Обратный отсчет
- Ну, что, менты свалили? Сколько они там уже сидят? - Не видно. Одна машина уехала. Как ты мог забыть про пули? - Я что по-твоему, за ними лезть должен быть? Да ладно, ствол то левый был, у алкаша одного подрезал. - Мозги ты подрезал. Что заказчик? - Орал как ишак. Сдались ему эти недоноски. Зато, слышь, какую идею подогнал, говорит если маяк старый, типа со времен войны, там обязательно должен быть подземный туннель, велел вскрывать все замки и проверять. - Да сука как проверять, если менты там засели? А? - Слушай, а давай скажем, что мы эти, ну как его, фэны? - Ты, что уебался, ты свою рожу в зеркале видел, кто нам поверит? - Поверят. Ну типа по телевизору увидели сюжет, мол так и так, решили помочь в поисках великих артистов, да это прокатит, я отвечаю. У них всегда с народом накладка, а тут такие молодцы. - А если мы их одновременно найдем? - Шеф велел завалить. Не ну, а че ты так смотришь. - Тогда нахуя мы их ищем? - Так, что этот Володька им нарассказывал никто не знает. Понятно дело, если на корабль успеем, то живыми доставим, а так, проблем ведь не оберешься.Три с половиной метра вглубь земли
- Тротниковый. - Какой? - Тро-ски-ковый. - Какай? Какой? - Тьфу-ты, тростниковый! Все, Лёв, сдался тебе этот сахар. Слезай давай. - Но на полу же холодно, - слышен булькающий звук, - и мокро, ты сам сказал: «не сиди на полу, заморозишь…». Шур, а кого надо заморозить, а? - На, - рука нашаривает и распрямляет пакет, - усаживай свой зад на пакет, молодец. А теперь… - Ну е-мое! Шура! - Не развалишься. Ты зазря что ли спортом занялся. Тебя это разве не успокаивает? - Меня?! - Ты волнуешься, а я тебя успокаиваю. - Ты, Шура, меня всегда очень херово успокаиваешь. После твоих успокоений надо еще раз успокаиваться. Там еще что-нибудь осталось? - Тебе кубинского рома или того, второго? - Давай ром. Возле открытой, местами проржавевшей двери, сидят двое. Один на пакете, другой на ногах у друга. Рядом, расколоченные деревянные ящики с выпивкой, полустертые этикетки рассказывают о непревзойденных вкусовых качествах кубинского рома. Сначала они колебались. Совсем недолго. - Голова кружится, - Лева отпивает, и морщится. Достает из пачки сигарету, с третьей попытки зажигает слегка просыревшую спичку и затягивается. - Лёв, а ты уверен, что тебе можно? Смешать обезболивающие с алкоголем? - Можно, - протягивает Лева и серое марево дыма окутывает их, - мы в заточении, нам можно. - В заточении… - повторяет Шура, прикрывая глаза откидывается назад, теперь он полулежит на друге. Он чуть ниже, и его голова упирается в подбородок Левы. Нехорошо оставлять кого-то в заточении. Но иногда просто нет иного пути. В студии перерыв, он выходит проверить телефон: пропущенный. Ну наконец-то проснулась. - Шур, ты кажется забыл про ключи, мой самолет через три часа, а я выйти не могу, или ты все-таки меня проводишь? – Лизкин голосок в трубке, заспанный, волнующий. Они провели такие приятные часы, растянувшиеся в дни в его квартире, а она все равно хочет уехать. - Не смогу, я буду в студии. Слушай, сделай мне одолжение, я там на кухне забыл кое-что, под столешницей, посмотришь? Он меряет комнату шагами, напряженно вслушивается в шуршания в трубке, сейчас, сейчас она все поймет. А потом он скажет, что сдал ее билет до Калифорнии еще ночью. Кто-то заглядывает в комнату, он нетерпеливо отмахивается. - Ты забыл свое кольцо? Ой. Он отставляет трубку, делает глубокий вздох, и говорит: - Ну раз ты не хочешь оставаться просто так, оставайся на свадьбу. На нашу свадьбу. - Лизка, наверное, переживает, - Шура отставляет бутылку в сторону. - Ммм? – вопросительно-невнятно Лева качает головой. - Лизка, говорю, любовь моя с первого взгляда. - А я? - Левик, ты - это судьба. Бутылка быстро пустеет. На темном стекле мерцают блики тусклых ламп, они переглядываются. - Меня сейчас унесет, давай перекусим? - Нет, надо идти. Представь, тут выход через триста метров, а мы ром гасим, - Шура поднимается, - а ты второй ящик не открывал? - Неа, - Лева встает, опираясь на стену, голова немного гудит, но он чувствует себя посвежевшим. «Так вот чего не хватало, надо было просто выпить». Шура берет обломок железяки, найденной чуть дальше, которую они приспособили под рычаг, и ломает деревянную крышку. - Ох, ты ж… - Что? Что там такое, - Лева заглядывает через плечо друга. На подстилке из желтого сена, металлические таблетки размером с ладонь, тубы из плотного картона, маленькие и метровые, запалы, фитили, упаковки напоминающие старые чехлы от градусников. - Smoke grenade, - читает Шура, вынимая тонкую тубу и вертя в руках. - Это дымовые шашки, световые гранаты, - констатирует Лева. - Ими можно обороняться? – спрашивает Шура, продолжая углубляться в недра ящика. - Ну, разве что кидать. Это просто цветной дым, сигнальные ракеты. - Смотри какая чудная штуковина, - радостно сообщает Шура, с трудом вынимая толстую палку, похожую на черенок метлы, с массивным конусовидным набалдашником и разворачиваясь к Леве. Лева приседает, мгновенно припадая к полу. - Шура! Это гранатомёт! Немая сцена обмена укоризненными взглядами. - Опусти медленно, я тебе умоляю только ничего не тяни и не нажимай. - Да понял я, может он давно не стреляет. - Знаешь, в закрытом пространстве лучше, я думаю, этого не проверять, - Лева подходит к другу, и они аккуратно помещают все обратно. - А ты уверен? Не очень-то похоже, - Шура все норовит потрогать рычажки, - тут все на немецком написано. - Уверен, это как базука, только одноразовая и старая. - И насколько бьёт? Мощный? - Максимум, метров на пятьдесят, а так, не знаю, противотанковая вроде. - Возьмём ее? - Шур… Ладно, но только прешь ее ты.Маяк
- Не ну ты посмотри, это ж какие падлы. Как они его нашли? Двое теснятся в шкафу, пытаясь одновременно пролезть в проход. - Лучше скажи спасибо, что мусора свалили. Видел, эти вроде профи, они б нас не пропустили. - Профи? Да эти конченные даже охрану не додумались поставить. Понятно все как они работают, «на отвали» делают. - О, а наши-то голубчики, наверняка здесь. Видишь окурки? - Тише будь. Может не далеко ушли. - А что тише-то, что они нам сделают? Они ж эти, артисты, интеллигентный народ, блядь. - Сука, но они же не тупые. Как видишь, сбежали прямо из-под носа. - Догоним, куда денутся.Три с половиной метра под землю
Сердце стало биться тише. Хорошо, что проход виляет, и что свет есть не везде, тоже хорошо. И что некоторые люди слишком самоуверенны тоже хорошо. Поскольку тащить гранатомёт, пусть даже весом в три кило, было задачей не из легких, им пришлось значительно замедлиться. В очередной из перекуров Шура предостерегающе поднял руку. Лева уж было хотел поинтересоваться в чем дело, но друг моментально зажал ему рот рукой и впихнул за поворот прижимая к влажной, рыхлой стенке. - Слышь? Все, теперь либо пан, либо пропал. А ты еще спрашивал зачем я его упер, - Шура шепчет прямо в ухо, становится смешно и щекотно. Он начинает различать голоса, мужские, недовольные, кто-то матерится и приближается к ним. - Помнишь, что ты говорил: любой дурак сумеет, а ты, Левушка у нас далеко не дурак, - Шура суетится, снимает пакет, которым они обмотали головку старенькой базуки и протягивает ее Леве, - на позицию мой друг, - командует Шура, затем приседает сам и плотно обхватывает Леву за талию. «У меня, наверное, ошалелый вид и мы оба спятили», - Лева кладет руку на рычаг, а черенок упирает в здоровое плечо. Они договорились, что это будет единственной возможностью спастись. Если у их преследователей имеется оружие, то шансы, конечно, были не равны, но теперь у них есть гранатомет. И Лева прекрасно понимает, что стрелять под землей, это значит похоронить себя заживо. Но он не против. Он свободен и он с Шурой. А больше и не надо. - Я держу, - говорит Шура, и Лева медленно давит на рычаг. На самом деле он уверен, что не успеет почувствовать отдачу, но ему приятно, что они играют по своим собственным правилам и, как и всегда, они играют вместе. - Цып-цып-цып, похоже мы кого-то нашли, - противный, гнусавый мужской голос совсем близко. «Семьдесят метров до цели», - определяет Лева. - Рябят! – кричит Шура, и Лева знает, что друг улыбается, - Да пошли вы! – и ослепительная вспышка света накрывает их с головой.