Синдром благодарности

Денис проходит оставшиеся несколько десятков шагов до своей комнаты и входит. Переодевается в футболку с Металликой и джинсы и садится за стол. Папка от Брауна, словно преданный пёс, сразу же оказывается рядом с ним. Он снова её открывает и видит новые распечатки, как и всегда, с большими интервалами между строчками и абзацами. И, обратив на это внимание, понимает, почему ему приходит столько листов — ведь они стандартного формата, и на них довольно мало помещается. Читает очередной очерк о телохранителе, вроде бы одного из Рокфеллеров, и опять ему приходит в голову, откуда же авторы знают столько об их общих коллегах. Но опять-таки забивает, как и раньше — и работает, пока на листке перед ним не появляется надпись «Не пора ли поужинать, Ден?» И слушается, отправившись в столовую немного с испугом — вдруг опять встретит ту неразлучную парочку? Ему везёт — они, видимо, поужинали раньше, так что он занимает полюбившееся место и смотрит в окно. И видит там что-то своё — не территорию Школы, а шумный Привоз, переполненную туристами Дерибассовскую… И хочет снова их увидеть вживую — но почему-то уверен, что нельзя. Заканчивает ужин и встаёт с места. Выходит из столовой и направляется в свою комнату. Берёт папку, чтобы снова работать, однако там лежит только один лист с набранным огромным шрифтом предложением отдохнуть. Он послушно решает проверить соцсети — он, разумеется, не пишет там о работе, а просто просматривает ленту. И в этот раз находится что-то интересное, увлекшее его аж до того времени, когда он решает ложиться. *** На следующий день он старается подняться пораньше. И, как почти всегда, у него получается. Берёт моток от братьев Джеймсонов — новый, хотя почти перепутал его с тем, который приводил к Ольге. Идёт в спортзал, и когда проходит через гостиную — слышит пожелание удачи от кого-то из братьев Джеймсонов. Благодарит и с улыбкой отправляется дальше. Моток доводит до смутно знакомой двери, и он робко стучится. Та, как и почти в любом помещении Школы, открывается сама собой. Входит — и теряется: столько здесь тренажёров и людей. Денис невольно думает, хватит ли места и для него. Но вскоре успокаивается, вспомнив, где находится, — наверняка помещение расширено с помощью магии, вот и должны тут поместиться все и всё. К нему подходит Джим и предлагает: — Думал о тебе. И не собираюсь в первый же день нагружать. Так что начнём со спортивной ходьбы — она тоже помогает держать себя в форме. А после уже решим, что с тобой делать, — он идёт куда-то вглубь зала. Иванов следует за ним. Останавливаются возле обычной беговой дорожки, и Джим нажимает на панели управления какую-то кнопку. Объясняет: — Пока не хочу и максимальную скорость устанавливать. Походишь себе… Прости, что здесь, — у Школы территория не предназначена для ходьбы. Иванов смотрит на него наверняка удивлённым взглядом — он ожидал, что ему подберут в первый же день комплекс упражнений. Почему-то ему кажется, что его разыгрывают и этот качок — не тренер. Но он не может сказать это вслух — как обычно, боится обидеть человека. Так что всего лишь подтверждает: — Как скажете, Джим. Джим же продолжает: — У тебя же был приличный перерыв в занятиях спортом, если я не ошибаюсь. Дениса так и тянет спросить, откуда же тот знает. Но он снова предпочитает прикусить язык. И просто кивает, забив — он ведь подозревает, что если нужно, Школа предоставит любую информацию. И слышит где-то позади механический голос: «Двигайтесь быстрее». Иванов становится на дорожку. Делает пару шагов в прогулочном темпе — вроде бы всё правильно, ни тренажёр не возмущается, ни Джим. А тот улыбается и отходит куда-то. Денис провожает его взглядом — и видит, как Джим подходит к какому-то ещё большему, чем сам, качку и добавляет ещё один блин на штангу. Почему-то Иванову кажется, что Джим в это время издевательски улыбается. Но тут Денис слышит тот же механический голос, только уже ближе. Ему делают замечание, чтобы он продолжил двигаться, и он слушается. Лишь перед тем, как снова начать идти, ловит на себе хитрый взгляд Джима. Ходит всё с той же скоростью ещё некоторое время — он не следит за часами, ему здесь вполне комфортно. И тут к нему подходит Джим и нажимает снова какую-то кнопку на дорожке. И объясняет: — Теперь можете идти. Для первого раза после перерыва неплохо. Понемногу будем увеличивать скорость и время. Хорошего дня. Иванов благодарит: — Спасибо. Вам тоже. И наконец-то понимает, чего ему так не хватало все эти дни в Школе. Спорта или если не его, то какой-то физической активности. Ему становится стыдно, что он раньше сюда не пришёл. Выходит из спортзала, тянется закрыть дверь — но та делает это сама. Проходит сквозь гостиную и улыбается братьям Джеймсонам — они ведь в некотором роде причастны к его хорошему настроению. Это ведь они познакомили его с Джимом — и это прекрасно, ведь вдруг бы он пошёл сам, и попался ему тренер, который бы сразу положил его под тяжеленные штанги и заставил их поднимать? Доходит до своей комнаты, еле находит ключ от двери — когда закрывал её, то положил его в карман. Даже в процессе пугается, что вдруг потерял его. Нет, конечно же, ему бы сделали новый, однако он не хотел бы связанных с этим неприятностей. Наконец-то входит к себе. Сначала хочет сесть за стол и снова заняться будущей книгой, как обычно, держа возле себя телефон, чтобы гуглить некоторые моменты. Но тут до него доходит, что он наверняка вспотел во время прогулки. Так что принимает душ и, как всегда после него, с новыми силами садится за работу. И снова видит знакомую фамилию — телохранителя звезды немого кино. Опять корректирует до вечера с перерывами на обед и ужин. И только тогда вспоминает, что надо бы позвонить Ольге. Слушается сам себя и набирает номер, который уже знает наизусть — сколько раз его разглядывал, думая, не позвонить ли. Слушает в этот раз что-то хардроковое и, как ему кажется, жизнеутверждающее на немецком языке вместо гудков. И уже готовится закончить звонок — ему кажется, что он позвонил не в то время, поэтому ему и не отвечают. Но тут он слышит знакомый до боли голос, этим вечером смеющийся: — Привет, Денис. Прости, я сейчас не одна. Можешь позвонить завтра? Отвечает: «Да, конечно» и проводит пальцем по сенсору, заканчивая разговор. Начинает было размышлять, с кем она проводит время, раз его послала, однако тут появляется ощущение, которое перетягивает на себя одеяло. Он смотрит вниз — и видит вместо привычного совсем чуть-чуть неудобного стула знакомое зелёное кожаное кресло. Думает, откуда бы оно могло взяться. Однако почти сразу вспоминает недавний разговор с братьями Джеймсонами и как один из них предложил подарить ему это кресло. Он, разумеется, воспринял это всего лишь как шутку, но он никогда не умел разбираться в людях, так что допускает мысль, что мог ошибиться. И мысль эта оказывается правильной. Он счастливо устраивается поудобнее в невероятно классном в его понимании кресле и только теперь замечает новый зелёный лист бумаги на столе. Берёт его, размышляя, почему же тот не оказался в папке среди сородичей, но когда разворачивает и начинает читать, понимает, что ему там не место. На нём написано: «Привет, Дэн. Прости, что оно ползло к тебе так долго. Почему — не скажу. Наслаждайся. Искренне твой Джей». И постскриптум: «Впечатления можешь написать на этом же листе». Иванов слушается и строчит благодаря почти ежедневной корректуре уже изменившимся в лучшую сторону почерком: «Спасибо тебе огромное, Джей. Оно крутое». И когда заканчивает писать, лист исчезает, вспыхнув напоследок зелёным пламенем. Денис хмыкает — ах уж эти маги-выпендрёжники, но без злобы. И достаёт из шкафа книгу Хайнлайна — покидать это прекрасное кресло совершенно не хочется, так что почему бы не почитать что-то не по работе? Тем более, он давненько не брался за фантастику. А вскоре приходит и время спать. Он ложится рано — пытается соблюдать режим, считая, что полезно для здоровья. И заглушает внутренний голос, упрямо шепчущий, что ночные посиделки кое с кем вообще-то вредны. Думает, что утром пойдёт в спортзал — ему ведь не назначили графика тренировок, а ходить можно и каждый день.

***

Утром вспоминает эту мысль и послушно надевает снова спортивный костюм. Ловит себя на мысли, что хочет завести как минимум ещё один — и смеётся сам над собой: стал шмоточником. Берёт моток и следует за ним. По дороге здоровается с братьями Джеймсонами и благодарит одного из них — он даже не знает, кого именно — за кресло. Получает вполне понятное «Не за что», хоть для него и есть за что, и вдогонку пожелание удачи. Говорит: «Спасибо» и по-прежнему с хорошим настроением топает вслед за нитками. На этот раз в дверь спортивного зала не стучится. Она автоматически открывается перед ним — и он неожиданно и смешно для самого себя думает, что его пригласили в клуб. И утверждается в этой мысли, когда к нему подходит улыбающийся Джим. Тот здоровается с ним и проводит до тренажёра, который кажется Денису тем же, что и в прошлый раз. Снова нажимает на вроде бы ту же кнопку, что и вчера. И предупреждает: — Сегодня попробуем другую скорость и время. Ты ведь не против, Ден? Иванов качает головой — естественно, он не против. И Джим улыбается снова — уже другой, какой-то предвкушающей улыбкой. И указывает рукой на тренажёр — мол, начинай. Денис послушно становится на дорожку и идёт, сначала с той же скоростью, что и в прошлый раз, но затем тренажёр напоминает ему, что надо бы ускориться, и он покоряется. Джим пару минут стоит возле него, наблюдая с поощрительной улыбкой, однако вскоре отходит к другому подопечному. Иванов идёт, сколько нужно, снова не глядя на часы. И опять к нему подходит Джим, выключает тренажёр и объясняет: — Ты хорошо справился с новой скоростью и временем. Дениса тянет спросить, когда они перейдут на другие упражнения, тренажёры. Нет, он, конечно, знает, что вряд ли станет таким мускулистым, как, например, тот парень, который работает со штангой буквально в нескольких шагах. Но не спрашивает — он понимает, что тренеру виднее. А тот в это время прощается с ним до завтра — говорит, что ежедневные прогулки полезны, а на территории Школы негде гулять, вот и надо пользоваться тренажёром. Иванов благодарит и выходит из зала. Переодевается и принимает душ и уже собирается взяться за работу, как тут понимает, что его бедный живот уже пару минут требует чего-то съедобного. Вот и отправляется в столовую. Идёт с подносом до любимого столика — и еле сдерживает разочарованный вздох: там сидят Роб и Элен. Однако он решает не показывать эмоций и вместо этого улыбается и садится за стол. Коллеги здороваются, а Роб почему-то смотрит на поднос Иванова. Кривится и спрашивает: — Ты этим собираешься наесться? Денис опускает взгляд на тарелку с достаточно питательным, по его мнению, салатом из телятины с овощами, приподнимает бровь и объясняет: — Я хочу поменять режим питания. А то буду весить килограмм двести. Роб смотрит на него офигевшим взглядом и неодобрительно качает головой. Объясняет свою позицию: — Чувак, ты ведь парень. А звучишь как свихнутая на диетах девка. Элен, отвлёкшись от своего блюда, протягивает задумчиво: — Вообще, я думаю, Ден прав. У нас сидячий образ жизни, и вполне реально стать огромным не из-за мускулов. Роб резко вскакивает со своего места, машет рукой, объясняет: «Да ну вас, ебанутые» и пересаживается за другой стол где-то вдалеке. Денис еле сдерживает улыбку — у него странная реакция, по крайней мере, он так считает. Он уже собирается извиниться перед Элен за то, что они из-за него поссорились с Робом, но она его опережает с улыбкой: — Не переживай. Он ночью придёт ко мне в комнату, и всё будет хорошо. Иванов роняет в пустоту, не глядя на неё: — Надеюсь. А она предупреждает его: — Только я немного согласна с Робби. Ты не должен сам себе назначать диету, не то иссохнешь. У нас здесь есть диетологи — уверена. Посоветуйся. Диета — это хорошо, но под наблюдением специалиста. Денис задумчиво кивает. Он её прекрасно понимает и согласен с ней. И будет искать диетолога. А Элен извиняется: — Прости, я очень хочу поесть. Давай поговорим в другой раз. И цепляет вилкой грибочек на тарелке. Иванов послушно кивает и принимается за как всегда вкусный салат, задумавшись о диете. Он убеждён — и она, и спорт ему просто необходимы. Элен расправляется с блюдами очень быстро — он так судит, потому что еле успел за это время съесть половину салата, и прощается с ним, поцеловав в щёку. Денис невольно трёт место, куда она клюнула, и только тогда заканчивает с едой и покидает столовую.