Позолоченный мир (A Gilded World)

- Хочу сразу пояснить, - начинает Чонгук, со скрещенными на груди руками сверля взглядом сидящего напротив Юнги. – Я согласился прийти, только потому что голодный. Юнги равнодушно пожимает плечами и кивает на большую миску перед Чонгуком. - Ну так ешь. Чонгук настороженно рассматривает его. - И только потому, что ты один раз заступился за хёна, не значит, что я вдруг одобрю ваш брак. Я по-прежнему категорически против него. Юнги вздыхает. - Не знаю, сколько раз ещё нужно повторить тебе, что мне не нужно твоё разрешение. - Ты бесишь, - сузив глаза, признаётся Чонгук. - Ты тоже, - отвечает Юнги, снова кивая на миску на столе. – Но я плачу за еду, так что или ешь, или вали. Чонгук ещё несколько секунд смотрит на него, тянется за ложкой, а потом и вовсе довольно улыбается, отправляя еду в рот. Юнги ухмыляется и наклоняется к столу, чтобы попробовать свой суп. Он наблюдает за тем, как Чонгук ест, и не в первый раз думает, что парень довольно забавный. Раньше он этого не замечал, но теперь он немного видит в нём Сокджина. Большие глаза, которые говорят о большем, чем слова, крепкое телосложение, с помощью которого, Юнги уверен, его могут швырнуть через всё помещение, то, как братья общаются, словно готовы жизнь друг за друга отдать, лишь бы второй был счастлив. Юнги с теплотой улыбается и подвигает к Чонгуку тарелки с закусками. Чонгук делает вид, что не замечает, но к тарелкам тянется, избегая смотреть Юнги в глаза. Юнги не смеётся, но сдерживаться нелегко. Когда Чонгук разделывается с мясом, Юнги наконец снова заговаривает. - Я хочу знать во всех подробностях, как твоя семья обращалась с Сокджином. Чонгук прекращает жевать, поднимает голову и, хмыкнув, откладывает приборы в сторону. - Я знал, что тебе что-то нужно. - Бесплатный сыр только в мышеловке, - пожимает плечами Юнги. Чонгук откидывается назад, опять скрещивая руки. - Почему ты не спросишь у хёна сам? Вы же так близки. - Мы не «близки», мы женаты, - поправляет Юнги, на что Чонгук закатывает глаза. – Уж тебе ли не знать, что хён никогда не станет делиться со мной всем. Ему нравится делать вид, что всё не так плохо, как есть на самом деле. - Когда ты перестанешь называть его хёном? – хмурится Чонгук. - Когда мне надоест издеваться над тобой. Чонгук задумчиво взвешивает его взглядом. Юнги сохраняет безразличное выражение на лице. - Хорошо, поговорю с хёном. Пусть переживёт все эти воспоминания заново. Чонгук фыркает на Юнги. - Ладно, расскажу! По крайней мере, ты поймёшь, почему ты недостоин быть мужем хёна. - Давай, поведай мне, насколько я не заслуживаю хёна. Чонгук, сведя брови, смотрит в тарелку с супом. Юнги молчит, ждёт, пока он подберёт нужные слова. - Я был маленьким, когда Чоны забрали меня, - медленно начинает Чонгук. – Я их не знал. Мой отец умер рано, поэтому я ничего о нём не помню. У меня остались лишь мама, хён, Чимин-хён и тётушки, которые жили в нашем доме. Это была моя семья. Чонгук водит ложкой по тарелке, но головы не поднимает. - Я убегал, - продолжает он. – Несколько раз. – Он коротко и невесело смеётся. – Думал, что смогу самостоятельно вернуться в Пусан. А затем однажды на пороге появился Сокджин-хён. Это меня вроде как усмирило. – Он сильнее хмурится. – Они не относились к хёну так же, как ко мне. Сперва я этого не понимал. Со мной общались презрительно и холодно. Плохо говорили о моей маме и моей подпорченной крови. А хён для них… Хён для них был ещё меньшим человеком. Целью его существования было заботиться обо мне и держать в узде. Юнги сжимает челюсть, напрягается, но, пока Чонгук продолжает, молчит. - Я получал всё, что хотел. Видеоигры, одежду, игрушки. – Чонгук выпускает из руки ложку и сжимает пальцы в кулак. – А хёну давали только то, чего было достаточно для приличного вида на публике. – Он поднимает голову и встречается с Юнги взглядом. – Они больше на собак тратили, чем на Сокджин-хёна. Юнги едва сдерживает ругательства. - А знаешь, что самое худшее? Хён ни разу и слова не произнёс. Всегда старался выглядеть счастливым в моём присутствии. Иногда умудрялся наскребать денег – понятия не имею, откуда их брал – и водил меня гулять. Угощал уличной едой вместо того, чтобы покупать что-то для себя. – Чонгук фыркает. – Он всегда такой. Думает, что должен жертвовать собой ради других. Бред. Юнги вспоминает день их первой встречи, когда на них обрушивался ледяной дождь, а Сокджин сжимал его руку в отчаянном желании спасти Чонгука. Он так сильно сжимает зубы, что челюсть начинает болеть. - Я стал прогуливать уроки и попадал в переделки. – Чонгук пожимает плечами. – Я злился. На весь мир, на своего отца и хёна. Царил полный бардак. Но у меня никогда не было неприятностей. Меня никогда не останавливали и не наказывали. Я тогда думал, что мне что угодно может сойти с рук. – Чонгук умолкает и отводит виноватые глаза. – Знал бы я правду. - Что произошло? – Юнги не нравится, как внутри зарождается совершенно неприятное чувство. Чонгук сглатывает, но не смотрит на него. - Однажды я вернулся домой и услышал крики из кабинета дедушки. Сокджин-хён стоял на коленях и умолял их меня простить. Я узнал, что каждый раз, когда я плохо себя вёл или допускал ошибку, они вымещали злость на нём. Они привезли его из Пусана и позволили жить со мной, но ценой тому было полное подчинение. У Юнги закипает кровь, и злость туманит голову. Он всё ещё помнит, как Сокджин в тот первый день собирался упасть перед ним на колени, чтобы умолять Юнги выйти за него. - Сокджин-хён всё отдал ради меня. В тот день я пообещал себе, что я отплачу ему. – Чонгук неожиданно наклоняется вперёд. – Я возьму управление компанией на себя и дам Сокджин-хёну всё, что он только пожелает. Юнги заставляет себя спокойно сложить руки на столе, усмиряя гнев. Он знал, что история будет неприятной, но не ожидал, что злость проявит себя настолько сильно. Чонгук вновь привлекает к себе внимание. - Юнги-хён, ты лишняя переменная в этом уравнении. Ты никогда не сможешь дать Сокджин-хёну то, чего он заслуживает. Чонгук прав, но Юнги не хочет этого признавать. Он выпрямляет спину и смотрит Чонгуку в глаза. - Сколько пройдёт времени, прежде чем ты станешь во главе компании? Чонгук хлопает ресницами, растерянно склоняя голову. - Сколько? – повторяет Юнги. - Возможно несколько лет, - неохотно отвечает Чонгук, но Юнги вскидывает брови. – Лет пять. - Так позволь мне позаботиться о нём до тех пор. - Что? - с удивлённо округлившимися глазами спрашивает Чонгук. Юнги машет на него рукой. - Ближайшие лет пять у тебя никакой власти не будет. Хватит вести себя заносчиво, дай мне позаботиться о твоём хёне, пока ты не сможешь что-то для него сделать. Чонгук хмуро и внимательно изучает Юнги. - Ты мне не нравишься. - А я и не обязан, - пожимая плечами, фыркает Юнги. - Я думал, что это мой дедушка заставил Сокджин-хёна выйти за тебя. - Твой дедушка не сможет заставить меня ничего делать. Чонгук поджимает губы, сдерживая улыбку, и выпрямляется с заносчивым видом. - Я всё равно тебя не одобряю. Юнги вздыхает и закатывает глаза. - Мне не нужно… - Твоё разрешение. Я в курсе, ты это повторяешь при каждой нашей встрече. – Чонгук строго смотрит ему в глаза. – Только попробуй обидеть моего хёна, - предупреждает он. - Не обижу, - обещает Юнги, касаясь пальцами прохладной поверхности стола, и запоздало вспоминает, что не верит в обещания. &&& Возвращаясь домой после длинного рабочего дня, Сокджин не ожидает увидеть под дверью родственников мужа. Но Тэхёна со всеми не обобщишь, поэтому Сокджин находит его сидящим на полу и уткнувшимся в телефон. Ничего не понимающий Сокджин подходит к нему. - Что ты здесь делаешь? – спрашивает он. – Юнги домой еще не скоро вернётся. Тэхён убирает телефон в задний карман. - Я пришёл к тебе. - Мог просто позвонить, - растерянно говорит Сокджин. - Или хотя бы подождать в кафе у дома. Сколько ты уже тут сидишь? Тэхён встаёт на ноги, стряхивая пыль со штанов. Он разминает ноги и пару раз прыгает на месте, чтобы разогнать кровь. - Не важно. – Он прислоняется к стене, скрещивая ноги. Сокджин поднимает руку к кодовому замку, но вспоминает, что Юнги очень не хотел, чтобы Тэхён узнал его пароль. Он смотрит на Тэхёна и делает пальцем круговое движение. - Отвернись. - Зачем? – теряется тот. - Отвернись. Юнги не хочет, чтобы ты знал код, а я не хочу быть тем, кто его тебе сдаст. – Сокджин повторяет жест. – Отвернись. Тэхён пялится на него, открыв рот, поэтому Сокджину приходится развернуть его от двери за плечи насильно. - Это лишнее, хён, - фыркает Тэхён. Сокджин, проигнорировав его слова, снова поднимает руку к замку. - Я и так знаю код. - Тогда почему ты не воспользовался им и не зашёл? – интересуется Сокджин. - Потому что мне известны правила приличия. Я ни за что не воспользуюсь этим паролем. Я даже слегка разочарован, что ты его используешь. Весьма нетактично. Сокджин недоверчиво хмыкает и нажимает на ноль. Тэхён хороший актёр, думается ему. - Если знаешь, так скажи мне. - Ноль-восемь-один-четыре, - послушно отзывается Тэхён и разворачивается обратно. – Я ведь прав. Сокджин моргает, от удивления приоткрыв рот. - Откуда… откуда ты знаешь? Тэхён опять приваливается к стене плечом. - Это очевидно. – Он машет рукой на дверь. – Вводи. - Ты же его знаешь, сам можешь ввести, - говорит Сокджин, всё ещё переваривая новую информацию. - Я не буду набирать эту ужасную дату, - хмурится Тэхён. Вконец растерявшийся Сокджин медленно вводит код и открывает дверь. - Что это за дата? - Ты не знаешь? – ошеломлённо спрашивает Тэхён. Сокджин качает головой. Тэхён со вздохом проходит мимо него в квартиру. - Поверить не могу, что Юнги заставил тебя его использовать, ничего не рассказав. – Он разворачивается, скидывая с себя обувь. – И ты тоже хорош. Даже не потрудился разузнать. Что у вас за отношения такие? - Лучше просто поделись со мной, что за кошмарную вещь я всё это время делал, - закатывает Сокджин глаза. Тэхён идёт прямиком в гостиную и плюхается на диван, закидывая ноги на кофейный столик. - Нет, ты должен узнать сам. Хотя это стоило сделать пару месяцев назад. Сокджин скрещивает руки на груди и прислоняется к креслу. Он раздражён тем, что не знает даты, которую долгое время вбивал, тем, что Юнги ничего не сказал, и тем, что Тэхён знает, но отказывается делиться. Ему хочется оправдаться, отметить, что почти половина срока действия этого брака уже истекла и что он старается не трогать выстроенные Юнги стены, потому что через восемь месяцев его здесь не будет. Тэхён смотрит серьёзными и внимательными глазами. - Я знаю, что этот брак подстроен, и понимаю, что вы совершенно не знали друг друга раньше, но я думал, что вы пытаетесь. Сокджин вскидывает бровь, вставая в защитную позу. - Если ты пришёл сюда обсуждать мои отношения с Юнги, можешь уходить. Тэхён не отводит взгляд. - Я пришёл не поэтому, но теперь я озадачен. - Это не твоё дело, - замечает Сокджин. – О чём ты хотел со мной поговорить? Тэхён поджимает губы, изучая Сокджина. Он садится нормально и складывает руки вместе. - Я хотел поговорить с тобой о Чимине. Сокджин продолжает сохранять невозмутимое лицо. - О чём именно? - Ты любишь его? Сокджин закашливается от неожиданности вопроса. - Что, прости? - Я в курсе, что у Чимина к тебе есть чувства. Я хочу знать, что ты чувствуешь к нему. У Сокджина включается защитная реакция, заставляя напрячься. Он медленно вдыхает, напоминая себе, что нельзя терять спокойствие. Он опускает руки, складывая их на ногах. - Ты говорил об этом с Чимином? Тэхён хмурится. - Чимин не хочет, чтобы я об этом знал. Я делаю вид, что не в курсе. Но я должен знать. Сокджин со вздохом усаживается в кресло, откидываясь на подушки. Он не уверен, что ему удастся удержать равновесие, сохранив достоинство Чимина, одновременно поддержав Тэхёна. - Ты спрашиваешь меня как двоюродный брат Юнги? – наконец подаёт голос он. Тэхён качает головой. - Как мой друг? Тэхён снова мотает головой. - Как тогда? Тэхён опускает взгляд на руки. - Я спрашиваю как парень, который его полюбил. У Сокджина болезненно сжимается сердце, и он поражается, насколько хуже может стать его жизнь. - Вы с Чимином вместе? - Нет, это безответно, - качает головой Тэхён, не поднимая глаз. Сокджин понимающе кивает и наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени. - Тэхён, я не буду диктовать тебе, что делать, но хочу тебя предупредить. Чимин… очень важный для меня человек. И всегда им будет. Я не хочу смотреть, как он страдает. Расстроенный Тэхён вскидывает голову. - Я бы ни за что… - Я знаю, - перебивает Сокджин. – Знаю. Но иногда нам бывает сложно остановиться. Иногда обстоятельства оставляют за собой глубокие раны. – Он протягивает руку и похлопывает Тэхёна по колену. – Будь осторожен. - Я не обижу Чимина, - решительно произносит Тэхён. - Я говорил о твоём сердце, - поправляет Сокджин. – Не отдавай всего себя. Тэхён меняется в лице и отводит глаза. Кивнув, встаёт на ноги. - Спасибо. Сокджин провожает идущего к выходу Тэхёна взглядом, желая сказать ему что-то получше или чтобы обстоятельства были иными. Тэхён вдруг останавливается и оборачивается. - Можно задать вопрос как двоюродный брат Юнги-хёна? – спрашивает Тэхён, сосредоточенно глядя на Сокджина. - Какой? – кивает тот. - А ты осторожен с сердцем Юнги-хёна? Сокджин сжимает руки в кулаки. Он думает о том, что просит у Юнги больше, чем следовало бы, и о том, как иногда забывает об их договорённости, полностью погружаясь в фантазию, от которой нет желания бежать. Он сглатывает и понимает, что правдиво ответить Тэхёну не может. Тэхён улавливает заминку. - Я не буду спрашивать, любишь ли ты его. Я понимаю, что это требует немало времени. Но можешь мне хотя бы сказать, нравится ли он тебе? - Да, - отвечает Сокджин без раздумий. – Мне очень нравится Юнги. – Грудь снова болезненно сжимается, когда он делает глубокий вдох. Юнги нравится ему больше, чем следовало бы. &&& Сокджину дурно. Он крепко сжимает айпад и стискивает зубы. Давно надо было вбить в поисковик простой запрос, прежде чем соглашаться ежедневно вводить данный ему код. Четырнадцатого августа Юнги потерял своих родителей. Он просто не понимает, как Юнги может каждый день пользоваться этими цифрами. Каждый раз возвращаясь домой, Юнги напоминает себе о своей потере. Ему хочется наорать на Юнги, потребовать объяснений, за что он так с собой поступает. Хочется обнять его, утешить, сказать, что уже можно двигаться дальше. Всё это ему очень хочется, но вспоминаются слова Микён. Мой племянник много лет возводил стены вокруг своего сердца. Пожалуйста, не ломай эти стены, если не собираешься остаться и защитить сердце Юнги. Он со вздохом откидывает айпад в сторону. Он не может обещать остаться рядом с Юнги. Он ничего не может ему обещать. И всё же он гадает, можно ли сломать хотя бы одну из этих стен. Лишь одну. Когда в голову приходит идея, он встаёт с дивана и идёт к входной двери. Сокджин добавляет дополнительный пароль. Закончив, достаёт телефон и набирает номер Юнги. Звонок ожидаемо уходит на голосовую почту. Сокджин, подавив тяжёлый вздох, начинает говорить: - Привет, Юнги, это хён. Я придумал новый пароль. Один-ноль-ноль-семь. Это… - Он замолкает, сомневаясь, стоит ли уточнять, какой это день. В итоге решает, что это неважно. – Это не дата рождения. Не думаю, что Тэхён с Чонгуком догадаются, поэтому безопасность квартиры не под угрозой. – Он снова делает паузу, перехватывает телефон поудобней. – С этого момента я буду пользоваться этим кодом. И тебе тоже стоит. Не задерживайся на работе. И не забудь поужинать. Пока. Он отключается и кивает самому себе. Может быть, сносить стены Юнги он не может, но вот дать ему возможность снести одну самостоятельно ему по силам. &&& Сокджин удивлён, что до этого дня его не приглашали ни на одно официальное мероприятие семейства Мин. Он предполагает, что бабушка была больше озабочена тем, чтобы связать Юнги с его женихом. Он поправляет воротник чёрной водолазки и накидывает длинное пальто. - Юнги, ты готов? - На улице чёртова холодина. Не понимаю, зачем нам тащиться на эту церемонию, - ворчит Юнги, выбираясь из своей комнаты. – Мероприятие на открытом воздухе. В разгар зимы. Просто смешно. Сокджин сдерживает смех, наблюдая за тем, как Юнги, поправляя очки в толстой оправе, спускается по лестнице. Ему хочется поддеть его за то, что выбрал очки в качестве модного аксессуара, но, по правде говоря, Сокджину нравится, как он в них выглядит. - Бабуля просто хочет тобой покрасоваться перед всеми, - продолжает Юнги, дуя губы. – А я должен за это платить. Ненавижу зиму. Сокджин растягивает губы в улыбке. - Не за что её винить. Я стою того, чтобы мной красовались. Юнги окидывает его нечитаемым взглядом. - Ты считаешь себя привлекательным, но вот нет. Сокджин хохочет и начинает застёгивать пальто. - Я говорил со своим дедушкой, - отмечает он, замечая, как Юнги сразу мрачнеет и напрягается. - Что ему надо? – спрашивает тот. Сокджин пожимает плечами, поправляя пальто в плечах. - Хочет снова поужинать. - Не интересует, - фыркает Юнги. Сокджин сжимает губы, чтобы не заулыбаться, а в груди расползается приятное тепло. - Не нужно оскорбляться за меня. - Я оскорблён сам. – Юнги скашивает глаза на Сокджина. – И тебе бы стоило. - Да тут ничего нового, - бурчит Сокджин. - В этом и проблема, - ворчит Юнги, засовывая ноги в ботинки. – Ты хоть задумывался, почему Чонгук так рвётся тебя защищать? Из-за твоего дурацкого отношения к себе. Сокджин довольно мычит в ответ. Он не хочет признавать, как сильно ему нравится, когда Юнги встаёт на его защиту. И что ему доставляют удовольствие обиженные бормотания Юнги от его имени. Вместо всего этого он протягивает руку. - Идём? Юнги несколько мгновений смотрит на его руку, словно сомневается. С момента подписания дополнения к их контракту, ничего особо не изменилось. Они ещё раз переспали вместе в ту ночь в постели Юнги, и Сокджин ушёл в свою комнату до рассвета. Между ними сохраняется неявное напряжение. Они оба знают, что могут позволить себе зайти дальше, но вот только не до конца понимают, насколько дальше и как часто. Сокджин начинает подозревать, что все эти контракты – просто бесполезная и ничего не значащая макулатура, но Юнги она, кажется, по душе. Сокджин продолжает упрямо смотреть на Юнги, не опуская руки, и тот наконец медленно протягивает свою и переплетает их пальцы. Сокджин с улыбкой прижимает большой палец к костяшкам чужой руки. - Эй, хён, - зовёт Юнги, когда они выходят в коридор. - Что? Юнги смотрит прямо перед собой, избегая его взгляда. - У тебя есть планы на день святого Валентина? Сокджин удивлённо расширяет глаза и едва заметно улыбается. - Ты зовёшь меня на свидание, Мин Юнги? Юнги закатывает глаза, соизволив-таки поднять голову. Он только открывает рот, чтобы что-то ответить, но Сокджин останавливает, сжимая его ладонь. - Может быть, я приготовлю нам ужин? – предлагает Сокджин. – А ты принесёшь какое-нибудь неплохое и дико дорогое вино. Юнги прочищает горло и старается сдержать ухмылку, но безуспешно. - Ладно. И это свидание. - Свидание, - тихо произносит Сокджин с кивком. &&& - Какие у вас планы на день всех влюблённых? Юнги хмурится. Он только успел поднести телефон к уху, нажав на кнопку ответа. - И тебе привет, Хосок. - Да, привет, что делаешь в день святого Валентина? – повторяет Хосок, добавив стандартное приветствие. - У меня есть планы, - отвечает Юнги и улыбается, подумав об этом. - Отмени, вы с Сокджин-хёном нужны мне на моей вечеринке. - Нет. - Хён, это важно. Мне нужна моральная поддержка. Я пригласил того самого человека. - Какого ещё человека? – уточняет Юнги. Хосок что-то расстроено тянет в трубку. Юнги принимает его ворчание за ругательства, но разобрать слов не может. - Ван! Джексон Ван! Сколько раз мне это повторять? - Ты пригласил Джексона на свою вечеринку? – произносит Юнги, чувствуя, что упускает какую-то существенную деталь. - Да, - фыркает Хосок. - Ты же ненавидишь Джексона. - Я решил закопать топор войны ради Намджуна. Я просто святой. Поэтому мне нужно ваше присутствие, чтобы я этот топор не всадил Джексону в спину. Юнги смеётся. - У кого-то очень бурное воображение. - Я его ещё не закопал. - Ответ всё равно тот же, у меня планы, - ухмыляется Юнги. - Повеселишься с Сокджин-хёном после вечеринки. - Хосок, я тебя люблю. Но я специально для этого вечера купил бомбочку для ванны. - Ладно, хорошо, я понял, - легко отступает Хосок. – Поговорим позже. Юнги растерянно хлопает ресницами, когда Хосок отключается. Это было просто. У него расширяются глаза. Слишком просто. Он спешит из комнаты, когда слышит, как внизу звонит телефон Сокджина. Юнги выругивается и бежит вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, но уже слишком поздно. Сокджин в гостиной с довольным видом уже разговаривает по телефону. - Да, было дело, - говорит Сокджин, умолкая. – А, понятно. Нет-нет, мы придём, не волнуйся. – Сокджин улыбается. – Конечно, для этого и нужны друзья. Тогда до встречи. Сокджин отнимает телефон от уха и кладёт на кофейный столик. - Только не говори мне, что Хосок спрашивал про вечеринку на день святого Валентина, - хмуро говорит Юнги. - Надеюсь, ты уже решил, в чём пойдёшь, - улыбается Сокджин. Юнги опускает голову и вздыхает. - Тебе не обязательно любезничать с моими друзьями. Можно быть с ними гадким. Хотя не можно, а нужно. - Хосок теперь и мой друг, - заявляет удивившийся Сокджин. Он проходит мимо Юнги, похлопав его по плечу. Юнги фыркает и, достав телефон обратно, строчит ему едкое сообщение. Хосок отвечает почти сразу семью улыбающимися смайликами. Хотел бы он на него по-настоящему злиться, но смайлики, в общем-то, довольно милые. &&& Он справится. Хосок кивает и встряхивает руками. Он одолел курс математики в старшей школе, безнаказанно проспал церемонию вручения диплома сестры, а ещё пережил знакомство с родителями Намджуна, страдая при этом от приступа аллергии. Он практически неуязвим. Он справится. Он обводит взглядом частный клуб, который забронировал на этот вечер – яркие огни, громкая музыка, много танцующих людей – и вычисляет самого мерзкого человека на земле. Джексон Ван танцует, улыбается и вообще выглядит беззаботным и счастливым. Как будто не он является причиной постоянной головной боли Хосока и всех его неприятностей за последние три года. Он закусывает внутреннюю сторону щеки и чувствует привкус крови. Он справится, даже если сперва потребуется хорошенько напиться. Он стремительным шагом направляется к бару и с облегчением находит знакомые и приветливые лица Юнги и Сокджина. Он спешит к ним, вклинивается в то небольшое расстояние, которое они оставили между собой, и хватает обоих за запястья. - Я не справлюсь, - выпаливает он, крепко сжимая их руки. Юнги никак не реагирует, спокойно поднося к губам стакан, чтобы сделать глоток. В очень изящной манере, даже оттопырив мизинец, будто он принц. Хосок только фыркает в его сторону. Не будь они две тысячи лет друзьями, давно бы уже бросил этого безразличного ко всему и нахального засранца. - С тобой всё будет нормально, - привлекая к себе внимание, убеждает Сокджин. Хосок отчаянно вздыхает и отпускает руку Юнги, чтобы приткнуться поближе к Сокджину. - Не будет. Я сегодня буду убивать. Я чувствую это. Но ничего, у меня есть адвокат для таких случаев. У моей сестры есть для меня план побега. Она говорит, что отправит меня на Багамы. Сокджин легко и заразительно смеётся. Хосок с ухмылкой оборачивается на Юнги, который, глядя на Сокджина, ласково улыбается. Они такие до отвращения милые, что Хосоку хочется тыкнуть их в это носом. Он поднимает ладонь и машет ею перед лицом Юнги. Тот вздрагивает, переключая внимание на Хосока. Смерив его презрительным взглядом, Юнги будто говорит ему посметь хоть что-нибудь сказать. Хосок недовольно кривит губы, вскидывая подборок. Я всё вижу, губами произносит он. Юнги игнорирует его, натягивая на лицо выражение абсолютного равнодушия. Что? так же безмолвно отвечает он. Хосоку приходится вспомнить о том, что Сокджин тоже рядом, когда тот лупит его по плечу. - Хён, больно… - Сюда идёт Джексон, - поспешно перебивает Сокджин. Хосок крепко хватается за сокджинову руку. - Не бросай меня. Я не хочу с ним говорить. Я его ненавижу. Юнги с удобством облокачивается на барную стойку и вытягивает ноги. - Это будет интересно, - с ухмылкой сообщает он. Сокджин убирает с себя руку Хосока, похлопав его по спине. - Ты справишься ради Намджуна. – Он отходит от бара, но тормозит, потому что Юнги не идёт следом. Вскинув бровь, он оборачивается. – Ты идёшь? - Я вообще-то хотел насладиться шоу, - пожимает Юнги плечами. Сокджин закатывает глаза, в три шага возвращается к Юнги, приобнимает за талию и утягивает от бара на танцпол. Хосок сужает глаза, провожая взглядом довольного Юнги. Отвратительно. - Ты не умеешь танцевать, - напоминает Юнги, позволяя Сокджину уводить себя дальше. - Ну так просто обнимай меня и раскачивайся из стороны в сторону, - отвечает Сокджин. Теперь Хосоку точно хочется чем-нибудь в них зашвырнуть. Знал бы он, что они станут такой отвратительной парой, не вносил бы имя Сокджина в список. Развить эту мысль Хосоку не удаётся. Джексон Ван, уводящий чужих мужчин, с широченной улыбкой подбегает к нему. Хосок напоминает себе, почему на это согласился. Ему очень хочется стереть эту улыбочку с лица Джексона. Он хватает стакан, оставленный Юнги, и залпом осушает его. - Хосок! – радостно приветствует Джексон, подпрыгивая на месте и закидывая руку ему на плечи. – Вечеринка классная, большое тебе спасибо за приглашение. Хосок, пожав плечами, довольно резко скидывает с себя чужую руку и подзывает бармена. - Двойную порцию, - приказывает он. Ему понадобится гораздо больше алкоголя. Джексон невозмутимо становится рядом у стойки, пихая Хосока плечом. - Мне то же самое, - кричит он бармену своим хриплым голосом слишком близко к его уху. Хосок закрывает глаза и считает до десяти. - Ради Намджуна, ради Намджуна, - скандирует он. Слава Богу, возвращается бармен с двумя стаканами и ставит их на стойку перед парнями. Хосок хватает один и быстро припадает к нему губами. - Вот это да! – с толикой восхищения тянет Джексон. – А ты умеешь пить! Хосок со стуком ставит стакан обратно и выхватывает второй из рук Джексона. - Э, ладно, можешь взять и мой… Хосок запрокидывает голову и выпивает всё до капли. У него горит горло и слезятся глаза и, кажется, теперь в организме достаточно алкоголя. Он как можно спокойнее ставит стакан на стойку и поворачивается к Джексону лицом. Нахмурив брови и выставив указательный палец, он тычет им в Джексона. - Я лишь хочу знать, - начинает он и икает, когда алкоголь пытается подняться по горлу обратно вверх. Он хмурится и пробует заново. – Я лишь хочу знать, зачем ты пытаешься отнять у меня Намджуна. Джексон смотрит на него с растерянностью. - Я не… - Ты всегда ему звонишь. Вы всегда вместе тусуетесь. Ты постоянно его лапаешь. – Хосок высокомерно вскидывает подбородок и скрещивает на груди руки. – Если ты не пытаешься увести его, то как это понимать? У Джексона отваливается челюсть, и он машет руками перед собой. - Что ты, нет. Нет, Хосок, нет, всё не так. Я бы ни за что этого не сделал. Я никогда бы не стал поступать так с другом. - А мы не друзья, - выпаливает Хосок. Джексон замирает и заметно падает духом. У Хосока внутри появляется неприятное чувство, но он старается не обращать на это внимание. Он ведь всё верно сказал. Джексон поджимает губы и кивает, отступая на шаг. - Прости, опять меня занесло. Прости. Ты прав. Хосок вздыхает, потому что горло стискивает вина наравне с алкоголем. - Я слишком резко выразился… - Нет, ты прав. Со мной такое постоянно происходит. – Джексон грустно улыбается. – Прости. У Хосока в животе всё скручивается, и он бросается вперёд, не давая Джексону скрыться в толпе клуба. - Объяснись. Джексон мрачно рассматривает свои руки. - Я чересчур по-свойски начинаю общаться с людьми, думая, что мы близки, но в реальности, мы даже не знакомые. Наверное, я поэтому так часто лезу к Намджуну. Он отвечает на мои звонки и соглашается вместе потусоваться. Прости, надо было догадаться, что я вас двоих раздражаю. – Он поднимает глаза и опять грустно улыбается. – Я больше так не буду. Хосок возмущённо охает. - Кто так говорит? - Все. – Он пожимает плечами. – Я просто не нравлюсь людям. Ничего. Я привык. Прости, что побеспокоил тебя. Хосок крепче сжимает руку Джексона, не разрешая уйти. - Что ты такое несёшь? Ты же привлекательный и подтянутый. И умный. Разговариваешь на десяти миллиардах языков. А ещё забавный и милый. С чего ты взял, что не нравишься людям? - Тебе не нравлюсь, - отмечает Джексон. - Я идиот, - быстро вставляет Хосок, притираясь ближе к Джексону. – Я был не прав. Я просто ревнивый дурак. – Он поворачивается к бармену и поднимает два пальца. – Повторите, пожалуйста. Для меня и моего друга. Джексон опять пытается ускользнуть, но Хосок обнимает его за плечи. - Не нужно притворяться, всё нормально. - Заткнись. – Хосок усаживает Джексона на один из обтянутых кожей стульев и похлопывает по коленке. – Вот ты сейчас посидишь и всё мне расскажешь о своей жизни. Потому что к концу вечера мы будем лучшими друзьями. Джексон смотрит на него несколько секунд, а потом робко улыбается. - Ты уверен? Хосок широко улыбается и облокачивается на барную стойку. - Ещё как. &&& По-прежнему больно, думает Чимин, провожая направляющегося к танцполу Сокджина взглядом. Тусклое освещение и гремящая музыка нисколько его не отвлекают, и внимание сосредотачивается на Сокджине. Как он приобнимает Юнги за талию, как тот в ответ поднимает глаза и что-то ему говорит. Сокджин мелодично смеётся, но до Чимина звуки его голоса не долетают. Всё ещё больно, думает Чимин, но больно иначе. Боль становится тупой, не столь явной. Ему всё равно грустно, глаза застилают слёзы. Он стискивает зубы, чтобы взять себя в руки. Однако же грусть уже не такая пронзительная. Она причиняет ему дискомфорт, но не переворачивает мир с ног на голову и не погружает в беспросветную темень. Юнги водит ладонями по спине Сокджина, а тот с улыбкой льнёт к нему. Чимин судорожно выдыхает. Ему кажется, что Сокджин счастлив. Таким он никогда его не видел – умиротворённым, доверчивым. Любимым. Всё это ему хотел дать Чимин. Когда-нибудь он будет ему за это благодарен. Он прикрывает глаза и отворачивается. Но пока по-прежнему больно. Чимин отталкивается от стены и бредёт сквозь толпу в поиске знакомой высокой фигуры, от которой стал зависеть, сам того не подозревая. Он с лёгкостью его находит. Чимин всегда находит его быстро. - Тэхён, - зовёт он, привлекая внимание. Тэхён оборачивается и смотрит вопросительно. Чимин заглядывает ему в глаза, держа за руку, и видит, как Тэхён пытается заглянуть под его маску. Он выдыхает, не заметив, что успел задержать дыхание. - Тэхён, отвезёшь меня домой? Тэхён сразу же кивает. - Да, конечно, я… - К себе домой, - уточняет Чимин, пока не потерял уверенности. В прошлый раз, на свадьбе Сокджина, он смог унять боль в груди, оказавшись в объятьях Тэхёна, растворившись в его голосе, шепчущем приятные слова. Он снова хочет забыться. В глазах Тэхёна что-то мелькает, но Чимин не отводит взгляд, не сдаётся. Он жадный и эгоистичный. Наконец Тэхён неуверенно и словно неохотно кивает. Придерживая Чимина за плечи, он выводит его из клуба. Чимин чувствует облегчение. С ним всё будет хорошо. &&& Тэхён всегда поступает не так, как Чимин ожидает. Вместо того чтобы пойти в спальню, когда они приезжают в его квартиру, Тэхён отправляет Чимина в гостиную к большому кожаному дивану. Усаживает, вручает ему подушки, плед и пульт. - Выбирай, что хочешь посмотреть, - указывает Тэхён, широко улыбаясь, а потом удаляется на кухню. – Я приготовлю горячий шоколад. Укутанный в плед Чимин в недоумении смотрит на пульт в руках. Он поворачивает голову в сторону Тэхёна, сужает глаза и пытается собрать мысли в кучу. Невозмутимый с виду Тэхён периодически вскидывает глаза, чтобы улыбнуться ему и помахать рукой. Закончив, он возвращается с двумя большими чашками и аккуратно ставит их на кофейный столик. Усевшись рядом с Чимином, он забирается под плед. - Что выбрал? Чимин совсем теряется. - Тэхён, я не… я не это имел в виду, когда просил… Тэхён забирает пульт из его рук и нажимает на кнопки, включая аниме. - Я понял, чего ты просил. На экране всплывают начальные титры, но Чимин продолжает смотреть на Тэхёна, по-прежнему ничего не понимая. Тэхён скашивает на Чимина серьёзный взгляд. - Ты хотел забыться, да? Чимин кивает. - Почувствовать себя не таким одиноким? Чимин снова кивает, но уже более уверенно. Тэхён поджимает губы и едва сдерживает вздох. Он закидывает руку на плечи Чимина и притягивает его к себе, укладывая его голову на свою грудь. - Существуют другие способы забыться. О которых не будешь жалеть поутру. – И начинает мягко перебирать волосы Чимина. Чимину хочется закрыть глаза, но он чуть сдвигается, задирая голову. Он смотрит на очертания чужого носа, изгиб бровей и красивые губы. На глаза снова наворачиваются слёзы. Он быстро моргает, пытаясь от них избавиться. Больно, думает он, глядя на Тэхёна. Сердце бьётся слишком быстро, а щёки горят. Только больно иначе. &&& Сокджин улыбается и напевает себе под нос, когда они идут по коридору к квартире. Он касается руки Юнги, подхватывая его под локоть. Юнги смотрит на него и ухмыляется. - Что? - Ничего, - пожимает плечами Сокджин. – Я счастлив. И хорошо провёл сегодня время. Юнги с улыбкой позволяет Сокджину удобнее перехватить его руку. - Что тебе понравилось больше всего? То, как ты чуть не упал на танцполе, или ревущий о своей любви к Джексону Вану Хосок? Сокджин хохочет, вспоминая, как Хосок забрался на стойку бара и заявил, что Джексон его новый лучший друг и что любой, кто его обидит, будет иметь дело с ним. Сокджин притирается к Юнги, чувствуя, как горят щёки и в голове лёгкость после выпитого алкоголя. - Это было незабываемо. Я надеюсь, ты заснял это на видео. - Намджун снял большую часть. – Юнги останавливается у двери и вводит первую цифру в кодовый замок. Сокджин удивлённо округляет глаза и всего на мгновение стискивает локоть Юнги. - Что? – Юнги выгибает бровь. - Ничего, - улыбается Сокджин и качает головой. Юнги с подозрением мычит в ответ, но код вводит до конца и распахивает дверь. Сокджин счастлив, что Юнги перестал пользоваться другим паролем, выбрав его. Та жадная его часть, которая хватается за Юнги, которая говорит ему оставаться, даже когда Юнги не просит, которая утверждает, что контракт – всего лишь бумажка, хочет спросить, знает ли Юнги, что означает седьмое октября. Он выкидывает из головы эту мысль. Не стоит испытывать судьбу. Он отпускает руку Юнги, когда они заходят в дом, скидывает пальто и разувается. Юнги сразу идёт наверх, а Сокджин задумчиво провожает его взглядом. Он вешает пальто в шкаф и аккуратно составляет ботинки, не сводя глаз с лестницы. Он тоже хочет туда подняться. Хочет забраться в его кровать, улыбнуться, уткнувшись ему в шею, и провести ладонью вдоль чужой спины. Он хмурится. Это слишком жадно. У них договорённость, но Сокджин всё равно колеблется. Слишком сильно донимать Юнги не хочется. Как и не хочется терять найденное им маленькое счастье. Пока достаточно и того, что есть. Он медленно подходит к лестнице, задирает голову и убеждает себя, что ему хватает и того, что ему дают. Он сжимает рукой холодный металл перил, который возвращает его к реальности. Надо соблюдать осторожность, напоминает он себе, кивает и поворачивается, чтобы уйти к себе. - Хён. Сокджин останавливается и смотрит на спускающегося вниз Юнги. Тот успел переодеться в тёмно-серые штаны и свободную белую футболку, а волосы в процессе, видно, растрепались. Сокджин мимолётно думает о том, что таким Юнги нравится ему больше всего – в удобной одежде, немного неряшливым, мягким, таким, каким только у Сокджина есть возможность увидеть. Юнги остаётся стоять на последней ступеньке, подзывая Сокджина к себе рукой. Сокджин послушно приближается. Ему приходится задрать голову, чтобы посмотреть на Юнги нормально, и он ухмыляется, удивившись смене положений. - Что? Соскучился по моему прекрасному лицу? Юнги серьёзно и сосредоточенно бегает по его лицу глазами. - Нет, - отвечает он и, подняв руку, легонько ведёт пальцами по скуле. А после зарывается рукой в волосах, нежно поглаживая большим пальцем сокджинов висок. – Ты никуда не уходил, с чего бы мне скучать? У Сокджина дыхание спирает, и он моргает, округлив глаза, с приоткрытым ртом. - Юнги, - начинает он, но сам не знает, что пытается сказать. Все мысли вылетают из головы, остаётся только необходимость помнить, что нужно дышать. Юнги подаётся вперёд, осторожно, неспешно, медленно и решительно касаясь губ Сокджина своими. Сокджин закрывает глаза и растворяется в поцелуе, чуть наклоняя голову, чтобы привлечь Юнги ближе и проглотить его тихий вздох. Как и всегда рядом с Юнги он ощущает, как закипает кровь, словно от электрических разрядов, оставляя после себя дым и тлеющие угли. Он даёт Юнги углубить поцелуй и позволяет себе раствориться в моменте. Юнги отстраняется, делает глубокий вдох и продолжает гладить висок Сокджина. - Останешься сегодня со мной? – сипло спрашивает он. - Да, - отвечает Сокджин и тянется за ещё одним поцелуем. Ему остаётся гадать, что бы он ответил, попроси его Юнги остаться больше, чем на одну ночь, больше, чем на день, дольше заявленного в контракте срока. Эта мысль покидает его, когда Юнги утягивает его наверх. &&& Идёт снег. Юнги любуется падающими снежинками. Отражаясь от снега, свет уличных фонарей создаёт необычное свечение за окном. Комнату заливает лишь тусклым оранжевым оттенком, освещающим спящую фигуру Сокджина. Он скользит взглядом по смятому одеялу, не прикрывающему голые плечи. Золотистая кожа буквально светится. Пальцы Юнги покалывает от желания взять в руки камеру, засняв эти оттенки и мирно спящего в его кровати Сокджина. Он опускается обратно на подушки, тянется рукой и мягко проводит по чужим волосам. Его камере ни за что не передать всё это, думает он. Ни золотистый оттенок кожи Сокджина, ни его губы и ни изгиб ладони, подсунутой под голову. Камере ни за что не передать тихое дыхание Сокджина, тепло, исходящее от него, и древесный аромат, который стал ассоциироваться у Юнги с ним. Камере никогда не запечатлеть то, как взволнованно трепещет сердце Юнги, словно ему тесно в грудной клетке. Он опускает руку на подушку рядом с головой Сокджина, аккуратно ведя по ткани ладонью. В старшей школе, когда он наконец принял тот факт, что ничто не длится вечно, и выбрался из темноты, которая угрожала его поглотить, он стал одержим фотографией. Он хотел обучиться искусству увековечения, чтобы держать разные моменты в своей руке, чувствовать их физический вес, знать, что их никто не отберёт. Он погрузился в это занятие с головой, научился всему, что можно, но теперь он понимает, что это ничего не значит. Впервые с тех пор, как он взял в руки камеру, он осознаёт, что некоторые моменты на ладони не подержать. Он смотрит на Сокджина и загадывает желание. Хотя бы ненадолго, но он хочет запечатлеть этот момент.