Сборник имейджинов

      — Я долго расставляла в списке все за и против, думала, сопоставляла свои ощущения с тем, что происходит у нас в отношениях и решила... — прерываешь свой долгий монолог, в очередной раз ловя себя на мысли, что Холланд смотрит явно не тебе в глаза, а сказанные слова как минимум пролетают через одно ухо и благополучно вылетают через другое, никак не усваиваясь в мозгу, — ты вообще меня слушаешь? — чуть наклоняешься вперёд, заглядывая во внимательный немигающий взгляд своего парня, но Томас никак на это не реагирует, — Том! — пинаешь молодого человека ногой, вызывая хоть какую-то реакцию с его стороны.       — Оу, прости, — британец слегка вскидывает брови и моргает всего раз, переведя на мгновение взгляд на твои глаза, — ты что-то сказала? — как ни в чём не бывало интересуется Холланд, склонив голову вбок.       — Ты, блядь, прикалываешься?! — злость и негодование перемешиваются внутри, ты совершенно растеряна и не знаешь, как реагировать на такое поведение. Вернее, ты знаешь, ведь подобное наплевательское и абсолютно детское отношение к тебе Томас демонстрирует не единожды.       Первое время ты считала это милым, но как только ваши отношения стали развиваться во что-то более серьёзное, начала наблюдать за его выходками и привычками, то, как он относился к тебе не влезало в рамки твоего понимания здоровых, крепких, а самое важное взрослых отношений. Ребячество взрослого парня сбивало с толку и вот сейчас ты сидишь перед ним, пытаешься распинаться, говоришь о своих опасениях, страхах, изливаешь чувства, а он снова включает в себе ребёнка, который заботится лишь о своих интересах и тебе всё больше кажется, что решение, которое ты приняла и собираешься с духом, чтобы озвучить — истинно верное.       — Я перед тобой распинаюсь уже минут пять, а ты только глазами хлопаешь и смотришь в одну точку.       — Маленькая, извини, но как только открывается твой рот у меня отключается мозг, — без задней мысли проговаривает Томас. У него в голове даже ничего не щёлкает, парень ни на мгновение не задумывается, что подобного рода безобидная на первый взгляд шутка для тебя таковой не является и значит гораздо больше, чем считает Холланд.       — Ты охренел? — Том непонимающе хмурит брови и внимательно смотрит на твоё выражение лица. Мимика, которой ты показываешь всё своё отношение к этой ситуации читается проще некуда, но если бы Холланд слушал твои слова до этого, то придал бы её большее значение, — даже оправдываться не будешь пытаться? — внутри что-то ёкает, замирает на секунду и словно ломается. В душе теплится последняя надежда, что Том реабилитируется в этом разговоре и даст хотя бы одну малюсенькую причину остаться и попробовать снова.       — Не я виноват в том, что у тебя такие соблазнительные губы. — Провал. Не эти слова ты хочешь услышать от него. Не эти и не сейчас.       — О чём ты вообще думаешь, Холланд? — откидываешься на спинку дивана, неприятно ёжишься от пробежавших по плечам мурашек и складываешь руки на груди, чуть ли не испепеляя взглядом карие глаза собеседника.       — О тебе, конечно же, — наивная ухмылка трогает губы Томаса. Он и вправду не понимает в чём проблема и что он сделал не так. Кажется, для него всё происходящее снова приняло форму игры, где нет проигравших.       — Я начала этот разговор не просто так, — серьёзным, почти металлическим тоном проговариваешь ты, — это правда важно и мне не по себе, что даже сейчас, когда я пытаюсь с тобой поговорить об этом, ты ведёшь себя как идиот, которому абсолютно на всё вокруг наплевать, — под конец фразы голос срывается на крик, ты подавляешь в себе желание рвать и метать, делаешь глубокий вдох и, прикрыв веки, медленно выдыхаешь, добавляя: — Знаешь, я очень хочу...       — Я тоже хочу, — мгновенно перебивает тебя Томас.       — Да? И чего же? — недоверчиво вскидываешь брови, глядя на кареглазого с ноткой разочарования.       — Раз ты начала, то давай на счёт три вместе скажем.       — Детские игры, — закатываешь глаза, нервно стуча пяткой о деревянный пол. Смотреть на Холланда больше нет сил, да и что ещё ты можешь там увидеть, кроме насмешливой улыбочки и блестящих омутов? — Ладно, давай, — обессиленно сдаёшься, машешь рукой в знак согласия и придвигаешься к краю дивана, чтобы быть поближе к Тому, когда произнесёшь то, что планировала.       — Раз, два... — Холланд делает небольшую паузу, зеркалит твои недавние действия, придвигаясь ближе к тебе и заканчивает отсчёт, — три.       — Расстаться, — произносишь на выдохе, прикрыв глаза, словно боясь встретиться со взглядом Тома.       — Поцеловать тебя, — одновременно с тобой выпаливает темноволосый.       — Что? — вопрос с твоей стороны звучит с какой-то грустной усмешкой. Ты и сама не веришь, что он произнёс такую глупость, когда речь шла о действительно важных вещах.       — Что? — брови Холланда сходятся на переносице. Его вопрос звучит ошарашенно, парень явно не понимает происходящего и на мгновение кажется, что ему послышалось. — Я думал... — нерешительно продолжает он, но ты быстро прерываешь его.       — Я тоже много думала, Том, и пришла к выводу, что не могу дальше строить отношения с человеком, который ещё недостаточно для этого вырос. Ты незрелый и ветреный, прости, но нам больше не по пути, — решительно встаёшь с места и нервно потирая ладони, делаешь шаг в сторону коридора — нужно выйти на улицу и проветриться, иначе шлёпнешься в обморок от переизбытка эмоций прямо здесь.       Томас подрывается с места в ту же минуту, но почему-то медлит. Нерешительный голос разрезает нависшую гнетущую тишину:       — Подаришь мне последний поцелуй? — вопрос звучит с мольбой. Ужасно грустно и тихо, Холланд почти шепчет, словно не решаясь снова тревожить твоё и без того расшатанное эмоциональное состояние.       — Не думаю, что это хорошая идея, — останавливаешься у входа, разворачиваясь вполоборота в сторону Тома.       — Не думай, просто поцелуй. Один раз, — топчешься на месте, не зная куда себя деть. Несмотря на сказанные слова о желании расстаться ты всё ещё чувствуешь щемящую боль в груди от его близости и тебе самой хочется ощутить его прикосновения ещё разок. — Всего раз, |Т.И.|, — просит парень снова, цепляясь за последнюю надежду.       Сжимаешь пальцы в кулаки, мнёшься у двери, но всё же подходишь ближе, мелкими шагами настигая молодого человека, по-прежнему стоящего в гостиной.       По обыкновению кладёшь ладонь на его плечо и неожиданно чувствуешь, как мышцы Холланда напрягаются до лёгкой дрожи. Ступаешь ближе и становишься вплотную, прижимаясь грудью к его грудной клетке, снова ощущая его обжигающий жар тела, а затем и крепкие руки на талии, притягивающие ещё ближе. Том зарывается пальцами в твои локоны, копошится, заводя ладонь на затылок, второй рукой подхватывает тебя за талию и прижимает к себе. От неожиданного напора цепляешься за его плечи как за спасательный круг, приподнимаешься на носочках и соприкасаешься с его губами в каком-то неестественно тёплом, почти пылающем поцелуе. Кончики пальцев сводит словно от небольшого заряда тока, прошедшегося по всему телу. Нарочно цепляешься за его кудряшки, слегка оттягивая их назад и заставляя Томаса оскалится и глухо прорычать тебе в губы.       — Не хочу, чтобы ты уходила, — мурлычет Холланд, не желая отпускать тебя из своих объятий, — я сделаю всё, чтобы ты была счастлива рядом со мной. Пожалуйста, останься.       — Люди не меняются, Томас. Давай им второй, третий, пятый шанс. Это также бесполезно, как...       — Целовать в самый последний раз перед окончательным уходом? — грустная улыбка едва трогает уголки его губ, Том отпускает тебя и отходит на шаг, давая тебе свободное пространство и показывая, что он не хочет на тебя давить. — Я понимаю, что облажался. К сожалению, понял я это только сейчас, когда ты сказала, что хочешь расстаться. Скорее всего ты права насчёт того, что я ветреный и несерьёзный, именно поэтому не ценил то, что имею и вот сейчас стою перед тобой, как последний идиот и не знаю, какие слова подобрать, чтобы извиниться.       — Если бы слова решали все проблемы, Томас...       — Но не решают, — Холланд опускает голову, пряча за ресницами глаза, в которых начинает скапливаться влага. — Прости, что не смог понять этого раньше. Надеюсь, ты будешь счастлива. Это всё, чего я хотел всегда и чего хочу сейчас. Мне жаль, что всё так получилось.       После недолгой паузы, не находя, что ответить на это, ты отходишь немного назад и произносишь, смахивая слёзы со щёк:       — Я заеду за вещами завтра.