За неделю до Конфликта Колец.
В зале дорогого отеля было на удивление тихо. Все служащие боязливо косились на последний этаж, на котором разместились гости, что обычно поднимали шум почти на всё здание. В помещении между комнатами разместилась вся Вария вместе с гостями. Занзас спокойно пил виски, держа в своих объятиях Рокудо, что довольно улыбался и поглядывал в сторону своего неба. Тсунаёши же мирно ел шоколадное мороженое, слушая рассказ аркобалено Солнца. — Реборн, я не могу поверить, что Кёя разрешил кому-то проводить Конфликт Колец. Этот маньяк ведь всю школу держит в ежовых рукавицах, лишь бы никто не нарушал дисциплину, а тут такое провернул. Не верю, — Тсунаёши нахмурился: в этой истории было что-то странное. Чуял он пятой точкой, что просто так всё не обошлось. — И не зря, — Реборн оскалился. — Он поставил условие: за проведение каждой из семи битв Конфликта Тсунаёши должен сразиться с Кёей. Скривившись, Тсуна, тем не менее, не удивился такому условию. Хибари каждый раз, когда они встречаются, пытается сразиться с Савадой, даже если Ёши и отказывается, из-за чего ему постоянно приходится менять в срочном порядке место дислокации как можно дальше от своего облака. Да, как бы шатен ни хотел этого, он признал в Хибари сильное и своё облако, причем и Кёя принял его, сам того не понимая. Но Тсуна понимал, что отказываться от задуманного плана они не могли, а школа Намимори идеально подходит для арены. — Ладно, — угрюмо пробурчал шатен; на лице на секунду отразилась задумчивость, быстро сменившаяся хитрой улыбкой. — Мукуро, как дела на улицах? Иллюзионист, до этого сидящий с закрытыми глазами, приоткрыл их, и правый зрачок быстро сменился на другой иероглиф. Скинув некое наваждение после пребывания в чужом теле, Мукуро слегка удивился, заметив, что его взяли на колени, но быстро отбросил мысли об этой ситуации, решая подумать потом. Взгляд тумана направился на босса. — Как мы и думали. Всё больше людей Емицу приезжают в город. Я, конечно, очень активно мешаю им в этом, я молодец, и всё такое, но долго сдерживать их не получится. Всё таки, Савада не зря Внешний советник: рано или поздно заметит вмешательство. Может, стоит начать устранять их уже сейчас, не дожидаясь Конфликта Колец? Тогда ведь и не придется устраивать этот спектакль. Полностью уйдя в себя, Тсуна не сразу услышал сказанное, но всё же задумчиво ответил, покусывая ноготь на большом пальце: — Нет, ещё рано. И ты прав, Мукуро, не стоит больше задерживать их: всё равно потом проведём чистку; но это будет уже в конце. — Ши-ши-ши, принцу без разницы, когда порубить на кусочки людей Савады. Босс, мне скучно, могу ли я повеселиться с рядовыми? — Без разницы. Делай, что хочешь, мусор. Главное, не привлекай много внимания. Не хочу потом выслушивать сраные нудные речи. В ответ Бельфегор гаденько оскалился, сжимая излюбленные стилеты между пальцами.За несколько дней до Конфликта Колец.
В уютном кафе в центре города было удивительно мало людей. Хотя запах выпечки заманивал проходящих мимо, заходя, те быстро уходили: несмотря на домашнюю атмосферу, в помещении было неуютно, исходящая от одного из посетителей и отгоняющая людей. В заведении было занято лишь несколько столиков, и, скорее всего, люди, находящиеся за двумя другими столиками, не уходили лишь из-за упрямства. Тсуна смотрел на них извиняюще и немного криво улыбался, вдыхая приятный запах зелёного чая и кусочка торта. Сидящий рядом Реборн не испытывал мук совести, хмурясь лишь сильнее. — Прости, Минору, что пригласил тебя сюда. Реборн вообще не должен был приходить. Взглянув в янтарные глаза брата, Минору лишь кивнул с пониманием, переводя взгляд на друзей рядом с ним. Здесь собрались все, кто будет участвовать в Конфликте Колец, по крайней мере, те, кого блондин знал. Такеши тихо переговаривался с Тсуной о чём-то своем, и изредка на лице шатена появлялась незаметная улыбка. Хром вместе с Хаято тихо сидели и пили кофе. Даже Ламбо, которого с собой взял Минору, вёл себя хорошо и кушал пирожное с виноградом. — Да ладно тебе, — беспечно махнул рукой младший Савада. — Реборн просто хотел присмотреть за тобой: вы ведь сейчас редко видитесь из-за тренировок. Кстати, когда ты вернешься домой? По маме, конечно, не видно, но она начинает волноваться. Неуверенный взгляд на Тсуну, и Минору окутывает теплое и мягкое, словно одеяло, пламя неба. — Можешь не беспокоиться, Минору, после Конфликта Колец я вернусь. Всё будет хорошо. А теперь поговорим о том, ради чего я позвал сюда вас, — янтарные глаза Ёши сверкнули, и его взгляд стал серьёзным. — Не расслабляйтесь во время битвы. Это не детская драка, которая закончится парой синяков и разбитым носом. Я, к сожалению, не смогу присутствовать во время сражений, но буду знать, чем они закончатся. — Но почему ты не придешь? Минору встретился с серьезным и уверенным взглядом брата. Тсунаёши тихо прошептал лишь губами, чтобы только блондин понял его «Потом объясню». И он поверил ему, просто потому, что уверен в Тсуне, и никакая интуиция для этого не нужна. Но буркнул себе под нос так, чтобы его услышали: — Только будь осторожен. Следивший за братьями Реборн лишь нахмурился и, встретившись взглядом с Ёши, увидел нежную улыбку и кивок.Первый день Конфликта Колец.
— Мукуро, ты готов? Безусловно, никто не хотел отправлять Тсунаёши и Мукуро в самое опасное для мафии место одних. Как никак, они оба только недавно были заключенными в самом ужасном месте для нарушивших Омерту. Только вот ни того, ни другого это не волновало. Реборн с Занзасом, которые вообще хотели запереть эту пару под семью замками и не открывать до конца Конфликта Колец, сейчас шли по следам сделанных Рокудо иллюзий, даже не догадываясь о подставе. Мукуро в последний раз оглядел босса с ног до головы, удовлетворенно кивнув на результат. Какой, однако, он молодец, что решил приодеть Тсуну: белая растянутая майка в сочетании с кожаными джинсами смотрелись идеально на подтянутом теле японца, каштановые волосы были собраны в одну из сложных причёсок, показанных Бьянки. Единственное, что портило весь вид, так это недовольное лицо шатена. И как бы Рокудо не пытался, менять что-либо юноша явно не собирался, а ведь ради него Мукуро так старался! — Мукуро, прекращай попытки сделать мне дырку в голове, этим и без тебя успешно в последнее время занимается Реборн. Если всё готово, то перемещай нас, Бермуда уже нас заждался. На лице Рокудо появилась пакостная улыбка. Взмах трезубца, и тела парней окутал синий туман, подчиняющийся своему хозяину. Лианы начали оплетать ноги, на что Тсуна лишь покачал головой. Ведь было понятно, что Рокудо тот еще выпендрежник, решивший добавить ситуации драматизма, которого и без ананаса вполне хватало. В следующее мгновение туман расступился, выпуская из своих теплых объятий, и Тсуна с Мукуро оказались в довольно знакомом, почти родном (А как его хотелось разрушить, ух. Просто так, из вредности) кабинете главы Вендиче. Хозяин данной комнаты сидел и разбирался с какими-то документами, пока не заметил гостей. — Вы не ждали, а мы вернулись! Знаю, вы уже соскучились, — весело отозвался иллюзионист, подмигивая красным глазом. — Ждали, и вы опоздали. — Прости, Бермуда, случилось непредвиденное, — короткий взгляд на Рокудо. — Давай сразу приступим к обсуждению темы, ради которой мы собрались. — Ты ведь понимаешь, что хочешь сделать? Осознаешь всё, Тсунаёши Савада? Тсуна просто улыбнулся, ведь Бермуда все-таки потрудился и прочитал то письмо, над которым первый так старался. На самом деле, и Савада, и Фон Вихтенштайн прекрасно друг друга поняли, и если бы последний был против замысла Ёши, то просто бы отказался от встречи, обвинив его в фактическом нападении на Внешнего советника Вонголы. Однако тот этого не сделал, и вот они вновь смотрят в глаза друг другу, ища что-то внутри радужки, совсем как десять лет назад, в первую встречу. Только вот теперь Тсуна не испуганный ребёнок, в его голове нет и мысли сдаться, а Бермуда совершенно точно (интуиция на задворках сознания согласно пискнула) теперь союзник. Временный, конечно, но и этого хватает, чтобы больше не чувствовать страха, пробирающей дрожи от стен неприступной крепости и тяжелого взгляда главы стражей Омерты. — Бермуда, отложим фарс. Всё, что будет здесь произнесено, не выйдет из стен Вендикаре. — Как пожелаешь. Савада Емицу действительно становится проблемой, касающейся и нас, стражей Омерты. В последнее время он всё чаще нарушает правила Вонголы, совершая нападения на более мелкие семьи. Пока что ему удавалось находить оправдания для этого, но больше допускать такого мы не будем. Думаю, обсудить твой план мы сможем и после. Вендиче будет помогать, однако и у меня есть условия. Холодный и надменный голос Бермуды пробирал до костей, и Мукуро вздрогнул от глухого баритона бывшего аркобалено. — Ты, Тсунаёши Савада, до конца Конфликта Колец будешь находится здесь, под защитой Вендиче, — закончил Бермуда, и весь его вид говорил, что менять условия он точно не будет. Либо так, либо никак. Мукуро поперхнулся воздухом и, стараясь отдышаться, переводил взгляд с фон Фихтенштайна на Тсуну и обратно. Савада же не выглядел удивленным и вообще напоминал ужа, которому пора баиньки, а блеск янтаря в глазах заставил Рокудо застонать от негодования и бессилия. Потому что, когда у Ёши такой взгляд, то всё, ничего уже не поможет. Он как решил делать, так и будет, никак не иначе. Туман уже хотел возмутиться, однако одним взмахом руки заставивший его замолчать Тсуна, смотря всё также в глаза Бермуды, произнес: — Согласен.***
Мукуро пытался придумать что-нибудь этакое, чтобы дезориентировать на время двух ну очень вспыльчивых брюнетов. Но в голову, как назло, ничего не приходило, а беспокойные мысли всё время останавливались на небе иллюзиониста. Какого черта Рокудо вообще вернулся?! Ему стоило остаться вместе с Тсуной, но один взгляд на того и всё, Мукуро перемещается обратно в отель, сам того не осознавая. Пагубно влияет Савада на бедного и несчастного тумана! Очень пагубно, ведь по-другому не объяснить того, почему, собственно, Мукуро тут волнуется, нервы драгоценные тратит, а не возвращается в Вендикаре и делает так, как прямо сейчас хочет, то есть похищает Ёши из лап Бермуды и уже потом, в безопасном месте, вправляет кое-кому мозги на место. — Рокудо. Голос был слишком знаком, и пропустивший приход ребят Мукуро вздрогнул, слишком сильно задумавшись о том, как будет читать лекцию Тсунаёши. Обернувшись, парень встретился взглядом сначала с Реборном, потом Занзасом. Оба хоть с первого взгляда и выглядели спокойными, словно не они весь день гонялись за двумя иллюзиями, однако их глаза обещали кару небесную, и Мукуро вдруг захотел обратно в Вендикаре. Просто так. — Где Тсунаёши?! — в один голос прорычали ужасно злые мафиози. На пару мгновений Мукуро даже расслабился от этой фразы, но до него быстро дошёл смысл слов. Тсунаёши здесь нет, он у Вендиче, а Рокудо тут, в компании двух очень опасных и очень агрессивно настроенных аркобалено и босса Варии. Только теперь туман понял, почему вдруг Тсуна согласился остаться в тюрьме. Он там спрятался! Знал, что возвращаться пока не стоит, и отправил своего хрупкого хранителя на растерзания. Мукуро попал. Очень-очень сильно попал.Второй день Конфликта Колец. Во время битвы двух хранителей грозы.
Синее пламя с невероятной скоростью догоняло своих жертв, обжигая неожиданным холодом коснувшихся. На месте ожога возникали отвратительные волдыри, из которых выползали личинки и черви. Один из отряда не выдержал, падая: его поглотило неостанавливающееся пламя. Последнее, что услышали остальные от товарища, — ужасающий крик, переходящий в вой, а после — тишина. Поворот в подворотню, в которой оказывается тупик. Огонь за спиной останавливается, не давая возможности сбежать, ползет неспешно, как змея перед броском. И отступает, пропуская высокого брюнета. В его руке блестит окровавленный трезубец, губы кривятся в насмешливую ухмылку, а в багровом правом глазу меняется иероглиф. Перед мужчинами возникают огромные, невероятного черного цвета волки; из пасти и глазниц выступает белая гниль, смешанная с насекомыми. Брюнет усмехается, трезубцем указывая своим питомцам на небольшой отряд. С злобным рыком волки срываются с места, вгрызаясь в плоть окаменевших от страха и отвращения мужчин. Сзади Мукуро возникают несколько стражей Виндиче; темный туман, что оплетает уже не живых доходит до парня. Страх и мерзлотный ужас приходит вместе с ним, но брюнет лишь отмахивается, не поворачиваясь, и возмущается: — Ты бросил меня. И опоздал! — Прости. Разбирался вместе с Джагером с союзниками Емитсу. Думаю, до конца Конфликта Колец мы управимся. Как у тебя дела? Знакомая рука ложится на плечо брюнета, мягко, но настойчиво разворачивая. Вид у Тсунаёши усталый, кое-где на одежде видны капли крови, глаза немного прищурены. — Да вот, — кивок в сторону горящих тел. — Тоже разбираюсь. Не хочешь пойти на битву? Тсунаёши отрицательно качает головой и указывает на стражей сзади него. — На сегодня работа не окончена. Я пришёл сюда, чтобы проверить, как у тебя дела, и теперь нужно уходить. Завтра тоже не жди, мне необходимо будет встретиться с Кё-куном. — Он что-то знает? — хмурится Мукуро. Во всей этой ситуации ему не нравится взгляд Ёши. Решительный, со сталью. — Не могу точно сказать.Третий день.
В кабинете главы ДК, на удивление, пахнет зеленым чаем и благовониями. Солнце греет помещение через окно, освещая своими лучами. Никого, кроме хозяина кабинета, не было до того момента, как комнату начинает обволакивать темный туман, от которого неприятно веет смертью. Из тумана появляется несколько личностей в черных плащах. Один из них, не поворачиваясь, машет рукой двум другим, они растворяются, и вместе с ними исчезает едкий туман. Оставшийся тяжело выдыхает и снимает свой плащ. — Зверек, — с удивлением говорит Хибари. И действительно, в комнате оказывается Тсунаёши. Шатен заторможенно кивнул Кёе, проходя к дивану, который располагался напротив стола школьника. Грузно упав на мягкую кожу, Ёши прикрыл глаза рукой, другую же поднял вверх, словно стараясь дотянуться до чего-то незримого. — Я всё объясню позже, только чуть-чуть посплю, — сонно буркнул парень, и его рука упала на грудь, а сам шатен начал сопеть. Удивленный таким поведением Хибари лишь мог смотреть на Саваду, вспоминая недавний разговор с Реборном. Репетитор Савады Минору рассказал Кёе о мафии, видах пламени и о Вонголе, в которую его хотели втянуть. Вот только брюнет помнил слова одного ананаса, Рокудо Мукуро, тот предупредил его о том, что соглашаться на всякие сомнительные предложения особенно от Реборна не стоит, иначе это навредит Тсунаёши и последний не сможет сразиться с Хибари. Терять такую возможность парень, конечно же, не собирался, зато понял о чём говорил в начале знакомства брат Минору и Рокудо во время их драки. Поэтому Хибари отказал киллеру, хоть тот и выглядел внешне довольно спокойно, только вот Кёя точно почувствовал опасность от репетитора. Но Реборн так ничего и не сделал, молча выйдя из кабинета главы ДК. Тсуна проснулся лишь ближе к вечеру, от недовольного бурчания в голове. Рокудо пытался достучаться до сознания неба, громко и нервно смеясь, зовя Саваду. Сонно оглянувшись, шатен остановил взгляд на Кёе, который задумчиво смотрел в окно, рядом с ним, на другой части подоконника, лежал Хибёрд, напевая гимн Намимори. «Мукуро, что-то срочное?» «Ку-фу-фу, да так, просто меня обижают. Больше ничего.» «Скоро буду.» — Кёя — мягко произнёс Ёши. Брюнет не повернулся — его плечи дрогнули, словно его отвлекли от мыслей. — Посмотри на меня, Кёя. Хибари недовольно отвел взгляд от окна, всё же поворачиваясь к шатену. «Милашка! Жаль, нет времени потискать!» — подумал Тсуна и серьёзно взглянул на юношу. Кёя с удивлением заметил, как Ёши изменился: большие глаза сузились, словно веко направили подводкой, медовый цвет сменился на янтарный, с незаметной обычному глазу крапинкой алых капель. Будто перед ним был другой человек, не тот, кого знал Хибари. Опаснее и сильнее. — К сожалению, у меня мало времени, поэтому я задам пару важных вопросов и уйду, — Тсуна задумчиво провёл по волосам, стараясь игнорировать возгласы тумана в его голове. — Ты ведь совсем недавно заключил договор с якудза. Мне нужно, чтобы ты расторгнул его и избавился от всех якудза на территории Намимори. Если понадобится помощь — можешь обратиться к Реборну. Савада не спрашивал и не просил, он приказывал. Настолько твердо и уверенно, что пламя внутри Хибари отзывалось и тянулось к парню напротив, желая коснуться чужой силы. — Впервые такое чувствую, — пробормотал Кёя, но Тсуна его всё же услышал и тепло улыбнулся тому, желая дать облаку то, чего ему так не хватало. Вендиче появились безмолвно, тихо звеня цепями из пламени мрака. Так же молча подошли к Тсуне, забирая его с собой. Последнее, что увидел Кёя, как теплая улыбка на губах Ёши сменилась грустной.Последний день Конфликта Колец.
Шатен нервно ходил по кабинету, стараясь отвлечься от мыслей. Уже сегодня произойдет то, чего так долго ждали многие. Тсуну даже уже не волновал Бермуда, в кабинете которого и находился Савада, и хмуро смотрел на юношу, только вот последний не обращал на него внимания. Казалось, ещё мгновение и Ёши не выдержит и сорвется в Намимори, срывая тем самым операцию. Первый, кто захочет прибить шатена точно будет Занзас, вторым Бермуда. Хотя фон Фихтенштайн готов оглушить Тсунаёши уже сейчас. Просто чтобы не вертелся. Однако Тсуна не просто так волновался, знаменитая гипер-интуиция звонко противным колокольчиком била тревогу, хотя понять что же может произойти так и не смог. Пламя бушевало, полыхая извитыми языками, скрещивалось, желая защитить хозяина и одолеть врага. Бой между двумя небесами был настолько великолепен, насколько ужасающ. В небе мерцали силуэты фигур, оказываясь в следующее мгновение в другом месте, вспышки пламени смешивались с выстрелами. Бой был неравный. Мальчишка, только недавно узнавший о пламени и молодой босс элитного отряда убийц. Смешно. Это понимали все, кто наблюдал за боем. Реборн надеялся увидеть на лице Внешнего советника Вонголы хоть какие-то признаки злости или раздражительности, однако Емицу напротив, словно в предвкушении ожидал чего-то. Киллеру пришлось с неудовольствием отметить, что старший Савада, скорее всего с самого начала придумал план для победы Минору. Пока что Реборн не мог вмешаться и лишь ожидал прихода Тсунаёши с Вендиче. Что не говори, но сейчас мужчина был невероятно зол на шатена и, как только всё закончится, устроит Саваде наказание. Сладкое для него, Ёши не сможет, как минимум, неделю сидеть. Занзас в очередной раз выстрелил, волной удара сбивая Минору. Столкнувшись с шероховатым асфальтом, неудачно упав, парень сломал руку. Всё тело болело, многочисленные раны кровоточили, вся одежда окрасилась в бурый, смотреть сейчас на мальчишку было жалко. Но Минору всё равно упрямо вставал, превозмогая боль. Слова брата крутились в голове, заглушая мысли. «Это не детская драка, которая закончится парой синяков и разбитым носом » Образ Тсунаёши вдохновлял Минору. Ведь брат, несмотря на то, что ему пришлось пройти, шёл по тому пути, который выбрал сам. Смело и целеустремленно. И поэтому блондин будет упрямо вставать до того момента, пока ноги будут его держать. Падать и вновь вставать. Занзас не щадил брата Тсуны, всё-таки это будет прекрасным уроком для того, чтобы тот раз и навсегда запомнил «Мафия не дает поблажек. Ты либо становишься сильнее, либо умираешь». Хотя обещание, данное Тсунаёши Скайрини сдержал — мелкий мусор жив, как и все остальные его хранители. Хотя такого слабого соперника брюнет давно бы убил. Но пора заканчивать весь этот фарс и приступить к главному веселью. Усмехнувшись, Занзас спустился рядом с парнем, пинком откидывая его на землю. Минору вновь хотел подняться и Скайрини даже немного его зауважал, чисто за упрямство первого, хотя смотреть на потуги мелочи ему уже надоело. — Ляг и успокоился. Я обещал твоему брату сильно тебя не калечить, — тихо, так, чтобы только Савада его услышал, недовольно сказал Занзас. В ответ Минору изумленно округлил глаза, всё же выполняя указ, больше не предпринимая попыток. Мафиози с удовольствием сорвал с груди Минору часть кольца, показывая его двум судьям. Раньше Занзас думал, что будет рад этому кольцу, но теперь, ощущая металл в своих руках, он чувствовал лишь его тяжесть и бремя, которое вместе с этим перстнем носят его владельцы. Больше не хотелось быть главой Вонголы, ему хватает и его цирка отборных маньяков. Брюнет даже был согласен с Тсунаёши, которому было глубоко плевать на мафию в общем, и Вонголу в частности, который желал лишь уничтожить королевскую мафиозную семью. Говорить об этом самому шатену, конечно же, Скайрини не собирался. Тишина была оглушающая. Почему-то Червелло не оглашали победу Варии, молча наблюдая за мужчиной. Никто не двинулся с места, не понимая ничего. Неожиданно было услышать звук приближающихся машин, мужчины в темных вырвались быстро, организованно окружая место для зрителей, Емицу скривился, но величественно вышел вперёд. — Не смейте позволить им вмешаться. Если понадобится, стреляйте, — презрительно бросил наемникам Емицу и направился к Скайрини. Брюнет, опасливо оскалившись, незаметно прикрыл Минору. На это Савада лишь хмыкнул. — Ты меня разочаровал, Минору. Прямо как и твой брат, — брезгливый взгляд в сторону младшего Савады. Емицу направил на Скайрини курок пистолета. — Отдай мне кольцо, Занзас. Иначе я заберу его из твоих мертвых рук. — Ты так говоришь, будто оставишь меня после этого в живых. Не смеши меня. Тебе ведь не нужны свидетели того, как пристрелишь меня и своего сына. Минору с ужасом уставился на отца, надеясь услышать оправдания из родных уст, однако Емицу, скривившись, холодно ухмыльнулся. — Ты прав. Незачем тратить время на пустые разговоры. Выстрел оглушил, однако так и не попал в цель. Воздух словно напрягся, и из ниоткуда появились стражи Вендиче, а рядом с Занзасом, преграждая путь к нему, стоял Тсунаёши, чьи руки, объятые оранжевым пламенем, держали расплавленную пулю. — Ты, выродок! Какого черта ты здесь появился?! — выкрикнул рассерженный Емицу. Его тело окутали змеями темные цепи Вендиче, сковывая руки и ноги. — Это конец, Емицу. Тсунаёши смотрел на то, как Бермуда оглашает преступления Внешнего советника без интереса. Сейчас ему стало это безразлично, как и всё окружающее. Голова болела, а интуиция взбешенным зверем билась внутри, предупреждая о угрозе, но сосредоточиться Ёши не мог, как и понять откуда она возникнет. Занзас положил руку на плечо шатена, слегка сжимая его и что-то говорил, слова не доходили до сознания, лишь обрывками. Взгляд сосредоточился лишь на собственном отце. Как в замедленном движении, Тсунаёши замечает пистолет в руках Емицу, который тот смог удержать даже связанный цепями, полный ярости взгляд, направленный на парня и нажатия на курок. Савада падает, его окружает темнота и последнее, что он слышит, это чужой крик.