Синдром благодарности

Работает до вечера с перерывом на обед и решает таки позвонить Ольге — завтра-то уже настало, вопреки известным словам. Набирает и ждёт пару напряжённых секунд. Но ждать не приходится долго — он почти сразу слышит знакомый высокий весёлый голос: — Привет, Денис. Идём на крышу? Он, опять забывшись, кивает. Однако вспоминает, что его не видят, вот и озвучивает свой жест: — Конечно. Взять пледы? Почему-то ему кажется, что где-то там в своей комнате Ольга задумывается. И некоторое — не слишком длительное — время спустя отвечает: — Вообще-то там пара штук валяется, — и, видимо, учуяв разочарование Иванова, передумывает: — Но мне нравятся твои. Бери и иди ко мне. Денис послушно встаёт со ставшего любимым кресла и направляется, прижимая телефон к уху, к шкафу. Вытаскивает в этот раз четыре пледа, два из которых похожи друг на друга, как братья Джеймсоны, даже цветом волос… то есть ткани — она очень светлая. И пока думает, на кой им сдалось столько, Петрова отключается. А он понимает — два лишних пледа понадобятся: вдруг им будет холодно там, наверху. Так что берёт все четыре и запирает комнату. Идёт в комнату Петровой по уже оранжевым коридорам Школы, удивляясь — когда успели покрасить? Но почти сразу же забивает, мысленно взмахнув рукой и успокоив самого себя мыслью: «Это же Школа». Проходит сквозь гостиную, и братья Джеймсоны синхронно желают ему хорошего вечера, а один, подмигнув, даже ночи. Считает нужным остановиться и поблагодарить за кресло: — Привет, парни. Хотел бы сказать огромное спасибо за кресло. Оно великолепно — удобное, тёплое… Его перебивает один из братьев: — Ладно, не надо подбирать эпитеты — мы все знаем, что ты творческий человек. Не за что. Пользуйся. И если что-то нужно — обращайся. Второй вклинивается в разговор: — Иди уже. Тебя наверняка уже заждались. Третий добавляет: — Ещё раз удачи. Денис благодарит кивком и направляется дальше. Проходит ещё пару оранжевых коридоров, невольно удивляясь, почему же их так много, и наконец-то оказывается возле комнаты Ольги. Стучит, дверь открывается сама собой, и он входит. Не видит Петровой сразу и ищет взглядом по всей комнате, однако вскоре вспоминает, как было однажды — что она где-то за перегородкой наводила красоту. И как раз когда успокаивается и перестаёт её искать, откуда-то из глубины слышится голос Ольги: — Денис, это ты? — она сама себе отвечает: — А кто же ещё мог бы ко мне зайти? — и просит: — Ты не мог бы присесть? Я сейчас выйду. Иванов кричит, забыв о прекрасной слышимости в Школе: — Конечно! Подходит к большому письменному столу посередине комнаты. Садится на стул, и замечает на столе журнал о моде с названием «Seventeen». Роется в памяти, слышал ли когда-то о таком, понимает, что нет, и уже тянется взять его, но тут из-за перегородки показывается Петрова — на этот раз в чёрной плиссированной юбке и светло-лиловой блузке. Опускает взгляд на её ноги — ему не очень-то хочется, чтобы она снова мучилась, поднимаясь на каблуках, и облегчённо вздыхает — в этот раз она в кроссовках. А то он бы снова волновался, как бы она не грохнулась с каблуков на лестнице. Нет, он, конечно, прекрасно знает, что красота требует жертв, однако не хочет, чтобы ими становились близкие ему люди и прочие создания. Он не замечает, как они поднимаются на крышу, — возможно, это для него слишком обыденное действие, чтобы обращать на него внимание. Расстилает на привычном месте два пледа и накрывает их остальными, осматривается в поисках Ольги. Она обнаруживается возле знакомого столика с фруктами. Он уже собирается окликнуть её, как она сама подходит к нему с огромным фруктом в жёлтой сетке. И рассказывает: — Это, видимо, помело. Видел такое? Денис роется в воспоминаниях и отвечает: — Вроде бы когда-то покупал в супермаркете. Петрова хмурится и уточняет: — Тогда почему ты не вспомнил манго? Иванов снова задумывается и вспоминает: — Мне кажется, когда я брал манго, он был другого цвета. Ольга протягивает задумчиво: — Поня-ятно… А помело более знакомое, — и сразу же меняет тон, — он звучит теперь более весело: — Посмотри, что сюда вложили, — и подаёт ему бумажку. Денис послушно берёт её и читает в приглушённом романтическом свете вслух: — Помело. Очень много отходов. Есть без перегородок, как и свити. Смотрит на неё в лёгком шоке — что же это значит? А она быстренько объясняет: — В этот раз к каждому фрукту прикреплена бумажка с названием и способом есть, — берёт с тарелки зелёный тоже довольно-таки большой фрукт и зачитывает: — Свити. Гибрид грейпфрута с помело. Очень много отходов. Есть без перегородок, — и сразу же отделяет перегородку от свити, объяснив неизвестно почему: — Просто захотелось проверить, что же они с фруктами натворили. Помело мне показалось сладким, а грейпфрут ведь кислый. Мне интересен вкус этого свити. Иванов кивает, мол, понимаю, а она всё-таки берёт перегородку из фрукта и подносит ко рту, листик в руках у Дениса тут же меняет текст: «Я же предупреждала». Текст заканчивается ехидным смайликом. И почти сразу, как Иванов прекращает читать вслух, Ольга выплёвывает перегородку и возмущённо объясняет, выбрасывая: — Кисло слишком. Денис еле сдерживает желание процитировать записку и подходит к столику. Рассматривает почти всегда диковинные, незнакомые ему фрукты и берёт что-то похожее на маленький апельсин. Объясняет: — Мне тоже захотелось поиграть в эту игру, — отклеивает от оранжевого бочка фрукта очередной листочек и читает: — Кумкват. Похожий на маленький апельсин как видом, так и вкусом, — откусывает кусочек и кивает. — Разве что немного кислее. Хотя апельсины тоже бывают разные… — читает дальше: — Можно есть и шкурку. Если не боитесь проблем с почками, — смотрит наверняка неверящим взглядом на записку и протягивает: — Хочу проверить… — надкусывает шкурку и удивляется вслух: — Вкусно. Очень сладко. Петрова смотрит на него недоверчиво и в свою очередь снова подходит к столику, спрашивая на ходу: — Именно шкурка? — берёт точную копию фрукта, которым сейчас наслаждается Денис, и надкусывает шкурку с видимым удовольствием. — Блин, и правда вкуснятина, — съедает всю оранжевую шкурку и кусает мякоть, но почти сразу же откладывает остатки, объяснив: — Шкурка вкуснее, — садится на клетчатый плед, накрывшись вторым, и предлагает: — Давай поговорим. Иванов кладёт возле себя остатки кумквата и соглашается. Ольга же, видимо, считает нужным извиниться за вчерашнее, ведь говорит: — Прости, что вчера не поболтала с тобой. У меня была Алина. — Ничего страшного. Я всё понимаю. Петрова же продолжает: — И она весь вечер говорила о своей мечте пойти на «Топ-модель по-американски». Даже притащила журнал, где на обложке победительница какого-то там лохматого сезона этого конкурса. Денис задумывается и вспоминает журнал у Ольги на столе. И озвучивает свою мысль: — М-м-м… И какую профессию она бы назвала на кастинге? Наёмник? Петрова его перебивает: — И шлюха. Иванов смотрит на неё наверняка большими глазами — мол, как ты можешь так говорить о собственной подруге? И Ольга, наверное, чувствует вину, ведь объясняет: — Но это ведь то, кем она здесь работает. И она сама себя так иногда называет. Денис хочет что-то сказать, уже открывает рот — ему правда странно такое отношение этой Алины, однако он понимает вскоре, что это дела их с Ольгой. Вот и молчит. А Петрова быстренько старается перевести тему: — А ты как? Чем занимался это время? Иванов пожимает плечами и рассказывает: — Да работал с книгой, наконец-то взялся за себя, а то ещё раздуюсь. Да, звучит как-то стереотипно по-женски. Ольга со смехом перебивает его: — Ага. Это мы визжим перед зеркалом и подругам «Я жи-и-и-ирная!» и даём слово похудеть с понедельника. Денис уточняет: — И как, получается? Петрова снова смеётся во весь голос и пытается сквозь взрывы смеха проговорить что-то. Однако почти сразу же наверняка понимает, что это слишком сложно, так что сначала прекращает смеяться, хоть и не достаточно скоро, пару минут просто дышит, вызвав у Дениса беспокойство, и наконец-то почти спокойно качает головой и рассказывает: — Не-а. Я понимаю, что с моим образом жизни здесь мне надо заняться спортом и сесть на диету, чтобы не стать шариком на ножках. Иванов решается перебить её, предлагая: — Я как раз хотел найти здесь какого-то диетолога. Не хочешь присоединиться? Ольга улыбается, но, к счастью для Дениса, уже не ржёт во весь голос, когда спрашивает: — Наверняка при помощи братьев? Иванов пожимает плечами и подтверждает: — А кого ещё? Я бы ещё предложил поработать с тем тренером, с которым начал заниматься я, но я не помню, работает ли он с девушками. По крайней мере, в его спортзале девушек я не видел. Петрова звучит убедительно-ревниво, когда задаёт вопрос: — Так ты заглядываешься на других девушек? Денис надеется, что его голос кажется твёрдым и уверенным, когда отвечает: — Зачем? Мне не нужны другие девушки. Ольгин голос уже кажется счастливым, когда она уточняет: — А я нужна? Иванов пожимает плечами и явно чувствует настороженность Петровой после этого жеста, так что поскорее старается её успокоить: — Только ты и нужна. Ольга улыбается и почему-то откидывает один плед и поднимается. Денис уже хочет выяснить причину её поступка, однако она сама извиняющимся тоном разъясняет: — Мы снова засиделись. А я тут задумалась, что и правда хочу к диетологу. Может, сходим завтра? — вытаскивает телефон, вводит пару цифр и смотрит, видимо, на время, ведь продолжает: — Точнее, уже сегодня. — Конечно. Иванов уже тянется собрать все пледы и остатки плодов, но Петрова делает широкий жест — и пледы сами ложатся друг на друга и сворачиваются в огромный тюк. Денис сначала немного расстраивается — он бы не прочь посидеть здесь ещё, но решает тоже пойти вниз, проводить Ольгу. Вот и берёт весь ворох и первым спускается. Проходит пару шагов по лестнице и тут слышит голос Петровой: — Может, тебе магией помочь? Чуть не падает, оборачиваясь — и испуганно думает, что утраченная пару лет назад неуклюжесть вернулась — и отвечает: — Нет-нет. Ты устала за день. И останавливается, когда слышит полный горечи голос: — Не от чего уставать. Нечем мне заняться. Уже тянется подняться на те ступеньки, которые их разделяют, но она продолжает, оказавшись возле него: — Может, мне тоже пойти в спортзал? А ещё жаль, что я плохо знаю языки. Так бы поработала, как ты. Иванов задумывается и решает ответить: — Тренировки никому не помешают. А по поводу языков… У тебя прекрасный русский — чистый, грамотный. Думаю, из тебя бы получился корректор. Ольга обгоняет его и вздыхает где-то впереди. Денис невольно задумывается, что такое со ставшей уже их лестницей — что-то она никак не заканчивается. А Петрова продолжает грустно: — Возможно, я и грамотна. Но я совершенно не умею замечать чужие ошибки. Вот корректор из меня бы и не получился. Иванов вполне искренне отвечает: — Жаль. Остаток пути до комнаты Ольги они проходят молча. А возле двери она опять обращается к нему: — Давай сегодня сходим к братьям. Пусть скажут, где искать диетологов. Денис кивает. Они прощаются, и он доходит по уже синим коридорам до своей комнаты. Причём всё время надеется не ошибиться коридором или дверью — Школа так меняется последнее время, что даже двери уже выглядят по-другому. Всё-таки оказывается у знакомой двери. Входит в комнату, кладёт пледы в шкаф, переодевается и ложится спать. Потом вспоминает, что ему хочется встать пораньше, чтобы успеть побывать в спортзале, прежде чем идти к Ольге. Вот и ставит будильник и таки засыпает.