В каждом из нас есть огонь, горящий внутри, и каждый может до смерти пытаться извлечь этот огонь наружу, но до тех пор, пока в своем сознании мы не станем теми, кем нам суждено быть, шансов нет.
— Какая твоя любимая игра? — Прятки, наверное… — Наверное? Может быть, это игры в куклы? Твоя мама рассказала, что у тебя большая коллекция фарфоровых красавиц. — Ну да, куклы я тоже люблю. — Так какая любимая? — Все-таки прятки, может, раньше я и любила играть в куклы, но сейчас мне больше нравится что-то подвижное. — Любишь больше искать или прятаться? — Прятаться. — Я так и подумала. Я сидела в кабинете миссис Меган Уорхол больше часа. Та делала пометки в своем блокноте, сидя напротив меня, и не переставая задавала мне разные вопросы, перескакивая с одной темы на другую. Да, детский психолог, все правильно. Никогда не была ни у одного психолога в прошлой жизни, поэтому мне было немного не по себе. Вдруг она сможет понять, что я вру, например? Или что я на самом деле не ребенок? Родители долго не могли принять такое решение, но я так и не смогла в течение прошедших дней, внятно объяснить, что произошло и доказать, что действительно владею магией. Для них, видимо, это было единственным способом успокоить нервы, которое было доступно на данный момент. Больше всего их волновало моя потеря памяти и повышенная утомляемость, а с этой чертовой рубашкой, слава Богу, вопрос понемногу закрывался. Я старалась вести себя как мышка, усердно занималась учебой и всеми силами притворялась самой обычной девочкой десяти лет. Пока однажды…***
Стук Резко подскочив на стуле и воровато обернувшись на запертую дверь в комнате, я с облегчением выдохнула. Теперь каждый раз, когда слышу какие-то подозрительные звуки, первым делом смотрю на дверь в ожидании, что оттуда выскочит взрослый Риддл с безумными глазами и заставит перемещать его в будущее. Мне так и не удалось вспомнить, что же было в Хогвартсе, да и остальное я помню урывками. Видимо, для меня это была слишком сильная нагрузка — три прыжка подряд! С таким лучше не шутить. Стук Звук повторился. Теперь я точно знала, откуда он идет. Взглянув в окно, я увидела уже знакомого мне черного филина. Птица надменно, вздернув клюв вверх и выпятив грудь, поджала одну лапку, показывая мне конверт, сжатый в острых когтях. — Похоже, с математикой на сегодня все. — Бросив карандаш прямиком на незаконченное задание, я встала из-за стола и поспешила открыть раму моему вечернему гостю. Филин сразу же влетел в комнату и, приземлившись на спинку кресла, протянул мне конверт. — Ох, ну здравствуй, дружок! Какой красавец! Вы посмотрите на него! — неторопливо и аккуратно я вытащила конверт из его цепкой лапки. Тот диковато на меня поглядывал, продолжая выпячивать грудь. Птица вела себя странно, в первый раз она была более игривой, сейчас чувствовалось, даже не знаю, высокомерие? — От птицы? Чудненько! Не хватало только от какого-то филина чувствовать превосходство! Ладно, посмотрим, что ты мне принес, маленький зазнайка! — филин сощурил желтые глаза и повернул голову вбок. Видимо, улетать тот пока не собирался. — Такой вредный, но красивый, зараза! Раскрыв конверт, я забегала глазами по аккуратным строчкам, выведенным все тем же мелким почерком с завитушками, что и инструкции к подарком на прошлое рождество. Bonjour, Mademoiselle Уайт! Моя птица принесла после посещения Вашего (подчеркнуто два раза) дома маггловское печенье! Это отвратительно и недопустимо! Прошу больше не кормить mon Roi Noir* этим мусором, тем более у него аллергия на грецкие орехи! Без какого-либо уважения, глубоко оскорбленный, Абраксас Арманд Малфой. Мои брови улетели куда-то к макушке и спряталась там под волосами! — Мне написал сам Малфой! Не помню никакого Абраксаса, но был Драко Малфой — его внук! Немного трусоватый и противный школьный враг Поттера! Ничего себе! Птица продолжала важно сидеть на спинке стула, старательно надув и выставив грудь вперед, смотря на меня чуть прищуренными глазами. — Аллергия значит, да? — повторив прищур филина с красивым именем — Roi Noir —, я прикрыла рот ладошкой, чтобы приглушить внезапный приступ смеха. — Откуда же многоуважаемый Абраксас Малфой смог узнать, что начинка в печенье — грецкий орех? Не подскажите, мистер Roi Noir? Филин ухнул и заклацал клювом, будто смеялся. Одобрительно посмотрев на меня, тот расслабился и начал спокойно очищать перья. — Что же, думаю, Малфой заслуживает ответ на такое наглое письмо, а вы, дорогой филин, еще печенья! — птичка ухнула и посмотрела на меня влюбленными глазами. Достав чистый лист бумаги, я приступила к письму.***
— Агнес? — Да-да! Я вас слушаю. — Рассеянность, возможно, на фоне переутомления… Я повторю свой вопрос. Давно ты не видишь сны? — Что? Почему вы так решили? — Ты сама мне сказала, что просыпаешься с ощущением, будто тебя включили после полной темноты. — Правда? — Да. — Наверное, почти месяц. — Хорошо. А что тебе снилось обычно? Обычно мне снилось, как мое тело пожирает пламя, как кожа плавится под непереносимым жаром, как плоть рассекается тысячами осколков от стекла, оставляя глубокие порезы и раны на лице и всем теле, как брызги крови стекают по мне. — Обычно мне снятся пони. Розовые. Бывает и голубые. Не всегда точно запоминаю. — Бывает такое, что ты хочешь пойти что-то сделать, но на полпути забываешь об этом? — Нет, не бывает, точнее, крайне редко. — Так бывает или редко? — Редко. — Что ты чувствуешь, после такого как понимаешь, что не можешь вспомнить то, что собиралась сделать? Обиду! А еще страх, очень сильный и где-то, очень глубоко, куда никому никогда не пробраться, я чувствую жажду мести. Чтобы прощать обиды, нужно их помнить. — Растерянность. Спустя еще пятнадцать минут допроса, миссис Уорхол улыбнулась мне и пригласила родителей войти в кабинет. Меня отправили в другой конец комнаты поиграть в игрушки, пока взрослые разговаривают. Делая вид, что увлечена расчёсыванием гривы деревянной лошадки, я навострила уши. — Присаживайтесь. — Миссис Уорхол положила свой блокнот на стол перед собой, поправив высокую прическу и дождавшись, пока родители рассядутся в креслах напротив, продолжила. — Агнес — удивительная девочка, очень смышленая для своего возраста. Возможно, даже слишком. — Я сглотнула, напрягаясь и сжимая расческу крепче. — Но, возможно, в этом и кроется проблема. Понимаете, Агнес — маленький ребенок с очень большим умственным потенциалом и развитием. Возможно, что ресурсы ее тела просто не поспевают за умственными нагрузками, и происходит такая вот просадка. В этом нет ничего страшного, с возрастом проблема исчезнет сама по себе. Я с таким уже сталкивалась в своей практике. Маргарет и Льюис с облегчением выдохнули и переглянулись между собой, взяв друг друга за руку. — Но я хотела бы акцентировать ваша внимание на действительно важный аспект, который лучше не упускать. Родители снова напряглись. — Из беседы с вашей дочерью, которая, кстати, была очень интересной, я выделила несколько пунктов, что меня насторожили. Например, — психолог взяла свой блокнот и, пролистав несколько страниц назад, снова устремила взгляд на семейную пару. — Досуг Агнес, игры, сон — все это складывается у меня в общую картину, и не скажу, что положительную. Если взглянуть на все с точки зрения психологии, то становится понятно, что развлечение для Агнес — это не игры, а способ осознать один из важнейших принципов мироустройства: то, что объекты могут существовать и тогда, когда мы не видим их. Способ осознать для нее, что она есть. Понимаете, мистер и миссис Уайт? Ваша дочь — необыкновенный ребенок, но определенно у нее есть некоторые затруднения в освоении окружающих ее вещей и людей в том числе. Отсутствие снов тоже не самый лучший звоночек. У детей в этом возрасте должны быть яркие и насыщенные сновидения. Возможно, это связано с тем, что Агнес не хватает впечатлений? — я чуть было не фыркнула на этом предложении, но вовремя спохватилась. — Что вы хотите сказать, миссис Уорхол, под нехваткой впечатлений? — Я хочу сказать, что Агнес нуждается в смене обстановки. Было бы неплохо вам выезжать куда-то всем троим на несколько дней или недель. Это должно положительно отразиться на ребёнке. А также она должна больше времени проводить со сверстниками. И никаких стрессовых ситуаций, их нужно избегать, девочка должна находиться в абсолютном покое. — И миссис Уайт… — Маргарет вся обратилась в слух. — Поменьше контроля. Дайте возможность ребёнку набивать шишки и учиться на своих ошибках. Не могу сказать, что родители после сеанса у психолога окончательно успокоились. Периодически я все же ловила на себе обеспокоенные взгляды. Но миссис Уорхол определенно знала свое дело и была профессионалом. Даже учитывая мои не совсем правдивые ответы, та смогла накопать действительно важные вещи, и это только за один сеанс. Низкий поклон, миссис Уорхол, низкий поклон. Ее замечание про уменьшение контроля меня очень порадовало, жаль только, что Маргарет не собиралась к нему прислушиваться, совершенно не меняя тактику воспитания, возмущаясь такой «бестактности» от детского психолога. Льюис воспринял все более спокойно и ревностно следил, чтобы я не переутомлялась и играла побольше, списывая все странности на мою гениальность. К нам стали чаще заходить близняшки, Льюис даже предложил мне пригласить школьных подруг. Я была в восторге, как если бы меня отправили в экспедицию в джунгли без какой либо подготовки. Очень заманчиво! Я старалась как можно дольше оттягивать это поистине «потрясающие» мероприятие. Но в июне у Агнес день рождение, и тут уже от гостей не отвертеться, поэтому я заранее морально готовила себя к сбору маленьких, шумных и неугомонных непосед у себя дома. Сдав все экзамены в школе на отлично, в очередной раз став лучшей ученицей начальных классов и порадовав родителей успешным годом в школе, я поспешила в свою комнату, чтобы немного отдохнуть после насыщенного дня. Наконец-то! Свобода и долгожданное лето — то, чего я так долго ждала. Мне просто необходимы эти три месяца тишины и спокойствия без детских громких голосов, возни, слез и глупых обид! Как же прекрасна жизнь! Присев за свой рабочий стол и с удовольствием закинув ранец в дальний угол комнаты, я расслабленно откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, сладко улыбаясь. Да, год выдался насыщенный. Особенно отличились мои магические способности. Ну почему я просто не разговариваю со змейками, как Риддл, или паучками там? Зайчики, рыбки — кто угодно! Почему перемещение во времени? Эх… Что ни жизнь, то сплошное приключение. Хотя, мне кажется, меня понимают филины. На лице непроизвольно растянулась улыбка, стоило подумать про филина Малфоя. Мы с этой птичкой очень неплохо сдружились, к слову, с Малфоем у нас завязалась странная переписка. Странная, потому что она была вовсе не дружеская, а скорее подначивающая, сочащаяся сарказмом, и нам обоим была важно оставить последние слово за собой, поэтому, собственно говоря, переписка затянулась. В ответ на его оскорбительное письмо про божественное печенье Маргарет я отправила филина с пакетиком печенья, на этот раз без грецких орехов. Естественно, указав в письме, чтобы много-не-уважаемый мистер Малфой не отнимал угощения, предназначенные для птицы, но если ему очень хочется, то так и быть, можно смело есть, так как эта партия без орешков, и ему не угрожает сыпь или другие проявления аллергической реакции. Как же я смеялась, когда буквально через несколько часов взъерошенный Roi Noir ворвался в мою комнату через приоткрытое окно с криками и, буквально уронив на мою голову скомканный конверт, уселся на спинке стула в ожидании ответа. Оооо, этот гневный монолог от Малфоя! Целая страница сочинения о том, какой он благородный маг, наследник древнего рода, и как я, неизвестная особа, могла подумать, даже не подумать, а допустить мысль, что он будет пробовать печенья, предназначенные для его филина! В общем, переписка у нас была живая и интересная и доставляла мне массу удовольствия, не смотря на взаимные колкости в письмах. Малфой был начитан и довольно неплохо излагал свои мысли, и юный возраст никак ему в этом не препятствовал. Но меня беспокоила одна деталь, что проскочила у Абраксаса в самом начале нашего разговора. Он назвал меня неизвестной особой, получается, Том никому и ничего про меня не рассказывал? Попытавшись аккуратно расспросить у Абраксаса про Риддла, я получила довольно скупые ответы. Да, он в неплохих отношениях с Томом, да, он рассказывал обо мне только то, что я его хорошая знакомая. Это все. Как же это похоже на него: раскрыл минимум информации, рассчитал все заранее, но главного не учел. Мою любовь ко всему неизвестному. Аккуратно и постепенно мы начали переходить в письмах на обсуждения Риддла, но это было довольно тяжело, к моему удивлению. Я то думала, что сейчас на раз раскручу высокомерного мальчишку на нужную мне информацию. Но тот будто сам пытался выведать для себя побольше обо мне. Мы играли в «перетяни суть письма на интересующую тебя тему», давая друг другу по крупице информации. Малфой пытался узнать о моих родителях и моем происхождении, я о Томе и его адекватности. Да, мое происхождение… Я стала задумываться об этом все чаще, ведь приближался Хогвартс. Будут ли меня ждать проблемы в связи с тем, что я магглорожденная? Том никому не говорил о своем происхождении, Малфой уверен (а может и не совсем, поэтому и пытается вынюхать что-то у меня) в том, что Риддл чистокровный, значит, и подружка у него должна быть такая же, а если нет, все начинает приобретать другие краски. Приоткрыв один глаз, я уставилась на небольшую трещинку на идеально-белом потолке моей комнаты. Все начинает закручиваться в какой-то невероятно сложный и запутанный клубок. Если я оступлюсь, совершу ошибку, сболтну лишнего, все может пойти совершенно по другому сценарию. А это не выгодно в первую очередь для меня. Я и так не очень хорошо помню, что там было в книге про мальчика героя, а если я еще и влезу со своими изменениями в истории, то все, пиши пропало. Придется играть вслепую, этого бы мне не хотелось. Но чертов Риддл, эта манящая загадка буквально не оставляла мне выбора, заставляла все глубже погружаться в это болото и рисковать всем, чтобы выяснить правду о нем. То, что произошло зимой, когда взрослая версия Тома ворвалась в мою комнату и заставила перескакивать во времени, не дает мне покоя. У меня будто что-то поселилось внутри после этой встречи. Червяк, скользкий и гадкий червяк, где-то глубоко в груди он елозил и копошился, стоило мне закрыть глаза и лечь спать. Этот противный червяк вселял в меня тревогу и беспокойство на ровном месте! Я могла поклясться, что однажды ночью почувствовала, будто меня кто-то ударил изнутри, от чего я тут же проснулась, выскочив из сплошной тьмы, что теперь заменяла мне сны. Сидя на кровати, я пыталась понять, что произошло, ведь чувство тревоги просто распирало меня, я даже зажгла свет в комнате, чтобы мне стало не так страшно. Все это, конечно, мое бурное воображение или последствия столь сильной перегрузки после прыжков, но оно заставляло меня волноваться и снова анализировать Риддла. Я так и не смогла вспомнить, что же было после прыжка в Хогвартс, да и вообще, воспоминания были мутными, будто подтертыми и рваными, как если бы это произошло со мной лет десять или пятнадцать назад. Я зареклась делать больше одного прыжка за раз. Хоть я уже и умирала, это не значит, что я готова повторить это на бис. Спасибо, но нет. Здоровье дороже глупого любопытства и каких-то темных делишек Риддла. Пусть сам учиться перемещаться и скачет туда-сюда, сколько ему влезет. Он уже достаточно устроил мне проблем! Помимо того, что я так до конца и не восстановилась, как морально так и физически. Про физически, это я про свой глаз. Дурацкие темные кляксы только увеличивались с каждым днем, причем только на одном глазу. Левый был кристально серым, а правый становился темно-карим, и теперь я могла называться мутантом. Да, да, гетерохромия, а точнее приобретенная гетерохромия — окончательно поставленный диагноз доктором. Как он сказал, положительная мутация, то есть от нее нет никого вреда, но и польза тоже сомнительная. Такое бывает, когда у мамы светлые глаза, а у папы карие. Посмотрев на моих родителей, он лишь хмыкнул, высказав этим уверенность, что это явно наш случай. Что ж, хотя бы загадка с глазом разрешилась. Лично я не видела ничего плохого в изменении цвета радужки, ну, потемнел и потемнел, хуже я от этого выглядеть не стала, наоборот, добавилась изюминка. Льюис тоже так считал, сказал, что мой правый глаз теперь как инь и янь, а вот Маргарет была не в восторге. Она никак не стала комментировать мои изменения во внешности, просто улыбалась и кивала на реплики отца. Но я заметила и натянутую улыбку, и какие-то нервные кивки, а взгляды, периодически бросаемые на меня, немного настораживали. Но это Маргарет, она часто могла расстраиваться из-за всяких несущественных вещей. Да что я говорю, однажды она расплакалась на кухне из-за того, что в тесто попала какая-то букашка, и Маргарет, не заметив ее, задавила скалкой. Льюис тогда обнимал ее и пытался сдержать рвущийся наружу смех, умилительная сцена была. А с моим глазом, ну, скорее всего, она, возможно, уже подобрала мне свадебное платье, что идеально бы сочеталось с моими серыми глазищами, а тут такой облом. В общем, наверное, со временем она смирится с тем, что теперь я не сероглазая блондинка. Но это все только вершина айсберга! Мои отношения с родителями стали очень напряженными, напряженными не в плане любви и взаимопонимания, нет, тут все оставалось как и прежде. Я была самой любимой дочкой, папиной принцессой и маминой отрадой. Поменялось атмосфера в доме. Теперь на меня смотрели как на ребенка, который мог в любой момент впасть в эпилептический припадок. Создавалось ощущение, что Льюис и Маргарет только и ждут, когда я снова вытворю что-то, что заставит их переживать и страдать. Мне это категорически не нравилось, мне нужно было полное доверие со стороны людей, что контролировали мою жизнь, да и что уж говорить, я тоже переживала и волновалась. Чета Уайт стала для меня родными людьми, и мне было важно, чтобы между нами были тёплые отношения. Но Риддл! Чертов мальчишка, из-за него теперь меня считают психологически нестабильным юным гением, что может выдавать непонятные и необъяснимые вещи. Потеря памяти, непонятно откуда взявшийся вещи, глупые детские фантазии о волшебстве. Все это не радовало мои родителей нисколечко. Ах да, и мои силы. За эти полгода я ни разу — ни разу! — никуда не смогла переместиться, да о каких скачках может идти речь, если я с трудом поднимаю карандаш в воздух, хотя это тоже сильно сказано, едва приподнимаю половину карандаша от стола, после чего чувствую, будто пробежала марафон. И кто в этом виноват, спрашивается? Конечно же давайте дружно крикнем эту замечательную фамилию! Чертов Риддл! Прошу любить и жаловать. От переполнявших меня эмоций я не удержалась и стукнула кулаком по столу, от чего немного приоткрылся его верхний ящик. Эта неожиданность заставила меня немного сбавить напор праведного гнева. Хотя это все в принципе на меня не очень похоже, я не из тех людей, что в порыве гнева способны превратить комнату в мусорную свалку. Видимо, это потихоньку подкрадывается пубертат. О, как не хочется вырастать! Так здорово быть ребенком, несмотря на все минусы общения с другими детьми, плюсы все это перекрывают. Хотя, если бы можно было перескочить подростковый период и сразу стать взрослой девушкой, я бы согласись. Быть подростком это ужасно! Эти гормональные изменения, твое тело меняется, ты меняешь, все вокруг тебя бесят и раздражают, никто тебя не понимает, да ты и сам себя не понимаешь, от чего начинаешь беситься еще больше. А эти любовные волнения, парни с только сломавшимися голосами и не совсем, что лезут к тебя со своими слюнявыми, неумелыми поцелуями… брррр. Ладно, что-то я далеко забежала, у меня как минимум еще пару лет есть в запасе, прежде чем начнется гормональный ад. Но это все тоже абсолютно не существенно по сравнению с тем, что совсем скоро грянет мировой экономический кризис, а за ним придет и вторая мировая. Куда бежать и что делать? Я не представляла. От всех этих мыслей у меня начала болеть голова, пришлось спуститься вниз, чтобы заглянуть в аптечку в поисках обезболивающих таблеток. Спустившись и успев сойти с последней ступени лестницы, ведущей в холл, я услышала, как Маргарет с кем-то весело щебетала на кухне. Льюис был на работе, так как сегодня пятница, в этот день у него обычно заседания в зале суда, он мог вернуться как поздно вечером, так и днем, но вряд ли это он. Обычно он кричит с порога о своем приходе. Я скривила губы, только бы не близняшки, пожалуйста, только не они. Ссутулившись и обреченно поглядывая наверх, на дверь своей комнаты, я проследовала к входу на кухню, но стоило мне подойти поближе… — Не может быть! — услышать столь знакомый голос, что раздавался из кухни было для меня сравни удару молнии средь белого дня. Моментально взбодрившись, я ускорила шаг и зашла к разговаривающим, ощущая приятное волнение и предвкушение встречи одновременно. Так и есть, на кухонном стуле напротив что-то готовящей Маргарет, сидел виновник моих проблем. Как ни в чем не бывало, будто он никуда и не уезжал на целый год. Все такой же спокойный и непроницаемый. Его темно-синие глаза, каштановые вьющиеся волосы, идеальная осанка и красивое лицо, все это будто вспыхнуло и взорвалось в моем сознание единым ярким образом, что после столь долгой разлуки стал постепенно угасать. Риддл, чертов мальчишка… чертово совершенство! — Что за блеск я вижу вдалеке? Там брезжит свет. Джульетта, ты как день! Стань у окна, убей луну соседством; она и так от зависти больна, что ты ее затмила белизною. Стоило мне зайти на кухню, как меня пронзили его леденящие и немного пугающие, но несомненно завораживающие глаза. Этот юный «Ромео», абсолютно не стесняясь Маргарет, выдал одни из самых романтичных строчек Шекспира, приветствуя меня таким замысловатым способом. — Том! Как… Что ты тут делаешь?! — я, кажется, даже начала задыхаться от переполнявших меня эмоций! С одной стороны, вот он, мой Риддл! Мой настоящий Риддл! Не тот грубый и пугающий парень из будущего, а этот Том! Мой милый, колючий друг! А с другой, это один и тот же человек с тем пугающем парнем из будущего. Меня одолевали противоречивые чувства. — У нас летние каникулы. — Том ухмыльнулся и, сощурив глаза, наклонил голову вбок, внимательно разглядывая меня. Я поспешила присесть напротив за стол, чтобы не стоять посреди кухни как вкопанная. Маргарет, кажется, вообще забыла как дышать, после того, как Том прочитал мне отрывок из пьесы. Я даже начала переживать за нее, то как она застыла со скалкой в руке и, прикрыв рот правой рукой, смотря то на меня, то на Тома, немного пугало. Неожиданно, она будто вернулась обратно в реальность, расплывшись в своей самой сладкой улыбке, начав суетиться и накрывать на стол. — Том, это было просто прекрасно! Не знала, что тебе нравится Шекспир! Боже, ты как бриллиант! Какая находка! Бросив на меня хитрый взгляд, она положила нам с Томом гарнира и, выставив в центр стола только что запеченное мясо, присела на стул рядом с нами, сложив руки домиком, не снимая рукавиц. — Кушайте, мои хорошие! — нам с Томом повторять два раза не нужно было, все пахло безумно вкусно, так что слюнки текли. — Милая, я как раз собиралась позвать тебя к столу, как неожиданно появился Том. Мы немного заболтались, он так интересно рассказывал о своей новой школе. Том, дорогой, возьми салатик, — Маргарет привстала и положила Риддлу овощного салата, от души. Том лишь продолжал улыбаться и вежливо кивать, аккуратно поглощая обед, периодически кидая на меня заинтересованные взгляды. Я же была растеряна и обескуражена! Приход Риддла стал большим сюрпризом для меня. Тот, казалось, не изменился, но все те же тонкие красивые черты лица стали чуть более выражены, волосы будто слегка потемнели, и теперь его невероятно синие и неприступно холодные глаза оттеняла темно-каштановая прядь, падающая на его лоб. Рассматривая его вот уже несколько секунд, я поняла, что не знаю с чего начать разговор. Том, как обычно, был олицетворением спокойствия. Неторопливо переводя взгляд то на болтающую Маргарет, то на меня. Пять минут назад я готова была устроить ему настоящую темную, но вот он тут, передо мной, и меня будто ледяной водой окатило. Да что я могу ему сделать? Одного взгляда хватало, чтобы понять, что Риддл стал опаснее. Он явно зря времени не терял в волшебной школе. — Дорогая! Я дома! Ммм, чем это так вкусно пахнет? — а вот и Льюис! Вся семья в сборе. — Папа пришел, вы кушайте, пойду встречу нашего работягу. Стоило ей подняться из-за стола, как мы с Томом одновременно застыли и уставились друг на друга. — В тебе что-то изменилось, но я не могу уловить, что именно… пока не могу. Не считая, конечно, твоего потемневшего глаза, — Риддл сощурил глаза, продолжая невозмутимо прожигать меня взглядом. — В тебе тоже, ты повзрослел. — Я воровато оглянулась на дверь кухни, чтобы проверить не возвращаются ли родители обратно. Убедившись, что у меня есть несколько минут, я быстро повернулась обратно к Тому, заговорщически понижая голос и наклонившись корпусом в его сторону. — Почему ты не писал мне весь год?! Я же просила тебя! — сжав плотно губы, я нахмурила брови, обвиняюще смотря на бессовестного Риддла, что продолжал спокойно разглядывать меня с легкой полу-ухмылкой. Том же, услышав мои претензии в свой адрес, фыркнул и продолжил трапезу. — А ты все так же недальновидна, Агнес, — Риддл на секунду улыбнулся, но тут же спрятал улыбку, словно сие действие было постыдным. — Я считаю куда лучше рассказать все лично, но раз ты стала такой обидчивой, возможно, в следующий раз, когда ты немного остынешь? — Риддл самодовольно приподнял острый подбородок и стянул зубами наколотый кусочек мяса с вилки. Что я там говорила про то, что я ему ничего не сделаю? Вздор! — Ах ты! — я попыталась вскочить со стула и дотянуться через стол до его идеального накрахмаленного воротничка, чтобы придушить поганца и не мучаться, но как назло вернулись родители и пришлось смиренно сесть обратно на место. Том же вздернул бровь, бросив на меня взгляд, показывающий, что я еще отвечу за свой необдуманный порыв. Привстав, чтобы поприветствовать отца и пожать ему руку, Риддл снова аккуратно занял свое место. — Какие люди! Том, сколько зим, сколько лет! Ну, рассказывай, как тебе образование в частной школе? — Льюис, кажется, был рад Тому не меньше Маргарет. Ну конечно, околдовал моих родителей и сидит тут с самодовольной улыбочкой, ест вкуснейшее мясо и салатики от Маргарет. Маленький, гадкий, противный, скользкий… — Агнес! Ты так вилку сломаешь, не нужно ее так сильно сжимать. — Льюис весело хохотнул и, переводя взгляд с меня обратно на Тома, продолжил слушать о прекрасном образовании и уровне педагогов, что радовали Риддла в «частной школе», особенно он выделял урок «химии», то есть зельеварения. Ну кто бы сомневался! Такой же скользкий предмет, как и сам Риддл. После непродолжительного обеда и небольшого рассказа Тома о его школьных буднях и учебе, Льюис милостиво разрешил Тому подняться в мою комнату, но при условии открытой двери. Том с самым серьёзным видом поблагодарил за прекрасный обед и теплую встречу и, дождавшись, когда я поднимусь из-за стола, прошествовал за мной в холл. Я не стала оборачиваться, чтобы проверить, идет ли он рядом, это и так было понятно. Моя спина снова полностью покрылась мурашками, стоило нам выйти из теплой столовой и оказаться наедине. Я чувствовала, как он совсем рядом неторопливо вышагивал за мной по натертому, блестящему паркету, как аккуратно ступает по ступенями, бесшумно, словно крадучись, шел ровно по моим следам. Он возвышался надо мной на целую голову, задевая своим дыханием мои распущенные волосы. Неосознанно я ускорила шаг, поскорее открывая дверь своей комнаты и впуская столь неожиданного гостя в свою обитель. — Года идут, а Уайт все играет в куклы. — Риддл вальяжно проследовал мимо моей коллекции игрушек к своему излюбленному креслу у окна, присев на него. Том посмотрел на меня исподлобья, продолжая ухмыляться. — Я не только в куклы могу играть, еще на пианино и на твоих нервишках. Кстати, могу начать прямо сейчас, Риддл. — Том моментально нахмурился, стоило мне произнести последнюю фразу. Ох, что-то мы опять не с того начали. Ну давай, Агнес, выруливай! Ты тут вроде как взрослый человек. — Расскажи, как там в Хогварсте? Как тебе Слизерин? — я немножко сбавила градус колкости, переводя тему разговора в мирное русло, присев на кровать напротив Тома, скромно опустив ладошки на коленки. Том несколько долгих секунд просто молча рассматривал меня, совершенно не торопясь отвечать мне. — Сложно, но от этого интересно. Слизерин… Он будто был создан для меня. Я рад, что оказался именно там. — Том замолчал, продолжая хмуро рассматривать меня. Я же разочарованно закатила глаза. — Из тебя невозможно вытянуть информацию, Том! Не думал стать шпионом? — Аналогично, Уайт. — Мы одновременно фыркнули и уставились друг на друга выжидающе. Том с легким прищуром, я с одной поднятой бровью. Конечно же, первая сдалась я. — Ладно! Давай на чистоту! — прочистив горло, я немного поелозила на кровати, устраиваясь поудобнее, намеренно смотря в пол, чтобы не пересечься взглядом с Томом. — Мне немного неловко, потому что за этот год, я успела отвыкнуть от общения с тобой, хотя скажу честно, мне этого не хватало. Поэтому давай так: сначала я расскажу, что произошло со мной за год твоего отсутствия, а потом ты. Слушаем друг друга внимательно и не перебиваем. Идет? — немного помешкав, я нерешительно подняла взгляд на Риддла. Том медленно водил указательным палцем по нижней губе, не отрываясь смотря на мой правый глаз. Еще несколько долгих секунд тишины, как вдруг ее разрезал звук тихого мальчишеского голоса. — Ты перемещалась Уайт, много. Я чувствую твою слабость за версту. — Том скривил губы и поморщился, будто увидел что-то очень неприятное. Услышав его фразу, мне сразу стало не по себе, в мои планы не входил рассказ о моей встрече с его взрослой версией. Я совершенно не представляла, чем эта информация может обернуться для меня… для нас, в будущем. Поэтому я решила придержать ее до поры до времени. Подав рассказ в урезанной версии. — Ну, не то чтобы много… — Я, поняв, что начинаю нервничать, сцепила руки в замок, что не укрылось от внимательного и изучающего меня взгляда Тома. — Но я действительно перемещалась… в будущее. — Том сразу же изменился в лице. — Я знал, что это будет возможно. — Риддл продолжал прожигать меня горящим взглядом. — Куда ты переместилась и как долго находилась там? — от его столь пристального внимания мне становилось не комфортно. — Это был 2020, кажется, или 2022, точно не могу сказать. После перемещения у меня были провалы в памяти, мне далось это довольно тяжело. Видимо, это пока выходит за рамки моих возможных нагрузок, а пробыла я там… — Неосознанно бросив взгляд на свой блокнот на столе, я продолжила. — Примерно минут 20, не знаю, я была немного не в себе от стресса, могу и ошибаться. — Том сидел затаив дыхание, казалось, он ловил каждое мое слово и проговаривал про себя. — Невероятно. Это невероятно, Уайт. — Риддл медленно поднялся с кресла и, сцепив руки за спиной, начал неторопливо ходить по комнате. — Когда я приехал в Хогвартс, я был в полной уверенности, что все они, все эти дети волшебников, чистокровные и благородные, — Риддл немного скривил губу, произнеся последний фразу, — обладают такими же дарами, особенными силами, как мы с тобой, Уайт. Но… ничего подобного. Я выделяюсь среди них, а значит, и ты будешь. — Том остановился и вскинул на меня потемневшие синие глаза. — Ты ведь понимаешь, что о твоей силе никто не должен знать? — Конечно, Том! Я же не дура! — Риддл хмыкнул. — Что ж, тогда мой обещанный рассказ о школе, Уайт? После детальнейшего и, что уж скрывать, интереснейшего рассказа о Хогвартсе, профессорах, бальной системе и еще кучи полезной информации от лучшего ученика всех первых курсов, Том, конечно же, не упустил возможности похвастаться, мы еще немного поболтали и поделились незначительными историями, что произошли с нами за этот год, хотя Том делал это менее охотно, чем рассказывал обо всем, что связано с Хогвартсом. Ему бы учителем быть, эх, какой талант пропадает. Я мечтательно смотрела куда-то мимо плеча Риддла, уже представляя себя учеником школы магии. Риддл же был крайне задумчив. Смотря в одну точку на стене, он продолжал водить указательным пальцем по губе, периодически останавливаясь, но потом, будто вернувшись к нужной мысли, снова начинал скользить кончиком пальца от одного уголка нижней губы до другого. — Я обдумаю все, что ты сказала, Агнес. То, что произошло с тобой… — Том перевел взгляд на меня и немного нахмурился. — Истощение магического ядра всегда не очень хорошо сказывается на волшебниках, особенно на столь юных, как мы, возможно, тебе понадобятся зелья… — Ты ведь достанешь их для меня? — я невинно похлопала ресницами в надежде, что мое очарование подействует на будущего темного Лорда. Три раза ха! — Конечно же, Уайт, а как же иначе… — Том хитро сощурился и ухмыльнулся. — Но?.. — я сложила руки на груди и вопросительно подняла бровь. — Но… будешь мне должна. — Риддл закончил фразу резко, будто это и не шутка вовсе, оставляя двоякое ощущение от фразы. Я уже хотела было возмутиться, как Том снова заговорил, сбивая меня с мысли. — Ты ведь грязнокровка, Уайт. — Том сказал это как само собой разумеющееся, никакого ожидаемого презрения, лишь доля высокомерия. — Ты уже поняла, что тебя будет ждать в Хогвартсе? — то, как он неожиданно сменил тему, причем на одну из самых неприятных, заставило мой желудок скрутиться от волнения. — Знаю. Но это если я попаду на Слизерин, Риддл. В чем я очень сомневаюсь. — Слизерин. — Том усмехнулся и посмотрел на заходящее за окном солнце. — О нет, Уайт. Ты даже не представляешь, что тебя ждет.