Всего одно объятие — и тебе кажется, что ты разрушен, что ты погиб. Я никогда не буду бояться. Ничего.
Я прокручивала наш диалог снова и снова… И не могла понять, что же меня так сильно смущает. Я чувствовала что-то неправильно… Спала я сегодня снова плохо, мне снились змеи. Они были повсюду: черные скользкие, они, скручивая свои гибкие тела, перемещались и шипели, высовывая свои раздвоенные языки. Сон закончился как всегда и бывает: всех, включая меня, охватило пламя. Проснулась я резко вся в испарине с ужасно противным ощущением, будто змеи все еще где то рядом… По коже прошелся табун мурашек, бр-р-р-р… На улице светало, но спать уже совершенно не хотелось. Раздумывая над нашей встречей с Томом, мысли плавно перетекли на воспоминания о прошлой жизни: о родителях и Бредли. Сердце больно сжималось и хотелось начать плакать. Я все еще оставляла себе возможность надеяться. Хрупкое, почти неосязаемое чувство, что все будет хорошо, и я вернусь домой, грело душу. Я думала о магии и ее возможностях, ведь я стала волшебницей! Маги — совершенно другой вид людей. Они могут то, что простым смертным и не снилось! И если все пойдет как надо, то уже через пять лет ко мне прилетит сова с письмом или придет кто-то из Хогвартса. Откроются новые возможности, как минимум я буду больше общаться с Томом. Мысли снова остановились на Риддле: подумать только, до чего красивый ребенок! Родись он в мое время, наверняка бы его сделали моделью или актером, но с вероятностью в сто процентов он бы не остался незамеченным. И как же это иронично, такая красивая упаковка и такая страшная начинка, хотя, возможно, я себя накручиваю, ведь если поразмышлять, вся его жизнь, каждый его день — это выживание! Неудивительно, что в нем столько злобы и затаённой обиды. Но я отчетливо понимаю, что что-то с ним было не так: помимо его одаренности и остроты ума, помимо его бешеной харизмы в столь юном возрасте было что-то в этом маленьком дарк-властелине не так. Хотя вроде бы правильно, он — отрицательный герой, пугающий и злой, но в тоже время привлекательный, с обаянием, которому позавидовали бы голливудские звезды, но… Это «но» не давало покоя. Воспоминания о книге почти ничего не принесли. Там в основном описывали Поттера и его приключения, пытались разобраться с уже повзрослевшим Волан-де-мортом, про юного же Повелителя судеб было написано крайне мало, неудивительно, что я запомнила мизерное количество информации. Я ещё некоторое время провела, пытаясь вспомнить ещё что-нибудь, но память упрямо отказывалась показывать то, что мне действительно было нужно. Мысли ускользали от меня, и я в попытках ухватиться за них, пропустила приход мамы.***
Тем временем в приюте Вула Если проскользнуть по темным обшарпанным коридорам с множеством дверей, где гуляют сквозняки, можно заметить одну отдаленную от всех остальных дверь, находящуюся в самом конце длинного коридора. Открыв эту дверь, мы попадаем в небольшую комнату. Первое, что бросается в глаза — большой потрёпанный временем с наверняка скрипучими дверцами темно-коричневый шкаф с замочной скважиной с левой стороны от входа. Дальше взгляд падает на окно, с проложенной ватой в щелях по всему периметру. Несмотря на то, что стояла летняя жара, из-за сквозняков в приюте легко заболеть. На окне покоилась и тоненькая занавеска, когда-то наверняка красивого небесного цвета, но как и все в этом здании, от старости она давно посерела и видоизменилась, напоминая жалкую тряпочку, по ошибке называющейся занавеской. Была в комнате и кровать со старым чуть желтоватым постельным бельем и темно-синим шерстяным покрывалом сверху. Был и письменный, абсолютно пустой, стол со стулом, тоже темно-коричневого цвета. Вот и вся мебель, которая находилась в этой маленькой комнате. В целом, можно подумать, что комната нежилая, если бы не аккуратно сложенные книги у кровати. Находиться тут дольше минуты было тяжело, совсем не от того, что все было старенькое и потрёпанное, скорее из-за энергетики. Бывают такие места, что давят на тебя, откуда хочется скорее сбежать, непонятно только отчего… То ли из-за помещения, что поглощает тебя своей мрачной атмосферой, то ли чтобы не встретиться с хозяином. Тем временем владелец этой скромной комнаты выходил из приюта, обогнул здание и вышел на задний двор. В предрассветных сумерках Том легко мог проскочить мимо дремлющего сторожа и пробраться сквозь забор, ловко отсоединив давно спиленный прутик, сделанный специально для таких случаев, когда Риддлу нужно отлучиться в неурочное время из приюта. Поставив металлический прутик обратно, Том огляделся, засунул руки в карманы и скрылся за ближайшим поворотом. Улицы Лондона потихоньку начали оживать и готовиться к рабочему дню. Где-то запахло свежим хлебом, мимо Тома пробежал мальчик его возраста, что-то бурча про газеты, наверняка подрабатывает, выкрикивая свежие новости. Счастливчик: несмотря на множественные попытки Риддла самому попасть на такую работу, ему всегда отказывали, узнавая, что он из приюта. Том был трудолюбивым и даже, в какой- то степени, честным мальчиком. У него были понятия чести и благородства, просто немного свои… Он знал, что рано или поздно покинет приют, и решил готовиться к явно непростой жизни заранее. Самой первой и самой необходимой вещью, помимо мозгов, как считал Том, были деньги, которые было очень нелегко достать, даже с наличием сверхъестественных способностей и незаурядного ума. Но Риддл не был бы Риддлом, если бы не нашел решения этой проблемы. Подойдя к серому зданию без каких-либо опознавательных знаков, Том еще раз огляделся и только после этого постучал специальным кольцом, прикрученным к двери. Несколько минут ничего не происходило, как вдруг дверь резко распахнулась, из нее выскользнула мужская рука, ухватившая Тома за плечо и затянувшая в здание. — Сегодня вечером у тебя не будет работы пацан, — обратившийся к Тому мужчина был одет в белую рубашку с закатанными рукавами и в черные классические брюки с подтяжками. В зубах зажата сигарета. Том ни разу не видел мистера Робертса, именно так он всем представлялся, без нее. — Ребята с Брекел-стрит начали подозревать, что с тобой что-то неладно. Это может помешать нашему бизнесу, — сказал он, посмотрев в глаза Тома, и отошел, чтобы налить себе бренди в бокал, — вернешься в приют, посидишь там пару недель, не отсвечивая. Дальше разберемся мы с Майклом, — Роберт кивнул в сторону рослого мужика с рыжей бородой, одетого намного проще, чем мистер Робертс, который сейчас, сидя в глубоком кресле, подсчитывал фунты из пачки, — они не смогут ничего доказать. — Надеюсь, я смогу получить свою часть оплаты, — произнеся это, Том посмотрел на журнальный столик, где кроме фишек, карт и нескольких пепельниц лежали три аккуратно сложенные и перевязанные пачки фунтов. Мистер Робертс ухмыльнулся. На несколько долгих секунд в комнате, что, к слову, просто кричала о достатке своих хозяев, воцарилась напряженная тишина. Мужчина переглянулся с Майклом, отвлекшегося от подсчета и посмотрел на Робертса в ответ. После оба синхронно кивнули друг другу. Майкл вернулся к своему занятию, а мистер Робертс, невзирая на раннее время, налив себе из хрустального графина бренди, сделал глоток и, облокотившись на камин, произнес: — Да, пацан, получишь. За этот месяц, что ты работаешь у нас, наша прибыль возросла вдвое. Я не буду спрашивать, как тебе удается это, у всех свои секреты, — тут Майкл хмыкнул из своего кресла. — Что ж, это правильное решение, — произнес Том, слегка расслабляя плечи. — А ты погляди на него, Майкл, пацан не промах. Мистер Робертс подошел к журнальному столику. Взяв деньги, он отсчитал несколько десятков фунтов и передал Тому. — Надеюсь, ты не растеряешь своих навыков за время своего отсутствия. Том, беря деньги и тут же засовывая их во внутренний карман рубашки, говорит: — Не беспокойтесь, мистер Робертс, я каждый день оттачиваю свои навыки, — сказано это было холодно и смотря в глаза Робертсу. Мистер Робертс поспешил отвести взгляд. Том притронулся к своему козырьку на голове, чуть наклонив голову, после чего скрылся за входной дверью. — Даже у меня от него холодок по спине, Джон. Видел, какой у него взгляд? Вдруг он еще что-то умеет, помимо этих его штучек с чтением мыслей? — Ты помалкивай, Майкл, и у стен есть уши. Пока пацан работает на нас, все будет в порядке. Клиенты довольны, он всегда точно подсказывает им, какие карты у соперников, и ни разу не ошибся за все время работы. Мы обошли остальные клубы Лондона по величине ставок, и это далеко не предел. Но чтобы нас не прикрыли, нужно наведаться на Брекел-стрит. Майкл тяжело вздохнул, разминая шею и хрустя пальцами рук: — Сделаем, босс.***
Том злился, нет, он был в ярости. Уже лежа на своей кровати в приюте, он, сдерживая себя из последних сил, сжимая челюсти, пытался не вскочить и не начать крушить все в зоне досягаемости. Том обдумал все последние события, и большинство его совершенно не радовали, потому что больше всего на свете Том Риддл ненавидел неизвестность — нет опасности страшнее нее. — Из-за этих идиотов я потеряю время и свои деньги. Нужно ускорить решение этой проблемы, — Том положил руку под голову и, посмотрев в окно над его кроватью, примерно определил время и, поняв, что до завтрака пока далеко, в попытке успокоиться, переключился на мысли о других, не менее важных событиях. Пожалуй самым необычным, что произошло — была встреча с Уайт, да, это то, что Том никак не мог предугадать. «Первый раз, когда я ее увидел, она смотрела на меня, не отрываясь, будто хотела дыру просветлить своими огромными серыми глазищами. Удивительно то, что ее совершенно не испугала ни драка, ни вид крови. Все девчонки визжат, когда видят нечто подобное, а эта познакомиться решила.» Он сразу понял, что с ней что-то не так. Подойдя к ней, мальчик лишь убедился в этом. Странно, но Том не слышал ее мысли. Обычно он мог узнать, о чем думает человек в данный момент, но с ней не получалось. Ни тогда за забором, ни в парке, ни в холле приюта — тишина и только. «Нормандский стиль», надо же, знает архитектурные стили. Сам Том узнал о существовании таковых совсем недавно, от священника, который рассказывает им на воскресной службе разные интересные вещи. Конкретно его он недолюбливает, хотя Риддл ведет себя предельно вежливо и учтиво. Значит, она не такая глупая, как все остальные сверстники. Кучка ни на что не способных кретинов! А это ее золотое свечение? Том мог поклясться: это стало одним из лучших событий в жизни, после, конечно, обнаружения сил у себя. Он не одинок, есть и другие. Том ждал ее, смотря из приютского окна на ворота. Было интересно: сдержит ли она обещание? Ведь он не мог проникнуть в ее разум и узнать наверняка. Риддл предупредил миссис Коул о приходе гостей. Та лишь вздрогнула, когда он с ней заговорил, и поспешно закивала. Страх, который она испытывала, ему нравился. Было приятно осознавать, что кто-то старше и сильнее, имеющий власти больше, чем ты сам, боится тебя до потери сознания. Страх других людей придавал сил. Когда Том увидел два ярких пятна в разводах плохо оттертой пыли на окне, он понял, что девчонка сдержала свое слово. Ее мама была милой женщиной, но, по мнению Тома, очень легкомысленной. Ее мысли он читал со своей привычной легкостью. Там было и смятение, и приятное удивление, Риддл слегка ухмыльнулся, и даже чувство облегчение, а еще постоянно маячили мысли о море и отпуске в августе. Сама Агнес, так ее звали, как позже выяснилось, неизменно осталась для него недосягаемой в плане мыслей. Когда они стояли в тишине холла, ожидая возвращения мамы девчонки от миссис Коул, Том заметил, как Уайт кидала изучающие взгляды на него. Они его не раздражали, он чувствовал от Агнес что-то похожее на торжество и любопытство… Интересно. Том совершенно не хотел быть чем-то обязанным миссис Уайт, но от мороженного отказаться было бы невежливо. Пришлось согласиться, поставив для себя пометку купить что-то им взамен. Мороженое было сладкое, клубничное. Риддл не любил сладкое. Другие дети из приюта могли сделать многое, чтобы получить такое лакомство. «Кучка идиотов…» Гулять с Агнес Тому понравилось. Та действительно оказалась неглупа, только одна вещь ему пришлась не по душе: ее вопрос о том, сколько раз его возвращали. Том встал с кровати и подошел к окну, смотря, как сторож на заднем дворе готовиться к уборке. Она будто раскусила его, такое у нее лицо было в тот момент… Жалостливое и понимающее. «Смешно, но возможно это пригодится. Не буду разрушать ее сложившийся образ обо мне» К сожалению, кроме золотого свечения, та пока ничего не умела, но Том сильно надеялся, что это временно, и он непременно узнает, на что еще способна Агнес. Ох, как он не любит неизвестность. Ведь знание — это сила. Сила — это власть.