Рыжебород правил корабль к третьему острову - на север.
О засмоленное дерево "Pedro" все сильнее бились волны, все выше поднимались над маленьким судном, чтобы поглотить, но не выходило. Он всплывал снова и снова, а пират, сбитый с ног очередной волной, хлынувшей на палубу, опять упорно вставал к штурвалу. В лицо бил штормовой ветер и соленые морские брызги хлестали по коже, но Найджелу было уже все равно. Он не знал сколько прошло времени, но запасы продовольствия на борту уже закончились за время пути до третьего заветного острова. - Может быть там будут сокровища? Ну хоть бы золото и бриллианты - их проще найти! - Раздумывал Рыжебород, стиснув зубы и уставив пустые глазницы на горизонт, где показался размытый нечеткий силуэт какой-то птицы. Видимость была ужасная, а уши закладывало от рева взбешенной морской стихии, но сквозь этот гул послышалась какая-то нежная песня:Стелется небом морская вода, Рвется и стонет океана покров. В пропасти тонут навек паруса: Жертвы, что слышат её сладкий зов.
То ли это была девушка, ждущая своего возлюбленного на берегу, то ли птица, сидящая на скалах. Силуэт приближался и, вдруг, все озарилось ярким светом. Это яркое зарево резануло Найджелу в пустые глаза и он закрыл их руками, пытаясь снова что-то увидеть.Зов – опаснее ножа, прекраснее луны, Зов – острее, чем стрела, и мягче, чем атлас. И там, где ею давно похоронены корабли, Не забыть ей впредь его медовых глаз.
Продолжала петь невидимая дива
Пират, конечно же, снова смог видеть, но все было иначе; темные воды северного моря, вновь стали прозрачными, светло-бирюзовыми, а тучи в пасмурных небесах рассеялись. Он видел все как и вначале и вспомнил о многом - О Барнаби, который всегда с трепетом его ждал на берегу, чтобы в очередной раз поиграть в поиски скоровищ по нарисованным картам. Вспомнил ворчуна-Сквида, который теперь не ворчал, а напротив - безуспешно пытался помочь. И, даже несмотря на то, что Найджел все осознавал теперь, ему нельзя было спастись, потому что рычание валов заглушила пленящая песня сирены, сидящей на камне. Это ее он видел вдали.Сознание пирата прояснилось, а мертвая душа устремилась куда-то в прошлое.
Лёд в её сердце расколот давно Тем, кто лишь море видал среди снов. Он не гнался от ветра и жаждал его, Но не услышал её сладкий зов.
Он вспомнил о Няне Плам, чей голос твердил, как вначале, отдаляясь раскатом в ясном, как ему виделось, небе: - Докажи свою любовь... Это неясное чувство осознания того, что любовь можно было доказать как-то иначе и странный порыв чувств, заставил его не произвольно отмахнуться от встревоженного попугая, пытающегося унести хозяина с корабля, но хозяин дернул за канат, подняв паруса еще выше. А Сирена все пела:Зов – опаснее ножа, прекраснее луны, Зов – острее, чем стрела, и мягче, чем атлас И там, где ею давно похоронены корабли, Она всё ищет свет его медовых глаз.
Найджел не пытался спастись. Он слепо плыл к третьему заветному острову, но ветер безжалостно порвал паруса, сломал мачты, словно соломинки, ведь маленький кораблик эльфа - игрушка в объятьях могучей стихии. В одно мгновение днище корабля ударилось об острые подводные скалы. В корпусе большая пробоина, а трюм наполнялся соленой морской водой, унося легкий, почти парящий по волнам, фрегат в бесконечную темную бездну. Море добилось своего и непотопляемый "Pedro" с его бравым капитаном сгинули в пучине...***
В это время Сквид уже причалил к родному берегу.
Там на берегу, на той самой пристани, где все начиналось, сидели Няня Плам и Старый эльф.На травах уже сверкал иней, листва давно опала.
Конец ноября. Природа уснула, приготовившись укрыться мягким снежным покрывалом до самого пробуждения-весны. Иссохший кленовый лист, какой был на шляпе Рыжеборода, упал на поверхность озера, всколыхнув водную гладь и отражение Няни Плам на ней. - Скажи, почему я должна о нем думать? - Равнодушно спросила фея. - Да пойми же ты, бестия, что намного надежнее тот, кто любит тебя, а не тот, кого любишь ты! Ведь любовь бывает безответной! - Раздраженно отвечал старик, который волновался за своего бестолкового горе-сына. - Так почему же Рыжебород сам не следовал этому правилу? - Продолжала спрашивать Плам. Она тяжело вздохнула и, не дожидаясь ответа, встала с холодного края отсыревшей деревянной пристани и пошла обратно на берег, где ее уже ждала Холли, готовая выучить новое заклинание.Сквид подошел к отцу на пристань и прсмотрел ему в глаза.
Они поняли друг друга по одному только тяжелому взгляду, готовому вылить печальные чувства слезами. К ногам Няни Плам, стоящей у воды, волна прибила на берег обломок темного мореного дерева, на котором сверкала, исцарапанная песком и солью, золотая надпись - "Pedro"... Ее глаза широко раскрылись, нахмуренные брови расслабились и удивленно поднялись. Дрожащей рукой подняв мокрую деревяшку, она стала внимательно ее рассматривать так, будто нашла какую-то ценную вещь. Ей вспомнился Рыжебород, который постоянно целовал ей руку при встрече и как ей это не нравилось... Прикрыв веки и опустив голову, она вспомнила его улыбку и вечно бодрый грубоватый голос, который становился тише и ласковее, когда он обращался к ней. Столько раз дети напрашивались с ним на поиски сокровищ, пусть даже не настоящих, как тогда в школьном аквариуме, но он никогда не отказывал, а ей, как наставнице Холли, приходилось идти со всеми, чему пират был нескончаемо рад. Теперь песня той Сирены, казалось, звучала и в ее сознании:Не забыт его смех и узелок на руке, Взгляд и улыбка – что светла как рассвет. Он – тот, что не слышит песен дивных сирен. Ушел его парус и пропал его след...
- Няня, мы будем учить заклинания? - Нарушил воспоминания писклявый голосок принцессы. Плам, тяжело вздохнула и обезнадеженным низким голосом, тихо ответила: - Ты свободна, Холли. На сегодня хватит. Дети радостно побежали играть. Фея же осталась стоять у озера, смотря на этот самый обломок. Она все понимала...Ты, Смирись сирена, это розыгрыш судьбы! И стрелою пронеслись уж сотни долгих лет. Он не слышал зов прекраснее луны, И давно не помнит взгляд его земля, А зов твой ищет его – но только тонут корабли, И не забыть тебе медовых глаз огня!
На золотые буквы падали капли дождя, а возможно, что и сама Плам скрывала свои слезы за маской этого ледяного моросящего дождика, но никто этого так и не увидел...Она не привыкла казаться слабой и потому никогда не показывала слез.
Старый эльф, кряхтя, встал и ушел вместе со Сквидом домой, а фея так и осталась на берегу, наедине с разбитым прошлым, которое она не ценила. - Любовь нельзя купить. Ее можно заслужить. Я его знала, но... Я была слепа... - Обрывками крутились мысли Плам. Восхищение и легкая брезгливость рвали душу на части, только в этом тоже больше не было смысла, потому что "Pedro" разбит, разбито сердце, потеряны сокровища для обоих...