Ведьмино проклятие

Страсбург рухнул за секунды, осыпаясь руинами на сотни километров вокруг, спаленный дотла святым пламенем. Вместе с городом исчезли и люди – ни единой души не встречалось на его пути. Свен бесцельно брел вперед, слегка покачиваясь и практически не разбирая дороги. Безумие незаметно прокралось в его сознание, паразитируя мозг и все органы чувств. Черный смог назойливо забивался в легкие, заставляя мужчину лающе кашлять от стянувшего горло удушья. Неосознанно – он шел к месту казни. Чьей? – Свен вспомнить уже не мог. Память, словно темной завесой, загородило непроницаемой мглой вездесущего смога, затопившего руины Страсбурга. - Свен? – позвал его тихий и вкрадчивый голос. Настолько мрачный и потусторонний, что это казалось галлюцинацией. Но ноги не слушались его, как и все остальное тело, - просто двигались сами по себе, словно кто-то за кулисами дергал ниточки послушной марионетки. Сквозь белесую пелену, поддернувшую глаза, снижающую зрение почти до полной слепоты, Свен видел кладбище погибших ведьм, убаюканное тихим потрескиванием хвороста под искрящимся пламенем костров. Но в следующую секунду монотонный шепот огня притих, растворившись в пронзительном плаче. Тысячи голосов сливались в унисон, раздрабливая черепную коробку непрекращающейся волной жалобных криков. Свен судорожно зажал уши в бессмысленной попытке прекратить этот вой, но голоса зазвучали более четко и пронзительно, словно раздаваясь внутри него. Внезапно чья-то легкая ладонь слегка дотронулась до его плеча, и мужчина дернулся от неожиданности в безумном страхе оглянуться назад. - Свен? Неужели ты испугался? – голос издевался, дразнил, насмешливо поражая по больному месту. В этом мире не существовало ничего такого, что могло бы напугать инквизитора. Даже ведьмы не способны на подобное. И он обернулся, объятый внезапно взращенным в сопротивляющимся теле чувством мужества, и резко застыл от приоткрывшегося его взору леденящего ужаса, холодными мурашками прокравшимся по спине. Позади стояла обнаженная женщина. Точнее то, что от неё осталось. Безволосая, проломленная черепная коробка приоткрывала мягкие розовые подушечки головного мозга. Оголенные мышцы рваными кляксами расползлись по всему её телу, которое все еще было охвачено огнем, и жадное пламя судорожно облизывало женское тело в стремлении поглотить как можно больше мягких кусочков её плоти. Она улыбалась безгубым ртом одновременно тоскливо и насмешливо, и пустые глазницы взирали с презрением и жалостью. - Сара, - хрипло пробормотал Свен, резко отшатываясь назад. – Это просто не может быть правдой! Полуобглоданная пламенем женщина печально накренилась и вновь попыталась коснуться ускользающего мужчины, но костер уже дожевал нежную плоть живота, и Сара упала, утянутая весом вываливающихся кишок. - Ах, Свен, - сконфуженно пожаловалась она, смущаясь столь неловкой ситуацией. – А знаешь, я при жизни не была ведьмой. Стала ей после смерти. А кто виноват? – Сара выдержала комичную паузу. – Ты, конечно же. - Это не может быть правдой, наглая лгунья, - прошептал мужчина, судорожно пытаясь нащупать на своей груди распятие. Но его не было. Легкие раздирал вездесущий смог, тело взрывалось от тысячи голосов. Безумие парализовало здравый смысл. – Святой огонь освобождает тело от грешной души и очищает её. - Бедный, бедный наивный инквизитор, - ласково прошептала она, подкравшись из ниоткуда и крепко сжав тело мужчины в пламенных объятиях. – А теперь заткнись и прими меня. Свен пронзительно закричал, когда останки тела Сары растворились в воздухе, превращаясь в уличную пыль и черный смог, всасываясь в каждую пору его кожи. Он пылал. Пылал изнутри, охваченный незримым пламенем. Он слеп и задыхался, разрываемый на куски, пока неизвестное доселе колдовство разъедало его внутренности. Его мозг больше не воспринимал сигналы окружающего мира, словно отгородясь от тела невидимой черной пеленой. А затем… Инквизитор проснулся в собственной постели среди скомканных простыней и охваченный леденящим ужасом. Сердце билось, как сумасшедшее, не успевая различить сон, спутывая его в клубок с незримыми ниточками реальности. - Какой изощренный кошмар, - вслух подумал он, восстановив дыхание и немного придя в себя. Но в глубине души, на самом её осадке, назойливо и насмешливо вертелись предсмертные слова ведьмы Сары. Слова проклятия. Свен никогда не верил в это, но… - Просто кошмар, - решил он, утвердительно кивая самому себе. Просто воспаленный рассудок сыграл с ним злую шутку, устав от постоянных пыток и допросов. В конце концов, Господь выбрал его оружием для истребления всех неверных. Господь на его стороне. Именно он даровал ему силу, способную бороться с инакомыслием. И ни одна проклятая ведьма, черпающая силы из Преисподней, просто не способно совладать с силой Господней. Мария устало переминалась с ноги на ногу – церемония очищения длилась уже несколько часов. Её опрыскивали святой водой, монотонно бубня под нос молитвы и мерным шагом обходя вокруг. В конце концов, у неё закружилась голова от бесконечного мельтешения черных одежд, и она опустила взгляд, разглядывая скрипучие дощечки деревянного пола. Мария находила добрую половину церемонии скучной и совсем уж бессмысленной. В очередной раз крестясь перед иконой и сжимая в руке тонкое металлическое распятие, она едва сдержалась от рвавшегося наружу утомленного зевка, но тут же совестливо потупилась – в конце концов, здесь и сейчас решалась её судьба, её дальнейшая жизнь, но вместо судорожного страха, переполнявшего её все это время, Мария ощущала лишь скуку, тоску и усталость. А еще ей очень хотелось пить. Мария устала. Мария устала даже бояться. Мария устала от всего уставать. Она просто хотела, чтобы все как можно скорее закончилось. А побояться она всегда успеет, но потом. -…таким образом, было решено, что Фраузен Мария, обвиняемая в ведомстве, будет очищена и сослана в женский монастырь в награду за чистосердечное признание и неоценимую помощь в ходе следствия… Услышав эти слова, девочка опасно пошатнулась, едва не упав, сраженная наповал неожиданным известием. Её жизнь ломалась у неё на глазах, и Мария осознавала это только сейчас. Даже когда её поймали и привели в пыточную комнату, даже когда истязали раскаленными прутьями железа, даже когда бросили в холодное подземелье – в ней оставались едва теплившиеся надежды на чудо. И чудо произошло – она жива, вот только… ей совсем не хотелось провести остаток своей жизни запертой в четырех стенах, но, увы, выбирать не приходилось. Когда-то давным-давно девочка узнала от родителей, что в теперешние времена многие женщины рвутся в монастыри в поисках независимости или просто от неизбежности, не сумев вовремя подыскать жениха. Но Мария никогда не хотела принимать участие в общественной жизни и не желала той свободы прав и слова. Она хотела оставаться женщиной. И у неё даже был возлюбленный жених – Франк Лейден. - Согласна ли ты с вынесенным тебе приговором, Мария? – ободряюще улыбнулся Свен, пытливо заглядывая в её наполненные слезами глаза. - Согласна, - тихо прошептала она. Но другого права у неё попросту не было.