Боевой путь

      Наш взвод свели в роту из 15 танков и отправили в Эль-Халлуф. Разведка доложила, что у вражеской сводной роты тоже 15 машин, и каждому танкисту дали список. В тактическом планшете были подробные описания карты местности с интерактивным отображением союзников и противников, а также двойной список, состоящий из 3-х танков X уровня, 5 танков IX уровня, и 7 танков VIII уровня каждой команды. Наш СУ-100М и «Самоходное противотанковое орудие» моих напарников относились к восьмеркам. Я была уверена, что и у них есть такой же список. И как всегда, ни у этой, ни у вражеской рот не было командиров, зато было 2 взвода.       От нас требовалось все то, что всегда требовали нас: уничтожить противника или захватить высоту за 15 минут. Танкист из CDC вышел на связь во взводном радиоканале:       — Что нам делать?       — Стой на ПТ позиции и веди оттуда огонь, — ответила я французу. — Я буду светить.       Предбоевой отсчет заканчивался, машины других бойцов заводились. Аня прильнула к прицелу и готовилась вести разведку. Таймер перешел на боевой режим, и я отдала свой первый приказ:       — Таня, давай левее. Нужно занять место для разведки.       Мехвод повернула танк ровно на 90 градусов налево и повела нас вперед. Башня была повернута чуть направо: так наводчица тоже искала врагов. Нам было видно плато, откуда была видна вражеская дорога и деревня. Таня водила танк, укрывая нас от вражеских разведчиков.       — Бронебойный заряжен! — отчиталась Инна, которая была заряжающей.       Разъезд команды не удивил меня: танк-разведчик AMX 13 90 тоже полетел на плато; машины поддержки в лице 2-х истребителей танков и Пантеры 8.8 заняли полку; штурмовые тяжелые танки уехали воевать в сторону гор.       Вот только мой взводный решил последовать за мной, надо бы ему сказать, но перед этим нужно указать экипажу о противнике:       — Самоход на 60, Мутц на 70.       Но Оруженосец оказался за препятствием, а Панцер вне зоны видимости.       — Не вижу цели, — сказала Аня, наводчица.       Несколько секунд не было целей, есть время для переговоров:       — Что ты тут делаешь?       — Еду тут, свечу, — отвечает мне командир CDC.       — Я же сказала тебе стоять на позиции стрельбы и вести огонь оттуда, — возмущаюсь я. — Ты слишком большой для того, чтобы вести разведку.       Наш танк продолжил движение вперед, и на планшете отобразился вражеский тяжелый танк, AMX 50 120.       — Тяж на 15, — доложила я своему экипажу.       — Не вижу его, — снова сказала наводчица.       Таня без промедлении повела танк на позицию стрельбы. Наводчица наводила орудие на врага. Я же ждала, пока он не появится на моих триплексах. Как только тяжелый француз вышел на линию огня, я молниеносно отдала команду:       — Стоп-машина, огонь по тяжу!       Аня взяла упреждение и ждала остановки качки для уверенности. Как только машина застыла и башня перестала вращаться, она нажала на спуск.       Казенник орудия резко откатился назад от отдачи, выкинув гильзу. Выпущенный в сторону врага снаряд угодил ровно в ленивец, остановив тем самым вражеский танк и пробив его корпус. Как только я доложила команде о пробитии, Таня без промедления откатила машину назад, чтобы укрыть машину за рельеф. Вентиляторы гнали пороховые газы обратно в затвор; Инна брала новый бронебойный унитарник с укладки и положила его на лоток, нажав на кнопку досылателя и отчитав нам о сделанном.       На планшете появились 2 иконки около тяжа: союзники быстро отработали по остановленному нами врагу. AMX 50 120 скоро готов был развалится, но он успешно спрятался за камнем. Вражеская разведка, кажется, потеряла нашу машину из виду и я приказала:       — Выйти снова на позицию, средний танк на 10.       На прицеле наводчика был виден вражеский AMX CDC, он отступал, но через секунду, мой танк снова открыл огонь. Отдача орудия качнула наш танк, Таня снова откатила машину назад, я успела увидеть пробитие на броне врага.       — Работайте по квадрату D4, — приказала я экипажу.       Команда выжидала противника, мой танк остановился на складках местности, а я принялась проверять боевую обстановку. Оказалось, что за столь короткое время, противники прорвали фланг тяжелых танков, а со-взводный, меняя позицию, получил повреждения. 416-й качнулся от выстрела, команда пробила какую-то машину, которая быстро скрылась из поля зрения. Мне пришлось срочно связаться с напарником:       — Отступаешь?       — Да, — ответил мне командир CDC.       — Ясно, — соглашаюсь я. — Далеко не уходи.       — Принято, — ответил со-взводный.       Расклад сил был не в нашу пользу: они выбили себе большой гандикап, убрав с боевого строя множество наших танков. 2-й номер уехал встречать наступающие на базу вражеские танки. Неожиданно для нас, снизу поднимался на плато вражеский Т-54 первый образец. Я отметила его на планшете и быстро доложила команде об обнаруженном противнике:       — Т-54-1 у подножья плато.       Останавливать его было некому, кроме нас, и следующий приказ для экипажа был таким:       — Спускаемся к врагу, он под нами!       Наша боевая машина оставила позицию и понеслась навстречу к одинокому противнику. Дизельный оппозитный мотор ревел изо всех сил, заставляя коробку крутить гусеницы быстрее. Встретив «образца» на прицеле, Аня сразу же открыла огонь из пушки. Бронебойный снаряд угодил в нижний бронелист, оставив на нем свежее отверстие.       — Крути его! — резко скомандовала я.       Попадание не прошло бесследно для противника, и он тут же открыл огонь по нашему танку. Нам повезло: его снаряд срикошетил от округлых краев башни, не нанеся повреждении танку. Радиостанция разрывалась от треска уничтоженных союзников, но в пылу боя этому не придаешь значения. Инна еле успела дослать очередной снаряд в казенник, подготовив орудие к очередному выстрелу.       — Целься в борт! — быстро даю совет наводчице.       — Мы стараемся, — отвечают в унисон Аня и Таня.       Машина, на полном ходу, буквально пролетела Т-54-1, позволив нам выстрелить ему в левый борт. Пальцы наводчика снова отжимают спуск на чебурашке, танк качается от отдачи выстрела, облако дыма на секунду «забило» все поле обзора, вылетевшая из затвора гильза наполнила боевое отделение тонким пороховым ароматом. Противник получил повреждения от нашего снаряда, и оставить это без ответа он не сможет. Мехвод быстро разворачивала танк лбом к противнику, чтобы не подставить нас под его огонь.       Враг стреляет по нам из своего орудия: 100-мм снаряд угодил прямо в корпус. Попадание качнуло машину и разорвало сварной шов на корпусе танка, но каким-то чудом осколки не сломали гитары и коробку передач. Таня пыталась выжать все лошадиные силы из двигателя, упорно работая рычагами, чтобы дать хотя бы секунду для выстрела в другой борт. Эфир рации затрещал в последний раз: кажется, в живых из союзников никого не осталось.       Образец пытается подставить свой крепкий лоб на линию огня, однако его маневренности оказалось недостаточно. Затвор нашей пушки снова закрылся, и Аня продолжила вести беглый огонь по противнику. На этот раз мы попали в левый борт, планшет насчитал у него несколько критических повреждении. У врага рассыпался боекомплект, вот только в затворе у него все же был снаряд.       Последний выстрел противника угодил в крышу МТО, что оказалось для нас фатальным: снаряд угодил прямо в двигатель. Поврежденный двигатель стучал поршнями и царапал цилиндры, выдавая меньше лошадиных сил. Таня еле притиралась к врагу, чтобы орудие гарантированно попало по нему. Цепной досылатель дослал еще один унитарник в казенник, и этот выстрел из нашей пушки уничтожил танк противника.       Последнее попадание по образцу зажгло танк, не оставив у него прочности. И в кругу обзора появилось множество танков противника, и один из них был совсем рядом. Отреагировать на него мы не успели, его снаряд крупного калибра разорвал нашу машину в клочья, выведя нас из боя.       Битва проиграна, наша рота смогла уничтожить 7 танков противника, а враги уничтожили нас в полном составе.