Позолоченный мир (A Gilded World)

Сокджин ведёт Юнги к своей машине, и всю дорогу до имения Мин его непроизвольно пробивает на счастливый смех. Облегчение пьянит и кружит голову. Чонгук в безопасности, ему не нужно будет жениться. У Сокджина появится время для подготовки паспортов, для накопления большей суммы и для того, чтобы вытащить Чонгука и их мать из этой семьи и наконец-то уехать. Он сжимает пальцами руль, и мысли в голове только о долгожданной свободе. Когда они приезжают в имение, ему не дают времени полюбоваться изумительными садами и искусно поддерживаемой традиционной архитектурой. Юнги выходит из машины, отходит в сторону и, скрестив руки, ждёт, пока Сокджин припаркуется. Поставив машину, Сокджин быстро вылезает и торопится к Юнги. - Сюда, - указывает тот на главный дом и направляется к нему. Сокджин нагоняет Юнги, пряча руки в карманы пальто. На улице темно, солнце село ещё тогда, когда Сокджин в кафе подписью передавал свою жизнь в руки Юнги, но искусственного освещения хватает, чтобы разглядеть высокие сосны и впечатляющие крыши в стиле ханоков под звук шуршащего гравия, пока они идут к парадному входу. Сокджин поворачивается к Юнги. - Красивое место, - делится он, нарушая молчание. Юнги пожимает плечами. - Старое. Сокджин хмыкает. - Ладно. Но ты мог бы сказать «спасибо». Не особо впечатлённый Юнги одаривает Сокджина взглядом. Сокджин тихо вздыхает и отводит глаза, начиная подниматься по лестнице к входной двери. - Старое так старое. Сокджин тянется к дверному звонку, но Юнги его останавливает, крепко перехватывая за предплечье. Он хмурит брови и ждёт объяснений. Юнги как-то странно разглядывает свою ладонь на руке Сокджина. - Не думаю, что нужно объяснять, но всё-таки. Не говори бабушке о контракте. – Он смотрит Сокджину в глаза. – Она должна поверить, что я честно готов дать нам шанс. - Конечно. – Сокджин кривится, представив лицо председательницы, узнай она об их контракте. – Сомневаюсь, что она останется довольна. Юнги фыркает. - Мне всё равно, довольна она или нет. Она никогда ничем не довольна. Но если прознает об этом, то обязательно найдёт способ склеить нас вместе. – Он нажимает на звонок и отходит, ожидая, когда откроют дверь. Дверь распахивается, и их встречает эффектная женщина с холодной улыбкой. Она окидывает Сокджина взглядом, и тому опять кажется, что его оценивают с ног до головы. Сокджин вежливо улыбается и приветственно кланяется. - Добрый вечер, - немного неуверенно говорит он. - Да, здравствуй, - отвечает она невозмутимо и хладнокровно. Женщина отходит в сторону, позволяя Юнги и Сокджину пройти в дом. Юнги улыбается, подходит к ней и приобнимает. - Тётушка, это Чон Сокджин. Сокджин, это моя тётя Микён. - Приятно познакомиться, - говорит он. Микён кивает и вежливо улыбается в ответ, но искренности улыбке не хватает. - Взаимно, - бросает она. Положив руку на плечо Юнги, она подталкивает его вперёд. – Мама ждёт в гостиной. – Она оглядывается на Сокджина через плечо. – Обоих. Сокджин тащится следом, стараясь не слишком обращать внимание на холодный приём. Ужин представляет собой обсуждение планов председательницы касательно свадьбы Юнги и Сокджина, и только изредка она замолкает, чтобы сложилось впечатление, будто она собирается прислушиваться и к мнению остальных присутствующих. - Надеюсь, ты не против, - беспечно говорит она Сокджину. – Я позвонила твоему дедушке и назначила дату. Сокджин замирает с поднесённой ко рту едой. Он удивлённо кивает. - Да, хорошо. - Старик был слегка потрясён, - хмыкает она, выпрямляясь на стуле. – Ты, наверное, не упоминал ему о нашей встрече. – Сокджин открывает рот, чтобы ответить, но она продолжает: - Учитывая, что Юнги повёл себя, как идиот, я бы тоже своей семье о нём не сказала. - Я вообще-то здесь, - ворчит Юнги. Председательница наклоняется к внуку и беззаботно хлопает его по руке. - Да, да, мы так рады, что ты почтил нас своим присутствием. Микён, - она обращается к сидящей справа дочери, - нужно обязательно запомнить эту дату, как день, когда мой внук соизволил поужинать с собственной бабушкой. Юнги раздражённо выдыхает. Сокджину приходится прикусить губу, чтобы не улыбнуться. Юнги бросает на него убийственный взгляд, но Сокджину удаётся сохранить невозмутимый вид. Что? одними губами произносит Сокджин, разыгрывая невинность. Юнги кривит губы. Я всё вижу, так же беззвучно отвечает он, многозначительно поглядывая на него. Сокджин, не удержавшись, подмигивает Юнги, на что в ответ тот поджимает губы, чтобы, как ему кажется, не заулыбаться. Недовольно фыркнув, Юнги поворачивается обратно к своей бабушке. - Говоришь, назначила дату? – спрашивает Юнги, откидываясь на спинку стула. Председательница сияет улыбкой. - На последние выходные октября. Сокджин удивлённо хлопает ресницами. Значит, они больше года будут оставаться просто обручёнными. Он оживляется, выпрямляясь на стуле. Ему даже не придётся выходить за Юнги. Посетят вместе пару мероприятий, сделают несколько фотографий в качестве обручённой пары. И с Чонгуком договориться будет гораздо проще, если он будет знать, что до свадьбы ещё далеко. С этим он справится. Однако же Юнги разрушает оптимистичный настрой Сокджина, подняв руку и сузив глаза. - Октября какого года? – осторожно уточняет он, словно уже знает ответ на вопрос, но пока не готов сам себе в этом признаться. - Этого, разумеется, - отвечает председательница с насмешкой, как будто очевиднее вывода быть не может. Сокджин вдруг закашливается. - Этого года? – удаётся ему выдавить. - Невозможно спланировать свадьбу за месяц, - возражает Юнги. - Я смогу, - уверенно говорит председательница. - Кто сказал? - Скажут люди, которым я плачу, чтобы слышать то, что мне хочется, - огрызается она. - Это просто смешно. - Теперь перейдём к вопросу о проживании, - продолжает председательница, игнорируя Юнги. - Простите, - перебивает Сокджин, поднимая руку. – Я согласен с Юнги, одного месяца едва ли достаточно, чтобы организовать свадьбу. - Я вас двоих свяжу и лично отвезу в Лас-Вегас, если потребуется, - сообщает она. Микён вздыхает и трёт виски. - Не спорьте с ней, мальчики, - вклинивается тётя Юнги. – Она уже забронировала зал. - Кого ты выкинула из списков, чтобы добиться этого в срочном порядке? – интересуется Юнги, откидывая голову на спинку стула. Председательница ухмыляется. - «Джегук Групп». У Юнги азартно загораются глаза. - Серьёзно? - Со мной не шутят, - гордо сообщает председательница. Юнги широко улыбается, демонстрируя дёсны. Сокджин только и может, что удивлённо на него пялиться. Так Юнги выглядит моложе, как мальчишка. Это так удивляет его, что дыхание перехватывает, сбивая ритм сердца. Он отводит от Юнги взгляд, останавливаясь им на председательнице и Микён, сидящих напротив. Тётя Юнги почему-то смотрит на него с неудовольствием. - Хотите новую квартиру или апартаменты Юнги подойдут? – дальше выпытывает она, словно вычёркивая пункты по списку, а не решая вопросы, которые повлияют на жизнь Сокджина на предстоящий год. Точно, думает он, кидая быстрый взгляд на председательницу. Их проживание. Ему придётся жить с Юнги после свадьбы. Он неуверенно улыбается. - Я об этом не думал. Юнги складывает руки на груди. - Моя квартира подойдёт. Я не хочу переезжать. Председательница смотрит на Сокджина. - Согласен? - Да, - медленно кивает Сокджин. - Я уже связалась с прессой. Завтра выйдут статьи с новостью о вашей помолвке. И я договорилась о примерке смокингов с Ким Намджуном… Сокджин подскакивает, когда в кармане неожиданно звонит телефон. Он улыбается и виновато склоняет голову. - Простите. Председательница пожимает плечами и машет рукой. - Ничего. Можешь ответить. Сокджин вытягивает телефон из кармана и хмурит брови при виде имени Чонгука на экране. Он выключает звук и кладёт телефон на стол экраном вниз. - Не страшно, потом перезвоню. Что бы ни хотел сказать ему Чонгук, он не готов выслушивать это на глазах будущей свекрови и жениха, пусть и временных. - Мы закончили? – спрашивает Юнги и начинает вставать. - Ещё нет, - насупливается председательница, но Юнги уже шагает к выходу. - Через четыре дня у вас уроки вальса! – кричит она вслед и выдавливает смешок, когда Юнги спотыкается на ровном месте. – Вот болван. Сокджин округляет глаза. - Уроки вальса? - Для свадьбы, - поясняет Микён. - Почему ты в таком ужасе? – обращается председательница к Сокджину. - Я никогда раньше не вальсировал, - признаётся Сокджин. - Это просто ходьба под музыку, - отмахивается председательница и встаёт, видимо, тоже посчитав, что ужин окончен. – Микён проводит тебя, Сокджин. – Она наклоняется и легонько хлопает его по руке. – Желаю удачи с моим внуком. Микён невозмутимо наблюдает за ним с равнодушной улыбкой, пока председательница покидает зал. - Добро пожаловать в семью, - бесцветно произносит она. У Сокджина вырывается смешок, полный страдания. &&& Как только Сокджин садится в машину, он сразу набирает Чонгука, хотя в голове роится немыслимое количество мыслей. Чонгук отвечает после первого же гудка. - Ты где? – тут же требует Чонгук. - Еду домой, - отвечает Сокджин. - Дедушка говорит, что ты женишься. Сокджин коченеет, а сердце подпрыгивает до самого горла. Он крепко сжимает свой телефон и медленно выдыхает, чтобы справиться с резким приливом адреналина. Он хотел рассказать Чонгуку лично, в нужном контексте и смягчёнными словами. - Это ведь неправда, да, хён? – спрашивает Чонгук оживлённо и с надеждой. – Я сказал ему, что это неправда. Сокджин сжимает губы и собирается с решимостью. Он растягивает губы в улыбке и надеется, что она передастся голосом. - Это правда… - Они не могут тебя заставить, - поспешно бормочет Чонгук. – Я их остановлю, не волнуйся. Сокджин опять сжимает пальцы на телефоне. - Ты ничего не будешь делать, - твёрдо возражает он. – Это моё решение. Этого захотел я. - Бред. - Чонгук. - Ты даже не знаешь этого Мин Юнги, - обвиняет Чонгук. - Мы вместе ходили в одну школу, - начинает Сокджин, быстро сочиняя правдоподобное объяснение. Это не ложь, они с Юнги действительно посещали одну школу, но разные классы на протяжении одного года, прежде чем Юнги забрали и отправили в Тэгу. Сокджин честно практически ничего о нём не помнит. Ему тогда было тринадцать, и он пытался устроиться в новом для него мире, а Юнги было двенадцать, и он постоянно ввязывался в драки. Чонгук фыркает. Сокджин почти видит, как тот закатывает глаза. - Это было больше десяти лет назад. - Недавно мы снова столкнулись. – Сокджин ведёт рукой по коже руля, надеясь, что его актёрского мастерства хватит, чтобы обдурить брата. – Мы встречаемся уже несколько месяцев. - Ты ни разу о нём не упомянул. - Я не хотел делать много шума из ничего. Тем более, ты заканчивал школу, и я… - Ты. Ни разу. Не сказал. Ни слова, - с явной злостью выдавливает Чонгук. Сокджин вздыхает и закрывает глаза. - Прости. Я должен был тебе рассказать. - Чем угрожал тебе дедушка? Ты не обязан этого делать, - снова заводит Чонгук почти отчаянно. - Это не имеет отношения ни к дедушке, ни к семье и ни к тебе, - проговаривает Сокджин слова, которые говорить не хочет. Он надеется, что потом Чонгук его простит. Но пока ему прощение не нужно, ему нужен этот план, чтобы добиться результата. – Я люблю Юнги, и я на нём женюсь. Потому что я этого хочу. Чонгук несколько секунд молчит. Сокджин начинает думать, что, возможно, сумел его убедить, пока тот не спрашивает сквозь стиснутые зубы: - Мама в курсе? Сокджин широко распахивает глаза и чувствует, как накатывает паника. - Ещё нет… - Я ей расскажу. Ты поклялся ей. Ты обещал, что подобного не случится. Сокджин до боли сжимает руль. А ещё он обещал маме защитить Чонгука. - Я люблю Юнги, - повторяет он. – Я не нарушаю никаких обещаний, данных маме. - Я узнаю правду, - бросает Чонгук и отключается. Сокджин тяжело вздыхает, отбрасывает телефон на пассажирское сидение и откидывается назад. - Могло бы пройти и получше, - говорит он себе и напоминает, что нельзя унывать. Всё будет хорошо. Он кивает себе и заводит машину. Дело сделано. &&& Чимин может поделить своё детство на три части. Полоса одиночества, прекрасное окно к счастью и ожидание возвращения к тому слишком кратковременному счастью. Он был единственным ребёнком в семье, и оба его родителя пропадали на работе. Его перебрасывали от одной няньки к другой, сменялся лишь их уровень умения ладить с детьми и степень заботы. Иногда не было вообще никого, только тёмная комната и остывший ужин на столе. Мать будила его ещё до восхода солнца, одевала и кормила завтраком, хотя он слишком хотел спать, чтобы как следует жевать. Они, держась за руку, доходили до игровой площадки перед школой. Она присаживалась рядом с ним на корточки, поправляла его курточку и целовала в щёку. - Помнишь дорогу домой? – всегда спрашивала мама, а Чимин всегда кивал. Да, он знал дорогу домой. Пожалуйста, не волнуйся. С ним всё будет хорошо. Он любил ходить в школу, любил болтовню, суету и чувство быть, просто быть, среди других. По нескольку часов в день он наблюдал, играл и общался. Он говорил не много, был слишком робким, чтобы завязать разговор, но одноклассникам он нравился, и они хорошо ладили, пока не раздавался последний звонок. Он как можно дольше задерживался на игровой площадке, не обращая внимания на урчание в животе, потому что не хотел снова ужинать в одиночестве. Но в жизни так бывает, что иногда сбываются те желания, которые спрятаны так глубоко в его сердце, что он забывает об их существовании. Однажды по соседству селится семья Ким. О них мало что известно, и никто не знает, откуда они перебрались сюда. Чимин знает лишь то, что госпожа Ким красивая, а её сыновья Сокджин-хён и Чонгуки – добрые и забавные. Сначала те осторожничают, а госпожа Ким отказывается от большинства приглашений соседей, предпочитая оставаться дома со своими сыновьями. Чимин слишком маленький, чтобы понять, как это случилось, но уже потом он узнаёт, что Сокджин заметил, как часто он возвращается со школы один, и спросил у мамы Чимина, может ли он провожать мальчика домой. И вдруг Чимин возвращается домой каждый день, сжимая своей маленькой левой ладошкой тёплую руку Сокджина. Потом он начинает оставаться у Кимов на ужин, его провожают и в школу тоже, с ним играют после уроков, помогают делать домашнее задание на полу гостиной, а он учит Чонгука, как правильно говорить на пусанском диалекте. Вдруг у Чимина оказывается целых два брата и заботливая тётя, вдруг Чимину есть, кого держать за руку и кому улыбаться. Чимин вдруг больше не один, и он узнаёт, что такое счастье. Но жизнь забирает так же часто, как даёт. Чимину десять, когда Чонгук сквозь слёзы рассказывает, что должен переехать. Чимин ничего не понимает, он ещё слишком маленький, чтобы осмыслить такое. Он знает, что госпожа Ким очень, очень больна, а в её доме стали появляться какие-то странные люди. Больше ему приходить в гости не разрешают. Он знает, что Сокджин каждый день плачет, потому что у него всегда красные и опухшие глаза. Понимает, что всё рушится, но не может ничего поправить. Странные люди забирают Чонгука, хотя тот отбивается, кричит и зовёт маму, своего хёна, Чимина, хоть кого-нибудь. Чуть погодя он спрашивает у Сокджина, почему Чонгуку пришлось уехать, почему его забрали одного, зачем это всё происходит. Он жалеет о своих словах сразу же, как только они срываются с губ, потому что в первый и последний раз в жизни Чимин видит, как Сокджин плачет на его глазах. В этот момент он выглядит младше своих тринадцати лет. Чимин чувствует себя беспомощным, бессильным и бесполезным. Он не знает, как утешить Сокджина, поэтому делает единственное, на что способен – обвивает Сокджина руками и крепко обнимает. Через три недели Сокджин прибегает к нему весь запыхавшийся. Он окончательно ломает мир Чимина, сообщая, что переезжает в Сеул, чтобы быть рядом с Чонгуком. Чимин не хочет признавать, что в тот момент его одолела жгучая жадность, желание схватить Сокджина и удержать в Пусане. Ему Сокджин нужен так же сильно, как он нужен Чонгуку. Он хочет ухватиться за Сокджина, удержать, но тот выглядит таким счастливым, смотрит с таким облегчением, что Чимину остаётся только улыбаться. Перед отъездом Сокджин просит его об одолжении. - Пожалуйста, позаботься о моей маме. Она очень больна, и ей будет одиноко. Чимин знает, что такое одиночество и как оно крошит сердце, словно болезнь. Он со всей серьёзностью обещает Сокджину присмотреть за их мамой. Обещает, что она скоро поправится и что Сокджин с Чонгуком могут на него рассчитывать. Это тяжело, но ему удаётся продолжать общаться с братьями, несмотря на разделяющее их расстояние. Сокджин часто звонит, справляется, как дела у мамы, интересуется, как поживает сам Чимин и как его успехи в танцах. Иногда они обсуждают серьёзные вещи: неуверенность и сомнения Чимина по поводу танцев, волнения Сокджина о невозможности защитить Чонгука, беспокойство о том, что не сможет вписаться в новую школу. Иногда им весело. Сокджин рассказывает шутки, а Чимин умирает от смеха. Иногда Сокджину удаётся позвать Чонгука к телефону. Чимину всё равно одиноко, но он справляется. Часто навещает госпожу Ким, играет с ней в настольные игры, помогает готовить. Она теперь другая, вечно слегка подавленная. Возможно, это из-за болезни или потому, что её сыновья далеко и, скорее всего, никогда не вернутся. Чимин говорит ей, что она может его усыновить, что он не против, чтобы у него было две мамы. Она смеётся, и это до боли сильно напоминает ему о Сокджине. Он ждёт, ждёт и ждёт того дня, когда больше не будет один. И дожидается. Однажды, когда Чимину уже четырнадцать, Сокджин договаривается о том, чтобы навестить свою маму. Чимин просто на седьмом небе от счастья. Он снова увидит Сокджина и Чонгука, они вместе посетят места, где раньше бывали – крытый каток, магазинчик, в котором продают самое вкусное мороженое в городе. Рядом с пляжем теперь парк, и Чимину не терпится их туда сводить. Его братья возвращаются, и лучше просто быть не может. Когда он видит Сокджина и Чонгука, ждущих его у школьных ворот, у него перехватывает дыхание и впервые в жизни он влюбляется. Сокджин высокий, красивый, с широкими плечами. Объятья Сокджина тёплые и нежные, глаза блестящие, а от голоса по всему телу мурашки. Чимин больше не хочет быть Сокджину братом, он хочет большего. Позже, когда они остаются одни, он задаёт Чонгуку вопрос. - Ничего, что мне нравится Сокджин-хён? Чонгук сверлит его взглядом слишком уж оценивающим и пристальным для двенадцатилетки, но потом отвечает: - Только если ты будешь обращаться с ним, как с самым драгоценным человеком в мире. Чимин с готовностью соглашается. Он обещает себе вырасти и стать человеком, который защитит Сокджина, будет заботиться о нём и даст всё, о чём тот только может мечтать. Чимин ждёт. Ждёт, когда вырастет, ждёт, когда снова сможет быть с Сокджином и Чонгуком, ждёт, когда осуществятся его мечты и надежды. Он днями напролёт танцует, оттачивая навыки, чтобы попасть на стипендию и переехать в Сеул к ним. Он решительно настроен на успех. Каким-то чудом он выходит на стипендию в выбранном им колледже. Значит, он может исполнить свою мечту заниматься танцами. А ещё, стипендия покрывает комнату в общежитии, затраты на переезд и питание. Позже он узнаёт, что это не стипендия вовсе. Это Сокджин, идеальный, заботливый, любящий Сокджин, который всё оплатил, подал под видом стипендии и делал вид, что искренне удивлён и ликует, когда Чимин делится этими новостями. Чимин опустошён, когда всё же узнаёт. Так не должно быть. Это он должен обеспечивать Сокджина. Он хочет отказаться, высказать Сокджину в лицо, что он справится сам, и убедить, что это он будет защищать и давать. Но Чимин реалист и знает, что не может позволить себе поступать эгоистично. Он делает вид, что не в курсе плат Сокджина, а Сокджин делает вид, что Чимин этого заслуживает. Чимин продолжает ждать дня, когда он сможет отплатить Сокджину, когда вырастет, когда станет мужчиной, который будет о Сокджине заботиться и защищать. А пока Чимин прячет свои чувства внутри себя. У него есть время, они оба молоды. Он никогда не думал об этом. Даже представить не мог. Он не думал, что наступит конец света после звонка Чонгука, который дрожащим и чуть ли не обвиняющим голосом сообщает: - Сокджин-хён женится. Чимин не помнит, что ответил. Он чувствует, как давящее одиночество снова стискивает сердце, напоминая, что он всегда будет один. Чимин ждал слишком долго. &&& Сокджин не хотел просить Чимина учить его танцевать вальс. Правда не хотел. Просто Юнги пишет ему сообщение, говоря, что у него нет ни времени, ни желания заниматься вальсом. Сымпровизируй, пишет он, и в голову Сокджина сразу лезут картинки того, как на свадьбе он ставит себе синяки и ломает кости на глазах у незнакомых людей. Нет, Сокджин не собирается «импровизировать». Он спрашивает у Чимина, может ли он воспользоваться его студией в университете, чтобы не выставить себя потом дураком. Чимин слишком добрый, щедрый и всегда готовый прийти на выручку, поэтому настаивает на помощи. - Ничего, я хочу помочь, - улыбаясь, убеждает Чимин. Сокджин хмурится, видит, что улыбка Чимина не до конца искренняя. Она словно пустая, и Сокджину это не нравится. Чимин включает музыку, и начинает играть стандартная для вальса мелодия. Он подходит к Сокджину и протягивает к нему руки. - Ты будешь вести или следовать в танце? – спрашивает он, переходя в режим обучения. Сокджина слегка передёргивает. - Следовать, скорее всего. Чимин снова улыбается, а вот теперь уже искренне и ласково. - Хорошо, хён. Я буду вести. Он подходит близко и кладёт руку ему на талию. Сокджин хлопает ресницами, удивляясь силе в руках Чимина. Тот держит нежно, но крепко. - У вальса простой ритм, - сообщает Чимин, кладя сокджинову руку на своё плечо и соединяя их свободные руки вместе. – Сейчас начнём двигаться по схеме, хорошо? Сокджин скептически щурится на Чимина, но кивает. - Хорошо. - Правую ногу назад, - командует Чимин, чуть подталкивая руками. – Хорошо, теперь левую ногу в сторону. Правую приставляй к левой. Сокджин следует указаниям, опустив голову, медленно и осторожно переставляя ноги. - Хён, не смотри на ноги. - Если я не буду на них смотреть, ты выйдешь отсюда весь в синяках, - язвит Сокджин, продолжая смотреть вниз. Чимин немного давит ладонью на чужую спину. - Вальс основан на доверии. Смотри мне в глаза, они подскажут, куда двигаться. Сокджин морщит нос, но голову поднимает и смотрит Чимину в глаза. И почти сразу же сбивается с ритма, наступая ему на ногу. Чимин старается не кривиться от боли, но не особо получается. Сокджин убирает руку с чиминова плеча и поглаживает его по руке. - Прости. - Нет, всё нормально, - улыбается Чимин и становится в исходную. – Давай ещё раз. Смотри мне в глаза, я буду подсказывать, куда двигаться. Они продолжают. Сокджин то забывает переставить ногу, то двигается не в ту сторону. Чимин крепко придерживает его за спину и быстро учится уклоняться от его неверных шагов, но к концу часа они оба измотаны. - Мне кажется, на сегодня это всё, - наконец говорит Сокджин, стекая по зеркальной стене на пол. Чимин тихонько вздыхает, но кивает, выключая музыку и подхватывая две бутылки воды из маленького холодильника, который держит в студии. Он протягивает одну Сокджину и садится рядом. Чимин бездумно играет с бутылкой, раскручивает и закручивает крышечку и кусает губы, словно хочет что-то сказать. Сокджин поглядывает на него краем глаза, выпивая воды и вытирая капли с губ тыльной стороной руки. Он откладывает бутылку на пол, прислоняется спиной к зеркалу и поворачивает голову, чтобы нормально посмотреть на Чимина. - Что ты хочешь сказать? Чимин дёргается от неожиданности и сразу поднимает руку, чтобы почесать за ухом. Сокджин толкает его плечом и подбадривает улыбкой. - Говори, я не кусаюсь. Чимин улыбается и тихо смеётся. Легонько стучит бутылкой об пол и на Сокджина не смотрит. - Хён, - начинает он. – По поводу… - он замолкает, хмурится, но всё же поднимает на него взгляд. – Почему ты женишься? Сокджин едва удерживается от тяжёлого вздоха, садится ровнее и готовится повторять аргументы, которые давал Чонгуку. Чимин придвигается ближе, касаясь коленями его ног и берёт руки Сокджина в свои. - Подожди немного, хён. Не поддавайся им, найди способ отложить свадьбу. Я помогу… Сокджин высвобождает руки из хватки Чимина и твёрдо говорит: - Чимин, перестань. – Он не идиот, знает, что за этим последует. Чимин не очень удачно скрывал свои чувства к Сокджину, учитывая все тоскующие взгляды, счастливые улыбки и неожиданные объятья со спины. Сокджин думал, что это детская любовь, что со временем она пройдёт, но этого так и не случилось. Он избегал этого, Сокджин готов признаться. Старался не обращать внимания, предпочитал верить, что не даёт Чимину ложной надежды, что тот любит его только как друга и как брата. Хочется оставаться эгоистом и держаться за дружбу с Чимином, даже если она причиняет тому ненужную боль. Он пытается установить чёткие границы, но Чимин всё равно иногда берёт его за руку своей тёплой, заботливой ладошкой и заполняет сердце Сокджина, поэтому отпустить его сложно. Проблема в том, что Сокджин не уверен, есть ли у него чувства к Чимину. Он любит его, но не знает как. Он не видит, где черта между платоническими и романтическими чувствами, не может отличить того, с кем хотел бы провести жизнь, от того, кого просто хочется выделить, как своего человека. Он думает, что, возможно, в другой жизни, он знал бы точный ответ. Если бы имел возможность поступать так, как захочется. Если бы не погиб отец Чонгука, и семья Чон не пришла бы за ними. Если бы мама не заболела и смогла бы их спрятать в Пусане навсегда. Если бы он не играл, не прекращая, в заботливого старшего брата, ответственного сына и послушного наследника. Если бы Сокджин мог быть Сокджином, он мог бы полюбить Чимина. Но это не его жизнь, и лёгких ответов для Чимина у него нет. Он отстраняется и грустно улыбается другу. - Чимин, я выхожу за Юнги в конце месяца. Я надеюсь, ты сможешь пожелать мне счастья. Чимин сверлит его взглядом, не мигая и поджимая губы. - Ты его не любишь, - наконец произносит он уверенно. Сокджин качает головой. - Ты не можешь этого знать. - Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Сокджин вздыхает и снова прислоняется к зеркалу. - Я люблю Юнги, - повторяет Сокджин свою ложь. &&& Юнги помолвлен всего неделю, а в его мир уже суются слишком часто. Сокджин звонит ему и согласовывает встречу со своим младшим братом. Это не страшно и вполне ожидаемо, поскольку входит в их соглашение. Но его раздражает настойчивое желание Сокджина встретиться заранее, чтобы подготовиться. Юнги хмурится и перехватывает телефон поудобней. - Нам не нужно готовиться. Он слышит недовольный вздох Сокджина и отводит телефон от уха, чтобы посверлить его взглядом. Если кто тут и должен быть недоволен, так это он. - Где ты сейчас? Я могу приехать. Минут через двадцать, полчаса максимум, - предлагает Сокджин. Слова едва доносятся, потому что Юнги продолжает держать телефон на расстоянии. Юнги готов отказать на всех известных ему языках, но Сокджин уже говорит дальше: - Ты подписал контракт. Согласился сделать так, чтобы Чонгук поверил, что мы действительно вместе. Так что я настаиваю, нам нужно подготовиться. - Ладно, - сдаётся он. – Я в офисе, знаешь, где это? - Да, знаю. Сейчас приеду. Юнги отключается и фыркает, разглядывая свой стол с кучей стопок графиков и отчётов, которые он должен просмотреть. Он уже и не знает, кто его раздражает сильнее – Сокджин, который смеет вот так врываться в его жизнь и мешать, или же бабушка, которая посодействовала тому, что кто-то врывается в его жизнь и мешает. - Я этого не заслужил, - говорит он себе, но ответом ему тишина. Сокджин приезжает быстро, как и обещал, принося с собой подставку с божественно пахнущими напитками. - Это кофе? – заинтересованно спрашивает Юнги, когда секретарь заводит Сокджина в его кабинет. - Я не знал, что ты любишь, поэтому купил на выбор, - отвечает Сокджин, ставя подставку со стаканами на стол. - Мне нравится кофе. Точка. Любой, - отзывается Юнги, хватаясь за ближайший стакан. - Ой! – Сокджин вдруг тянется за этим же стаканом, касаясь пальцами руки Юнги. Юнги вопросительно вскидывает брови, но руку не убирает. Сокджин виновато улыбается и всё-таки забирает у Юнги стакан. - Прости, это мой. – Он поворачивает его и показывает ярлычок от чайного пакетика, свисающий из-под крышечки. – Чай. - А, - кивает Юнги, опуская руки на стол. Они тёплые, и он думает, что это из-за чая, только тепло почему-то сконцентрировано на тыльной стороне, где коснулась ладонь Сокджина. - Разве что тебе нравится чай? – неуверенно предлагает Сокджин, поскольку Юнги не спешит браться за другой стакан. И протягивает свой обратно. Юнги выходит из моментного транса и качает головой. - Нет, нет, я ненавижу чай. – Он отмахивается рукой и кривится. – Какой в нём смысл? Сокджин улыбается уголком губ и садится напротив Юнги, пожимая плечами. - Некоторых людей он успокаивает. Юнги берёт другой стакан и открывает крышку, с закрытыми глазами вдыхая запах кофе, который ни с чем не спутать. - Только кофе поддерживает во мне жизнь. - Запомню. Несколько секунд они сидят в тишине. Сокджин сверлит взглядом свой чай и барабанит пальцами по бумажному стаканчику. Юнги впервые удаётся как следует разглядеть уникальную форму сокджиновых рук, аккуратно состриженные ногти, невозможно гладкую на вид кожу и то, как красиво пальцы удерживают стакан. Юнги хмурится и переводит взгляд на его лицо. - Ты сказал, что нам необходимо подготовиться, - напоминает он, чувствуя себя неудобно от того, насколько комфортна тишина между ними. Сокджин выпрямляется. - Да, верно. – Он прочищает горло. – Скажу честно, новости о нашей помолвке Чонгук воспринял не очень хорошо. Юнги пожимает плечами и невозмутимо отпивает свой кофе. - Переживёт. - Нет, - хмурится Сокджин. – Он устроит тебе допрос. - Что, прости? – Юнги вскидывает брови. - Он не верит, что мы женимся по любви. – Сокджин снова стучит по стакану пальцами. Юнги начинает задумываться, не от нервов ли это. - Что ты ему о нас рассказал? - Что мы знакомы со школы. - Разве? – удивляется Юнги. - Да, мы в течение года ходили в одну школу. - Когда это? - До того, как ты уехал в Тэгу, - поясняет Сокджин. – Я был на класс старше. Юнги хмурит брови, стараясь что-нибудь вспомнить. - Я тебя не помню. Сокджин закатывает глаза. - Ясное дело. Просто притворись, что мы в то время общались. Несколько месяцев назад мы встретились снова, и закрутилось. У нас завязались серьёзные отношения, а когда твоя бабушка об этом узнала, то настояла на браке, и мы согласились. Юнги сверлит Сокджина взглядом. - Это худшая история любви, которую я когда-либо слышал. - Вполне правдоподобная, - хмурится Сокджин. - Скучная. Не удивительно, что брат тебе не поверил. – Юнги откидывается на спинку и хмыкает. – Да кто бы вообще на такое купился? - Что-то я не слышу от тебя других предложений. - Любое моё предложение будет лучше твоей истории. Сокджин закрывает рот и вскидывает подбородок, выразительно поглядывая на Юнги. Юнги становится неуютно под тяжестью его взгляда. - Что? - Ты закончил, или ещё есть, что добавить? Я могу подождать. - Я просто сказал. Сокджин одаривает его скептическим взглядом. Юнги сглатывает и отводит глаза. - Да, я закончил. Сокджин довольно мычит и достаёт телефон. - Я подготовил список того, что ты должен обо мне знать, чтобы ответить на неизбежные вопросы от Чонгука. Можно выслать их тебе на почту? - Да, конечно, - вздыхает Юнги. - И ты тоже свой список пришли. Самое основное, - предлагает Сокджин. – Просмотрю его перед завтрашним ужином с Чонгуком. Юнги отмахивается рукой. - Чонгук меня не знает. Напридумывай чего-нибудь, а я подхвачу. - Ты разрешаешь сказать всё, что мне захочется? Юнги пожимает плечами и подносит стакан к губам. - Мне всё равно, что ты обо мне говоришь. Я бы не хотел углубляться в своё прошлое, если ты не против. Сокджин поднимает на него взгляд, смотрит, словно что-то ищет. Юнги отворачивает голову и встряхивает ей, чтобы убрать волосы с лица. - Это проблема? – добавляет он, потому что Сокджин взгляда так и не отводит. - Нет, - отвечает тот медленно, словно ему что-то приходит в голову. Он прячет телефон в карман, но продолжает внимательно наблюдать. – Ты очень замкнутый человек, да? Юнги не знает, что ему ответить. Его во многом обвиняли. Что он грубоват и упрям, слишком резок, слишком злой, холодный, своенравный и неисправимый. Но только двое говорили ему, что он замкнутый. Очень сильно упившийся Тэхён, валяющийся на диване у Юнги и ноющий, что он никого не пускает в своё ледяное, прекрасное сердце. И его тётя Микён, совсем как сейчас Сокджин, обеспокоенным тоном и медленно, словно постепенно познавая истину. Это его беспокоит. То, что Сокджин, незнакомый ему человек, так быстро его раскусил. То, что Сокджину с такой лёгкостью удаётся вписаться в его жизнь, подкупить бабушку и стать частью мира Юнги. Если говорить честно, Сокджин очень беспокоит Юнги. Потому что Юнги не нравится, насколько уютно ему молчать в его компании, как завораживающе держит Сокджин стакан своими пальцами, пробуждая желание взяться за камеру, которую Юнги запрятал дома. Ему не нравится, как все его «нет» превращаются Сокджином в «да». Сокджин с серьёзным видом кивает и поднимается. - Прости, тебе, наверное, не очень приятны такие разговоры. Юнги выныривает из своих мыслей. - Да нет… Сокджин улыбается, и вокруг глаз собираются морщинки. - Не волнуйся, я постараюсь о твоём прошлом не говорить. И о настоящем тоже, по возможности. Придумаю что-нибудь хорошее, чтобы поделиться с Чонгуком. - Только чтобы было не скучно, как наша история любви, - брякает Юнги, не сумев сдержаться. Сокджин смеётся и качает головой. - Сделаю из тебя безбашенного авантюриста. Сойдёт? Он ухмыляется, но Сокджин уже направляется к выходу. В воздухе остаётся лишь запах кофе и нотка бергамота от чая Сокджина – аромат дома, который Юнги давно забыл.