Одна судьба на двоих

На удивление, хорошо выспавшись, я осталась лежать в кровати, уставившись на разбросанную около шкафа одежду. Подбивало желание встать и устроить генеральную уборку, но раз за разом я отказывала ему в этой просьбе. Как можно спокойно вырваться из теплой кроватки ранним утром? Тем более, ради того, чтобы прибраться и разложить вещи по полкам. Конечно, никак! Я решила заняться этим чуть позже. Целый день впереди. Поэтому, закутавшись в одеяло, снова пустилась во вчерашние воспоминания, поглядывая на ворох одежды, и, глупо улыбаясь. Интересно, чем бы закончился вчерашний вечер, и смогли бы мы пойти в последствии на пляж, если бы Сет не струсил и закончил начатое? Мысли, витавшие в голове, по поводу нашего «мини любви у шкафа», заставили меня покраснеть и зарыться с головой под подушку. Я почувствовала, как покраснели мои щеки. Странно, но когда Сет вчера касался меня, я не испытывала ни страха, ни смущения, только желание. А может, это было совсем не странно? Было ведь совсем не до этого. Уже сейчас, обдумывая вчерашние поступки, я могла с уверенностью сказать, что Сет выбрал правильное решение и оставил все как есть. И не только потому, что я, в отличие от него, забыла про «красные дни календаря», которые, к слову, должны были закончиться если не сегодня, то завтра, но и потому, что только сейчас поняла, что пожалела бы об этом спустя время. Просто я имела особенность делать все по правилам. И это касается всего, начиная с самой себя и заканчивая отношениями с парнями. Мы должны встречаться, только потом переходить к более серьезным вещам, включая ласки и сам секс. Только если рядом Сет, обычно все правила и рамки летели к чертовой матери. Вчера я это успела усвоить. За дверью послышались шаги, и без стука в дверь в мою комнату вошел Пекос. В этот раз он был не в рыбацком обмундировании, а в привычном для него летнем комбинезоне с яркими красными полосами по бокам, где значилось название автомастерской, где он работал до разорения предприятия. Также на нем прекрасно сидела красная футболка, заправленная в комбинезон, кепка, ветровка и ботинки. И в отличие от прошлого раза, с его ботинок большими ошметками не валилась грязь. Они были начищенными, разве только не сверкали от блеска. В свое время Пекос усердно трудился в автомастерской Форкса, где ему и предоставлялась такая одежда. Дядя всегда оставался верным своему делу, следил за одеждой. Умудрялся чистеньким выползать из-под капота автомобилей с ключами, монтировками. Потом фирма его друга разорилась, стали появляться новые автомастерские, более усовершенствованные, и Ханори пришлось свернуть дело. Теперь же дядя иногда довольствовался тем, что за определенную плату чинил машины жителей резервации, подрабатывая в маленькой мастерской. На еду нам хватало, а большего пока и не требовалось. Главное, что я помогала ему: не просила денег на одежду и всякие девчачьи штучки, вроде сережек, подвесок и прочей бижутерии. Одежды мне хватало, а прогуливаться по магазинам в поисках нового платья, которое обязательно должно сочетаться с туфлями или балетками, было не по мне. Но сейчас было ничуть не легче. От Пекоса пахло краской, бензином и соляркой. Смесь этого «удивительного» аромата быстро ударила в нос, съежившись и зажав нос рукой, я выкарабкалась из-под одеяла. – Добрый день, поздняя пташка, – с улыбкой проговорил дядя, предусмотрительно бросив какую-то тряпку на стул, прежде чем сесть на него. Он сразу понял, почему я зажала нос ладошкой, поэтому поспешил оправдаться: – Я помогаю чинить машину приятелю, поэтому от меня так и пахнет. И не зажимай нос, ведь вряд ли этот способ помогает, – и как в извинение добавил: – Нам нужны деньги, а Ачэк Гудэхи заплатит нехилую сумму, если я починю его Ford. – Ты прав! Но будь осторожен, Ачэк не всегда выполняет, то, что говорит, – горько прошипела я сквозь ладошку, пытаясь устроиться так, чтобы укрыть нос одеялом. – Однажды отец говорил, что твой приятель обманул какого-то человека, и ему пришлось несладко. И почему ты так рано будишь меня? Пекос усмехнулся и помотал головой. – Во-первых, твой дядя хоть и сорокалетний мужик, но знает, что делает и что говорит. А Ачэк меня не подведет - уже отдал половину суммы за ремонт, – выдохнул он. – А во-вторых, если для тебя полдень, это ранний подъем, то да, я рано пришел тебя будить. – Что? – я отодвинула в сторону одеяло, открывая «прекрасному» запаху с удвоенной силой ворваться в мой нос, и издала приглушенный писк. Это же надо столько спать! Но под смех дяди, вновь спрятала лицо за одеялом, которое пахло куда приятнее. – Я и представить не могла, что снова так поздно проснусь. Думала, и девяти нет. Пенелопа звонила? Лучше бы я не задавала этот вопрос потому, что радостная улыбка сползла с лица дяди, и он нахмурился. Встал со стула, неуверенной походкой подошел к окну. Он выглядел удрученным, переживая за мою подругу. Я тоже разволновалась, но не подавала вида, ведь кто-то из нас должен был сохранять здравый рассудок. – Нет, не звонила, – спокойно ответил он. – Но, наверное, это хороший знак. Может, именно сейчас она обговаривает с начальником свое увольнение. – Да, ты прав, – бодро проговорила я. Хотелось верить, что все будет хорошо. Иначе и быть не могло. Но волнение пришлось испытать и мне, когда Пекос, опустив голову, усмехнулся, разглядывая вазу с маками. Мне следовало вчера убрать ее с подоконника или поставить в другую комнату. Дядя захватил один цветок и, вытащив его, повернулся ко мне лицом. – Кто подарил? – Никто не подарил, – нагло солгала я, пытаясь прикрыть краем одеяла не только область рта, а уже все лицо. – Вчера сорвала с клумбы нашей соседки Нейры Уоки. Щеки предательски загорели, сердце зашумело в груди, и я отчетливо поняла, что на этот раз дядя мне не поверит. И он, конечно же, не поверил, засмеялся и обратно вставил в вазу варварски вытащенный цветок. Он снова повернулся ко мне и помотал головой. – Ты совсем не умеешь лгать, Зои! – весело протарабанил он, присев на край кровати. – Ночью маки рвала? У Нейры? У нее на клумбе никогда не росли маки – она их не приемлет. Я это знаю и помню! Когда чинил машину ее мужа, то по горло наслушался историй, как и чем она поливает папоротники там всякие, какие цветы выращивает, какие помогают при болезнях... В общем, я в курсе, что растет на клумбе у Нейры. А теперь скажи мне, кто подарил тебе такой замечательный букет? – мягко уговорил меня Пекос. На этот раз увильнуть не получилось, дядя покосился и пересел на другой конец кровати, ближе к двери. Безмолвно этим сообщив, что сбежать мне не удастся. Собираться с мыслями пришлось недолго, поэтому, удобнее устроившись, опустив взгляд, начала тихо говорить, лишь бы не смотреть в глаза дяде. Хм… прекрасные зеленые листочки… как интересно-о-о. – Брейди подарил, – тихо ответила я и сжалась в комок, боясь даже посмотреть в сторону дяди. – Ты с ним встречаешься? – приглушенно спросил Пекос. – Влюблена в него? Ответ поступил незамедлительно. – Решил, что имеешь право задавать мне вопросы о парнях? Серьезно? Поговорим об этом? – я изогнула губы в кривую улыбку и приглушенно засмеялась. – Может, еще поведаешь, откуда дети берутся? Дядя улыбнулся. – Зои! – вальяжно проговорил он, слегка выгибая бровь. – Я теперь твой опекун и должен интересоваться твоей жизнью, хочешь ты этого, или нет. И если я прошу тебя рассказать правду, то ты должна это сделать. Это все ради твоего блага. Ради моего блага? Хм... возможно. Только мне не нравилась перспектива быть перед дядей как на ладони и говорить о моих отношениях с Брейди... С ним легко, приятно, как со старым приятелем, который только что вернулся из долгой поездки. Я была всегда ему рада. Только это была не любовь, это я понимала. С одной стороны, он был тем, кто подходил мне, но с другой, я была влюблена в Сета. Но не только это давило и убивало, превращая в маленького человечка, не приспособленного к жизни. Однако дяде знать об этом совсем не обязательно. – Ладно, – прошипела я, решив признаться. – Я не влюблена в Брейди. Мы хорошие друзья. Парень просто решил меня утешить букетом маков потому, что не смог прийти. Доволен? Пекос усмехнулся. – Не совсем, но выглядит правдоподобно, – сказал он, а потом осторожно продолжил: – А что Сет, в таком случае? Я сильно схватилась пальцами за одеяло. Думать стало сложнее. И что, позволите, ему ответить? Что я неблагоразумная девка, которая знает как себя вести и что сказать? Да дядя раскусит меня как влажную печенюшку и даже не подавится. Говорить о Сете не хотелось, от слова «совсем» и не только потому, что в груди завязывался тугой узел боли, когда я не видела его долгое время. – А что с ним? – пробормотала я, стараясь подавить приступ паники, до боли сжав кулаки, ногти тут же впились во влажные ладошки. Но к черту эту боль. Просто к черту. Я старалась выглядеть уверенно, подняв лицо, с вызовом смотря на Пекоса. Дядя снова невинно улыбнулся и продолжил пытку. Я начала нервничать. – Мне показалось, что у вас какие-то определенные отношения, – сказал он, подняв брови. Пекос был обескуражен. – Я думал, что вы встречаетесь, он ведь так часто приходит к нам. Пока дядя растерян – надо действовать, поэтому я придвинулась ближе к нему и тут же пожалела – ядреное месиво различных запахов, заплескалось в носу, и я чихнула. Только дядя не обратил на это внимания, склонил голову набок и почесал затылок, перед этим сбросив кепку на кровать. – Если бы мы встречались, то я бы еще вчера рассказала тебе об этом, – прошипела я, потирая нос. Однако этот стойкий запах придется неделю выветривать из комнаты. – И если мы будем встречаться, что недопустимо и несбыточно, ты первый об этом узнаешь. Дядя сразу улыбнулся, и, схватив меня огромной ладонью за талию, потянул к себе. Обнял как единственного ребятенка, который есть у него в жизни, и потрепал по волосам. Но в точности так и есть – я малой ребенок, он взрослый мужчина, мне следовало его уважать и делиться тайнами. Ведь кроме Пенелопы, я могла верить только ему. Конечно, есть Эмили и Ким, Рейчел... но это все не то. Тут личное... В любом случае, говорить про Брейди и Сета я планировала только с тем, кто тесно с ними не соприкасается. Пекос ласково отстранился и, надев кепку, встал с кровати. – Прости Зои, я не должен был на тебя давить и расспрашивать, – мотая головой, сказал он. – Право, неловко это... Совсем из ума выжил. – Ничего страшного, и не нужно просить прощения, – отмахнулась я, радуясь, что пытка закончена. – Ладно, – спустя мгновение прошептал Пекос, неуверенно потоптавшись с ноги на ногу. Он зачем-то отряхнул и без того чистые штаны комбинезона и поправил кепку. – Я больше не собираюсь докучать тебе, пойду к Ачэку и закончу ремонт. А ты сходи в магазин и купи продуктов – в холодильнике мышь повесилась. И можешь быть свободна. Деньги знаешь, где лежат. Прежде чем выйти из комнаты, Пекос развернулся и увидел разбросанную по полу одежду. Не подумав и секунды, он повернулся и заинтересованным голосом спросил: – А это что за боевые действия? – Психанула, – смеясь, ответила я. Ах, если бы он знал, что было после того, как я выкинула из шкафа ворох одежды.… Наверное, запер меня или открутил бы голову Сету. Но вернее всего, сломал бы парню челюсть, заблаговременно избавив от будущего потомства. Пекос быстро выпорхнул из комнаты, не позабыв хлопнуть дверью. Может, разозлен, озлоблен? Только чем? Все равно! Пролежав еще несколько минут под теплым одеялом, все-таки решила выскользнуть наружу и прибраться. Отчаянно и даже «весело» укладывая одежду обратно в шкаф, пустилась в воспоминания. Сейчас было важно поведать Пенелопе о случае у шкафа. Она бы одобрила и сказала, что я взрослею. Но ее не было. Прибравшись, надела юбку, скромную, почти до колен. Легкую футболку, которая прикрывала яркие пятнышки на руках, но оголяла плечи, и спустилась вниз на первый этаж. Без особых проблем взяла деньги, обулась и отправилась в магазин.

***

Подойдя к захудалому магазину, который принадлежал мужу нашей соседки Нейры, я вздохнула. Есть перехотелось, комок обиды подступил к горлу, но я быстро уговорила себя войти внутрь небольшого магазина с потертой, неоригинальной надписью на двери «У Уоки». Приезжим людям, или простым туристам, на пути которых лежала наша резервация, стало бы непонятно, что за древнее здание стоит около обочины потому, что снаружи было совсем неясно, что это магазин с продуктами. Практически обветшалая крыша с потертой краской, облупленные двери с железной ручкой… Видимо, дела у хозяина шли не так хорошо, как ему хотелось, но мне выбирать не приходилось, - до очередного магазина пришлось бы чапать минут тридцать. А при жаре моя лень достигла апогея настолько, что я решила зайти внутрь даже притом, что меня бы потом накрыло этим же домиком, если бы он соизволил развалиться. Я собрала всю волю в кулак, отворила дверь и зашла в магазин под небольшой звон колокольчика, который находился под потолком около двери. Неожиданно для себя, улыбнулась, когда осмотрела небольшое помещение. Верно, бывает, высказываются в разных умных книгах о том, что в первую очередь нужно смотреть в душу, а не на яркую обертку. За кассой сидела милая особа и считала деньги в кассе, престарелые квилетские женщины и мужчины с интересом рассматривали обертки с продуктами и мотали головами, видимо потому, что не видели срока годности или еще по какой другой причине. Решив не ошиваться у порога, сразу проскользнула дальше и стала набирать в небольшую корзинку, схваченную при входе, все необходимые продукты. К сожалению, магазинов в резервации было немного и они не всегда радовали разнообразными товарами, чаще всего их раскупали в начале недели. Некоторые жители племени отправлялись в Форкс. Там выбор больше. Жаль, что я не умела водить машину. Было бы гораздо проще, – смоталась бы туда и обратно, накупив кучу сладостей и несколько ведерок с мороженым. В захудалом магазине, конечно, было мороженое, но только фруктовый лед… это меня не устроило, поэтому, закончив осмотр холодных сладостей, я бросилась искать полку с шоколадом. Она нашлась быстро - около кассы. Я сразу схватила самую большую шоколадку с яркой шелестящей оберткой. Что ж, фундук и изюм вполне меня устраивал. – Соскучилась по сладкому? – моего уха коснулся приятный и знакомый голос. Бросив в корзинку большую плитку шоколада, я улыбнулась и повернулась назад. Теперь на обладателя томного грудного голоса я смотрела воочию. – Давно ли ты говорила, что и грамма сладкого не попадет в твой желудок? – Брейди! – вскрикнула я. – Привет! – я, правда, была рада его видеть, поэтому, поставив корзинку на пол, обняла своего друга, прижимаясь к его большой груди. Он выглядел атлетом по сравнению со мной - высокий, сильный, с улыбчивыми смешливыми глазами, и хватался за меня, как за спасательный круг. Но громкое хмыканье кассирши прервало наши обжимания, и мы отошли друг от друга. – Я не могу удержаться, когда вижу отменную плитку! Вот, например, такую! – я показала пальцем на шоколад в корзинке и ухмыльнулась. – Она огромная и точно вкусная! – А как же сыпь? – смеясь, спросил парень и, уловив на руке заживающее красное пятнышко, добавил. – Она ведь еще не прошла. – Знаешь, а к черту... не хочу быть правильной, – оправдываясь, ответила я. – И у меня нет аллергии на шоколад, иначе давно была бы похожа на сплошную болячку. Брейди усмехнулся. Я всего лишь на минуту повернулась в сторону кассы, позабыв о словах друга, заметив, как индейские старенькие бабушки устроили неравный поединок за какую-то странную упаковку, и увидела взгляд девушки, считающей небольшие купюры. Она смотрела на нас с Брейди в упор, небрежно путая деньги длинными пальцами. В ее взгляде читалась ревность, и на смену влюбленному взору пришла злость. Девушка ехидно осмотрела меня снизу вверх и повернулась к покупательнице, взяв из ее рук продукты. Я снова перевела взгляд на Брейди и, уже не улыбаясь, осмотрела его, пока он приветливо махал рукой своему приятелю, зашедшему в магазин. Они начали перекидываться новостями, - Брейди улыбался, пожимал плечами. Не мудрено, что его ревнуют и интересуются, подумала я. А он и, правда, был сложен как Бог: у него карие глаза, всегда поблескивающие какой-то заядлой чертовщиной; белоснежная улыбка во все лицо; ямочки на щеках; правильные и резкие скулы; небольшой лоб, черные, и, наверное, до одури приятные на ощупь волосы. Про великолепно сложенное тело и говорить нечего. Он чертовски… как бы это правильно сказать,… обворожителен, что ли. Сексуален. Ему никак не восемнадцать, года двадцать два так точно. И именно тут поймала себя на мысли, что совсем неприлично осматриваю его, как влюбленная девчушка, впервые увидевшая неземного красавца. Стало страшно. Даже неспокойно на душе. Будто раньше и не видела его вовсе. Я ведь не имела права осматривать его так пристально. И пока молодые люди общались, не думая ни минуты, я подняла с пола корзинку и поспешила к кассе, стараясь не смотреть в лицо ревнующей девушке. Она резко вытаскивала из корзинки продукты, шипела что-то про пакет, и буквально кинула им мне в лицо, назвав сумму. Рассчитавшись, быстро сложила продукты и понеслась к выходу. Говорить с Брейди, когда я так заинтересовано его осматривала, не представлялось возможным. Стало чуточку стыдно! Он же не Сет!!! Брейди!!! Меня резво схватили за руку, когда я выскользнула из магазина, и развернули к себе. Я попыталась унять сбившееся дыхание, попытавшись улыбнуться, но Брейди не отпускал руку и придирчиво осматривал мое раскрасневшееся лицо. – Хотела сбежать от меня? – спросил он, и я нервно сглотнула. – Нет… что ты?… – заикаясь и смеясь, ответила я. – Ты ведь разговаривал с приятелем, не хотела мешать. - Врунишка…. - Да нет, что ты…. Не вру я. Я не вру. – Ну, как знаешь, – видимо, все же поверив моему лепету, прошептал Брейди. Он развернул меня и настырно потянул за собой на просторную тропинку через лес, ведущую к моему дому. – А дальше чем планируешь заняться? Не хочешь проведать Эмили... Эбби? Они сейчас дома. Почти все там, даже Жаклин пришла в гости. – Брейди первым ступил на зеленую тропу и попросил следовать за ним, смотря под ноги. Слова парня вернули меня на землю, и, переведя взгляд с большой спины Брейди, я стала осматривать лес и нервно улыбаться. О, Боже! Каким же он был большим… сильным. Я запоздало поняла, что он начал мне нравится. Конечно, не так сильно как Сет, но… от этого не легче. Черт. Всему виной хорошее ко мне отношение, - Брейди подарил цветы, прислал стихи и вел себя как настоящий джентльмен. Ну да, если не учитывать во внимание случай на пляже, когда он укусил меня за губу. Он совсем не такой, как Сет. У них присутствовали свои преимущества и недостатки. – Уснула, что ли? – развернувшись ко мне, громко спросил Фуллер. – А на мой вопрос кто будет отвечать? То ли от неожиданного голоса, то ли от того, что сильно задумалась, я не заметила перед собой небольшую кочку и, споткнувшись об нее, полетела вперед и, как в завершение, приземлилась на грудь к Брейди. Он придерживал меня за плечи, и я слышала его веселый смех. Поднять лицо было испытанием! Но я пересилила себя и заглянула в его карие глаза. Он улыбался и прикусывал нижнюю губу, смотрел на меня как в тот день, – проникновенно, когда признался в любви. Стало неловко, хотя бы потому, что я уже однажды отвергла его чувства. – Прости. Неловко вышло. Так о чем ты говорил? – прошептала я, смущенно отодвигаясь от него. На ощупь друг был таким же плотным и мощным, будто занимался в качалке целыми днями. Щеки Брейди предательски вспыхнули и покраснели, когда я нечаянно затронула его торс. Разнервничались, в итоге, мы оба: я стала озираться по сторонам и делать вид, что ничего и не было, Брейди, схватив пакет с продуктами, отошел на пару шагов, и только полностью отвернувшись, прошептал: – Я сказал, что мы можем сходить к Эмили. – Прекрасная идея, – встревожено пролепетала я, до сих пор пребывая под впечатлением. – Сейчас отнесу пакеты и зайду к ней в гости. На последних сказанных словах я неожиданно вырвала из его рук пакет и попыталась обойти парня. Но не тут-то было, сильная рука преградила мне путь, брюнет схватился за мое плечо и не пропускал дальше. Брейди перегородил мне дорогу и вытянул руку, чтобы забрать пакет. – Давай помогу? – пробормотал Брейди и улыбнулся. Я отошла от него на два шага назад и задвинула за спину пакет. – Да я сама, не так уж и тяжело, – проговорила я. – Сама я, – и для уверенности, еще раз повторила. – Я смогу. – Ну да, конечно... – нервно заскулил Брейди, закатывая глаза. – Тебя перекосит в разные стороны от такого веса, будешь потом ходить, телепаясь в разные стороны. Давай сюда, «самака», – он схватился рукой за пакет и вырывал его из моих рук. – На неделю накупилась? – На две, блин, – прошипела я. – Я же у дяди живу, а он, в отличие от меня, любит вкусно и сытно поесть. Брейди усмехнулся и пропустил меня вперед, мотивировав тем, что я буду под присмотром, и на сей раз не запнусь. Заботливый, еще какой, однако.

***

Когда мы с Брейди подошли к дому Эмили и Сэма, я напряглась и остановилась, подумав о том, хорошо ли меня встретят друзья. Знаю, это мои очередные бредни и неуверенность в себе. Могу ли зайти и сказать - Привет? Ведь, могу же? Квил сказал однажды, что мы друзья, семья. Семья. От этого слова приятное тепло растеклось по телу. Это слово, в их случае, подразумевало под собой многое. Они и были такими – заботливыми друг к другу, дружными и все делали сообща. На душе стало немного легче. Брейди, почувствовав смену моего настроения, остановился и, ухватив большой ладонью мою ладошку, не говоря ни слова, потянул в дом. Большая дверь открылась, и первым, кого я увидела, стал Сэм. Он придерживался руками о стул и сосредоточенно смотрел перед собой. До меня запоздало дошли его грозные слова. – ... откуда я могу знать, что ты хороший парень и не навредишь Леа? Теперь я поняла, кому принадлежало внимание парня Эмили. Значит, Леа все же решила познакомить Точо со всеми друзьями. Брейди потянул меня дальше в дом, и теперь я рассмотрела всех. Только выказывать приветствие раньше времени желания не было. Между Сэмом и Точо, кажется, сейчас вообще был мысленный разговор. Парень Леа мотал головой и кусал в нервном напряжении нижнюю губу, сжимал руки в кулаки. Вид безумный, будто был готов броситься в бой. Сэм выглядел не лучше – он теребил пальцами небрежно брошенную на спинку стула мужскую ветровку, сердито смотрел на Точо, посылая глазами молнии. Чтобы запугать Точо, ему еще только стоило пустить пар изо рта и, чтобы из его ушей повалил смолянистый дым. Но они не двигались навстречу, в нелепом молчании сверлили друг друга взглядом. Я перекинула взгляд на девушку Точо, она сидела на диванчике, пустив под себя ноги. Я впервые видела подругу такой... зажатой, серьезной, взволнованной. Она, как и Точо, кусала губу, прокручивая у виска выбившуюся прядь волос указательным пальцем, и практически не моргала. Она вроде и не заметила меня под едким напряжением, царившим в комнате. Рядом с ней сидел Джаред и ехидно улыбаясь, переводил взгляд то на Леа, то на Сэма. Похоже, только один он выглядел не взволнованным от этой обстановки. Ни тени сомнения на лице, только улыбка и безмятежность. Он первый, кто заметил меня, помахав мне рукой и послав шутливый воздушный поцелуй. После этого началась цепная реакция. Запоздало, но меня заметили и Жаклин с Беркли, сидевшие практически рядом с Джаредом. Они перекладывали на столе карты... гадали видимо, или еще что. Они не стали портить напряженное молчание, только тихо прошептали «Привет» и принялись за продолжение неравного боя. И по смешливому виду Беркли было ясно, что карта ей попалась весьма полезная, удачливая. Жаклин скорчила губы трубочкой и, сердито взглянув на подругу, закрыла глаза. Карта не удачная. Но я больше не смогла рассматривать их, - голос Точо разверз молчание и ударил по моей голове грубым голосом. – Ни откуда! – не обратив на меня внимания, запоздало и хрипло сказал Точо, запустив руки в брюки. Он вальяжно стал расхаживать из стороны в сторону, загораживая своим массивным телом Леа, которая сжалась в комок на диванчике, взирая на такую картину. – Ты должен быть просто уверен! Я, знаешь ли, не костлявый и смогу постоять как за свою девушку, так и за себя самого, – он остановился рядом с Сэмом и без всяких уточнений стукнул кулаком по его плечу. Это было, похоже, на вызов. – Твоя проверка глупая и я не собираюсь выяснять отношения, если у тебя патологический маразм. – Привет всем! – к моему сожалению, я не вовремя раскрыла рот, когда Брейди сильно сжал мою ладошку. После сказанных мною слов, я почувствовала себя неуютно. На меня обратили внимание все, кто был в комнате. Только выражение лиц Сэма и Точо ни капли не поменялись - то же напряжение. Их плотно сжатые губы и суровый взгляд, обращенный на меня, заставили съежиться, и заинтересованно перевести взгляд на пол. Хм... интересный ковер... замысловатый, я бы так сказала. – Здравствуй, Зои! – почему-то со злостью в голосе, сказал Сэм. Мне стало не по себе от едкого приветствия, поэтому я выхватила руку из ладони Брейди и обогнула его, чтобы уйти, как меня окрикнула Эмили. Я повернулась. Девушка спускалась со второго этажа. – Сэм! – зло прошипела она, ткнув пальцев его в бок и пожурив. Потом схватила меня за руку и потащила на второй этаж. – Пойдем наверх, незачем тебе слушать эти бредни. Пойдем, проведаешь Эбби... Настроение поднялось, улыбка расползлась по лицу, и я уже с боевой готовностью шлепала по размашистым ступеням на второй этаж. Обогнула Эмили и влетела в ее комнату как фурия, с безумной улыбкой на лице. Малышка Эбби лежала в кроватке и, улыбаясь, пускала слюнки изо рта, посасывая свои маленькие пальчики. От этой замечательной картины у меня вспотели руки, и появилось огромное, абсолютно дикое желание вновь поднять ее на руки. После одобрения ее мамы, Эбби весьма славно перекочевала ко мне, не переставая улыбаться беззубым ртом. Она немного прибавила в весе, только саму Эбби это вряд ли волновало. Немного понянчившись с милой девчушкой, я решила узнать у Эмили, почему Сэм и Точо так враждебно настроены друг к другу. Конечно, я догадывалась, что речь идет о Леа, но разъяснения не помешали бы. Эмили уложила в кроватку свою дочь и присела ко мне на большую кровать. – Почему Сэм так разговаривает с Точо? У них какие-то проблемы? – осторожно спросила я. – Это все очень сложно, Зои, и я не уверена, что тебе стоит этот разговор слушать, – так же тихо ответила мне подруга, зажав в руке небольшой платочек. Она, не поднимая лица, смотрела на свои ладони и не улыбалась. – Просто Сэм переживает за Леа и желает ей всего хорошего. – Так, а Точо тут причем? Я не понимаю. – Я расскажу тебе, только, пожалуйста, не принимай поспешных выводов... – Эмили подняла голову и снисходительно посмотрела на меня. Будто выпрашивая сожаление или доброты. Я толком и не поняла, а она добавила: – Такое бывает. Я кивнула, соглашаясь с ее словами и, в качестве поддержи, пододвинулась ближе, обняв девушку за плечи. – Не стану вдаваться в подробности, изложу только суть, – тихо прошептала она, ухватившись за мою руку холодной ладошкой. – Раньше Сэм встречался с Леа, они хотели пожениться, создать семью, родить малышей. Леа - моя двоюродная сестра. Я родилась не в этой резервации, родом из другого племени, где работала и училась. Леа пригласила меня в гости, хотела познакомить с женихом... и познакомила, – тяжело выдохнула она. – Сэм... он влюбился в меня и, как сама понимаешь, свадьбу пришлось отменить. Честно? Я не знаю, что проскользнуло в моей голове в этот момент, но я сжала ладонь подруги и продолжила слушать. А ей было что рассказать! – Я долго не могла ответить Сэму взаимностью, считала, что виновата в том, что они расстались. Леа злилась на меня, на него, на всю эту неразбериху. Но... потом я сдалась, не устояла перед его силой, обожанием и любовью... просто не смогла не быть с ним, – Эмили повернулась ко мне лицом и как в извинение прошептала: – Все это было похоже на безумие! Я увела парня своей сестры, многие осуждали меня и Сэма. Но они просто не в курсе... – на миг подруга умолкла, но потом снова продолжила. Будто обдумывала, что стоит говорить, а что нет. – Леа превратилась из веселой и покладистой девушки в фурию, стала злой. Плохо перенесла разрыв. Но она приходила к нам, помогала... Просто выбора другого не было. Мы втроем жили на «иголках» под слоем черной пыли: Сэм, потому что полюбил меня, но переживал за Леа и до сих пор питает к ней нежные чувства; я, потому, что украла счастье сестры; и Леа... она была зла на нас обоих, потому, что ее предал любимый человек и сестра. А потом появился Точо... – на этих словах Эмили искренне улыбнулась своим мыслям и теснее прижалась ко мне. – Она влюбилась, и ее жизнь преобразилась, заискрилась новыми красками. Она стала добрее. Но Сэм до сих пор переживает за нее и волнуется. Он просто хочет быть уверенным в том, что Точо ее не обидит. Поэтому так зол, везде ищет подвох и опасность... Не суди и не злись на его резкость. Я не знала что ответить. Так мы и просидели некоторое время в комнате. Каждая из нас думала о своем. Я могла поклясться, что Эмили вновь прокручивала в мыслях все, что произошло с их «любовным треугольником». Я же, то и дело, повторяла в голове слова Эмили... Она увела парня сестры, Сэм влюбился в другую девушку, а дело шло к свадьбе. Я помотала головой в надежде отбросить глупые мысли, ведь сейчас все было хорошо. Обычно такие истории я встречала в книгах или в кино, но сталкиваться с этим в реальной жизни не хотелось. Хотя... к чему увиливать? Я помотала головой и усмехнулась своим мыслям. Любовный треугольник... Что-то похожее происходило со мной Сетом и Брейди. Только в отличие от терзаний Эмили, в меня влюблен не прекрасный парень которого люблю я, а тот самый друг этого замечательного парня. Выходило примерно так – Брейди влюблен в меня, я люблю Сета... а Сет? Скорее всего, любит ту подружку, про которую однажды пришлось услышать. Талула, кажется, так ее зовут? Наше молчание длилось не так долго, только на этот раз его прервала не я. Эмили, выпорхнув из моих объятий, поднялась на ноги и позвала за собой вниз. Спустившись вслед за ней на первый этаж, я увидела, что ребята уже не ершились, общались более-менее нормально, разве только руки не пожимали и не собирались выпить пару стопок за знакомство и перемирие. Значит, на этом все не закончилось, Сэм не до конца доверял Точо. Только теперь меня заметила Леа: - она выдавила из себя вымученную улыбку. Видимо, это уже начало ее порядком доставать. – Ребята! – обратилась Эмили ко всем. – Может, хоть поужинаете? Умоляющий голос девушки вывел Сэма из размышлений и он, встав из-за стола, отправился ей помогать. К ним присоединились Беркли и Жаклин, посчитав радостным событием хотя бы тот факт, что ребята не поубивали друг друга. Брейди только по-детски радовался, качаясь на скрипучей кресле-качалке. Я стояла рядом с диваном, поэтому отчетливо расслышала, как вздохнул Точо, когда Сэм поднялся на ноги. Это нужно было слышать. Потом радостный и даже удовлетворенный выдох Леа, как будто она вовсе не дышала до этого. Я уселась на мягкий диван между Джаредом и Леа и стукнула первого по ноге. – Где жену и сына потерял? Джаред вздохнул, и подсев поближе, бросил на мои плечи свою тяжелую руку. – Не потерял... – на ухо прошептал мне парень. – Благоверная Пола, еще и восьми не было, увезла ее и Эйдана в Форкс за детскими шмотками. Рейчел активно готовится к рождению малыша у будущей свекрови. – Понятно. А ты бы хотел еще одного малыша? Я думала, что застану этим вопросом Джареда врасплох, но он только рассмеялся. – Ну, я в принципе против ничего не имею, если Кимми забеременеет еще раз, – прогорланил Кэмерон, потревожив своим голосом почти засыпающего на кресле Брейди - он чуть не свалился с насиженного места, но ловко удержался и тяжело вздохнув, покачал головой. – Только хочется девочку, такую же красивую, как Ким, Ведь прекрасный Эйдан у нас уже есть! Этот парень весь в меня! Джаред гордился сыном и любимой женой, это было видно. – От скромности ты не умрешь! – смеясь, ответила я. – Не переживай, он и от прожорства не умрет! – встряла в разговор Леа. Я перевела взгляд на подругу и ухмыльнулась. Она по-прежнему смотрела в сторону стола и с неким потаенным желанием ждала, чтобы ребята, наконец, приняли друг друга. Но они не разговаривали, молча, сверлили друг друга взглядом. Девушки быстро накрыли на стол, желудок призывно заурчал от приятного запаха еды. Но поесть было не суждено. В дом ворвался ошпаренный Смори и с порога стал что-то невразумительное ворчать. Особенно после того, как увидел меня. Его язык заплетался. Сэм буквально подскочил к маленькому парнишке и, ухватив его за плечо, попросил все внятно изложить. Сидевший рядом со мной Джаред напрягся, Леа зажала рот рукой и расширила глаза, только Жаклин и Беркли, кажется, были в курсе всего и просто молчали, посматривая на парня. – Там это… в общем, Джейк что-то увидел, почувствовал, заметил. Он сказал, что они там, недалеко, полный бред, там не может быть,… Я просто не знаю, не успел сориентироваться, меня Джейкоб попросил позвать тебя,… вас. Если честно, то лепет маленького юнца я так и не поняла! Кто, эти самые «они»? Кто и что сделал? Кто что заметил, почувствовал? Эта тайна была покрыта мраком. Но в отличие от меня, все поняли сказанное Смори. Джаред сорвался с места и попрощавшись, прихватил парнишку, выталкивая его из дома. Эмили зажала рот ладошкой, а потом и вовсе отвернулась к кастрюлькам и чашечкам. Сэм успокоил ее и велел Жаклин и Беркли проводить меня до дома. Брейди, прежде чем упорхнуть вслед за парнями, успел неловко мне улыбнуться. Только Эмили и Точо он запретил выходить из дома. Две подружки под руки ухватили меня, и повели из дома, да так быстро, что я даже не успела попрощаться с Эмили и Эбби. Несколько минут мы шли в молчании, но такая непонятная неразбериха настораживал. На улице смеркалось. Темные тучи заполонили небо, раздался раскат грома. Будет дождь. – Расскажите, что случилось? Почему Смори был так взволнован, почему все куда-то сорвались? Две подружки переглянулись и прибавили шугу, я еле-еле успевала топать с ними наравне. Первая подала голос миловидная девушка Эмбри. Она скорчила недовольное лицо и посмотрела в сторону леса. – Зои! Я не понимаю, что случилось… – но осеклась и продолжила. – Точнее, я знаю, что произошло, но не в моей власти рассказывать тебе обо всем. Просто не думай сейчас об этом, выкинь все мысли из головы. Придет время – тебе расскажут. Жаклин на слова подруги удовлетворительно кивнула. Я сдалась. Просто постаралась не думать о случившемся, если так можно сказать. Ситуация была накалена до предела. Не могли ведь парни, сорваться и убежать черт знает куда, без весомой причины? И голос Смори… Он был таким пронизывающим, горьким, но в тоже время опасным. Происходило что-то странное! Не в курсе была только я! Вот же черт! Оставшийся путь до дома мы разговаривали обо всем на свете, не вспоминая случай дома у Сэма и Эмили. Две подружки даже уговорили меня поехать в ближайшие дни в Форкс и прогуляться по местным магазинам.

***

Совсем ни о чем не переживая, я зашла в дом в надежде, что Пекос приготовил отличный ужин, но настроение, когда я осмотрела грязный, замазюканный коврик и брошенную на пол одежду, тут же упало куда-то в пропасть. Перешагнув это безобразие, прошла дальше в дом. Зайдя на кухню, остановилась, сбросив с себя обувь, хотя это следовало сделать ранее. Передо мной открылась весьма удручающая картина – дядя наливал в огромную кружку содержимое бутылки, (там находился явно не сок) еле придерживаясь руками за стол. По полу были разбросаны отломленные кубики сыра, на столе горка непонятных оберток, пепел в жестяной банке и тлеющая сигарета в левой руке дяди. Еды совсем немного. Много пустых маленьких бутылок из-под алкоголя под столом. Повсюду едкий запах сигарет. Шокировано осматривая эту вакханалию, я прошла дальше и застыла у стола, потому что дядя, налив и залпом осушив большую кружку, повернулся в мою сторону. Он бросил в жестяную банку, которая служила сейчас пепельницей, сигарету и схватил из быстро пустеющей пачки еще одну, снова закурил и, выпустив дым, заговорил: – Я уже часа два пью... – слишком быстро проговорил дядя. Честно? Я впервые видела его таким! Раньше он устраивал себе небольшие посиделки за просмотром фильма с банкой пива. Когда погибли родители, стал пить ром. Причем, в больших количествах. Что теперь за едкое вещество было в его стакане, понять было трудно. Он махнул рукой на стул в другой стороне стола и что-то бессвязное промямлил. Я расценила этот жест за приглашение, поэтому отмахнув от своего лица едкий дым, открыла окно и выполнила его желание. – По какому поводу душу пропиваем? – зло спросила я, предусмотрительно вырвав из его рук почти законченную пачку сигарет. Сначала Пекос пытался ее вырвать, но потом, обреченно махнув рукой, принялся за стакан и вновь налил до краев. Его речь была невнятной, неразборчивой, но несколько слов я уловила весьма точно. Он стукнул по столу кулаком, затуманенным взглядом попытался найти меня и только потом прошептал: – Пенелопа... она пропала. От удивления я расширила глаза.