Во имя Закона и Правопорядка

«Ещё вечерние зажгутся фонари,
 Туман рассеется, и что ни говори,
 Сейчас бы просто по сто грамм
 И не мотаться по дворам,
 Но рановато расслабляться операм. Да! А пожелай ты им ни пуха, ни пера.
 Да! Пусть не по правилам игра.
 Да! И если завтра будет круче, чем вчера,
 „Прорвёмся!“ — ответят опера.
 Прорвёмся, опера!» © Любэ «Опера» — Это беспредел! Я буду жаловаться! Что вы себе позволяете, а? Уберите от меня руки! — пискляво верещала задержанная, пока полицейские пристегивали её наручниками к железному стулу в допросной.       Мисс Либерти довольно усмехалась над её визгами, а инспектор массировал виски, пытаясь отключиться от всего этого кошмара и закончить наконец отчёт, который с прошлой недели так и не был написан. Собственно, как и прода у большинства авторов сегодня.       Она горланила на весь отдел о несправедливости и беззаконии. О свободе писательской деятельности и о том, что её КНИГУ из-за таких как они, теперь никто не будет читать. — Шапка, заткнись! — не выдержал дежурный Обоснуй. И хотел было приложить её как следует дубинкой, но железная дверь открылась, и зашла она. Обоснуй встал по стойке смирно, с сержантом Критикой лучше было не спорить. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Жесткая и сварливая, но в тоже время, если есть за что, похвалит, погладит и угостит печенькой. Так вчера она угостила конфетками с ликёром весь отдел. — Обоснуй, ты позволишь? — она лукаво улыбнулась и подмигнула дежурному.       Тот сделал шаг в сторону, уступая дорогу Критике. Эту даму не опасались всего три рабочих: Орфографий с Пунктуацием и Великий Автор. Они спокойной могли часами болтать с ней за столиком в обеденный перерыв, в отличие от Обоснуя с Соавтором, которые с опаской относились к этой особе. — Ты нарушила пункт третий статьи сто двадцать три Кодекса логичности сюжета; часть вторую статьи десять Федерального закона «О написании NC-17» и наконец пункт восемь статьи сорок Федерального закона «О заполнении шапки фанфика»! В твоей истории напрочь отсутствует логика, а персонажи картонные и скучные… — Это превышение должностных полномочий! — возмутилась Либерти и что-то записала в блокнот. — При задержании было предъявлено обвинение только по части неправильного заполнения шапки. — …а ты оправдываешься, «это для интриги»?! Какая здесь вообще может быть интрига, когда написана четверть вордовского листа?! Тебе светит от трёх до шести лет реабилитации, — продолжала Критика, укоризненно смотря на задержанную. — Что ты скажешь на это?       Шапка всхлипнула два раза, а потом по-детски разрыдалась, уткнувшись в плечо адвоката. — Это интрига! Ты просто ничего не понимаешь! Ты… самодовольная и… и…       Либерти что-то шепнула ей на ухо, и Шапка стихла, продолжая сыпать проклятьями уже про себя. — То есть виновной ты себя не признаешь? Тебя поймали с поличным! Пиши уже чистосердечное и, может быть, судья…       Внезапно красная лампочка у выхода замигала, а по всему отделу раздался громкий звук сирены, оповещающий о тревоге. Такое было только один раз, когда Фикбуку угрожал войной Роскомнадзор. И вот теперь снова. Но с Роскомом они всё урегулировали, заключив положение о перемирии. Что ещё за чертовщина?!       Критика немедленно покинула допросную, оставив адвокат с правонарушительницей одних.       В коридоре уже собрался отряд спецназа. Великий Автор нервно щёлкал авторучкой. Прода так и не была дописана, а теперь ещё и эти налеты. Его буквально ударили под дых, ведь приспешницы ЙА накинулись на его любимый фэндом. Но терять самообладание он не собирался. — Критика, возглавишь отряд «Альфа». Поможете гражданским на фестах, благо они рядышком все. Бета, разыщи как можно скорее Гамму и бегом в сторону каньона Ориджинала. Соавтор, ты пойдёшь со мной. Орфографий и Пунктуаций — на вас лежат Юные «дарования». Уж помягче с ними, особенно сейчас. Обоснуй с Переводчиком, вы останетесь здесь за главных. И да отправьте задержанную в КПЗ. Все остальные, пора показать ЙАшке, что мы готовы дать отпор, — скомандовал Великий Автор, тем самым подняв боевой настрой ФОФа.       Работники разошлись по своим постам. Обоснуй с Переводчиком перевели Шапку в камеру предварительного заключения. И больше ничего другого им не оставалось, кроме как, заварив чай, сидеть за столиком в кабинете Переводчика. Он уселся в глубокое кресло и гладил здорового пушистого рыжего котяру. Тот удобно устроился на коленях инспектора, свернувшись в клубок. Только Обоснуй ходил кругами по кабинету, теребя протокол допроса Фиалки. — Эй, Обоснуй, не мельтеши. Всё будет хорошо! — Да. Но вот послушай, — и он зачитал отрывок из протокола задержания, — «…задержанная вела себя крайне агрессивно, насмехалась над правозащитниками, оскорбляла котеек и прочим неправомерным поведением пыталась вывести стражей порядка из себя…». Ничего не напоминает?       Переводчик аж поперхнулся печенюхой. — Это с задержания Неадекватной-реакции? — сдавленно уточнил он, его собеседник молча кивнул. — Не похоже на неё… Хм, ща. Было дело пару месяцев назад, — Переводчик отряхнул руки и достал из ящика стола синюю папку, — вот. По делу о плагиате проходил один иностранный автор… Где же ты?! Если коротко, то он был, кажется, с Фанфикса, но его от туда выгнали… — сержант спешно перелистывал аккуратно сшитые страницы дела, — …и он пришёл к нам. Нашёл! Тот же почерк. Мы проморгали Тролли. Опять! Она в прошлом году проходила по делу об оскорблении персонажей, но ей удалось скрыться. — Плохо. Очень плохо. Уверен, что наши там справляться? — Куда ж они денутся? — усмехнулся Переводчик. Он всегда надеялся на лучшее, даже в самых удручающих ситуациях.       Но «наши» сильно проигрывали в битве. Их методы были относительно гуманны, в отличие от методов Тролли с её оравой.       На Аниме было действительно побоище. И, когда казалось, что справедливость восторжествовала, раздалось грозное ржание, и златокрылый пегас аккуратно приземлился прямо рядом с Великим Автором. — Здравствуй, милый! Не ожидал? — Эллианора слезла с грациозного животного и вплотную подошла к Автору, она оказалась на голову его выше.       Худощавая и непропорционально длинноногая, её сложно было назвать красавицей, но для «своих» она была совершенством. — Именем Фикбука я приказываю тебе отпустить пленных и сдаться! — Автор, подняв голову, посмотрел ей в глаза, — немедленно.       Та лишь расхохоталась. Пегас позади неё стукнул позолоченным копытом. — У меня есть сюрприз для тебя, дружок. — Эллианора хотела было свиснуть, и уже набрав в грудь воздуха, сложила губки трубочкой, но в последний момент передумала (по-видимому, вспомнила, что свистит она примерно как король Джулиан*). И просто пафосно щёлкнула длинными тонкими пальцами.       Из-за её спины вышла одна из приспешниц, ведя за собой милую девчушку, та скорбно улыбнулась Автору и помахала ручкой, которую сковывали железные кандалы. Девочка, повинуясь словно загипнотизированная, встала на колени перед ЙА. Та же вынула из кармана симпатичный футляр, расписанный под гжель, раскрыв его она осторожно достала шприц. — Знаешь, что это такое? — Великий хотел было ответить, но Аффтор его опередила. — Ха! И откуда тебе это знать? Это сыворотка. И с её помощью я порабощу весь мир! — и ЙАшка истошно расхохоталась. — Узри же дела мои и офигей!       И она, не медля, вонзила шприц в руку несчастной девчушке. Та сморщилась из-за болезненности укола и грустно посмотрела на Автора. Но тот от неожиданности отпрянул назад, чуть не перекрестившись. Глаза только что абсолютно обычного ребёнка стали ярко-фиолетового цвета. — Как тебе? По-моему, симпотяжка! — взвизгнула ЙА. — Ну, пофиг на цвет глаз. Любой из моей свиты может его менять. Смотри. — Она повернулась лицом к девочке и, посмотрев ей в глаза, сообщила, — Я прочла твой фанфик. Всё хорошо, только вот герои твои не канонны и надо бы поставить ООС, а ещё тут довольно много ошибок…       Это была провокация, но ЮА (теперь уже бывшая) поменялась в лице. Глаза потемнели, рот исказился в ужасающей гримасе. — Не нравится — не читай! Зачем ты лезешь в чужой огород со своим «Фу!», а? — резко ответила она. — Это новый член моей команды! Мисс Солнышко32-Неадекватный-аффтор, — представила она её.       Капитан стоял, побледнев в лице, с широко распахнутыми глазами. Он был немного выбит из калии, в его мозгу, словно карусель крутилась одна единственная мыль, озвучить которую он боялся. «Выходит, что теперь любой автор, может превратится вот в это чудовище». — Но это ещё не всё. Ты ещё не знаешь о всей прелести этой сыворотки. У неё нет противоядия! — безумно рассмеялась Эллианора.       Тем временем Соавтора, который отчаянно пытался вразумить уже превращённых, схватила Опечатка. Младшая и хитрющая сестренка Ошибки. Опечатка была частым гостем в отделении, она была неплохим информатором, но был один изъян. Эта «поганка» нередко перебегала на сторону противника. И вот в военной форме, почему-то ВВС США, угрожая перочинным ножиком, она вела подруку приятеля Автора. — Эллианора, смотри кого я привела! Думаю, из него получится прекрасный Неадекват. Как думаешь?       ЙАшка усмехнулась и долго буравила взглядом Автора, потом оценивающе посмотрела на Соавтора и, ещё раз усмехнувшись, достала из футляра ампулу. — Нет. Скажи, Автор, ты боишься неадеквата? — с этими словами, улыбаясь во все свои белоснежные тридцать два зуба, она наклонилась над Великим. — Не дергайся, дорогой, особенно если дорожишь своим дружком.       Капитан не посмел ступить и шага назад. Игла мягко вошла в предплечье. На душе у Автора скреблись кошки. Неужто таков будет его конец?