Синдром благодарности

Ольга ждёт Альку и смотрит, не надо ли ещё что-нибудь поменять в её комнате. Осматривает её всю и понимает, что не нужно — она уже достаточно скучна, как и должна быть, по мнению Петровой, у преподавателя: светло-зелёные стены, письменный стол и несколько стульев посредине комнаты, полуторная (ведь так и не нашлось желающих спать с ней, так что пришлось всё же поменять) кровать. До прихода подруги остаётся пара минут, и Ольга решает по привычке посмотреть в окно. Она очень любит вид, который открывается из него, — стройные ряды высоких хвойных (видимо, чтобы и зимой радовали глаз) деревьев. Ей очень нравится, как их садовник ухаживает за ними, хоть она и никогда не видела его в этом парке. И Петрова очень рада, что живёт в одной из немногих комнат, окна которых выходят на эту красоту. Думает о всяком («Как там Иванов, как бы получше организовать обучение магии исцеления, как поживает Денис...»), причём основную часть её мыслей занимает Денис. За размышлениями не замечает, как в дверь кто-то стучится. Наконец-то прекращает думать и слышит стук. Сначала недоумевает, кто бы это мог быть. Но потом вспоминает, что сама пригласила Альку прийти, когда та вернётся с очередного задания, так что произносит отпирающую фразу. В комнату заходит Алька. Некоторое время смотрит на подругу, а потом произносит: — Привет. Ты так изменилась… И она права. Ольга теперь выглядит так, как, по её мнению, должна выглядеть учительница: вместо задорного ёжика — длинные чёрные волосы, вместо комбинезона — строгая белая блузка, чёрная юбка-карандаш и телесные колготки, вместо любимых кед — бежевые туфли-лодочки на шпильке. Алька невольно думает: «Ну хоть со мной могла бы собой остаться! Тем более, с твоим ростом нельзя такие юбки носить!» Да и весь образ подруги ей напоминает героиню какой-нибудь немецкой короткометражки о строгой учительнице и нерадивом ученике. И Алька подмечает, что среди немногих оставшихся черт — например, роста и карих глаз — сохранилась светлая, даже бледная кожа. Ольга же отвечает: — Зато ты такая, как прежде. И, пожалуй, она права. Подруга всё так же одета в вызывающе-короткое платье нескольких — розового, жёлтого и салатового — ярких неоновых цветов, длинные светлые волосы снова собраны в высокий хвост, кожа остаётся загорелой, а на ногах — похожие на Ольгины туфли. И Петрова продолжает: — Пожалуйста, садись. И указывает рукой на один из стульев возле стола. Алька качает головой и превращает стул в удобное для неё мягкое кресло. Ольга это замечает и произносит: — Прости, я забыла, — и смотрит извиняющимся взглядом. Алька говорит: — Ничего страшного. И улыбается. Петрова понимает, что только что услышала правду. — Как прошёл заказ? — Опять меня подложили под какого-то старикашку. Иногда я тебе завидую. Петрова же говорит со злостью в голосе: — Ага, точно. Ты завидуешь тому, что я постоянно трачу безумно много магии на каждый заказ или на личное желание помочь, что я постоянно вишу на грани между нормальностью и безумием… Алька её перебивает: — Прости меня, пожалуйста. Я иногда бываю такой дурой. — Да, я знаю. Обе улыбаются. Алька тянется через стол и обнимает подругу. Она уверена, что Петрова не обижается. Как, впрочем, и всегда, несмотря на разницу их характеров. Алька спрашивает: — А ты как? — Вроде бы хорошо. Вот... — Ты знаешь, о чём я спрашиваю. — А я и начинаю тебе рассказывать, — и обе смеются. Отсмеявшись, Ольга продолжает: — Знаю. И учить у меня получается прекрасно. Мои ребята уже начинают самостоятельно оживлять. Алька восхищённо присвистывает: — Да ладно! — Правда-правда. — Поздравляю. — Спасибо. Алька замечает, что у подруги взгляд бегает по столу туда-сюда, и спрашивает: — А как там твой Денис? Она уверена, что беспокойство подруги связано с этим парнем. Ольга отвечает: — Да вроде бы хорошо. Только вот немного достаёт. У Альки непроизвольно округливаются глаза: — Как это? Чем? О цветах я помню. Чем ещё? Петрова вытаскивает телефон, смотрит на время на дисплее и продолжает: — Вот сейчас сама увидишь. Алька устраивается в своём кресле поудобнее в ожидании, надеясь, что это продлится недолго. И она права, так как через пару мгновений между ней и подругой появляется огромный букет разноцветных, изумительно пахнущих роз. Алька наклоняется, чтобы понюхать и убедиться, настоящие ли они. Прикасается к синей розе, нюхает и понимает, что да, они живые. Если, конечно, все одинаковые. Она говорит: — Так, всё понятно. И чем же тебя достают розы? Они ведь такие красивые... — Позже расскажу. И что же ты думаешь? — Думаю, нет, уверена, что ты ему по-настоящему нравишься, — и немного завистливо вздыхает. Петрова возражает: — А я вот считаю, что это не такое чувство. Знаешь, нам когда-то на лекциях о нашей магии врачевания рассказывали об одной вещи… — и замолкает. Алька же говорит: — Продолжай-продолжай. Мне очень интересно. Но, увы, её организм её подводит. Будто бы чтобы опровергнуть её слова, у неё вырывается зевок. Алька, конечно, мгновенно прикрывает рот ладонью, но Ольга всё равно замечает. И вместо того чтобы обидеться, предлагает: — Может, выпьем по чашечке кофе? Алька снова подавляет зевоту и спрашивает в ответ: — А тебе разве можно? Я помню… Петрова перебивает её: — Нет, мне, конечно, нельзя, ты права — потому что кофе в некотором роде возбуждает. Так что я буду… Алька в свою очередь перебивает её: — Простой чай с лимоном и мятой. Ольга улыбается и подтверждает: — Да. Мне ведь холодно. Алька смотрит на неё удивлённо — на улице всё-таки тепло, да и все комнаты в Школе по умолчанию отапливаются — и предлагает: — Иди ко мне. Я тебя согрею. — Да, конечно. Только сначала закажу нам напитки. Ты ведь ничего сладкого не будешь? Алька кивает: — Да. Мне ведь поправляться нельзя. Ольга отвечает: — Я помню. А я, пожалуй, съем грушевое пирожное. У нас они очень вкусные, — и подмигивает. Алька же возмущается: — Не соблазняй меня, пожалуйста. Петрова машет руками и отвечает: — Ладно-ладно, не буду. Вытаскивает из ящика стола меню и пишет далеко не каллиграфическим почерком: «Молотый кофе, грушевое пирожное, чёрный листовой чай с лимоном и мятой». Пока заказ готовится где-то в нёдрах Школы, Алька подходит к стулу Ольги и обнимает её. Петрова чувствует, как понемногу согревается. А через пару мгновений на столе появляются чай, кофе и пирожное. Петрова говорит: — Спасибо, ты уже меня согрела. Алька пересаживается обратно. Девушки приступают к можно сказать завтраку, ведь на часах всего десять утра. Выпив свой кофе и наконец-то перестав зевать, Алька продолжает прерванный раньше разговор: — Так о чём там вам, целителям, рассказывали, что нам, простым наёмникам, знать не обязательно? Ольга дожёвывает последний кусочек пирожного, запивает его оставшимся чаем и отвечает: — Что существует некий «синдром благодарности». Это когда врач исцелил или оживил человека, и тот принимает простую благодарность за влюблённость. Соответственно, начинает ухаживать за спасителем. Алька вздыхает: — Как романтично… Петрова отрицает: — А мне так не кажется. Это всего лишь заблуждение. Алька как будто что-то начинает понимать и поэтому спрашивает: — Так ты думаешь, что отношение к тебе твоего Дениса — это всего лишь тот синдром? И даже мне о своих мыслях не рассказывала. Ольга отвечает: — Да, я так считаю. А по телефону говорить об этом не хотела. — Не доверяешь нашим? Петрова кивает. И спрашивает: — Что бы ты посоветовала мне сделать? — Ну, скажем, не говорить о личных вещах по телефону… Впрочем, ты и так этого не делаешь. — Нет, я не об этом. До Альки наконец-то доходит, и она произносит: — А, ты о Денисе? — Петрова кивает. Алька продолжает: — Ну, раз уж ты так уверена, что он всего лишь благодарен тебе, то почему бы тебе с ним не поговорить? Рассказать об этом вашем синдроме? А потом уже посмотреть на его поведение. — Да, я тоже об этом думала. Может, так и сделать? — Если хочешь. Тут раздаётся песня One Direction «What makes you beautiful». Петрова морщится, ведь это далеко не её любимая музыка. И, кроме того, именно этот звук лишний раз подтверждает, что они с Алькой очень разные. Алька вытаскивает телефон и ставит барьер против подслушивания. Ольга возмущается, конечно же, мысленно: «Как будто бы я слушала». Через пару минут оживлённого разговора с гримасничаньем Алька кладёт трубку и снимает барьер лёгким движением руки. После говорит Петровой: — Прости меня, пожалуйста, мне нужно идти. А о Денисе подумай. Ольга кивает: — Иди. А о нём я всё-таки подумаю.

***

*** Через несколько дней, подумав, Петрова всё-таки решает найти Иванова и поговорить с ним. Так что направляется в их наёмничью гостиную, чтобы спросить, где его можно отыскать. Приходит. Сначала удивлённо рассматривается, ведь раньше никогда здесь не бывала и ожидала чего-то другого — не почти элегантной, на её взгляд, комнаты с голубыми стенами и бежевой мебелью. После подходит к самому близкому к ней светлому столу с тремя стульями возле него. За столом сидят три похожих как близнецы друг на друга светловолосых парня. С виду они заняты разговором, но, как только Ольга негромко кашляет, чтобы привлечь к себе внимание, все вместе поворачиваются к ней. Петровой становится даже жутко от такой синхронности движений, как раньше от столь похожей наружности коллег или учеников. Она пока не знает их статуса. Парни опять-таки вместе произносят: — Чем… Но после как будто замечают, каким взглядом на них смотрит Ольга — и продолжает уже один из них: — Можем помочь? — и добавляет: — Простите, мы не поздоровались. Здравствуйте. Петрова пожимает плечами — ей всё равно, поздоровались с ней или нет — и отвечает: — Ничего страшного. Тот же из близнецов спрашивает: — Так всё-таки, чем мы можем помочь? Ольга некоторое время растерянно смотрит на них — парни немного сбили её с толку — и говорит: — Я ищу одного парня. Его зовут Денис Иванов. Близнецы ненадолго задумываются — опять-таки, с ужасающей Петрову синхронностью — по крайней мере, Ольга видит, что они одновременно откидываются на спинки стульев и закрывают глаза. Потом другой — он сидит на другом месте, чем тот, с которым она сначала разговаривала — произносит: — Мы вроде бы знаем, где он живёт. Вот, держите это, — протягивает ей маленький моток ниток и продолжает: — Он проведёт вас к комнате мистера Иванова. Думаю, вы догадываетесь, кто я, — он задорно подмигивает. Ольга понимает, что этот парень — поисковик. И вроде бы до неё доходит, что он вполне может при случае помочь ей. Правда, если Петрова не перепутает его, видимо, с братьями. Петрова кладёт клубок на пол, и тот начинает разматываться, понемногу двигаясь в направлении жилых комнат. Ольга идёт за ним, надеясь, что путь не будет долгим. И она не ошибается, так как уже через пару метров клубок останавливается. Ольга подходит к двери и удивляется — она сделана из металла. Обычно в Школе двери деревянные, тонкие, кажется, что владелец комнаты открыт для общения с другими. А вот дверь жилища Дениса чуть ли не кричит: «Я не хочу с вами общаться! Убирайтесь отсюда!» Но Ольга не слушается какой-то там двери и стучит в неё. Петровой непривычно ждать, пока ей откроют, ведь преимущественно она общается с магами, которые заклинанием сразу отпирают замок. Правда, в её голову всё же не приходит мысль, что Иванов вполне может оказаться обычным человеком, не владеющим магией. После нескольких секунд переминания с ноги на ногу, показавшихся Петровой ужасно долгими, дверь Дениса наконец-то открывается. За ней стоит явно не выспавшийся, судя по синякам под так понравившимися Ольге глазами, Иванов. Он смотрит на неё очень удивлённо, но всё же приглашает внутрь. Петрова слушается. Войдя в комнату, сначала рассматривает её. Помещение кажется Ольге продолжением закрытости, выраженной, по её мнению, в двери. Одна из тёмных стен полностью прикрыта несколькими шкафами с книгами, возможно, и не только их издательства, уголок возле другой перегорожен деревянной ширмой («Наверное, за ней кровать» — думает Петрова), как обычно для их учреждения, большой стол с двумя стульями посреди комнаты. Денис подходит к столу и отодвигает один из стульев. — Пожалуйста, садитесь, Ольга. Петрова слушается. Смотрит на стол. Замечает, как и у всех, ноутбук. Внимание же на себя обращает книга Стивена Кинга «Куджо». Петрова запоминает, что у них похожие литературные вкусы. А Иванов продолжает: — Может, будете чай или кофе? И опять-таки удивляет Ольгу, когда тянется рукой куда-то за стол, вместо того чтобы взять обычный для их Школы листик бумаги и ручку. Петрова качает головой и отвечает: — Нет, спасибо. Я хочу поговорить с вами. Денис устраивается на стуле напротив и говорит: — Я вас слушаю, — и улыбается. Петровой перехватывает дух от этой красоты. Но всё же ей нужно сказать ему несколько неприятных слов. — Я бы хотела рассказать вам кое-что о нашей практике пользователей. Думаю, вам это будет интересно. Иванов немного меняет положение — видимо, ему всё-таки неудобно на этом довольно жёстком стуле, но он не подаёт виду — и говорит: — Почему же вы обращаетесь ко мне так официально? Может, перейдём на ты? И смотрит с какой-то неуловимой надеждой. Но Ольга не даёт ему шанса: — Нет, я не хочу. Так можно поговорить с вами? Денис еле слышно вздыхает и произносит: — Да, конечно. Рассказывайте. Петрова недолго собирается с мыслями, но всё же начинает рассказ: — Знаете, когда я только училась работать со своей магией, нам говорили об одной вещи. Вы меня слушаете? Иванов кивает, мол, я внимательно слушаю. — Нам рассказывали о реакции некоторых людей на спасение. Якобы иногда они чувствуют такую благодарность, что воспринимают её как влюблённость. Денис наклоняет голову набок и чуть прикрывает глаза, явно задумавшись. Ольга нетерпеливо ждёт, когда же он как-то отзовётся. И он не заставляет себя долго ждать, отвечая: — Так вы считаете, что я тебе… ой, вам всего лишь благодарен? И не хотите такой настойчивости? Что ж, запомню. И на его лице снова появляется улыбка. А Петрова почему-то не замечает её вымученности и говорит: — Так, я вроде бы всё сказала, что хотела. Пока. И встаёт из-за стола. Иванов отвечает: — До свидания. И в его голосе звучит едва уловимая надежда. Но Ольга её не чувствует. Денис встаёт следом и провожает её до двери. Уже в своей комнате Петрова думает, что всё правильно сделала. И когда уже на следующий день не получает привычного букета, её голову посещает мысль, что она разочарована в Иванове. Она, по-видимому, просто не понимает, как повлияла на его решение своим рассказом и поведением.