***
Я сидела в Большом зале, лениво ковыряясь ложкой в остывшей овсянке, по-детски боясь поднять глаза. Самым забавным было то, что я умудрилась сесть именно в том месте, где напротив не было ни одного гриффиндорца, а за следующим столом образовался просвет из когтевранцев, соответственно меня отлично было видно паре ребят с зелеными галстуками. Этими ребятами были, конечно, Альбус и Скорпиус. Стоит ли говорить о том, что я не очень везучая? Шарахаясь от них уже вторую неделю, я всё равно украдкой наблюдала за обоими по старой привычке. С моего поступления в Хогвартс мы столько времени проводили вместе, что, казалось, было проще оторвать от себя кусок плоти, чем перестать с ними контактировать. Брату всё же удалось пару раз выловить меня в коридоре для разговора, потому от него я знала, что несколько дней после той потасовки они с Малфоем не общались, а потом Альбус подошёл к нему сам и извинился. В общем, дружба навек и любовь до конца были восстановлены, но огребала с этого, как обычно, я. Мой брат, после того, как слезно вымолил моё прощение за свой поганый язык, как последний придурок, стал лезть ко мне с вопросами, ведь его драгоценный дружочек, видите ли, ходил, как в воду опущенный. И Альбус был порядком удивлен, что я не бросилась с энтузиазмом рассказывать, что произошло на самом деле. Честно говоря, я была действительно рада, что они помирились, потому что знала, насколько эта дружба была важна для них обоих, но мне совсем не хотелось, чтобы они обсуждали сложившуюся между мной и Скорпиусом ситуацию. Это было чем-то личным. Тем, что должно было остаться между нами, хотя я была уверена, что змеёныш Малфой уже давно всё разболтал и перекрутил так, чтобы даже в глазах Альбуса я выглядела редкостной сукой, но доказывать кому бы то ни было обратное я не собиралась. Если моему собственному брату удобнее думать, что я взбалмошная идиотка, которой просто по приколу играть в страдалицу, – пожалуйста. Мне оставалось потерпеть чуть больше месяца до того момента, как эти двое свалят из Хогвартса и оставят меня в покое. – Хей, Лили, привет, – моя голова дернулась в сторону, и я посмотрела на усевшегося рядом Вуда. Его отец играл вместе с моим в команде много лет назад, но сейчас мне казалось, что передо мной тот же Оливер, которого я не раз видела на папиных колдографиях: сходство было поразительным. С Райли Вудом мы всегда были в хороших дружеских отношениях, хотя я ему, похоже, серьезно нравилась, о чём узнала уже на пятом курсе. И после нашего фиктивного поцелуя (о фиктивности которого я как-то запамятовала ему сказать) наше общение сошло на нет. Ему было сложно объяснить, что он мне не нравится, и понимать мои встречи со Скорпиусом он отказывался, называя блондина «гадким ублюдком, которому кроме моей щели ничего не нужно». Это дословно, чтоб вы знали. Откровенная чушь. – Привет, Райли. Как ты? – я даже выдавила из себя вежливую улыбку. Не говорить же ему, что вести с ним светские беседы – последнее, что мне сейчас нужно. – В порядке, – смазливое лицо исказилось в гнусной улыбке. – Чего не скажешь о тебе, да? Сердце забилось быстрее. Начало нашего разговора казалось многообещающим. – О чём ты? – О том, что ты разбежалась со своим Малфоем, конечно. Вся школа только об этом и говорит, – я пыталась привести в порядок дыхание, но получалось из рук вон плохо. Я бросила ложку в тарелку, чтобы не было заметно, как дрожат руки, и повернулась всем корпусом к Райли. – А чего ты удивляешься? Думаешь, все вокруг идиоты? И то, как вы по углам зажимались, никто не видел? Меня довольно долго спрашивали, почему моя девушка так себя ведет. Конечно, он преувеличивал. Не могло это распространиться по школе, слухи уже давно бы дошли до меня. Он же просто врал, правда? – Что ты несешь? Мы с тобой не встречались. – А ты это объясни всем остальным, потому что они прекрасно видели, как ты облизывала мой язык в коридоре перед Большим залом. Я-то потом смекнул, что это не чувства у тебя внезапные проснулись: я просто под руку попался, когда твой возлюбленный мимо проходил, но, знаешь, никому ничего объяснять мне не хотелось. В конце концов, это я тут пострадавшая сторона, а ты сама эту хрень наворотила, не собираюсь за тобой дерьмо разгребать, – словно ища поддержки, я посмотрела в сторону слизеринского стола, тут же встретившись взглядом с серыми глазами, прожигающими насквозь. – Какой же ты придурок. Воздух застрял в глотке, потому что я впервые за долгое время так долго смотрела в глаза человека, который занимал все мои мысли. И видеть, как он недовольно скривил губы и отвернулся, было больно. И только потом я поняла, чем была вызвана его реакция: пока я, замерши, играла со Скорпиусом в гляделки, Райли подвинулся чуть ближе и положил руку мне на плечо, приблизившись ртом к моему уху. – Я не придурок. Просто мне обидно, что ты вот так спокойно прошлась своими ножками по нашей дружбе, по моим чувствам, о которых ты прекрасно знала, ради этого слизеринца, – его рука сжалась на моём плече, а поцелуй в висок не вызвал ничего кроме омерзения. – Как бы мерзко это ни звучало, но я рад, что Малфой тебя кинул. Теперь ты тоже чувствуешь себя использованной. Какая ирония. Добро пожаловать в мой мир. Заметив, как блондинистая макушка мелькнула в дверях Большого зала, я вдруг осознала, как отвратительно выглядела сцена между мной и Райли в глазах Скорпиуса. Со стороны вряд ли было заметно, что мы говорим сквозь зубы, да и Вуд наверняка знал, кто именно за нами наблюдал, и все эти выкрутасы с его стороны были не случайностью, а продуманной акцией «Позли Малфоя». – Не трогай меня, Райли. Будет лучше, если ты вообще отсядешь в другое место. Ты испортил мне аппетит, – я уткнулась в собственную тарелку, не желая разыгрывать сцены при других учениках. Если то, что он сказал, было правдой, то разводить еще больше сплетен вокруг себя я не собиралась. Хватало и того, что, судя по всему, меня теперь считала слабой на передок добрая половина школы. Но мои планы, похоже, шли в разрез с планами Вуда. – Не трогать? А что такое? Не так давно ты сама так страстно ко мне прижималась, что я еле сдерживался. Омерзение. Оно текло по моему позвоночнику, лизнув мурашками по макушке. Меня передернуло, и я попыталась чуть отодвинуться от Райли. – И после этого ты будешь говорить, что это я прошлась ногами по нашей дружбе? – Ну, извини, что я не бегаю перед тобой на задних лапках и не делаю вид, что все в порядке, – ядовито прошептал он, отворачиваясь. И я бы кричала на него, говорила бы, что он не прав, что сказать мне такое – просто из ряда вон выходящее, что он обидел меня незаслуженно. Вот только я это заслужила. И я это прекрасно осознавала. – Прости меня, – Райли осекся и повернулся ко мне с недоумением. – Ты прав. Я поступила отвратительно, и я не имела никакого права так низко тебя использовать, – я подняла глаза на парня, переводя дыхание. – Я влюблена в Скорпиуса с первого курса, мне было важно знать, что он тоже что-то ко мне чувствует. Все произошло стихийно, я в тот момент даже не думала о тебе, только о своих чувствах. Это ужасно эгоистично с моей стороны. И я искренне прошу прощения. Вуд ничего не ответил и снова отвернулся, словно переваривая в голове только что сказанное мною. Уверенные шаги позади меня заставили сердце затрепетать. В одно мгновение в голове возник образ Малфоя, который, яростно заявляя на меня права, отпихивает Райли и берет меня за шкирку, чтобы утащить в свою комнату. Прямо при всех. Чтобы каждый в этой школе знал, что я принадлежала ему. Но это был всего лишь мой брат. – Лилз, у тебя все хорошо? – Да, – поспешно ответила я. – Мы с Райли просто болтали, но мы уже закончили. Я встала из-за стола, хватая Альбуса под руку и уводя его (и себя) прочь от осуждающего взгляда Вуда, который терпеть было уже невыносимо. – Мы можем поговорить? – Если опять обо мне и Малфое, то нет. Я уже сказала, что не собираюсь это с тобой обсуждать. Он как-то неопределенно пожал плечами и повел меня за собой. Мы медленно двигались в сторону подземелий: похоже, Альбус хотел поговорить в своей комнате, чтобы я не смогла так быстро сбежать, как делала это обычно. В этот раз так поступать я не собиралась, но и выпытать из меня лишнего я ему бы не позволила. В конце концов, он должен понимать, что это личное. Я же не обсуждала с ним его пассий? Гостиная Слизерина встретила меня запахом сырости и прохладными взглядами учеников этого факультета. На меня никто не огрызался, не смотрел косо: Альбуса здесь уважали, и я, как его сестра, всегда была неприкосновенной, даже несмотря на скрытое презрение, которое, скорее из привычки, все ещё оставалось между Слизерином и Гриффиндором. Мы поднялись в комнату Альбуса, в которой он по счастливой случайности жил один: раньше он жил со Скорпиусом, но тот, став школьным старостой, перекочевал в Башню старост, оставив моему брату приватные апартаменты. В которые, черт возьми, мог зайти любой, кому не лень, судя по всему. Потому что наличие в них Малфоя никак не вязалось с тем, что мой брат пригласил меня поболтать наедине. – Поттер, сколько тебя можно ждать? – Скорпиус отвлекся от разглядывания письменного стола Альбуса и повернулся в нашу сторону, мгновенно застыв. – Что за… – Как здорово, что мы собрались здесь все вместе, как раньше! – перебил его мой брат, но мы с Малфоем не разделяли его энтузиазма. – Правда… мне профессор Слизнорт сказал срочно-срочно зайти в его кабинет, и мне придется оставить вас буквально на двадцать минуточек. Меня чуть толкнуло назад из-за невербального экспеллиармуса, который вырвал из рук моего брата волшебную палочку. Тот дернулся вперед, но, обезоруженный, против Малфоя с двумя палочками он сделать ничего не мог. – Поттер, тебе пять лет? Мне сейчас показалось, или твой хитроумный план по нашему с твоей сестрой примирению состоял в том, чтобы запереть нас в твоей комнате? Отлично, теперь он меня даже по имени не называл. – Да вы меня заебали! – взорвался Альбус. – Оба, понятно? Молчите, словно языки в задницы позасовывали, а я хожу и смотрю на ваши кислые рожи. – Так не смотри, – огрызнулся Малфой, переведя взгляд на меня. Я снова чувствовала себя затравленным зверьком, но то, как он пробежался взглядом по мне с ног до головы, судорожно сглотнув, давало мне понять, что над Скорпиусом у меня было гораздо больше власти, чем казалось. Сегодня был выходной, потому школьную форму я проигнорировала и залезла в любимую узкую и довольно короткую юбку. Малфою она нравилась, и он не раз об этом говорил, хотя не мог терпеть сальные взгляды в мою сторону. – В общем, просто поговорите и всё. Я, конечно, много верещал, что Скорпиус мудак, а ты, Лилз, немного помешанная, но… я просто подумал, что я же вас обоих люблю, а если и вы друг друга любите, то это же круто. И мы породнимся когда-нибудь. И все эти праздники вместе, семейные посиделки… вы представляете? Он так вдохновенно и ребячески об этом говорил, что внутри что-то защемило. Сердце застучало, словно все его слова не так далеки от реальности, стоит только руку протянуть, и… – Ошибочка, Поттер. Твоя сестра любит только себя, а мне уже пора по делам, – от холода в его голосе по моему телу поползли мурашки. – Я тебе не подопытный кролик, ставь эксперименты на ком-то другом. Бросив палочку Альбуса на кровать, чтобы второй не успел быстро до нее добраться, Малфой, чуть задев меня плечом, вылетел из комнаты своего друга, оставив только свой крышесносный запах, въедающийся в ноздри. – Ну и как это понимать? Мои плечи опустились сами, и внутри стало так тоскливо, что голос старшего брата только усугублял ситуацию. Мне хотелось, чтобы он меня пожалел, как в детстве, когда я разбивала коленки, а он на них дул, пока не приходили родители и не залечивали мои ранки простыми заклинаниями. Вот только на то, что болело сейчас, уже не подуешь. – Я не знаю, что тебе рассказал Скорпиус… – Он ничего не рассказывал, Лилз. Странно. Похоже, я думала о нем хуже, чем он того заслуживал. – Вообще? – Ничего конкретного. Когда я пришёл к нему извиняться, он просто сказал, чтобы я даже не смел думать, что он мог тебя обидеть, потому что ты для него не очередная девчонка, и что чувства у него настоящие. Я ему верю. Потому что он никогда и ни про кого так раньше не говорил. И это словно стало точкой невозврата. Захотелось вылить на Альбуса все, что я так долго хранила в тайне от него, своих подруг, кажется, даже от самой себя. – Это я во всем виновата. Я сказала, что мы просто спим друг с другом, и ничего серьезного между нами нет, и никогда не будет. – Стоять, – Альбус поморщился. – Можешь без подробностей? Я все еще хочу думать, что вы просто во что-то играете в его комнате. – Можно и так сказать, – я лукаво улыбнулась сквозь подступающие слёзы. – Не усложняй, – брат, тепло улыбнувшись, присел передо мной на корточки и сжал мои ладони в своих руках. – Почему ты его отталкиваешь? Ты же умная девочка, у тебя должны быть какие-то причины, верно? В комнате повисла тишина, разбавляемая мерным дыханием брата и моими тихими всхлипами. Мне казалось странным то, что аргументы, которые, казалось, лежали на поверхности, не пришли в голову Альбусу. И не были весомыми для Малфоя. – Они есть. Наши семьи не особо друг друга любят. Отец Скорпиуса нахрен откажется от него, и даже если наш папа ещё сквозь зубы одобрит эти отношения, то дядя Рональд вообще больше со мной не заговорит. – Со мной же говорит, а Скорпиус – мой лучший друг. – Но ты же с ним не спишь. – Это да, – с серьезным видом кивнул Альбус. – И прекращай уже, я всё ещё думаю, что ты тоже. – Самообман – сильная вещь, – под строгим взглядом брата я продолжила. – Мы два года будем порознь. Через пару недель начнутся экзамены. Вы выпускаетесь, я остаюсь здесь. Думаешь, он будет меня ждать? Письма писать каждую неделю? Это же бред. – Так дело в том, что ты ему не доверяешь? – Я верю ему. В его чувства, в то, что ему действительно сейчас хреново из-за меня. Но мне, правда, не лучше, и я просто пытаюсь всё сделать правильно. Пытаюсь рационально смотреть на вещи, – зелёные глаза Альбуса обволакивали, вытягивали из меня все сомнения, которые я не озвучивала даже для себя. – Ему семнадцать, он охренительно красивый, не глупый, при деньгах – его всегда будут окружать девчонки, от этого никуда не денешься. Но одно дело, когда девушка, ради которой ты готов поумерить свой пыл, рядом, а другое, когда ты имеешь возможность увидеться с ней пару раз за год. Ему же не сто лет, он молод, он все еще находится в поиске, и нужно быть совсем дурой, чтобы это не понимать. А я не дура. Взгляд Альбуса потух. И для меня это было плохим знаком. Он всегда верил в Малфоя до последнего. Но сейчас, похоже, мои слова его убедили. – Ты все равно должна с ним поговорить. Потому что Скорпиус не понимает, я вижу это. Он смотрит на тебя всё время, пока ты не видишь, словно ждет, что ты подойдешь и все ему объяснишь. – Я уже объясняла. – Значит, подбери другие слова. Если бы я был на его месте, я бы при любом раскладе хотел бы знать, почему всё случилось именно так, а не иначе.***
Пароль для входа в башню старост я произнесла на автомате. Гостиная встретила меня звенящей тишиной, но я заметила, что из-за приоткрытой двери в комнату Скорпиуса брезжил свет. Глубоко вдохнув в легкие спертый воздух, что, в итоге, так и не придало мне уверенности, я поплелась в сторону его спальни. Малфой сидел за письменным столом боком ко мне, обложившись книгами и что-то судорожно царапая на желтоватом пергаменте. Скрип двери привлек его внимание: он бросил взгляд в мою сторону и тут же его отвел, хотя было заметно, что он напрягся. – Привет. Его рука дернулась, оставляя на пергаменте кляксу. Раздраженно бросив перо на стол, блондин откинулся на спинку деревянного стула, глядя в стену прямо перед собой. – Если тебя подослал Поттер, то можешь проваливать. – А если нет? – Все равно проваливай. Его подорванное состояние придавало уверенности, потому я сделала шаг в его сторону. – Я не отниму много времени, просто хочу объясниться. – Уже пробовала. – Да, но попытка была неудачной, а я не хочу, чтобы ты думал обо мне, как о сумасбродной идиотке, – я почти собралась с мыслями, чтобы начать говорить, но сделать это мне не удалось. Малфой подорвался со стула, приблизившись ко мне, пытаясь подавить мою внезапно возникшую решительность этим своим взглядом сверху вниз. – А тебе ли не все равно, Поттер? Судя по всему, тебе абсолютно плевать на то, что о тебе подумают, и на то, что ты делаешь другим людям больно, – его тонкие пальцы ухватились за мой подбородок, а потом и за всю челюсть. – Ты знаешь, что это не так. Его рука задрожала, потому, чтобы не выдать своего состояния, Скорпиус засунул её в карман. Снова холодный взгляд, снова попытка казаться равнодушным. Но его глаза невольно начинали бегать от волнения, что тоже выдавало его с потрохами. – Я ничего не знаю, Лилз, – то, как называл меня только он и брат, заставило что-то потеплеть в груди. – Я думал, что знаю. И я ошибался, – он отвернулся и зарылся пальцами в белоснежные волосы. Жест отчаяния, в котором находились мы оба. – Мне жаль, что я в тот раз повела себя по-скотски. Нужно было сразу всё обсудить, чтобы не было никаких претензий. Я просто надеюсь на то, что ты меня поймешь, а большего я не прошу, – он продолжал молчать, но не выгонял и не кричал снова, словно позволяя продолжить. – Я люблю тебя. Наверное, даже сильнее, чем ты можешь себе представить, – дурацкая слезинка тут же была осушена рукавом свитера. – С того дня, как нас познакомил Альбус. Всё началось с этого идиотского детского помешательства, потом переросло во что-то настоящее. Я и мечтать не смела о том, что когда-то заинтересую тебя, потому даже не думала, что будет, если это всё-таки случится. И когда мы начали ближе общаться… – Хорошо и с пользой проводить время, милая. Называй вещи своими именами, у тебя раньше это отлично получалось. Задело. За дело. – Пусть так, – шмыгнув носом, я снова вытерла слезы, бегущие по щекам. Хорошо, что он стоял ко мне спиной. – После того, как всё началось, я стала всё чаще задумываться о том, что будет дальше. И я не вижу для нас будущего. Ни в следующем учебном году, ни после моего выпуска. Я не думала, что ты был серьезно настроен, потому приняла как данность, что мы просто будем проводить время вместе до конца учебного года, а потом мирно разбежимся по сторонам. Поэтому так легкомысленно говорила о том, что мы просто спим друг с другом, и ничего большего. Он посмотрел на меня с такой яростью, что я была уверена: Малфой сейчас взорвется и наорет на меня, или оттаскает за волосы. Но лучше бы так, чем этот низкий презрительный тон, который сквозил в его голосе. – Конечно, ничего большего. Я всего лишь тебя люблю. Это хуйня, не обращай внимания, – он осёкся, но всё же продолжил. – Можешь даже не пытаться сделать вид, что для тебя это новость. Ты знаешь меня, как облупленного. Ты знаешь, что я к тебе чувствую. И всегда знала. Я закрыла лицо ладонями и заревела в голос. Все навалилось. Вся эта сраная неизбежность, его первое признание, непонимание, которое висело в комнате. Мне хотелось быть слабой и маленькой, чтобы всё решилось само собой, или кто-то разгреб всё это за меня. Потому что было невозможно одновременно говорить о том, что не можешь уже представить свою жизнь без человека, а потом доказывать, что весь этот праздник жизни пора заканчивать. Почему эти чувства пришли в этом дурацком возрасте, когда всё путается в голове, и ты не знаешь, как сделать правильно? Когда выскребаешь из опыта других людей какие-то выводы, надеясь, что они сработают на тебе. Но нихрена они не работали. – Ты же понимаешь, что это неизбежно. Что мы скоро не сможем видеться так же часто, как раньше. Шальная улыбка растянула его губы, отчего лицо парня казалось зловещим. – Да-да, я помню. Это даже к лучшему, а то я уже не знаю, куда пристроить свой член, а там будет такой простор для выбора! А так как тебя рядом не будет, то и совесть можно будет заткнуть. Ах да… чуть не забыл. У меня ведь ее нет, – мне казалось, что если бы Малфой продолжил говорить, то из его рта потекла бы желчь. Моё отчаяние начинало перерастать в злость. Он не имел право так себя вести, когда я пыталась собрать всё по кускам. – Да ты сам подумай! Допустим, ты наденешь на себя пояс верности, чтобы ни в коем случае не расстроить глупышку-меня… – Судя по твоему сегодняшнему общению с Вудом, эта штука больше понадобится тебе. – … и дождешься моего выпуска, как верная жена, – пропустив его реплику мимо ушей, продолжила я. – Приезжаю я домой, мы сжимаем друг друга в радостных объятиях. А что дальше? К кому первому пойдем рассказывать, что решили быть вместе? Моему папе, который всю жизнь с твоим отцом в контрах? Или к твоему, который помимо того помешан на чистоте крови? – Ты чистокровная. Твои бабушки и дедушки учились в Хогвартсе. – Да, но бабушка была маглорожденной. Думаю, для твоего папы это будет много значить, – Скорпиус поморщился, словно был не согласен. – Малфой, пойми ты уже, наконец. Тут без вариантов. Стиснув зубы и сделав два шага ко мне, Скорпиус рванул меня на себя, вцепившись рукой в мой свитер. – Почему же без вариантов? Раз ты уже все решила, разложила мне всё по полочкам, как примерная девочка, то давай просто трахнемся напоследок и разбежимся? Как тебе вариант? Слезы снова брызнули из моих глаз, когда его пальцы схватили край моей юбки. Мне хотелось укусить его и сбежать из этой комнаты так же сильно, как прижаться сильнее и позволить нам обоим издеваться друг над другом. И я прижалась сильнее.