Позолоченный мир (A Gilded World)

Юнги сверлит мрачным взглядом телефон в руках, раз за разом блокируя и снова подсвечивая экран. Ему просто скучно. Он вовсе не ждёт ответ Сокджина на своё сообщение. Скучно просто. Даже несмотря на то, что у него куча работы на столе, а помощник в данный момент пристально смотрит на него и возмущённо прочищает горло. Юнги отрывает взгляд от телефона, чтобы одарить его недовольным взглядом. - Что? – выплёвывает он, снова подсвечивая экран. Смотрит вниз на телефон и быстро поднимает глаза обратно на помощника, уверенный, что его на этом не подловили. Подловили, конечно, но помощник достаточно умён, чтобы воздержаться от закатывания глаз. - Если хотите, я могу вернуться после того, как вы доиграете в свою игру. - Я не играю в игры, - фыркает Юнги. Он и сообщений никаких не ждёт, просто ему скучно, вот и всё. Он блокирует телефон и кладёт его экраном вниз, вскидывая перед собой руки. – Видишь? Я даже не трогаю свой телефон. Помощник неубеждённо кривит губы, но решает больше не комментировать. Он заглядывает в планшет в руках. - Как я и говорил, я решил вопрос с проживанием в Макао на следующую неделю. Днём расписание забито на весь период, но будет свободное время по вечерам. Я предупредил руководство, что, кроме проживания, ничего, как обычно, не нужно. Номер в венецианском стиле. Всё верно, или я что-то упустил? Юнги хмурится и качает головой. - Нет, всё правильно. – Он переворачивает телефон экраном вверх, ожидая увидеть мигающее уведомление о новом сообщении, но его нет. Может быть, он мигнул одновременно с вспыхнувшим уведомлением. Он нажимает на кнопку, и экран загорается. Новых сообщений нет. - Можете возвращаться к вашим играм, - произносит помощник. - Я не играю в игры! – кричит Юнги, но помощник уже вышел из кабинета. Он фыркает и крутится на стуле, хватая телефон со стола и проверяя мощность сигнала. И начинает злиться, возвращая телефон обратно на стол. Он волнуется. С Сокджином что-то не так, что-то серьёзное, но неприметное, поэтому Юнги не может определить, когда это началось и что стало тому причиной. Сокджин отдаляется понемногу, считая, что Юнги даже не заметит. Может быть, действительно не заметил бы, если бы не был настолько сфокусирован на Сокджине, что может выявить изменения в том, как он дышит. Он впервые с их знакомства осознаёт, что мысли и чувства Сокджина были показаны Юнги только потому, что Сокджин это позволил. Спустя долгие недели пряток Сокджина за маской с лозунгом «Я в порядке, и всё отлично», Юнги начинает понимать, что Сокджин играет лучше актёров, которых он видит в фильмах. Это не просто расстраивает и выбивает из колеи. Больше этого Юнги боится. Кончики пальцев покалывает от желания прикоснуться, и сердце начинает быстро стучать, стоит только задуматься об этом всерьёз. После истечения срока контракта они разойдутся в разные стороны, это не секрет. Люди уходят. Знакомая мантра шепотом звучит в голове. Люди уходят, защити себя, пока не поздно. Он задумывается, когда Сокджин – его смех, его голос, его нежные, но горячие пальцы на коже Юнги – стал заглушать голос в собственной голове. Люди уходят – шёпот в ушах, но смех Сокджина громче. Они разойдутся своими дорогами, но ещё не время. Пока нет. Он встаёт из-за стола и выходит из кабинета. - Минджун, - зовёт он своего помощника. Минджун отрывается от монитора компьютера и ждёт указаний. - Сделай аналогичную бронь в Макао для Сокджина, - просит он. Что-то нужно предпринять. Он не понимает, что с Сокджином не так, но это не важно. Он попробует всё исправить. Сокджин на несколько месяцев всё ещё принадлежит ему. Он больше не намерен терять время. &&& С той ночи, как Сокджин понял, каким дураком был, он проявляет осторожность. Следит за своими прикосновениями, за словами и взглядом, который всегда находит Юнги. Он был дураком. Он забыл всё, что узнал о жизни, позволил затеряться в фантазии и в той жизни, которой они с Юнги живут, притворяясь. Он дал волю своим чувствам, и только той ночью осознал, как далеко зашёл. Это сильно пугает. Ему хорошо известно, с какой лёгкостью жизнь забирает всё, что дорого твоему сердцу. Он помнит, что всю свою надежду, все свои желания и удачу потратил на Чонгука. Он не может позволить себе потеряться в позолоченном с виду мире, который исчезнет, стоит часам пробить полночь. Проблема в том, что к Юнги несложно привязаться. Но нельзя этого делать. В нём множество стен, защищённых замками. Он скрытный, ворчливый, тихий, замкнутый. Сокджину должно быть просто соблюдать дистанцию, не открывая сердца. Только вот Юнги словно гравитация - сила, которая притягивает Сокджина ближе с каждым витком. Он не падает вниз, его тянет к центру Юнги, к его бьющемуся сердцу, приливными волнами. Сокджин – океан, беспомощный против силы притяжения, которому поддаётся бездумно, беспричинно, безвыходно. Сокджин решительно настроен вновь провести черту между их сердцами. Он должен мыслить здраво. Он ведь практичный человек. Он должен подготовиться к неизбежному расставанию, которое ждёт их после расторжения брака. Если есть надежда покончить с этим контрактом, оставшись невредимым, надо возвести между ними стену. Нет времени на игры, ему нужно укрытие. Он хватается за любую соломинку, придумывает слабые оправдания, выдумки и ложь. Улыбка Юнги ничего не значит, это обычная естественная реакция, проявление любезности. Руки у Юнги такие же, как у любого другого человека, с пятью пальцами, из костей и плоти, и не возбуждают Сокджина. Взгляды Юнги расфокусированные, наверное, он просто о чём-то думает, и нет трепета от них. Между Юнги и Сокджином деловые отношения, не больше и не меньше. Он убеждает себя, что ещё не поздно, что он успел опомниться как раз вовремя. Говорит себе, что сумеет оправиться. Уговаривает себя быть сильным, потому что Юнги не вечно будет рядом. Сокджин не может позволить себе упасть как пожухлый лист, когда судьба решит свершить своё. Вот бы только Юнги не усложнял эту задачу. Сокджин возвращается домой – нет, одёргивает он себя. Не домой. В квартиру. Временную. Сокджин возвращается в квартиру и сразу чувствует аромат жареной курицы и слышит шум из кухни. Он хмурится, оставляет свои вещи в гостиной и идёт на источник звука. Юнги копается в кухонном шкафчике и заставляет стойку, вытаскивая оттуда посуду. Сокджин обводит взглядом кухню и видит стол, накрытый на двоих. Две коробки жареной курочки между двумя тарелками и много закусок вокруг. У холодильника стоят два стакана, словно чего-то дожидаются. Сокджин недоумённо моргает. - Юнги? Тот вытаскивает голову из шкафчика. У него горят глаза, а на губах счастливая улыбка. - Ой, ты вернулся домой? Не домой, поправляет для себя Сокджин, сжимая руки в кулаки. Он кивает и утвердительно мычит, не открывая рта. - Я не знал, во сколько точно ты вернёшься. На моё сообщение ты не ответил. - Ах да. – Сокджин отводит взгляд. – Прости, было много работы. Забыл ответить. Юнги смотрит на него пристально и сосредоточенно, но потом пожимает плечами, меняя тему. - Не важно. Курица ещё должна быть тёплой, садись. – Он подходит к холодильнику, достаёт две банки пива и переливает его в стаканы. Повернувшись к Сокджину, он ставит один из стаканов перед ним, широко улыбаясь. - Налетай. Сокджин берёт в руку прохладный стакан с пивом. Холод должен был отвлечь его от ненужных мыслей, но не помогает. Он смотрит, как Юнги усаживается рядом с ним, как тянется за куриной ножкой, как косится на Сокджина с кривобокой улыбкой, чуть выше приподнимая левый уголок рта. Он скучает по Юнги. Но ненавидит себя и ненавидит свою слабость. Он должен быть сильнее. Он годами был гораздо сильнее, чем сейчас. Он скучает по Юнги, даже несмотря на то, что он сидит рядышком, дышит, ест и просто существует. Потому что Сокджин не может позволить себе коснуться плеч Юнги, подпереть подбородок ладонью и открыто любоваться им, наклониться и прошептать слова, которые пытаются сорваться с языка, слова, которые пугают его и заставляют сердце биться слишком быстро и слишком сильно. Наверное, это чувствовал Чимин, понимает Сокджин, и живот скручивает от этой мысли. Состояние беспомощности, неспособности сбежать, невозможности сделать шаг вперёд. Лёгкие отказываются работать, прижатые по бокам пальцы рук не двигаются, слова застревают в горле. Я ничего не чувствую к Юнги, лжёт он себе, пытаясь остановиться, перезапустить разум, только жаль, что с сердцем того же не сделать. - Хён, - обращается Юнги, поворачиваясь лицом к Сокджину. Тому остаётся гадать, насколько хорошо Юнги умеет читать по его глазам, насколько глубоко он забрался под кожу, насколько проницателен его собственный взгляд. Сокджин поднимает подбородок. - Да, что такое? Юнги облизывает губы. - Я, э… Я тут подумал, может быть ты мог бы взять несколько выходных за свой счёт на следующей неделе? Со среды по пятницу. - Зачем? – спрашивает Сокджин. Юнги опускает глаза на стакан с пивом. - У меня запланирована поездка в Макао и… - он умолкает, вздыхая и поднимая руку, чтобы почесать затылок. – Я подумал, что ты можешь поехать со мной. Днём я буду занят, но вечера свободные. И можно остаться ещё и на выходные, а вернуться в воскресенье. Сокджин открывает рот, делая глубокий вдох. Он должен отказаться, и в голове дюжина оправданий. Выходные взять не получится, слишком мало времени осталось до поездки. У него другие планы на эту неделю, и надо помочь Чонгуку с учёбой. Он не любит самолёты, не любит летать. Он плохо говорит по-китайски, срок действия паспорта истёк, потерялась походная подушка. Он должен отказаться, воспользоваться возможностью дистанцироваться от Юнги, принять подарок, который судьба вложила ему в руки. Юнги изучает его, ёрзая на стуле и подвигаясь ближе к Сокджину, чуть было не потянувшись к нему рукой, но передумав в последний момент. Он перехватывает сокджинов взгляд. - Позволь я перефразирую. Я очень хочу, чтобы ты съездил со мной. Не будь дураком, Сокджин, одёргивает он себя. - Я поеду, - слышит Сокджин собственный голос, когда сердце берёт его под контроль. Глупое, неразумное сердце. Юнги широко и радостно улыбается. Дурак, дурак, дурак. &&& - Хён, надо было предупредить, что приедешь! Сокджин отрывает взгляд от вешалок с одеждой, пропуская между пальцами мягкую ткань синей рубашки. Когда Намджун подходит, он улыбается и отпускает её полностью. - Я не хотел тебя беспокоить. Намджун отвечает улыбкой с ямочкой на левой щеке и качает головой. - Это отличная причина устроить себе перерыв. – Он рукой отгоняет Сокджина от вешалок. – Брысь, здесь выбирать не надо, лучше посмотри вещи в моей студии. - Я только пару вещей хотел взять, - начинает Сокджин, но Намджун уже гонит его из бутика наверх в свою студию. - Вот и выберешь пару вещей у меня, - с лёгкостью возражает Намджун. Сокджин со смехом проходит в студию Намджуна. Помещение большое и просторное с окнами на всю стену, обеспечивающими естественное освещение. Посреди стоят огромные столы с рисунками, образцами тканей и обрезками. Такой беспорядок организованным назвать нельзя. На полу валяются пайетки и полоски бархата. Сокджин вскидывает брови, и тот смущается. Намджун подбирает с пола пару вещей и сваливает кучей на стол. - Прости, я не ждал гостей. Удивлённый Сокджин кивает. - Хосок всегда напоминает убирать за собой. - Вот как? – улыбается Сокджин. Намджун смеётся и стыдливо опускает голову. - Прости. – Он подходит к углу, где стоит пять или шесть полок с одеждой. – Вот, смотри, мои последние модели. Сокджин переключает внимание на одежду, прикасаясь к тканям. Он вытаскивает джинсы с молниями на лодыжках, с высокой талией и порванные на коленях. Он рассматривает их со всех сторон. - Очень смело. - Бери, мне кажется, тебе как раз по размеру, - со смехом говорит Намджун. Сокджин усмехается и качает головой. - Я не совсем за этим пришёл. Мне нужно что-то более официальное. Намджун пожимает плечами. - Всё равно забирай. – Повернувшись к полке, он начинает копаться в вещах. – Что за мероприятие? - Мы с Юнги летим в Макао. Я подумал, что не помешает наряд для вечера. Намджун оглядывается на него и расплывается в тёплой улыбке. - Наконец-то устраиваете себе медовый месяц? Сокджин фыркает, качает головой и, отложив джинсы на ближайший стол, начинает перебирать вещи на полке. - Юнги едет по работе. Я просто за компанию… - и умолкает, нахмурившись. Он едет за компанию, потому что дурак, потому что не может устоять перед голосом и глазами Юнги, потому что ему стало очень комфортно и потому что он не хочет четыре дня возвращаться в пустую квартиру. Сокджин прочищает горло и старается вытеснить посторонние мысли из головы. – Я никогда раньше не был в Макао, поэтому еду за компанию, - заканчивает он. Намджун отходит от полки и поворачивается к Сокджину. - Хён, - серьёзным голосом начинает он, пристально глядя на него. Сокджин беззаботно улыбается в ответ, не выдавая лицом никакого беспокойства. - Что? - Вы с Юнги-хёном… - он вздыхает, потирая шею. – Вы ведь ладите? Не жалеешь о браке? Сокджин отворачивается от Намджуна, доставая с полки тёмный вельветовый пиджак, вышитый золотом на лацкане. - Не жалею, - отвечает он, пытаясь оставаться спокойным, потому что слова звучат правдиво. В этом и проблема. Он нисколько не жалеет об этом. Это скользкая дорожка, и у него складывается впечатление, что он уже сбился с пути. - Я знаком с Юнги-хёном семь лет, - продолжает Намджун. – И знаю, что он не часто распространяется о своих чувствах, но его действия говорят громче слов. Ты ведь знаешь об этом, верно? Сокджин поджимает губы, не отрывая взгляд от пиджака. Он думает о поступках Юнги – упаковка чая в шкафчике, то, как он накрыл его руку над телефоном в день рождения, как стал пользоваться кодом Сокджина от входной двери. - Я знаю, - подтверждает он. Улыбнувшись, он поворачивается к Намджуну. – Мне нравится этот пиджак. Намджун смотрит на него внимательно и задумчиво хмурит брови. - Можешь забирать, - рассеянно отзывается он. Сокджин только открывает рот, чтобы поблагодарить, но Намджун не даёт, заговорив первым. – Я был рад за вас. Волновался, конечно, ведь свадьбу устроили поспешно, но я считаю, вы с Юнги отличная пара. – Он с серьёзным лицом смотрит на Сокджина. – Надеюсь, я не ошибаюсь? Сокджин хочет поправить, что ошибается. Они с Юнги вовсе не отличная пара. Они разные, как день и ночь, и никогда не обратили бы друг на друга внимания, если бы не странное стечение обстоятельств. Хотел бы Сокджин сказать Намджуну, что он ошибается, но в этом-то вся и проблема – он прав. Юнги с Сокджином сходятся как кусочки пазла, подстраиваясь под неровные края и заполняя пространство, которое Сокджин никогда не надеялся заполнить. Юнги до того подходит Сокджину, что он боится момента, когда они разойдутся, боится, что Юнги стал настолько близок ему, что, уходя, он заберёт с собой его часть. Сокджин выпрямляет спину и встречается взглядом с Намджуном, видя, что тот изучает его, пытается увидеть правду. - Не волнуйся за нас, - мягко улыбается он, но слова обжигают язык. &&& Чимин вздыхает, глядя на своё отражение в зеркале, и поправляет красную с чёрным футболку, пытаясь заправить её под пояс чёрных штанов так, чтобы смотрелось нормально. Через несколько минут он сдаётся и стягивает её с себя, откидывая на кровать в кучу к остальным. Он фыркает на беспорядочно разбросанные вещи и снова ныряет в шкаф, выясняя, что ещё там осталось. У него ужасная одежда, и ничего не подходит. Он не помнит, когда в последний раз переживал по поводу своего внешнего вида. Обычно он не бывает так сильно взволнован, но Тэхён согласился сходить в кино на вышедший на прошлой неделе фильм, и с момента его согласия Чимин не может успокоиться. Он не видел Тэхёна несколько недель и лишь пару раз говорил с ним по телефону. Даже переписка между ними краткая и сухая. Тэхён скинул это на подготовку к экзаменам, на работы, которые приходится писать в последнюю минуту, и на учёбу до поздней ночи. Однако Чимин не может отделаться от ощущения, что Тэхён отдаляется. Слишком сильно и слишком быстро. Чимин понимает, что Тэхёну необходимо время, чтобы разобраться со своими чувствами. Ведь Чимин больше не может держаться за него каждую свободную секунду. Он смирился с этим. Но он всё равно очень скучает. Ведь это не избавляет от мыслей, появляющихся после полуночи, о грозе и чужом голосе, повторяющем его имя. И не избавляет от трепета внутри, когда Тэхён наконец отвечает на его сообщения. Чимину страшно, потому что он, кажется, узнаёт это чувство. Они по-прежнему друзья. Чимин кивает самому себе и берёт белую футболку и шорты цвета хаки. Они всё ещё друзья, Тэхён сам так сказал. Чимин всё так же важен для него, и это главное. Чимин рад и этому. Он ведь большего и не хотел. Он снова смотрит на своё отражение в зеркале, поворачиваясь боком. Белая футболка и шорты цвета хаки. Хорошо выглядит. Аккуратно. Просто. Нет, слишком просто, он выглядит ужасно. Он раздражённо стягивает с себя шорты и откидывает их на кровать. Ему действительно нечего надеть. Это катастрофа. Он берёт в руки телефон и проверяет время. Глаза расширяются от ужаса. - Чёрт, - шипит он, кидаясь к куче вещей и выуживая наименее ужасный вариант из перемеренных. Он опаздывает. Сильно опаздывает. Чимин влезает в чёрные штаны и футболку, хватает чёрную с белым кофту и выбегает за дверь. В спешке он забывает про телефон, но возвращаться времени нет. Он роняет проездную карту в метро и чуть не зарабатывает вывих лодыжки на лестнице. У него пальцы трясутся, и в голове бардак. Он сам не знает, что с ним творится. Он обычно не такой неуклюжий и не такой рассеянный. Может быть, он заболел? Наконец он добирается до кинотеатра и находит терпеливо ждущего его Тэхёна в фойе. Лицо спокойное, ноги скрещены, а локти упираются в столик. Ему бы сейчас на фотосессию Гуччи, а не ждать Чимина в местном кинотеатре. Щёки заливает румянец. Точно заболел. - Прости, я опоздал, - выпаливает он, когда подходит к Тэхёну, в извиняющемся жесте складывая вместе ладони. Тэхён поднимает голову. Глаза начинают сверкать, а на губах появляется широкая улыбка. - Привет, Чим-Чим, - здоровается он, наклоняя голову. – Ничего, я не долго ждал. – Он встаёт, засовывает руки в карманы и становится рядом с ним. - Идём? Чимин хлопает ресницами, резко выдыхая, и рассматривает тэхёновы растрёпанные волосы, квадратную улыбку и длинные пальцы. Он скучал по нему. Очень сильно скучал, но даже не осознавал до этого момента. Он не догадался, что за пустота у него внутри, пока Тэхён не встал рядом, заставляя Чимина краснеть. О нет. Чимин судорожно вдыхает, наполняя лёгкие холодным воздухом приближающейся бури. Он такой дурак. Это было очевидно всё это время, то, как гоняло кровь по венам и сбивало сердце с ритма. Это очевидно, но его глупый затуманенный разум ничего не понял, не дал ему возможности протянуть руку и ухватиться за подарок, который послала ему судьба. Он слишком долго держался за пустую мечту, а теперь, когда новая на расстоянии вытянутой руки, его пальцы слишком короткие, чтобы достать. Остаётся лишь наблюдать, как она ускользает. Он влюблён в Тэхёна. Но уже слишком поздно. &&& - Объясни мне ещё раз, почему мой брат повезёт нас в аэропорт вместо, скажем, любого другого варианта. Юнги кривится и игнорирует взгляды, которые кидает на него Сокджин. Он переносит вес с ноги на ногу, опираясь на чемодан, и смотрит на дорогу, выискивая машину Чонгука. - Это удобно, - наконец отвечает он, продолжая избегать взгляда Сокджина. - Удобно было бы приехать туда на машине самостоятельно и оставить её на парковке. Удобно было бы вызвать такси. Удобно было бы не стоять на улице у дома десять минут, потому что Чонгук опаздывает. - Может быть, тебе стоило научить его важности пунктуальности? – огрызается Юнги в ответ. - Может быть, тебе не следовало соглашаться? Юнги фыркает и сильнее опирается на чемодан, который не выдерживает и начинает откатываться. Он быстро выпрямляется и прокашливается. Он не собирается признаваться Сокджину, что просьбе Чонгука отвезти их в аэропорт просто не смог отказать. Возможно, дело в умилительном личике Чонгука или же в том, что он всё меньше ведёт себя как засранец. Юнги не хочется ему отказывать, если в этом нет абсолютной необходимости. Он скашивает глаза на Сокджина и хмурится. Именно с него всё началось. Тогда-то все его «нет» стали «да». Юнги остаётся лишь гадать, насколько далеко это зайдёт и сколько черт Сокджин в нём поменяет. И удивляться, почему он не против. Из мыслей его вырывает возглас Сокджина. - Вот он! Чонгук паркует машину и выбирается из неё, широко улыбаясь обоим. - Готовы? Сокджин подвозит чемодан к Чонгуку, тоже начиная улыбаться ему в ответ. Юнги думает, что, возможно, это была ещё одна причина, почему он согласился на просьбу Чонгука. Потому что хотел снова увидеть улыбку на лице Сокджина и сияющие озорством глаза. Юнги качает головой, отбрасывая лишние мысли. В последнее время в голову лезет слишком много посторонней информации. Чонгук поторапливает Сокджина садиться в машину, и братья всю дорогу до аэропорта безобидно препираются, пытаясь одолеть друг друга в остроумии. Юнги не против. Он с улыбкой выглядывает в окно на заднем сидении машины. Он давно не видел Сокджина таким расслабленным. Что-то беспокоило его последние пару недель, и это лишнее тому подтверждение. Сокджин выглядывает из-за стены, которую успел построить. Юнги хитро ухмыляется. Эта поездка была гениальной идеей. Чонгук тащит в здание аэропорта вещи Сокджина, потому что проиграл в игру, которую они затеяли по дороге. Когда они останавливаются недалеко от стойки регистрации, Чонгук толкает чемодан обратно Сокджину. Сокджин с улыбкой перехватывает его. - Спасибо, Гуки. Чонгук фыркает, но всё равно подходит ближе, чтобы обнять брата. - Будь аккуратней там. Сокджин тепло улыбается и похлопывает его по спине. - Непременно. И ты давай без неприятностей. Чонгук опять фыркает и отступает на шаг. - Конечно. Сокджин со смехом направляется к стойке регистрации. Юнги тоже готовится идти следом, но Чонгук останавливает его, взяв за предплечье. Юнги вопросительно вскидывает бровь. Чонгук подходит к нему и свободно приобнимает за плечи. - Ты тоже будь осторожен, - говорит Чонгук и поспешно отходит назад, засовывая руки в задние карманы. Юнги шокировано замирает на месте. Он приоткрывает рот и бросает взгляд в сторону Сокджина, пытаясь понять, как ему на это реагировать. Сокджин сам смотрит на них круглыми глазами с открытым ртом и ладонью на щеке. - Ладно, пока, - быстро добавляет Чонгук и, развернувшись, бодро шагает к выходу. Юнги поднимает руку и указывает пальцем на удаляющуюся спину Чонгука. - Твой брат меня только что обнял? - Какого чёрта, - выдыхает Сокджин, поворачиваясь лицом к Юнги. Он медленно расплывается в улыбке и начинает издавать смешки. Подняв руку, он хлопает Юнги по плечу. – Чёрт, Юнги, ты нравишься моему брату. Юнги ошеломлённо хлопает ресницами. - С каких пор? Сокджин тихонько хихикает и качает головой, приобнимая Юнги за плечи рукой и подталкивая вперёд. - Кажется, все ваши походы в кафе окупились. - Нет, я серьёзно, с каких пор? Сокджин хохочет и тянет Юнги к стойке регистрации. &&& Макао захватывающий. Толпы людей, достопримечательности, магазины и выступления, еда на любой вкус. Днём Юнги пропадает на встречах, а у Сокджина появляется куча времени, чтобы исследовать окрестности. Он идёт гулять, захватив телефон и шляпу. Без плана, без карты, только он на своих ногах. Это оказывает исцеляющий эффект. Ноги потом болят, но голова очищается. Стресс и тревоги после прошедших недель растворяются с каждым шагом. Он ни о чём не думает, просто идёт вперёд. Это редкая возможность – просто позволить себе бесцельно существовать, когда ничего не нужно добиваться и делать, избегать или ловить. Он бродит и бродит, и к вечеру, возвращаясь в отель, ему кажется, что голова очистилась полностью. Нет трепета сердца из-за улыбок, обнажающих дёсна, не тянет к большим, испещрённым венами рукам, нет желания тянуться к фантазиям, которые для него не существуют. Ему кажется, будто он укрепился в своей решимости. Он находит Юнги в их номере уже не в рабочей одежде, а в шортах и простой белой футболке под клетчатой рубашкой. Тот отрывается от телефона и улыбается Сокджину. - Вернулся? Сокджин кивает. - Прости, я не знал, что ты вернёшься так скоро. Пришёл бы раньше. Юнги пожимает плечами и встаёт. - Не страшно. Вчера встреча затянулась, поэтому сегодня я решил свернуться пораньше. – Он потягивается с улыбкой. – Чем хочешь заняться? - Ты поел? – спрашивает Сокджин. Юнги качает головой. - Ещё нет. Заказать еду в номер? - Уличная еда тут очень вкусная, - улыбается Сокджин. – Если ты не против прогуляться. Юнги согласно кивает. - Сейчас, только камеру захвачу. – Он уходит в спальню и почти сразу возвращается в конусообразной соломенной шляпе на голове и с камерой в руках. Сокджин не удерживается от смеха. - Где ты её взял? - Что? – недоумённо хмурится Юнги. Сокджин подходит к нему и тычет шляпу, сдвигая её набок. - Шляпу. Юнги фыркает и поправляет её. - Купил в магазине. - Для туристов? – уточняет Сокджин, вскидывая бровь. - Это сувенир. - Ага. Миленько. – Сокджин снова тыкает в неё пальцем. – Идём, - говорит он и тянется за рукой Юнги. Но вдруг его переклинивает, и он резко одёргивает себя. Больше не нужно брать Юнги за руку, и не надо подходить к нему так близко с шутками про шляпу. Его так затянуло в выдуманный ими мир, что это вошло в привычку. Обычные прикосновения и моменты близости. Юнги, видимо, не замечает его нерешительности и идёт мимо Сокджина к выходу. - Пойдём, я умираю с голоду. Сокджин сглатывает и идёт за Юнги, стараясь игнорировать прохладу в пустых ладонях. Прогулка до места с уличной едой не долгая, но Юнги всю дорогу задаёт ему вопросы. Чем Сокджин занимался весь день, видел ли он это здание, познакомился ли с кем-нибудь. Сокджин так увлекается их разговором, что почти не замечает, как они сталкиваются при ходьбе плечами, как Юнги время от времени легонько касается рукой его спины. Он старательно делает вид, что от прикосновений по телу не идёт приятная дрожь. Сокджин думает о том, что в последнее время вообще очень часто притворяется. В итоге они едят почти у каждого лотка. Сокджин ходит от продавца к продавцу и выбирает самое лучшее на свой вкус. Юнги улыбается ему, фотографирует еду и Сокджина, которого очень интересует вопрос, сколько же из этих снимков окажутся спрятанными на столе Юнги после тщательной обработки, чтобы любоваться ими в тишине. Сокджину хочется, чтобы сердце перестало болезненно колотиться в груди при мысли об этом. Наевшись, они гуляют по рынку. Сокджин улыбается, когда замечает соломенную шляпу с узкими полями и идёт к ней. Он берёт её и оборачивается на спешащего к нему Юнги. - Эта тебе больше подойдёт, - протягивает он шляпу. Юнги с ухмылкой наклоняет голову набок. Его собственная шляпа висит у него на верёвке на шее. - А что не так с моей? - Ты похож на старомодного отца семейства в отпуске. – Он забирает шляпу у Юнги и аккуратно надевает новую ему на голову, поправляя волосы. Отступив назад, он любуется результатом. – Ну вот. Теперь ты похож на отца семейства, только не на столь старомодного. Юнги закатывает глаза, но шляпу не снимает. - Я выгляжу хорошо во всём. Сокджин пожимает плечами и нахлобучивает старую шляпу Юнги поверх своей, вскидывая брови и притворяясь моделью. - Но я в ней выгляжу лучше, правда? – Юнги удивлённо открывает рот и моргает, глядя на него. Сокджин смеётся и подмигивает. – Что и требовалось доказать. – Он исчезает внутри лавки, чтобы заплатить за шляпу. Вернувшись, он видит, как Юнги ласково улыбается, опустив взгляд на камеру и просматривая фотографии. Его глаза похожи на полумесяцы, широкая улыбка обнажает зубы и дёсны, а плечи сотрясаются от беззвучного смеха. Сокджин изучает выражение его лица, и ему становится жарко. Ноги сами несут его к Юнги, снова поддаваясь гравитации. На мгновение ему становится тяжело дышать, лёгкие вдруг заполняет Юнги, его запах и его присутствие. Кровь закипает в венах. Он хочет взять Юнги за руку и переплести их пальцы, притянуть Юнги к себе, положив руку на спину. Он хочет, чтобы Юнги сфотографировал его, распечатал снимки и заполнил ими их квартиру. Он хочет поцеловать Юнги, скучает по вкусу его губ. Он хочет будить его по утрам и засыпать под звук бегающих по клавиатуре пальцев по вечерам. Он так многого хочет. Хочет. Хочется закрыть на всё глаза, вернуться к фантазии, которую они вместе построили, к притворному браку, к ненастоящим чувствам, делая вид, что значат что-то друг для друга. Вот бы он не понимал, как далеко зашёл, чтобы продолжать жить в мечтах. Время бежит быстро, а конец фантазии приближается. Юнги поднимает глаза, опуская камеру, и переключает всё своё внимание на Сокджина. Он не перестаёт улыбаться, и глаза не теряют блеска. Сокджин готов поклясться, что может сосчитать веснушки на его носу. - Спасибо, хён, - благодарит он, указывая на шляпу. Сокджин сжимает губы и старается не поддаться подступающей к горлу панике, поскольку его решимость рушится и стены валятся при каждом выдохе Юнги. Он дурак. Этот брак и всё, что к нему прилагается, - притворство. Он просто дурак. В какой-то неуловимый момент Сокджин перестал притворяться. &&& К последнему дню работы Юнги остаётся без сил. Он хочет лишь вернуться в отель, расслабиться, поспать и поесть. Он как можно более чётко даёт знать команде, с которой работает, что хочет свернуться задолго до захода солнца. Он даже предлагает им свою неограниченную кредитную карту на праздничный ужин в качестве мотивации. Это бессовестно, но это срабатывает. Команда работает как никогда быстро, и к трём часам дня дела закончены и забыты. Они приглашают Юнги поесть с ними, словно они не его деньги тратить собираются. Он отказывается, складывает свои вещи и возвращается в отель. В номере тихо, когда он заходит, поэтому, сняв обувь, он проверяет все комнаты, но Сокджина нет. Он скидывает с себя пиджак, кидает его на кровать, расстёгивает пуговицы на рукавах рубашки и готовится переодеваться. Достав из кармана штанов телефон, он набирает номер Сокджина, слушая одновременно гудки в трубке и отдалённый звон в номере. Он отнимает телефон от уха и идёт на мелодию из игры Марио Карт. Он уже готов забить тревогу, что Сокджин один в чужой стране без телефона, но выходит на балкон и видит Сокджина, спящего в гамаке. Юнги быстро отключает звонок и присматривается, не потревожил ли его. Нет. Сокджин продолжает мирно спать. Рука свисает с гамака, а на груди у него книга. Лицо расслаблено. Юнги кладёт телефон на столик у гамака и зачарованно подходит к Сокджину ближе. Ему редко доводится увидеть его таким умиротворённым. Сокджин всегда встаёт первым и будит Юнги уже умывшимся и одетым. Есть что-то интимное в том, чтобы смотреть на спящего человека, уязвимого во сне. Это словно проявление безмолвного доверия, которое заставляет сердце Юнги быстрее стучать в груди. Он закатывает рукава рубашки и как можно аккуратнее забирается в гамак рядом с Сокджином. Вдруг он чувствует навалившуюся на него усталость после бесконечных собраний и встреч без перерывов. Шумящий под ними город и тёплый ветер успокаивают, а у Сокджина широкие и тёплые плечи, на которые так и хочется лечь. Он удобно укладывается и закрывает тяжёлые веки на раскачивающемся гамаке. Он точно не знает, на сколько отключился, но, просыпаясь, чувствует руку Сокджина, мягко перебирающую его волосы. Второй рукой тот приобнимает его за плечи. Юнги тихо и сонно вздыхает. Трётся щекой о рубашку Сокджина, но глаз не открывает. - Давно не спишь? – медленно произносит он. - Нет, - отвечает Сокджин. От его голоса по телу Юнги проходит дрожь. - Пора вставать? – уточняет Юнги совсем не ноющим голосом. Сокджин тихо смеётся. Юнги чувствует, как он двигается, видимо, качая головой. - Нет. До ужина ещё час. Юнги с улыбкой устраивается поудобней, закидывая руку на талию Сокджина, довольный тем, что есть возможность подольше насладиться моментом. Он скучал по этому. По близости с Сокджином, по его вниманию, по тому, с какой лёгкостью они дополняют друг друга. Он по-прежнему не знает, что взволновало Сокджина, но Макао, кажется, сумело его немного успокоить. На несколько минут устанавливается тишина, и только город шумит под ними. Рука Сокджина вновь зарывается в его волосах, и Юнги чуть было не засыпает опять, но Сокджин негромко подаёт голос, как будто долго не мог правильно сформулировать свою мысль. - Юнги, почему ты пригласил меня в эту поездку? Юнги медленно открывает глаза и хмурится, рассматривая небо. Он пригласил Сокджина, потому что его что-то беспокоило, а Юнги хотел помочь. Потому что не хотел на протяжении нескольких дней возвращаться в пустой номер, и ему не нравилась мысль, что Сокджин в Сеуле будет делать то же самое. Он пригласил Сокджина, потому что соскучился. Мысль пугающая, ведь это выходит за рамки того, что он обещал себе не позволять. Он прочищает горло, отмахиваясь от ненужных мыслей, и сжимает руку у бедра Сокджина в кулак. - Наверное, по той же причине, по которой ты согласился поехать, - наконец произносит он, снова закрывая глаза в надежде, что этот разговор забудется, и он провалится обратно в сон. Пальцы в его волосах замирают. Юнги, нахмурившись, поднимает голову, чтобы посмотреть на Сокджина. - Что? Сокджин внимательно изучает его лицо, словно чтобы заглянуть поглубже. - Чего ты на меня так смотришь? – добавляет Юнги, продолжая хмурить брови. - Просто пытаюсь понять, правда ли это, - отвечает Сокджин. Юнги отводит взгляд, переводя его на небо. Он закрывает глаза, прислушивается к сердцебиению Сокджина и удивляется, почему оно похоже на его собственное. ### - Ты закончил? – зовёт Сокджин, накидывая мягкий бархатный пиджак. В ответ от Юнги из ванной доносится лишь приглушённое ворчание. Он идёт в прихожую их номера к большому зеркалу. И улыбается своему отражению, поправляя лацканы пиджака, вышитые золотым. Повезло, что у Намджуна нашлась подходящая для них одежда. Казино в их отеле – как раз тот случай, когда можно приодеться в шёлк и бархат. Он слышит возню за спиной и оборачивается, от удивления переставая улыбаться. У Сокджина пересыхает во рту и внизу живота скапливается знакомое напряжение. Юнги выглядит отлично. Его чёрные волосы уложены. У Сокджина пальцы дёргаются от желания прикоснуться к прядям и уложить так, как хочется. Шея и ключицы обнажены благодаря белой шёлковой рубашке с глубоким вырезом. Чёрный пиджак поверх рубашки переливается бесчисленным количеством пайеток на свету. Чёрные штаны тесно облегают бёдра и ноги. Сокджин моргает и пытается сглотнуть, а в голове бардак, состоящий из хочу и скучал. Он заставляет себя отвернуться обратно к зеркалу, в котором видит румянец на собственных щеках и расширенные зрачки. Хотел бы он, чтобы его чувства сводились исключительно к похоти и возбуждению. Хотел бы он иметь возможность снова притвориться, что он может позволить себе ухватиться за Юнги. Его решимость тает. Он чувствует, как она рассыпается под силой, которую представляет собой Мин Юнги, и собственной жадностью Сокджина. Он уговаривает себя сопротивляться, не поддаваться и не слушать стучащее в ушах сердце. За Мин Юнги он не может держаться. - Готов идти? – спрашивает Юнги, засовывая телефон в карман пиджака своими длинными пальцами. Сокджин сглатывает и кивает. - Да, идём. Они спускаются в казино. Юнги приобретает столько фишек, что у Сокджина брови взлетают. Юнги просто пожимает плечами и протягивает ему половину, несмотря на протесты. - Юнги, не надо, я могу играть и на свои деньги. Юнги скидывает фишки в ладонь Сокджина и начинает удаляться в сторону зала. - Я всё равно их все проиграю, так что пользуйся. Сокджин смотрит на фишки в руке, поджимает губы и в который раз собирает свою решимость по частям. Из-за Юнги ему с трудом удаётся удерживать расстояние. Юнги останавливается, оборачивается и хмурится. - Идёшь? Сокджин дёргается и кивает, следуя за Юнги, притягиваемый оковами, которые не может с себя скинуть. - Да. Они пробуют сыграть во все игры за столами, и в конце концов доходят до блэкджека. Сокджин всё проигрывает, отвлекаясь на пальцы Юнги, барабанящие по поверхности стола, и его сосредоточенное лицо. Устав терять деньги, Сокджин выходит из игры и становится за спиной Юнги, чтобы понаблюдать за его игрой. Юнги оборачивается на него через плечо. - Ты не хочешь попробовать другую игру? Сокджин с улыбкой качает головой, опуская руку на чужое плечо. - Нет, всё нормально. Мне нравится смотреть, как ты играешь. Юнги ухмыляется и вновь сосредотачивает внимание на игре, а сердце Сокджина стискивает в груди нежность. Сокджину нравится всё – его самоуверенная ухмылка, решительно выпрямленные плечи и даже лёгкий робкий румянец, который тот пытается скрыть. Его продолжает притягивать к себе гравитация Юнги, привлекая всё ближе и ближе. Сокджин знает, что ещё не слишком поздно. Он всё ещё может воспротивиться силе Юнги, но это будет нелегко и болезненно. Потребуется вся его выдержка и сила воли, чтобы оторваться от Юнги, а потом бесчисленными ночами он будет залечивать раны в сердце. Но ещё не слишком поздно. Он может уменьшить свои потери. Надо отказаться от игры, сдать фишки и двигаться дальше. Он должен так поступить, но хочется поставить на Юнги всё, что есть. Он сжимает плечо Юнги и наклоняется, чтобы прошептать на ухо. - Я пойду в уборную, скоро вернусь. Юнги кивает, не отрывая глаз от стола, и Сокджин уходит с возникшей в голове идеей. Он идёт в кассу и покупает пять фишек за свои деньги. Каждая обходится ему в одну тысячу гонконгских долларов. Он держит в ладони пять фишек, семьдесят миллионов вон собственных сбережений. Деньги, которые он мог бы потратить на следующий семестр обучения Чимина, на подарок маме, на квартиру в Париже. Семьдесят миллионов вон собственных сбережений, которые он протянет судьбе и даст ей возможность сделать выбор. Он хочет поддаться Юнги и только и делает, что ищет оправдания для того, чтобы остаться с ним. С каждым шагом назад Юнги притягивает его к себе обратно ещё ближе. Он ходит кругами, мечется, разрывается между своими желаниями. Он давно уже понял, что его будущее ему не принадлежит. Он может строить планы, надеяться и желать чего-то, но обстоятельства сложатся, не считаясь с его мнением. Пусть решение принимает судьба, думает он, направляясь к столику с рулеткой. Если он выиграет, то перестанет сопротивляться и позволит себе быть с Юнги. А если проиграет, то игра закончится. Он заберёт вещи из спальни Юнги и возведёт крепкую стену вокруг сердца, полностью отгородившись от него. Он кладёт одну фишку на стол и смотрит, как крутится колесо, со скрещенными пальцами. Ставка теряется. Крупье сгребает всё себе. Он кладёт вторую на другое место и сосредоточенно следит за вертящимся колесом. Снова проигрывает. Как проигрывает и в третий раз, и в четвёртый. Он сжимает в кулаке оставшуюся фишку до побелевших костяшек. Медленно выдыхает и бросает её на стол, даже не заботясь о том, куда она попадёт. Всё равно это проигрыш, он уверен, хоть и лелеет в душе маленькую искорку надежды. Эта искорка не затухает в нём годами, лжёт ему и убеждает, что когда-нибудь всё наладится. Сокджин подпрыгивает, когда чувствует чужую ладонь на своей спине. Он поворачивается и видит Юнги. - Я думал, ты быстро вернёшься, - говорит он. - Отвлёкся, - отвечает Сокджин, глядя в глаза Юнги. Он слышит, как крупье вращает колесо, слышит, как шарик входит в игру. Но он не может смотреть на стол, он видит лишь тёмные глаза Юнги и веснушки на его переносице. - Я уже закончил, - говорит Юнги, обвивая его рукой за талию. Он кивает в сторону стола. – На что поставил? Он поставил на Юнги. На сердце Юнги, на присутствие Юнги. На Юнги, Юнги, Юнги. На кону его собственное сердце, всё, чего он хочет и в чём пытается себе отказывать. Ставка плохая, шансы нулевые, и сам он неудачлив и глуп. И всё же Сокджин готов бросить вызов. Он вдруг осознаёт, что не важно, где окажется шарик на столе, не важно, выиграет он или проиграет, потому что он уже сделал свой ход. Он так запутался в сетях Юнги, что возвращаться обратно к реальности нет никакого желания. Он берёт Юнги за руку и утягивает от стола в сторону отеля. Юнги удивлённо ахает, но позволяет Сокджину вести его к выходу, как и всегда позволял ему делать всё, что он хочет, стоит Сокджину только заикнуться. Это злит и сводит с ума. Он хочет монополизировать Юнги, хочет растерзать его или быть растерзанным, он на всё согласен. Он хочет, чтобы Юнги касался его и целовал. - Хён, ты же сделал ставку, - со смехом и удивлением в голосе напоминает Юнги. - Не важно, - отмахивается Сокджин, потому что так и есть. Ставка на Юнги сделана. Непредсказуемый шарик в игре, крутится и вращается. Сокджин надеется, что сможет успеть что-то сделать, пока колесо вращается, пока судьба не сделала свой выбор. Сокджин крепче сжимает руку Юнги и затаскивает его в лифт, нажимая на кнопку нужного этажа, прежде чем развернуть Юнги и прижаться к его губам. Юнги удивлённо выдыхает в губы, но Сокджин жмётся ближе и, подняв руку, касается ладонью его щеки. Он понимает, что спешит, но кровь просто горит и жажда подгоняет. Юнги реагирует почти сразу, переборов удивление. Он забирается руками под сокджинов пиджак и берёт его за талию. Сделав шаг вперёд и поменяв их местами, он зажимает Сокджина в углу лифта. Наклоняет голову, прикусывая чужие губы, заставляя открыть их, чтобы скользнуть в его рот языком. Юнги просовывает колено между ног Сокджина и становится ближе некуда. Сокджин чувствует его возбуждение и тихо стонет, убирая руку с лица, чтобы переместить её на спину. Юнги отстраняется, поглаживая бока Сокджина. Его зрачки заметно расширены. Он внимательно окидывает Сокджина взглядом и облизывает губы, покрасневшие от поцелуев. - Хён, - заговаривает он с учащённым дыханием. По телу Сокджина проходится дрожь. – Почему… - он умолкает, но Сокджин и так знает вопрос. Почему сейчас, после того, как Сокджин избегал его неделями. Он не хочет отвечать словами, они в новинку для него. Он даже думать об этом не осмеливается, не говоря уже о том, чтобы дать им сорваться с губ. Он отвечает, подаваясь вперёд, одновременно подталкивая к себе рукой, лежащей на чужой спине, и касается его губ. Юнги поддаётся, стонет в поцелуй, обвивая Сокджина руками. Лифт останавливается, и они подпрыгивают от неожиданности, когда он дзынькает, оповещая, что они прибыли на нужный этаж. Юнги смеётся и вытаскивает руки из-под пиджака Сокджина, беря его за руку. Он улыбается ему и кивает в сторону коридора, прежде чем потянуть их к номеру. Юнги укладывает Сокджина на кровать и забирается сверху, упираясь руками по обе стороны от его головы. Сокджин нетерпеливо приподнимается и отчаянно прижимается к Юнги губами, непослушными пальцами как можно поспешнее расстёгивая его рубашку. Юнги, отклонившись, проводит ладонью по груди Сокджина, оставляя дорожку поцелуев от его губ к уху. - Хён, - шепчет он, будоража Сокджина. – Потерпи немного, я хочу сбавить темп. Сокджин прикусывает губу и судорожно выдыхает, проглатывая стон. Юнги легонько засасывает кожу под подбородком, спускаясь к шее. Сокджин наклоняет голову в сторону, чтобы ему было удобнее, и разводит ноги, давая Юнги устроиться между ними. Они сталкиваются бёдрами, и Юнги шипит в ответ. Сокджин тоже при контакте резко выдыхает, сжимая бедро Юнги и призывая его повторить движение. Юнги начинает расстёгивать его рубашку, не отрывая губ от шеи. - Хён, приподнимись, - просит он, помогая Сокджину привстать, чтобы стянуть пиджак и рубашку. Сокджин садится, пользуясь возможностью избавить и Юнги от одежды. Он ведёт рукой по обнажённой груди, вдоль рёбер, стараясь дотянуться до любого открытого участка кожи, а потом снова тянет его на себя. Юнги спускается губами ниже, прихватывая зубами ключицы. Длинные пальцы теребят пояс сокджиновых штанов, ведя то по ткани, то по голой коже. Он толкается бёдрами, в результате чего Сокджин чуть ли не воет. Он разрывается между желанием попросить Юнги поторопиться и дать ему возможность завести его до упора, пока он не сломается. К счастью, у Юнги тоже терпение подходит к концу. Он расстёгивает штаны Сокджина, стягивая их вместе с бельём и бросая на другую сторону кровати. Он нависает над Сокджином и тянется к тумбочке, из которой достаёт презерватив и смазку. Сокджин пользуется этой возможностью, чтобы коснуться паха Юнги. Тот тихо стонет и набрасывается на губы Сокджина. Он чувствует, что Юнги так же улыбается ему в губы, как он сам. Юнги медленно водит по его члену рукой, периодически задевая головку большим пальцем и вырывая у Сокджина стоны удовольствия. Сокджин тяжело дышит ему в губы и обхватывает его бёдра ногами. - Юнги, - выдыхает он, пока ощущения накатывают волнами. Пальцы Юнги сжимают его член, губы Юнги целуют его, бёдра Юнги сталкиваются с его, а запах Юнги заполняет лёгкие. Когда Юнги наконец проталкивает первый палец, Сокджин выдыхает с облегчением, прикрывая глаза и впиваясь ногтями в чужие лопатки. - Ты молодец, хён, - шепчет он ему на ухо, добавляя второй палец и разводя их внутри. Он дразнится, задевая простату, от чего Сокджин со стоном дёргается. - Юнги, быстрее, - ноет Сокджин, всё же сломавшись под ласками. Он вскидывает бёдра, толкаясь пахом во всё ещё скрытое штанами возбуждение Юнги. – Пожалуйста. - Да, да, - шепчет тот. Юнги убирает пальцы и вжикает молнией, скидывая штаны и поспешно натягивая презерватив. Он упирается руками по обе стороны от его головы и смотрит на него сверху вниз. Сокджин тянется рукой ниже, легонько сжимает член Юнги и подводит его к своему входу. Юнги прикусывает губу, смотрит Сокджину в глаза и толкается, приоткрывая губы. Сокджин хватается за руки Юнги и шире разводит ноги, подстраиваясь под неторопливый ритм. - Ты замечательный, хён. – Юнги тяжело дышит и глаз с Сокджина не сводит. Подавшись вперёд, он коротко целует его. – Я скучал по тебе, - тихо признаётся Юнги ему в губы. Сокджин содрогается всем телом, а на кончике языка – тысячи слов. Всё это в новинку, он пока не готов, но однажды… Однажды он скажет их вслух. Он обвивает Юнги за шею руками, зарывается пальцами в волосах и притягивает, чтобы поцеловать. Вскоре Юнги зарывается лицом в шею Сокджина, оставляя поцелуи на плечах, и кончает, сильно сжимая чужое бедро. Сокджина накрывает немногим позже. Он до боли сжимает в кулаке волосы Юнги и тянет за них, отходя от оргазма. - Ой, - бормочет Юнги. – Мои волосы, хён. Сокджин отпускает пряди и касается щеки Юнги ладонью, приподнимая его лицо, чтобы заглянуть в глаза. Он улыбается Юнги и приподнимается, чтобы оставить на его губах короткий поцелуй. - Прости. Юнги кривится и смахивает волосы со лба Сокджина. - Я из-за тебя облысею. - Можешь подать на меня в суд, когда это произойдёт, - с улыбкой разрешает Сокджин. Юнги прикрывает глаза и смеётся. #### Просыпается Юнги от щекотки. Приходится сжать губы, чтобы удержаться от смеха, и, состроив серьёзное лицо, одарить Сокджина недовольным взглядом. Сокджин улыбается. Из-за солнечного света его волосы сияют золотом, а глаза горят. От его вида у Юнги дыхание перехватывает. - Проснулся? – невинно интересуется тот, как будто не он только что разбудил его. Юнги фыркает. - Да. Благодаря тебе. - Упс, - без капли вины пожимает плечами Сокджин. Юнги рычит и нападает на Сокджина, заваливая его и пытаясь защекотать в ответ. Сокджин вскрикивает со смехом и отбивается от него. Сокджин сильнее, но Юнги проворнее, поэтому ему удаётся зажать его, скинув в процессе одеяло. - Чем я заслужил это нападение? – хихикая, спрашивает Сокджин и перехватывает его запястья. Смех затихает, и он ласково улыбается. – Доброе утро. Юнги сразу тает, перестаёт вырывать руки и, наклонившись, целует его в уголок губ. Он очень скучал по Сокджину, по его улыбкам и смеху. Юнги точно не может сказать, что случилось, но прошлой ночью в Сокджине что-то изменилось, словно убавилось натяжение невидимой нити, которая связывает их вместе. Он боится думать об этом больше, чем нужно, боится понять, что это значит, если взглянуть внимательней, поэтому выбирает просто улыбаться Сокджину в ответ. - Доброе утро, хён. - Во сколько у нас вылет? – спрашивает Сокджин, мягко поглаживая внутреннюю сторону запястья Юнги. - После полудня. Сокджин кивает. - Хочешь прогуляться перед выездом из отеля? Юнги вздыхает, падает на Сокджина, скатывается к нему под бок и закрывает глаза. - А давай мы лучше ещё немного поспим. – Сокджин не успевает возразить. Звонят в дверь. Юнги хмурится и поднимает голову, щурясь в сторону входной двери. – Кто?.. - Я заказал завтрак в номер. – Сокджин начинает сталкивать Юнги с постели, не обращая внимания на его недовольство. – Можешь открыть дверь, раз уж я взял на себя самую сложную часть заказа. Юнги доблестно пытается отвоевать право остаться в теплой постели, но, опять же, Сокджин сильный. Юнги с громким стуком падает на пол и сверлит оттуда Сокджина недовольным взглядом. В дверь снова звонят. Сокджин машет на него руками, подгоняя, и шепчет: - Иди, иди. Вздохнув, Юнги поднимается и идёт открывать, невольно улыбаясь. Он впускает в номер сотрудника гостиницы с тележкой, полной еды. Несколько месяцев назад Юнги бы удивился заказанному Сокджином количеству еды. Несколько месяцев назад Юнги даже мечтать не мог, что будет думать о подобном и делать то, что делает. Сотрудник привлекает внимание Юнги, вручая ему толстый конверт. - Господин, - окликает он. Юнги недоумённо разглядывает конверт. - Что это? - Политика казино не допускает возвращения оставленных без присмотра ставок, но поскольку вы наш ВИП-клиент, мы сделали исключение. – Он указывает на конверт. – Это выигрыш господина Чона с прошлого вечера. – Сотрудник кланяется и покидает номер. Юнги с ухмылкой возвращается в спальню. Сокджин успел соорудить себе трон из подушек и одеял, сев спиной к изголовью кровати. Он выглядит очень мило. Юнги так и порывает схватиться за камеру. Вместо этого он кидает конверт на колени Сокджину. Сокджин хлопает глазами и переводит взгляд с конверта на Юнги. - Что это? - Ты выиграл вчера, хён, - улыбается Юнги. – В рулетку. У Сокджина расширяются глаза и отваливается челюсть. Он смотрит на Юнги, быстро-быстро моргая. - Это твоя последняя ставка, хён, - поясняет Юнги. У Сокджина, очевидно, возникает проблема с речью. – Ты выиграл. Это твой выигрыш. – Он улыбается. – Я не знал, что ты такой везучий. Взгляд Сокджина падает на конверт, и он со странным лицом смотрит на него. Он медленно тянется к нему и открывает, словно чтобы проверить и подтвердить его содержимое. - Я тоже не знал. Юнги хмурится, пытаясь угадать, какие мысли крутятся в голове Сокджина, но вдруг тот снова тихо подаёт голос, не отрывая глаз от конверта. - Юнги, как ты думаешь, сколько длится полоса удач? - Не знаю, - пожимает Юнги плечами. Сокджин кивает, сжимая одеяло в кулаке. - Так и есть, правда ведь? Никто не знает. Юнги чувствует неприятное покалывание в груди. Он не понимает, что упускает, какие тайные мысли гложут Сокджина. Думает, сможет ли когда-нибудь разгадать его до конца. Юнги сильнее хмурится и неосознанно трёт грудь в районе сердца. Его не должно это волновать. Не должно. Но волнует.