балансом, но смерть ему будет доступна. Так же я смогу путешествовать за грань и возвращаться оттуда. Если я умру, то воскресну, просто вернувшись из-за грани. — Ты хорошо осведомлен. — У меня было достаточно времени. — Хорошо. Ты готов? — Да. — Сделка заключена!       С этими словами она сделала шаг обратно в пламя, и оно затянуло еще и три души, что вырвались из трех рядом лежащих тел, а вместо них из пламени вылетела душа Брома и вошла в свое тело. С хлопком пламя погасло, а пентаграмма исчезла. Эрагон подошел к отцу, который как раз открывал глаза. — Что сейчас было? — пораженно спросил он. — Ничего страшного, теперь все хорошо. — Эрагон, — с нажимом сказал Бром. — Что ты сделал? Я чувствовал дыхание смерти, я чувствовал ее прикосновение. Что произошло? — Я вернул тебя. Это самое главное. — Я же говорил, что из-за грани нет возврата. Ты мог погибнуть! — Я очень многое повидал, отец. Очень многое прочел. И я знал, что делаю. Знал этому цену. Все было под контролем. — Но как? Ты не... — Нет. Теперь я некромант. А ты снова в мире живых. Однажды я тебя потерял — больше не хочу. — Эрагон, ты совершил огромную ошибку. Ты не сможешь... — Так ты знал правила! — Я тоже многое повидал, Эрагон, но лишать себя покоя на целую вечность... — Моя вечность действительно будет долгой, но рано или поздно, всех нас все-равно постигнет одна участь, а до тех пор я потерплю. — Мне жаль, что тебе пришлось пойти на это. — А вот я ни о чем не жалею. — Эх, Эрагон, к твоему имени прибавляется все больше и больше титулов. Когда-нибудь ты и сам их начнешь забывать. — Титулы — лишь слова. Мне они не важны, а вот твоя жизнь важна, и терять ее из-за кучки глупцов я не намерен. Они и стали жертвой. — Ты очень изменился. — Возможно оно и к лучшему.