Резервацию еще не укутал темной пеленой ленивый осенний вечер, поэтому я с особым трепетом наблюдала, как едва уловимые лучики солнца, пробившись сквозь пелену серых туч и большое белое окно, падали на идеальное, мужественное тело Брейди, придавая ему магического шарма.
От такого зрелища я стала нервничать и судорожно кусать губы.
Сущность оборотня «подарила» каждому из ребят свое непревзойденное обаяние.
Я не могла не согласиться, что природную красоту Брейди было трудно не заметить, - и тем более увлечься ею.
От него в буквальном смысле исходило мягкое тепло.
Погода начала налаживаться.
Хотелось верить, что она улучшилась не только потому, что пора морозящего промозглого дождя подошла к концу, а потому, что всегда смешной, но иногда до тошноты серьезный Брейди выглядел сейчас до боли комично. Наверное, должно произойти что-то светлое, прекрасное, раз погода в один миг развернула свои туманные планы и устроила такую прекрасную картину – Брейди под полосой яркого света, словно мифическое животное, герой, победивший врагов в страшной битве и наслаждающийся своей славой. Он тоже, как и я, забывал дышать, сжимая шероховатую дверь длинными пальцами, словно это и не дверь вовсе, а мнимый противник, которого он хотел разорвать в клочья.
Еще миг - и он просто разломит ее.
Я залилась краской и не смогла вразумительно ответить на заданный вопрос.
Подглядывала, наводила справки?
Да, пожалуй. Но что делать, если иного выбора нет?
- Нам надо поговорить, - тихо, словно мышь, пропищала я, не в силах придать голосу стойкие нотки.
Брейди отпустил руку и, ехидно ухмыльнувшись, провел пальцами по влажным волосам.
- Почему всякий раз, когда что-то случается, всем необходимо поговорить со мной? – ядовито выплюнул он. - Я что, генератор хороших идей или палочка выручалочка, чтобы спасти кого-то от очередной беды?
Мне не следовало приходить.
Или нужно было собраться с силами и прийти немного раньше.
Парень явно не ожидал моего появления, но теперь я с точностью могла сказать, что его обида была намного сильнее, чем можно было предположить. Он обеспокоенно выглядел, иногда посматривал на меня, поджав губы, но снова отводил взгляд.
Он скучал.
Я же была готова сорваться и ударить его.
Ведь пришла просить прощения, хотела получить в ответ хоть каплю понимания и сочувствия.
Вместо этого получила безразличие.
За ним Фуллер отменно прятался, как за каменной стеной.
- Нет, ты не должен оправдываться, - тихо проговорила я, осматривая его. – Не стоит утруждать себя разговором со мной, если тебе неприятно. Просто я пришла поблагодарить тебя за то, что спас меня от грязных лап Лоуренса. - Брейди все еще молчал, и я решила до конца озвучить свою мысль, не упустив первоочередную причину моего прихода. - Но это, как я вижу, не имеет для тебя никакого значения. Как и то, что я знаю, что Лоуренс мертв. – На этих словах Фуллер закрыл глаза. - Может, дашь подсказку или скажешь, кто убил его?
Брейди открыл глаза и озадаченно уставился на меня.
- Почему я должен знать, кто убил его? Мало ли идиотов по улицам бродят.
Его слова привели меня в смятение.
Защищается?
– Ты же спас меня, может быть, видел кого-то поблизости в том переулке? Шериф Свон ищет убийцу, и он очень хочет докопаться до правды. И, как ты прекрасно знаешь, ему почти всегда удается найти преступника.
Вывести на правду Брейди - задача сложная. Он умело увиливает от вопросов, даже если предполагает, что я знаю правду.
Он убил человека!
Конечно, убийство кого-то повлечет определенные последствия.
И я понимала, почему он так себя ведет.
- Знаю, - резко проговорил парень, пройдя вглубь комнаты. - Отвернись! – снова нервно продолжил он, показав руками на ту часть тела, которая была прикрыта полотенцем. – Я собираюсь переодеться. Но если…
Он не успел договорить…
- Я уже!
Конечно, я отвернулась, чтобы Фуллер спокойно оделся. Но прежде чем делать выводы, я пыталась разобраться в себе – что дальше говорить, чтобы он признался?
Рассматривая стены в его комнате, я услышала напряженный голос Брейди.
- Почему ты рассказываешь это мне?
Больше сил молчать не было.
Сжав кулачки, я спокойно ответила:
- Потому что я знаю, что ты убил его!
Брейди замолк, слышались только звуки скрипящей дверцы шкафа, когда он нервно доставал свою одежду, да тяжелое дыхание. Свое или его – не знаю. Я была увлечена тем, что говорила. Да и поворачиваться желания не было.
- Сама догадалась! – подытожила я. - На теле Лоуренса было множество колото-резанных ран, четкие следы когтей... И когда начала вспоминать, что ты оборотень, спасший меня от изнасилования, то просто сложила эти два факта воедино.
Брейди раздраженно хихикнул.
- Посмотрите только, какая логика. - Опять - только непонятно, почему, - защищался Брейди, вскипая от каждого слова, вылетавшего из его рта, словно яд. - Но что из этого?
- Несколько часов назад я виделась с Коллином, и он сказал, что меня ждет Сэм и хочет со мной поговорить. Я не могла отказать. Пошла. Но кроме него в доме были еще Пол и шериф Свон. Он рассказал о смерти Лоуренса!
- Что было дальше? – снова спросил парень.
- Я солгала, сказав, что в окрестностях Форкса заметили каких-то подозрительных людей, в руках которых видели и палки и оружие. Свон, конечно же, сделал вид, что знает об этом, хоть это и неправда. Но только потому, что не хотел прослыть безучастным в жизни резервации. Он явно теперь сам исследует весь лес. Только не найдет никого. Сказать о людях было самым лучшим и быстрым вариантом.
- Ты уверена, что этот вариант был самым лучшим? - Брейди схватил меня за плечо и повернул в свою сторону.
Он говорил уже спокойно. Зная молниеносный гнев оборотней по любому поводу, я постаралась тоже быть немного сдержанней.
Что, если он тоже обратится?
- Конечно, нет. Но у меня не было возможности придумать что-то иное слишком быстро. Уж прости меня, идиотку, что мыслю слишком скудно! – я не смогла сдержаться, хоть и хотела этого, поэтому вскипела и раскинула руки в сторону, уже сама, раздражаясь от того, что Брейди вел себя крайне спокойно. - Я не успела придумать достойное оправдание, чтобы хоть как-то тебя обезопасить. Сказала, что, возможно, те люди убили Лоуренса, поспорив с ним. Да мало ли что могло произойти. Он поверил. Особенно… - и тут я замолчала.
- Особенно «что»? – серьезно прошептал Брейди. Он вплотную подошел и, почти не дыша, серьезно осмотрел мое лицо. Наши глаза встретились. – Что еще тебе пришлось сказать, чтобы снять с меня подозрения?
- Я сказала, что Лоуренс чуть не изнасиловал меня.
Бреди резко развернулся и ударил кулаком по дверце шкафа. Я вскрикнула от неожиданности, но сразу же прикрыла рот рукой. Будет плохо, если мама Фуллера услышит хоть какие-то крики и шум.
Совсем плохо.
Будет беспокоиться.
- Зачем? Тебе же ребята говорили молчать и никому не рассказывать про это?! – стараясь сдерживаться, произнес друг, полностью развернувшись в мою сторону.
- Говорили, - опять тихо, опять без доли злости проговорила я.
- Так в чем дело? – Брейди с силой обхватил мои плечи руками и легонько встряхнул. - Возомнила себя Жанной Д’Арк? Если так и есть, то ты должна знать, что ее сожгли на костре.
- Я знаю. Она командовала французскими войсками на войне, но однажды ее поймали, осудили и сожгли. Но причем тут я?
Фуллер злорадно ухмыльнулся и, отпустив меня, присел на кровать.
- За укрывательство стаи оборотней тебя вряд ли причислят при жизни к лику святых, уж поверь.
- Ты странный.
- Зато ты... Помолчала бы уже!
- Отчего же? Что тогда мне следовало сделать?
- Молчать! – рявкнул Брейди.
- Я бы молчала, - честно призналась я. – Но не было другого выхода. Мне самой будто приятно всякий раз вспоминать о том случае в переулке, словно это была вечерняя прогулка. Я хотела, чтобы тебя не подозревали, чтобы случайно не наткнулись на такую идею. Они все равно будут проводить опыты, сравнения и отправят материал на экспертизу. И я не знаю, что будет дальше. Просто я попыталась вернуть долг за мое спасение.
Брюнет тяжело вздохнул и, помотав головой, обхватил ее ладонями. Он был ошеломлен, растерян? Не знаю. Мои слова вогнали его в смятение и злость.
- Не могу сказать, что я рад возвращению такого долга.
До этого момента я не осознавала всю серьезность сложившейся ситуации. Не могла представить, как Брейди, будучи влюбленным, так откровенно боялся за меня. Теперь это было видно невооруженным глазом. Пришло время заботиться о себе, а не обо мне. Но он будто посылает все эти проблемы к чертовой матери, когда видит меня. Его даже не волнует, что люди могут узнать правду.
- Как ты мог?
- Что? Убить? Зои, - искренне смеясь, протянул парень. - Оборотню вроде меня это сделать просто!
- Ты должен был мне рассказать!
- И что бы я сказал?
- Брейди...
- Нет! – Он встал и подошел к зеркалу, уставился в свое отражение. – Кого ты видишь в зеркале?
- Обычного человека, - уверенно проговорила я. - Даже не оборотня.
- Убийцу, Зои, - хрипло ответил парень. - Ты видишь убийцу! Страшно? Наверное, тебе стоило еще в самом начале убежать, громко хлопнув дверью!
- Я не убегу! Никогда. Можешь даже не рассчитывать на это, – зашипела я и, подойдя к парню, с силой хлопнула его по спине. – Я не позволю тебе стать жестоким! – и слишком тихо выдала: - Только не сейчас.
- Лучше уйди, Зои, так будет легче и тебе, и мне, - с надрывом в голосе, недовольно прошептал Брейди. Он был зол. - Отправляйся домой, выпей горячего чая и забудь о моем существовании.
Я, моргая, уставилась на него, не в силах пошевелится. Такое откровение пугало. И я даже на минуту лишилась дара речи. Язык не слушался, а в голову лезли бредовые мысли.
- Что значит – тебе и мне будет легче? – почти простонала я, не в силах сдвинуться с места. – Мне не будет легче.
Брейди повернулся.
- Почему?
- Потому что я уже здесь и я рядом, - проговорила я слишком тихо. Положила свою влажную ладошку на его грудь, уверенно произнесла. – Ты часть моей жизни и я не могу от тебя отказаться. Я знаю, что ты чувствуешь. Тебе страшно, больно и неловко от всего произошедшего. Но я смогу помочь тебе. Я же твой друг.
Последние слова были произнесены четко и внятно, но я еще раз мысленно хлопнула себя по голове. Опять «просто друзья».
Давай же, Зои, давай, надави на его больное место еще сильнее.
Лицо Брейди скривилось, и он сбросил мою ладонь со своей груди.
- Как же раздражают эти слова, сил нет!
- Знаю.
- Правда? – выплюнул Брейди, довольно серьезно удивляясь моим словам. – Я думал, тебе это приносит только радость. Подумать только... Но, Зои, я по-прежнему за тебя и убить могу, - без нотки дрожи в голосе сказал он. - И меня даже не надо об этом просить.
- Ты уже убил, – нервно проконстатировала я уже произошедший факт. – Лоуренс мертв!
Но Брейди был крайне спокоен, когда проговорил это.
Ни одна мышца на его лице не дрогнула.
Вообще никаких эмоций.
Будто это правильно.
- Я знаю, - улыбнулся Фуллер. - И я убью еще раз, если это потребуется, - уверил парень, спокойно проводя по моим волосам рукой, осматривая мое лицо. - Забудь о том, что для оборотней неправильно убивать кого-то. Это не про меня. Я живу по своим правилам и правилам стаи. А они четкие, внятные и не требуют объяснений. Если бы я был обычным человеком, и передо мной стоял бы выбор – убить человека, который пытался изнасиловать девушку, или оставить все как есть, то я, может быть, еще подумал, рассчитал последующий риск. Но я оборотень, Зои, причем безответно влюбленный в нареченную своего брата и друга – того, кто близок со мной. И я не могу выбирать – убить или оставить в живых. Тут его не может быть. Исход ясен. Я не сожалею о том, что убил, и никогда не стану этого делать, потому что моя первоочередная задача – не только убивать вампиров, но и беречь стаю и их нареченных. Это мой прямой и нерушимый долг. Просто ситуация усугубилась с самого начала, когда ты оказалась в резервации и просто была добра ко мне. Мысли о защите людей ушли на второй план, хотя это было безрассудным, потому что я люблю тебя и, вопреки законам стаи, общества, переступлю через любого, кто встанет на моем пути, чтобы защитить тебя. Я всегда буду это делать, знай. Просто знай.
- Я знаю, что ты чувствуешь, потому что я тоже влюблена не взаимно.
И это было правдой.
Одно чувство на двоих – боль.
Чувство, от которого невозможно избавиться. И от этой невозможности быть с тем, кого ты любишь, невыносимо резало душу и сердце.
Это сближает.
- Я бы поверил, если бы знал, что это действительно не взаимно. Но это не так.
Слова Брейди вогнали меня в смятение и злость. Но не только потому, что они выглядели нелепо и даже жалко.
Это было просто смешно.
- Сет в меня влюблен? – нервно рассмеявшись, спросила я парня, отчетливо понимая, что несу немыслимый бред. - Это что, шутка? Раз так, то я побуду клоуном, который сможет развеселить любую публику.
Но Брейди говорил серьезно. Даже показался огорченным. Он присел на кресло-качалку около кровати и, выжидающе посмотрев на меня, стал качаться то вперед, то назад, увлекаясь процессом. Он нервничал. Будто для него было важно знать, что я действительно думаю. Подойдя к нему, я схватилась за спинку старого кресла и качнула его. Оно заскрипело под массивным телом парня, и Брейди улыбнулся, наверное, обрадовавшись тому, что процесс выведения меня из себя занял меньше времени, чем он предполагал.
- Серьезно? – озлобленно зашипела я, пытаясь понять, шутит со мной Брейди или действительно говорит серьезно, еще пару раз с силой качнув кресло, - И где сейчас Сет? – для уверенности я окинула комнату взглядом, взмахнув руками. - Может, он под диваном или прячется в шкафу? – конечно, его не могло там быть. - Нет, Брейди, его нет ни здесь, ни в лесу, ни у себя дома. Его даже нет на причале с удочкой в руках. Ему просто все равно, - и добавила: - Не говори о том, в чем не уверен.
Фуллер помотал головой, отчаявшись донести до меня правдивые слова, которые казались шуткой, но никак не истинным фактом. Нарастающее напряжение заставило меня серьёзно посмотреть на Брейди и перестать улыбаться.
Закончив бессмысленно тратить время, я обошла его спереди. Присела на корточки и, схватив его за руки, потянула на себя, заставив посмотреть в мои глаза. Это было неловкое положение, и парню было неудобно сидеть, накренившись в мою сторону, приблизившись к моему лицу слишком близко. Но так было даже лучше – в таком положении Брейди не мог увильнуть от ответа.
- Хотел бы я, чтобы ему было все равно, - Брейди напряженно уставился на меня.
Проговаривая такие простые, но удивительные для моих ушей слова, складывалось впечатление, что он действительно уверен в том, о чем говорит.
- Что? О чем ты? – в действительности мне хотелось, чтобы этот разговор не был таким напряженным, но все было гораздо сложнее. – Объясни.
- Ни о чем! Не буду я ничего объяснять! – безучастно и зло ответил друг, обрывая расстояние между нами. Он убрал из моих рук свои, потер их и, хмыкнув, облокотился на спинку заскрипевшего кресла. - Не бери в голову.
- Брейди?! – я похлопала парня по коленке.
- Что Брейди? – теперь он занервничал и снова вернулся к той позе, что была до этого, уже самостоятельно накренившись в мою сторону, - Ну что, Брейди да Брейди? Я знаю свое имя, поверь. Незачем постоянно повторять его.
Он разозлился, но лишь потому, что я стала докапываться до еще одной тайны.
- Расскажи мне.
Парень отрицательно помотал головой.
- Я и так уже многое рассказал тебе, - Фуллер отодвинул меня в сторону и, встав с кресла, посадил меня, сам же стал расхаживать по комнате и нервно излагать: - В действительности ни я, ни Пол, и даже не Джаред не должны были поведать тайну об оборотнях. Я успокаиваю себя тем, что иного выбора просто не было, поэтому ты узнала об этом.
Теперь я занервничала, тоже стала раскачиваться на кресле, слушая скрипучие звуки старой вещи.
- А кто, если не вы должны были сделать это?
- Сет, - слишком быстро ответил парень, остановившись посередь комнаты.
Я замолчала.
В действительности следовало бы спросить, отчего почти все события моей жизни сводятся к Клируотеру.
Брейди продолжил, спокойно передвигаясь по своей комнате из стороны в сторону.
- Мне влетит, если я расскажу еще об ЭТОМ! – почти закричал парень и, взмахнув руками, запустил пальцы в волосы.
Напряжение нарастало с каждой секундой.
Почему он так агрессивно противится рассказать?
Это стало каким-то глупым стечением обстоятельств. Приехав в резервацию, я стала героем своей жизни, но по мере того, как узнавала своих друзей, стала отчетливо понимать, что все события, которые происходили, сводились к каким-то тайнам и секретам. Из числа друзей было немного тех, кто хотел поведать правду. Брейди был из их числа. Но сейчас он был взволнован из-за того, что я пришла. Да и к тому же, он никогда не мог противиться тому факту, что испытывал ко мне искренние романтические чувства.
Поднявшись и глубоко уверовав себя в том, что смогу докопаться до истины, я подошла почти вплотную к парню, скрывающему еще какую-то тайну, и хлопнула его по плечу.
- О чем «об этом»?!
- О запечатлении, - сразу же ответил друг.
Пока я обдумывала его слова, Фуллер довольно выдохнул, словно всегда мечтал об этом рассказать, и теперь с его плеч упал еще один увесистый булыжник. Сначала рассказ об оборотнях, теперь это... Что дальше? Помотав головой, я отошла на несколько шагов назад, шокированная этим громогласным словом, значения которого не знала.
- Это еще одна ваша волчья особенность, о которой мне следует знать? – Брейди мягко кивнул и я продолжила. – Я уже не уверена в том, что мне действительно стоит знать еще один секрет.
Отвернувшись, я закрыла глаза.
- Ты же несколько минут назад рьяно желала узнать правду? – громко проговорил Брейди и, рассмеявшись, продолжил. - Вот же интересная женская перемена в настроении.
Я повернулась к нему лицом.
- Зои, пора взрослеть, - с видом умного профессора пропел парень. Он подошел ближе и взял меня за руку. - Пора самой принимать решения. Но либо от меня, либо от кого-то другого ты узнаешь о запечатлении. Я просто могу подготовить тебя к такой правде. Выбор только за тобой – узнать сейчас или немного позже.
Брейди уверенно потащил меня за собой и посадил на мягкую застеленную кровать.
- Хорошо, - согласилась я, удобнее устроившись рядом с парнем. - Я хочу узнать сейчас, что такое запечатление и почему должна об этом знать, – продолжила я в порыве узнать правду. - И что самое главное - причем тут Сет? По-моему в последнее время все события каким-либо образом сводятся к нему. – На последних словах я уже почти завизжала от негодования.
- Так слушай! – для убедительности, что я не начну еще что-то спрашивать до окончания рассказа, парень накрыл мой рот своей ладонью. - Перестань нести всякую ересь и помолчи.
В действительности все то, о чем далее поведал мне Брейди, нелегко назвать обычной информацией, которую приходилось когда-либо слышать. Это было дико, но так же удивительно. В мире, подальше от злых людских и озлобленных глаз, за тенью зеленых деревьев и небольшой речушки, ведущей в полумрак, существовала магия. Самая что ни есть магия. Неведомая сила, в которую никогда не хотелось верить. Но, по словам Брейди, она была, и я каждый раз сталкивалась с ней, когда видела своих друзей: Ким и Джареда, Эмили и Сэма, Квила и Клэр и многих других. Они были связаны этой магией и называли ее простым и обычным словом – запечатление.
Брейди тихо, но увлеченно говорил об этом явлении, словно оно манило его, и он хотел испытать его на собственной шкуре. Это была необычная любовь, которая происходила между обычными людьми. Она существовала только между оборотнем и его второй половинкой. Но она была замечательной и вечной, с такими же желаниями, как и у обычных людей, только с одним исключением - оборотень, испытавший на себе всю силу запечатления, влюбляется лишь раз в жизни и хранит верность своей половинке до последнего вдоха.
Приходилось на мгновение забываться и думать – а правда ли это? Потому что слова о вечной любви – обычно то, во что я не верю до самого конца. Но слова и грубый грудной голос Брейди заставляли задумываться, отчего хотелось верить, что он говорит правду.
Он никогда не лгал.
Но не бывает так, что все обстоятельства складываются так, как мы того желаем.
Брейди рассказал не только о вечной любви, но и том, что мои друзья являются примером тому, что магия запечатления существует.
Сэм и Эмили были первой парой, кого коснулась магия. Потом Ким и Джаред, Пол и Рейчел, даже забияка Агата Беркли не смогла устоять против запечатления, навсегда полюбив Эмбри Колла. Но что удивило меня больше, так это то, что малышка Клэр была причислена к категории запечатленной, когда на ее пути возник Квил Атеара. Но Брейди уверовал в том, что их отношения не выходят за рамки дозволенного, и Атеара не прикоснется к ней, пока она не достигнет совершеннолетия. Квил сейчас являлся старшим братом, другом и объектом для игр, нежели чем ее парнем. Я успокоилась. Но еще одним событием стало то, что Фуллер сказал мне о том, что я стала свидетельницей запечатления малыша Смори на Араине тем вечером на пляже.
И вот тогда я уже точно поверила всем словам молодого оборотня.
Потому что это было похоже на магию - Смори был ошеломлен и растерян, впервые увидев лицо той девушки, посмотрев на нее так, словно она представляла для него особую ценность, как нечто дорогое, что может только быть. Да и его слова в школе за партой, когда он сказал, что будет любить ее вечно, подтвердили слова Брейди.
Это была любовь. Вечная. Искренняя.
Ближе к концу рассказа моя голова покоилась на плече у Брейди и, прикрыв глаза, я думала только о том, что пришел конец всем тайнам. Теперь я знала все. И это меня обрадовало потому, что наступила долгожданная опустошенность вперемешку с завершенностью и облегчением.
Но как же я ошибалась.
Сладкое Брейди оставил на самый конец и рассказал, почему запечатление было связано и со мной тоже.
Признаться честно, я открыла рот и удивленно уставилась на Брейди, когда он сказал, что Сет, как и все из стаи, кроме него самого и Коллина, подвергся воздействию импринтинга, и оно произошло именно со мной. Это было шоком? – да, разумеется. Совсем не тем, что я желала услышать? – конечно, о чем речь? Я поверила Брейди? – да, конечно, да. Потому что запечатление существовало в действительности, и я поверила в это. Но, несмотря на мои протесты и сбившееся дыхание, когда я хватала ртом воздух, удивившись от такой суровой правды, Фуллер продолжал говорить, с глубокой уверенностью в то, во что верит он и его племя.
- «Он действительно запечатлен на тебе глупышка!», - это одни из тех слов, которые потом долгое время будут вертеться в голове.
Позже я спросила, когда он рассказал абсолютно все о запечатлении, почему именно я, почему именно со мной произошел импринтинг? На что Брейди ответил, что он не ведает причины, да и никто не может понять, каким способом и по какому внутреннему плану действует запечатление. Оно просто знает, что я именно та необходимая Сету вторая половинка, которая должна разделить с ним жизнь.
После всех шокирующих новостей мне было сложно разобраться в мыслях, витавших в голове так неспокойно, так дико и так рьяно, что я просто повалилась на кровать и уставилась в потолок, пытаясь разложить все мысли по полочкам. Брейди молчал, но наблюдал за мной. Ему самому было неловко от того, что рассказал правду, которую должен был рассказать только Сет. Но я и не надеялась, что он скажет что-то вроде: «Это ни к чему тебя не обязывает! Ты вольна сама решать свою судьбу». А так хотелось это услышать, честно говоря, потому, что борьба между симпатичным Брейди, готовым прийти на помощь в любую минуту, и Сетом, взрослым парнем-оборотнем, бросившим меня, не останавливалась ни на миг.
Мне нравился Брейди.
Честно.
Не до дрожи в голосе и пресловутых бабочек в животе. Но в нем существовала внутренняя сила, энергия, которая звала за собой, но от которой я не могла отказаться. Брейди был привлекательным, мускулистым и отважным, я даже частенько смущалась в его присутствии и нервно прикусывала губы, ощущая его прожигающий насквозь взгляд. Но это были не те чувства, которые возникали при виде Сета.
Меня всегда что-то останавливало.
Не знаю, была ли это сила импринтинга или глупое чувство в груди, от осознания которого появились мысли, что если поддамся на миг, это будет выглядеть предательством по отношению к Сету. Но сейчас это было совсем неважно, потому что Клируотера не было рядом, и я не могла сказать, что действительно предам его, если сделаю неправильный шаг.
Потому что с Брейди я не боялась ничего.
Повернув голову, я увидела рассеянный взгляд Фуллера и его усмешку. Он думал о чем-то своем. Но такая тишина не ужасала, не приводила в беспокойство и трепет, потому что с ним можно было молчать, и это было самым лучшим «разговором», когда-либо существовавшим между нами.
С ним было спокойно и уютно, как за каменной стеной.
- Брейди… - я тихо позвала парня, проговорив его имя слишком нежно.
Друг тут же повернулся на голос и озадаченно посмотрел на меня.
Он не был похож на моего героя, на принца из сказки или кого-то вроде этого, того, кого обычно ждут юные леди, и на того, кого бы я желала видеть рядом всю оставшуюся жизнь. Хотя в его чистой и доброй душе не существовало тени озлобленности и ужаса, я больше не ощущала страха. Он бы не кинулся на меня, обернувшись в оборотня, не сбежал бы, как Сет, и не стал бы скрывать свои чувства.
Он не Сет.
Это было обдуманным решением.
Из собственной наглости я решила испытать судьбу, Сета и саму себя, чтобы убедиться или хотя бы проверить чувства на прочность. Это было молниеносным решением, за которое, возможно, когда-нибудь придется заплатить высокую цену.
Но сейчас это волновало меньше всего.
Поднявшись с дивана, сохраняя опору и равновесие, я подалась вперед и, слишком близко приблизившись к лицу Брейди, почувствовала всю напряженность ситуации.
Наши лица находились в опасных сантиметрах друг от друга.
По лицу парня отчетливо читалось непонимание, всевозможные вопросы, которые он наверняка хотел задать, но я не собиралась медлить, да и он не желал открывать рта, удивленно осматривая мои губы, которые я прикусила в надежде, наконец, решить – поцеловать или нет?
Но я решилась.
И в этот момент, когда я легонько коснулась губами его губ, собираясь с мыслями, пытаясь вложить в этот поцелуй тонны таившейся нежности, верности и какой-то причудливой самоотдачи, стало совсем неважно, что подумает об этом Сет, если вернется и узнает о случившемся, и совсем неважно, что подумают другие.
Все ненужные и глупые мысли были отброшены в сторону.
Это один шанс.
Одна возможность узнать, такие ли губы Брейди сладкие на вкус, как его доброта, безграничная любовь, и действительно настолько ли он мне необходим, чтобы забыть мучения о Сете и начать жизнь с чистого листа.
Этот поцелуй был не похож на поцелуй с Сетом. Совсем другие чувства и эмоции, другое прикосновение. Не было молниеносного и яркого взрыва, ослепляющего разум, но я чувствовала нежность, ошеломляющую спокойность и расслабленность. Руки Брейди уверенно держали мое лицо, губы с настойчивой силой ласкали мои, и я даже не пыталась вырваться из этого положения и прервать поцелуй.
Наоборот.
Я впивалась в его губы, пытаясь донести самые обыденные истины - что он мне необходим, что я нуждаюсь в его заботе и поддержке, и что действительно чувствую к нему что-то.
«Что-то» - это, конечно, не сопоставимое чувство, которое я продолжала чувствовать к Сету, но оно было приближено к нему, и с особым рвением я пыталась доказать, что это «что-то» может перерасти в нечто действительно стоящее.
Но Брейди не ощущал моих внутренних переживаний и не мог знать, почему я поцеловала его, поэтому прервал поцелуй, прекратив поток ненужных мыслей.
Он глубоко задышал и оторвался от моих губ, не прекратив держать мое лицо в своих руках.
- Не надо, Зои, - тяжело глотая воздух, сухо проговорил Брейди, коснувшись своими напряженными губами моего кончика носа, приводя мысли в нужное русло. – Не делай так больше.
– Почему нет? - почти огорченно простонала я, снова приблизившись к его губам, с решительным желанием снова ощутить их вкус. - Почему ты так спокоен?
Но он не дал возможность повторить, потому что легонько оттолкнул меня в сторону и уверенно посадил на кровать прямо перед собой.
- Потому что я тебя отпускаю, - мягко сказал Брейди, проникновенно посмотрев в мои глаза и убрав выбившуюся прядь волос за мое ухо. – Просто пойми, что мы и так будем вместе. Вот здесь, - указал он на мою часть груди, где находилось сердце, и улыбнулся. - Это ведь так просто - любить человека, когда видишь его счастливым и улыбающимся.
После его слов я расслабилась и, попытавшись успокоиться, не стала больше возвращаться к продолжению поцелуя. Как и к продолжению разговора о запечатлении. Это было совсем неважно.
Хотя бы потому, что я теперь знала наверняка, чего стоит ожидать, если Сет вернется.
***
- Брейди, не смотря ни на что, ты останешься моим другом? – в надежде спросила я, обуваясь и надевая легкую куртку, собираясь наконец-то домой.
Парень обернулся и, прежде чем ответить, обреченно осмотрел прихожую.
Он выглядел беспомощно, не зная, что ответить на заданный вопрос. Обреченность, выскальзывающая из него всякий раз, когда я упоминала наши дружеские отношения, дала сбой. Он уже рассказал мне все, что не должен был рассказывать, что имел право поведать только Сет. Но мне стало легче. Всего лишь на каплю. Но и она показалась бездонным морем. Теперь, когда я знала, что Брейди не сунется в мое личное пространство и не будет предпринимать попыток меня завоевать, я почувствовала злобу и маленькую долю облегчения. Злоба была потому, что это чертовое запечатление ломало судьбы и перечеркивало жизни тех, кто против воли влюблялся в нареченную своего друга, подвергая этим самым людские жизни к испытаниям на «вшивость». Но облегчение, которое казалось малым спасением, было не столько приятным, сколько обреченным. Я должна была узнать о любви волков и понять, насколько все серьезно.
И это не вычеркиваемое влечение пугало.
Было откровенно страшно.
На что способен влюбленный волк, стоило только догадываться!
А что сделает Сет? Он же – конечно, я слабо в это верила, но все же, - сможет вновь собрать мое растрескавшееся сердце и склеить его вновь?
- Мы до самого конца будем друзьями, - наконец-то ответил парень, уверенно помогая мне одеться.
Присев на стул в прихожей и взяв в руки зонт, который подал мне Брейди, я нервно улыбнулась, не понимая, о чем он говорит.
- До какого конца?
Он не ожидал такого вопроса, а если ожидал, то вполне серьезно принял его, присев на корточки передо мной.
- Зои, - протянул Брейди, осуждая меня за явную беспечность, помотав головой. – Нас все равно что-то разлучит! Либо я умру, не справившись с каким-нибудь вампиром и паду на поле боя как вшивая собака. Либо Сет увезет тебя подальше от меня. Либо ты тоже…
Дыши Зои, дыши.
- Ум... Умру? – задыхаясь, спросила я.
- Но я не хочу даже думать об этом, - парень помотал головой, поняв, что слова, произнесенные им, были глупыми. - Ты просто будешь всегда «моей» где-то там, - он опять показал пальцем на мою грудь и улыбнулся, - …в душе.
- Ты же знаешь… - начала я, но повеселевший от откровенных разговоров Брейди прервал поток слов, прикрыв мой рот своей большой ладонью.
Он же понял, что я хотела сказать?
- Знаю! Я знаю, что ты тоже что-то ко мне чувствуешь. Если бы я не чувствовал этого, то не влюбился бы в тебя и воспринимал как друга. Но от тебя исходит тепло и такая сильная тяга, что у меня нет сил сопротивляться этому. Знаешь… это похоже на то, как плывут корабли в свою гавань, увлеченные ярким светом фонаря со сторожевой башни. Они просто плывут по течению и свету яркого маятника. Я что-то похожее испытываю. Мне просто нужно быть с тобой. Никто не может объяснить этого влечения - ни старейшины, ни члены стаи. Но мне плевать! Если ты мой яркий свет, влекущий водоворот, то я все равно туда поплыву. У каждого человека или существа, подобного мне, есть дом, свой тихий уголок, где его душа. Я рад, что нашел свой «дом». И этот «дом» - ты!
Я всхлипнула и, убрав ладонь парня от своего лица, разрыдалась.
Совсем недавно в голове блуждали ненужные мысли, и не так давно я решила, что испытываю только симпатию к другу. Но теперь... Все это было странно. Сет – неведомо куда сбежавший, познав запечатление, поняв, что иного выхода просто нет. Брейди – отважно защищающий, беззаветно влюбленный и выглядевший так, словно он и есть то, что мне необходимо. И я – вконец расклеившаяся девчонка, не знающая, что делать в такой ситуации, когда тебе признаются в любви. Я и понятия не имела, выглядели ли слова Брейди признанием или нет, но увидела только это.
- Я люблю тебя, Брейди!
Следовало или нет? Но в любом случае слова были произнесены.
- Знаю! – слишком быстро ответил парень, – Но это ничего не изменит! Я хочу, чтобы ты не переживала и жила дальше. Я не твой герой!
- Ты всегда будешь моим лучшим другом, - промямлила я, вытирая заплаканные глаза. – Но… я хочу выбрать тебя! Не Сета!
Брейди напрягся и помотал головой, не понимая, что вертится в моей голове. Он подался ко мне навстречу и прижал к своему телу. Я тоже быстро, почти молниеносно, ухватилась пальцами за ворот его рубашки и, силой уткнувшись лицом в его грудь, обессилено упала на пол.
- Зои… - тихо прошептал он, коснувшись губами моей макушки. – Ты слишком встревожена сейчас. Несешь всякий бред. Я не твой герой, не твой парень. Позволь времени, наконец, решить сложившийся любовный треугольник. Оно расставит все по своим местам. Не усугубляй и без того напряженную ситуацию. Сет вернется, и он не отдаст тебя мне, я знаю.
Я не ожидала этого услышать, поэтому оттолкнула парня от себя.
- Он уже отдал, разве не видишь? – для уверенности я взмахнула руками и почти закричала в голос. - Упаковал в изящную обертку и подарил тому, с кем я должна быть!
- Не отдал, - спокойно ответил парень, повертев головой и, осмотревшись, чтобы удостовериться, что его мама нас не слышала, поднес указательный палец к моим губам, чтобы я больше не смела кричать. И снова обнял меня. - Он собственник, и его приведет к тебе запечатление рано или поздно. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы распоряжаться твоей судьбой!
Я снова оттолкнула Брейди от себя и спросила, напряженно сжав кулачки:
- Ты ведь любишь меня? – ожидая положительного ответа, я пыталась собраться с мыслями и говорила как можно тише.
Ответа Брейди долго ждать не пришлось.
- Да. Очень люблю, Зои! – ответил он.
- Вот и все, вопрос решен!
Действительно! Кому как не Брейди я должна была быть благодарна, и с кем, как не с ним, я должна быть, если он любит меня? Для меня выбор был очевидным. Но Брейди так не считал, потому что, не понимая моего отверженного состояния, он попытался меня успокоить, снова обняв.
- Нет, не решен! – тихо, но убежденно проговорил он, неловко коснувшись своими губами моего уха. - Если ты сейчас скажешь, что теперь мы будем вместе, то я тебе не поверю. Ты полюбила иллюзию, и всего-то. Я просто спас тебя, уберег от беды, а ты уже готова разделить со мной жизнь? – на этих словах он повысил голос и прижал к своему телу плотнее, чем раньше, - Так не правильно. Ты любишь меня не сердцем, а чутьем, твоей внутренней уверенностью в том, что это правильно. Потому что я спас тебя, и ты, в благодарность мне, отдаешь свою душу. Мне не нужны подачки и сожаление.
На миг я задумалась, прокручивая слова Брейди, которые оглушающим гулом ерзали в ушах и сознании. А что, если это действительно так? Фуллер спас меня от грязных рук Лоуренса, вытащил из тягучей пелены, когда я оплакивала смерть родителей, помогал мне, поддерживал, был постоянно рядом…
Но я не успела додумать мысль и правильно понять существующую действительность, потому что Брейди мягко отстранил меня от себя и уверенно, но огорченно прошептал, вытирая большими пальцами с моих щек слезы.
- Я не поверю в то, что ты можешь променять Сета на меня!
Я почти застонала, подавшись лицом в его ладони. Брейди, наклонившись, коснулся моего лба своим и улыбнулся. Вот так мы и просидели некоторое время; я, почти опустошённая от громогласного признания; и Брейди, уверенно, но мягко дотрагивался до моего лица ладонями.
- Почему же ты такой идеальный, Брейди? – спросила я парня, нехотя убирая его руки от моего лица.
Но я продолжала уверенно держать их, всматриваясь в почему-то улыбчивое лицо Фуллера.
- Ну, уж такой, какой есть! Другим не стану.
Я помотала головой и поднялась на ноги.
- Тебе не нужны мои чувства, ненужные обещания в вечной любви. Тебе не нужно ничего, что сможет поставить наши отношения на новый уровень. Но ты до сих пор любишь меня и ждешь. Но тут же, снова отвергаешь. Почему? Чего же ты от меня хочешь?
Брейди снова хихикнул.
Все произошедшее было кошмаром, в котором я оказалась и, попытавшись найти выход, наткнулась на преграду.
Почему с Брейди всегда так тяжело?
Будто наглотавшись воды, ждала спасительного воздуха, и, получив его, не покидала удушающая боль в груди.
Словно я умирала.
Противоречить самому себе – в духе Брейди.
Он идеален для того, чтобы любить меня, слишком наивен и беспечен в желании быть моим верным защитником.
Это заботит.
Даже повесив на себя вечное клеймо, он не пытался его снять.
- Глупая, - опять смеясь, протянул Брейди. Закрыв глаза, я снова удивилась, найдя его новую, светлую черту. – Ты думаешь, тебя обязывает моя любовь мне дать что-то взамен? Ты действительно думаешь, что я позволю сделать тебе неправильный выбор? Глупая! – как мантру он снова повторял это до боли знакомое слово. Словно пытался втолковать обыденную истину, которую я не могла понять. Опять учил. – Мне нужно, чтобы ты была жива и счастлива. Это все, чего я хочу, ничего больше.
После этого разговора между нами что-то кардинально поменялось. Мы стали еще ближе, чем раньше. Теперь я чувствовала себя не только как за каменной стеной, но и навечно обязанной Брейди за его теплоту, мягкость и его слова, что он навсегда будет моим лучшим другом.
Мы стали чувствовать другу друга почти на подсознательном уровне.
И когда мы шли вместе ко мне домой, а потом, когда вместе готовили поздний ужин и глупо, но так же весело баловались, уплетая приготовленные, но немного подгорелые яства, я стала отчетливее понимать, что мне действительно повезло повстречать таких людей, как Брейди, Леа и других членов стаи. Потому что они были рядом, ничего не требовали взамен и относились ко мне так же, как к члену стаи. Да, я могла назвать это так. Потому что видела, с каким остервенением, с какой заботой они вытаскивали меня из пучины боли, как пытались рассмешить, как рьяно делали меня другой – не озлобленной на судьбу, когда она отобрала у меня самое дорогое.
Я стала сильнее.
Брейди первый раз заикнулся об этом, когда мы легли с ним спать в одну кровать.
Он просто сказал, что чувствует это.
Да я и сама стала ощущать себя увереннее и сильнее, поняв, что если что-то и произойдет, то меня смогут защитить, а если нет, то безнаказанным тому созданию уйти не удастся.
Нет, я не почувствовала себя предательницей или кем-то вроде этого, не ощутила смущения или какого-то сопоставимого чувства, потому что я верила Брейди, а он верил мне, не перегибая палку, не переходя черту дозволенного. Мы лежали на разных концах кровати, я была укрыта одеялом, Брейди же просто лежал, положив голову на подушку, и рассказывал о старых индийских преданиях, о запечатлении и о том, что он хочет снова научиться рисовать.
Не смотря на то, что он обратился, трансформация отняла у него эту способность.
Он хотел стать художником, занимался на дополнительных уроках, бегал и играл со школьными друзьями в баскетбол, а потом он обратился. Эта черта была определяющей и поставила черту на его жизни на «до» и «после». По той, что была «до», он скучал и хотел вернуть время вспять, чтобы научиться чему-нибудь еще. Потому что сейчас это делать было нереально – дежурства, вампиры, постоянное чувство быть начеку.
Я искренне сочувствовала ему.
Но он был обрадован тому, что стал оборотнем только тогда, когда смог защитить меня от Лоуренса.
- Я никогда не чувствовал себя оборотнем. Просто стал тем, кем стал. Я не видел положительных аспектов в том, чтобы быть оборотнем до того момента, пока не перегрыз горло тому извращенцу! – это то, что он сказал мне тем вечером.
И это заставило меня почувствовать себя полным ничтожеством. Брейди пришлось убить человека, чтобы понять, что он действительно оборотень, что он действительно член стаи и его первоочередная задача – защищать.
Он говорил много.
Очень.
Временами я проваливалась в сон, но потом просыпалась, когда Брейди проводил горячей рукой по моим щекам, и когда мягким голосом вытаскивал из вечерней дремоты.
И еще он рассказал о том, что принял серьезное решение уйти из стаи. Сэм дал время подумать, вполне серьезно приняв его волю уехать из резервации и поступить в колледж.
***
Проснулась я ближе к обеду, ощутив нехватку организма в еде, отчего мой желудок бурлил и рьяно бунтовал, поэтому, приняв душ и выскользнув из полусонного состояния, я мигом направилась на кухню, пытаясь выудить из холодильника хоть что-то стоящее, что могло бы насытить организм до самого вечера.
Потому что план на весь день был, мягко говоря, громадным.
Следовало съездить и проведать Пекоса, и если его состояние пришло в норму, то забрать из больницы в родные пенаты. Говорят же, что дома и стены лечат. Но в нашем случае следовало бы выкинуть приличное количество алкоголя и сигарет, и тогда действительно все было бы превосходно. Потом съездить с Леа до Порт-Анджелеса и найти подходящее платье. Мне, как свидетельнице торжества, она дала ясный указ – не появляться на свадьбе в чем мать родила и не наряжаться так, как я обычно одевалась. Поэтому выбор пал на нежное платье кремового цвета со всевозможными оборками. Моя бы воля, запихнула бы я ей это платье с превеликим удовольствием подальше в глотку, чтобы не разбрасывалась указами. Но это непозволительная роскошь. И не видать тогда ни свадьбы, ни вдрызг напившихся нескольких школьниц, которые будут пускать слюни и сопли, увидев жениха, и которых из явного превосходства пригласила Леа. И не увидеть, конечно, стаю в полном ее величии и превосходстве. Возможно, потом сходить в гости к Кимберли и Джареду и отдать на растерзание свою шевелюру Эйдану.
Но мои мысли прервал обычный звонок в дверь.
Наверное, это был Брейди.
Ну, кто кроме него мог звонить слишком долго и уверенно?
Открывать двери не хотелось лишь потому, что я была, мягко говоря, не в лучшем виде; растрепанные влажные волосы спадали с плеч, опухшие глаза не вселяли во внешний вид ни каплю радости – потому что большую часть ночи не спала, а слушала рассказы Брейди, и потому, что не надела халат. Из белья на мне был только топик и короткие шорты, которые вполне можно было посчитать частью нижнего белья.
Но дверь пришлось открыть, перед этим вытащив из холодильника внушительного размера замороженную рыбину, из которой впоследствии я бы попыталась чего-нибудь приготовить.
Но мне пришлось мысленно соскребать с пола свою челюсть и с усилием хвататься за двери, пытаясь не рухнуть на пол и кубарем не покатиться по ступенькам то ли отчаяния, то ли от всепоглощающей радости от того, что ОН вернулся.
Я увидела ЕГО.
СЕТА.
Да, он моя любовь и боль в одном флаконе.
С лица тут же сползла улыбка, в мгновение захотелось разрыдаться, затопив слезами пол района, и так же выломать эту злосчастную дверь, за которую я держалась совсем неуверенно, и как можно сильнее приложить ею по хребтине Сета, потому, что он бежал до меня слишком долго. Я не могла вразумительно поприветствовать его, даже открыть рот и сказать что-нибудь, потому что мысли разлетелись в разные стороны, а в голове царил полнейший беспорядок. Все то, чего я хотела сделать в течение этого дня, мгновенно испарилось, и на смену радости, смешанной с печалью, я вдруг ощутила пустоту.
Дождалась!
Он медленным шагом направился ко мне, шагая по ступенькам совсем неуверенно, совсем осторожно, будто его незначительное действие я могла посчитать вторжением в личное пространство и мгновенно убежать, зарывшись с головой под теплое одеяло. Признаться честно, это хотелось сделать хотя бы потому, что появление Сета было неожиданным, и я до сих пор не могла поверить, что это действительно он.
Но это был Сет.
Немного изменившийся, правда.
Он остановился напротив меня и стал пристально всматриваться в мое лицо, наверное, пытаясь вспомнить подзабытые черты лица. Я же, пытаясь собраться с мыслями, пыталась понять, чем занимался в Портленде Сет, потому что выглядел он весьма прискорбно. Его будто днями и ночами выжимали через стиральную машинку, а потом вывешивали на балкон сушиться под мягким теплым солнышком. Весь его внешний вид кричал от тревоги. Одежда потрепанная, на одной штанине его шорт и вовсе рисовалась большая дырка. Он порядком оброс, появилась щетина и глаза… слишком грустные для его лица, опустошенные. Но когда он смотрел на меня, взгляд становился теплее, рассеянность проходила с каждой секундой и после продолжительного осмотра, он почти улыбался мне, но не пытался начать разговор.
Я тоже не могла.
Сдерживалась.
Да и боялась просто-напросто прикоснуться к нему.
Я уже говорила, что стала сильнее, и искренне верила, что могу противостоять ему, поэтому не пыталась делать ненужных действий.
Он сбежал.
Оставил меня.
Бросил.
Какие угодно слова! Я не могла так просто простить его.
- Се… Сет??? - запоздало и неуверенно спросила я, пытаясь услышать ответ.
Он выглядел и правда слегка странновато.
Неужели так сильно мучился от того, что был не рядом со мной?
Я отошла на пару шагов назад и впустила парня в дом.
Он не стал далеко проходить и, присев на пол в прихожей, совсем тихо спросил, когда я присела напротив него, облокотившись о стену.
- Ты спала с ним?
Всего лишь на мгновение я задумалась, но потом открыла рот от изумления и злости. Мы не виделись так долго, и после того, как он пришел, спрашивает лишь об этом?
- Что? Да как ты… - злость мгновенно опалила разум и мысли, поэтому, рассвирепев, я почти закричала на него, несколько раз хлопнув рукой по полу.
- Спала или нет? – снова так же спокойно спросил парень, не рискнув посмотреть в мои глаза.
Боялся услышать подтверждение своим словам?
Он выглядел совсем опустошенно. Поэтому, сдерживаясь, я пыталась вспомнить прошедший вечер и ночь с Брейди и вразумительно ответить на заданный вопрос. Но больше всего меня волновал тот факт, что Сет отказывался смотреть на меня, поэтому я подползла к нему и с силой схватила парня рукой за подбородок, чтобы он, наконец, соизволил обратить на меня внимание.
- Если ты имеешь в виду, что мы ПРОСТО спали в одной кровати, то – да, спала, - снова загалдела я, словно ошалевшая, сильнее сжимая его подбородок пальцами. - А если имеешь в виду... секс, то – нет, не спала. Не хватило бы сил. С чего вообще такие безумные мысли? Разве ты не должен быть сейчас все еще разбираться в себе?
Сет на мгновение улыбнулся, услышав, что я все еще хранила ему верность, но потом снова сосредоточенно уставился на меня и начал объяснять.
- Мне приснился сон, где вы… и я сразу позвонил тебе домой, и трубку взял Брейди. Понимаешь, что я подумал?!
- Ты звонил? Когда? – спросила я, убрав с его лица свои руки.
- Ночью… - ответил Сет.
Поднявшись и недовольно покачав головой, я направилась на кухню, чтобы несколько раз ополоснуть лицо холодной водой, потому что прозвучавшие слова никак не могли быть правдой. Это иллюзия или сон.
Лучше было бы, наверное, утопиться в раковине!
- Тебе приснилось, значит, а я виновата, да? – прошипела я, пытаясь откровенно не раскричаться.
Я была впечатлена, растеряна и озлоблена – весь спектр эмоций, и они случались всякий раз, когда я была рядом с Сетом. Теперь всё вернулось на круги своя. Но Сет не знал, что изменился не только он, но и я. Теперь я тоже могла полноправно сказать, что не люблю его, и что душой и телом скоро буду принадлежать Брейди. Конечно, это ложь. Но Сет так же не знал, что за то время, пока его не было, я научилась ещё и бессовестно лгать прямо в лицо.
Но сейчас он походил на меня некоторое время назад – беззаветно влюбленную собачонку, бегущую вслед за хозяином, - потому как он встал с пола и проследовал за мной следом.
- Прости. Я... – начал парень.
Я остановилась и, не повернувшись к нему лицом, тихо прошептала, вспоминая вчерашний вечер и влюбленного Брейди, наотрез отказавшегося принимать мою любовь.
- Не хочу даже думать о том, что ты там себе навыдумывал! Не занималась я сексом с Брейди, если тебя это так сильно волнует. Он, в отличие от тебя, не тешит себя глупыми иллюзиями и старается быть с тем, кого любит.
- Я тоже… хочу быть с тем, кого люблю! – в ответ на мои слова сказал Сет и попытался схватить меня за руку.
Но сразу пресекла это действие, выдернув ее.
Я не сразу поняла, что сказал Сет. Повернувшись к нему лицом, я помотала головой и присела на стул в растерянных чувствах. Желание услышать именно те слова, что я желала знать, превысило желание вытолкать парня за дверь.
Сет присел на корточки рядом со мной и совсем искренне произнес:
- Мне не следовало уходить и подвергать тебя опасности, которая, к сожалению, случилась. Я буду корить себя за такую беспечность всегда. Но я понял, осознал и наконец-то признался, прежде всего, сам себе, что не могу так больше жить и метаться от одного чувства к другому. Теперь я точно знаю, что то, что произошло со мной – подарок, и я должен принять его.
Я, наконец, обрела дар речи:
- Ты… ты знаешь о…
Конечно, не следовало говорить сейчас о том, что Лоуренс пытался меня изнасиловать. Но я хотела знать, каким образом он узнал об этом.
- Когда я мчался домой, то Коллин и Брейди были в «эфире», и я узнал о том, что ты теперь знаешь все о запечатлении, о том, что твои друзья оборотни и… В общем, я знаю все и я чувству…
Он не успел договорить, потому что я прервала его.
- Я теперь тоже знаю все, Сет!
В горле пересохло, глаза снова увлажнились от прекрасных слов, которые сказал Сет. Несмотря на протестующие вопли и отчаянное желание вытолкнуть Клируотера, я все-таки схватила руками его ладони и, почти заикаясь, прошептала:
- И… и что же ты чувствуешь теперь, когда все понял и осознал?
- Я люблю тебя, Зои!
Вот эти заветные слова. Именно те, которые хотела услышать всегда, и которые так отъявленно не желал говорить Сет. Только теперь всё изменилось. Я изменилась. Изменилось все вокруг.
Слишком много случилось боли, слишком много потерь и слишком много счастья, чтобы вот так просто ответить на такие слова. Я хотела их сказать, правда. Прильнуть к его телу, заплакать от счастья и от того, что он теперь рядом и будет всегда со мной. Но меня что-то останавливало. Брейди? Не знаю. Но говорить о любви – самое худшее, что я могла себе представить.
Поэтому серьёзно посмотрев в глаза Сету, я уверенно произнесла, ни капли не колеблясь.
- Я не хочу этого слушать! Уходи, Сет!
- Но…
- Я хочу, чтобы ты ушел! – тихо прошептала я, закрыв глаза ладонями.
Я пыталась сдержаться и не зарыдать в голос.
Только теперь это сделать было гораздо легче, чем тогда.
На этот раз он меня послушал. Просто кивнул и вышел из дома, сказав напоследок, что это еще не конец, и что он будет продолжать меня добиваться. Наверное, понял, что сегодня со мной разговаривать бессмысленно, потому что я была совсем не в тех чувствах, чтобы в ответ признаться ему в любви. Да не особо-то и не хотелось, честно говоря. Обратно его привело дикое желание поквитаться с Брейди, потому что решил, что мы в отношениях и занимались сексом. А вовсе не пресловутое запечатление, которое выжало его насквозь. Это не любовь, а непонятное собственническое чувство.
В первый раз я смогла дать ему отпор и даже обрадовалась этому. Но, не смотря на это, настроение ехать к Леа, Пекосу и Кимберли совершенно пропало.
