Сборник имейджинов

      Взгляды. Касания. Поцелуи.       Он подсматривал. Он наблюдал. Он следил за тобой.       Том Холланд был одержим твоим телом, запахом, чертами лица. Из-за вызова полиции, когда ты возвращалась домой поздно ночью и ощутила, что за тобой кто-то наблюдает, парня посадили на пятнадцать суток, но один из братьев внёс залог, поэтому тот вышел менее, чем через тридцать шесть часов.       Соседский мальчишка, который вёл себя странно, сколько ты его помнишь, всегда был скрытным и чертовски наблюдательным. Всё бы ничего, если бы его внимание было устремлено на изучение бабочек или растительности около дома, но Томас был помешан на тебе.       Каждый твой выход за порог сопровождался неприятным чувством слежки из здания напротив, из-за того, что ваши дома были достаточно близко друг другу, а твоя комната выходила аккурат в сторону окна в спальню Холланда, кареглазый не мог упустить момента, чтобы не подсмотреть за тем, как ты переодеваешься или краем глаза взглянуть на мокрое голое тело только-только после душа.       — Красивое платье, — едва набравшись сил, обмолвился парой слов впервые за последние полгода пятнадцатилетний Том.       — Спасибо, — лучезарно улыбнувшись, ты перекинула лямку своей сумки через плечо и направилась на прогулку со своим псом.       — Я хочу увидеть тебя без него... — бормочет себе под нос юноша, прикусывая нижнюю губу и провожая тебя взглядом.       Нездоровая одержимость усиливалась с возрастом, как и увеличивающееся количество тестостерона. Сопротивляться внутренним инстинктам Томас не стал, да и не хотел в общем-то. Ему нравилось тратить всё своё свободное время на изучение твоих привычек, хобби, занятий; ему нравилось смотреть, как ты танцуешь в своей комнате под Металлику просто для души или репетируешь очередную связку для своей хип-хоп группы; ему нравилось наблюдать за тем, как ты плачешь, как убиваешься по очередному мудаку, разбившему твоё хрупкое сердце. Том знал, что никто из этих придурков не достоин и твоего мизинца, как знал и то, что не достоин тебя сам.       Наблюдения и подглядывания стали излюбленным ежедневным ритуалом в комнате старшего из братьев Холландов, не то, чтобы ты не замечала всего этого, просто иногда тебе было интересно поиграть с парнем. Когда отношения не клеились вот уже семь месяцев, ты, поглощённая учёбой и проблемами в танцевальном коллективе, решила, что устроить шоу для своего недалёкого соседа-извращенца будет отличной идеей.       Приняв как всегда душ, ты вышла из ванной комнаты в одном полотенце, обмотанном чуть выше груди. Капли воды неспеша стекали по влажной коже, давая приятное ощущение прохлады на теле. Томас сглотнул вязкий ком в горле, оттянув резинку трусов почти к основанию возбуждённого члена. Темноволосый прокашлялся, сдавливая твёрдую плоть пальцами через ткань спортивных штанов, но прикасаться к себе как следует не спешил — ждал продолжения с твоей стороны. Ты всегда выходила из ванной, забирала с собой расчёску и фен и вновь закрывалась в душной комнатке, откуда только что вышла.       Но не в этот раз.       Стянув закрученное на голове полотенце, ты позволила каплям воды смочить твои плечи и часть ткани, обкрученной поверх грудной клетки. Прохлада мурашками пробежалась по телу, от чего ты вздрогнула, но действия не прекратила.       Выудив из комода нижнее бельё насыщенного синего цвета, ты отложила его на кровать, на мгновение застывая на одном месте, стоя спиной к окну, через которое с особым интересом подглядывал Холланд, будучи в предвкушении продолжения.       Развернувшись на пятках, ты быстрым шагом подошла к окну, упершись ладонями в подоконник, приподняла выдвижное окно и крикнула соседу:       — Или ты сам идёшь сюда, или я выбегу голая на улицу, чтобы ты увидел меня из окна, так сказать в привычной для тебя атмосфере. — Твои слова выбили парня из колеи, он вжался в кресло и буквально побелел от страха. Ещё никогда он не ощущал себя так паршиво, как сейчас. — Шевелись, извращенец, предложение действует недолго! — шире открыв окно в свою комнату, ты сделала зазывающий жест, ясно давая понять, чтобы Том перелез через своё окно к тебе в комнату, воспользовавшись деревом, которое разрослось настолько, что соединяло концы обоих домов.       Не понимая, что вообще здесь происходит, брюнет ринулся к окну, вылезая и прыгая на массивную ветку дуба, практически безопасно цепляясь руками за ствол дерева. Перелез на противоположную сторону и уже через пару минут оказался в твоей комнате, по-прежнему недоумевая от происходящего.       — Нравится подглядывать? — вдруг задаёшь ты вопрос, от которого Томас захлебнулся вдыхаемым воздухом, что явно пошёл одновременно и через нос, и через рот.       — Ч-что, прости? — откашливаясь, бормотнул парень, хлопая своими пушистыми тёмными ресницами.       — Ты следишь за мной уже несколько лет. В начале это льстило, потом пугало, теперь... — ты делаешь паузу, прокручивая в голове фразу, которую планировала произнести, но быстро осеклась, думая над тем, не будет ли она звучать слишком, но конкретно в данной ситуации уже никакие слова не смогут звучать слишком. Слишком грубо, слишком пошло или слишком тупо, — теперь это, буду честна, возбуждает. У меня есть тело, у тебя есть желания, а у нас обоих — потребности, поэтому я подумала, что мы могли бы помочь друг другу решить их.       Том стоит на одном месте как вкопанный, испуганно хлопает ресницами и охуевает.       — Ладно, давай проще, — сжав руку в кулак, ты попыталась сдержать свои эмоции в узде, — тебе нравится подглядывать, утолять свои извращенские потребности, следя за мной исподтишка, сейчас же я тебе самолично предлагаю более тактильный вариант.       — Ты предлагаешь заняться сексом? — вскинув бровь, абсолютно монотонно произнёс Холланд, осматривая черты твоего лица.       — Нет, блядь, я позвала тебя в свою комнату, чтобы ты посидел в моём кресле и подрочил, пока я переодеваюсь в метре от тебя! — всплеснув руками, выругалась ты от злости. Томас чертовски странный, но явно не глупец, поэтому почему он себя сейчас так ведёт тебе было не до конца понятно.       Кареглазый постоянно во время разговора с тобой то поджимал, то прикусывал губы, сдирая понемногу тонкий слой кожи, который оголял сверхчувствительные участки. Не удержавшись, ты поцеловала эти сладкие, чуть опухшие алые губы, что саднили из-за укусов.       Ты целовала и целовала, и целовала его до тех пор, пока воздух в лёгких партнёра не закончился. Брюнет совершенно не умел дышать через нос при поцелуе, поэтому, только-только оторвавшись от тебя, он глотал кислород прерывистыми частями, задыхаясь словно от начального приступа астмы. У тебя даже не было полной уверенности, целовался ли он до этого, но вышло, вроде, неплохо. По крайней мере, ты сумела произвести хорошее впечатление, раз и без того напряжённый член Холланда уже во всю упирался в твою ногу.       Дав полный карт-бланш на дальнейшие действия, ты не стала сопротивляться, когда руки парня потянулись к полотенцу на тебе. Кареглазый не торопился снимать его с тебя, растягивал удовольствие, поэтому просто наслаждался тактильными ощущениями от прикосновений к твоему телу.       Запах лайма с мятой от твоего любимого геля для душа въелся в подкорку Томаса, он изучающе скользил языком по твоей шее и губам, очерчивал поцелуями линию скул и вырисовывал самые мозговзрывающие узоры на внутренней стороне твоих щёк, проникая своим языком в твой рот и умело переплетая его с твоим.       Первый стон вырвался в тот момент, когда указательный и средний пальцы Тома по-хозяйски скользнули на одну из самых чувствительных точек на твоём теле. Холланд вошёл резко и грубо, сразу на две фаланги, не особо заботясь о том, что тебе может быть больно или неприятно. Ему срывало крышу от этих касаний, о которых он мечтал лет с пятнадцати, почти сразу как ты с родителями только переехала сюда. С тех самых пор твоя жизнь превратилась в какой-то комок странных ситуаций и постоянных преследований.       Тебе было страшно и одновременно любопытно узнать, каков твой наблюдатель в постели. Тебя пугал тот факт, что всё это время сосед буквально следил за тобой при каждой удобной и не очень возможности, вероятнее всего мастурбировал, пока ты занималась работой по дому, расхаживая по комнате в коротких шортах и удобном, но слишком откровенном топе. Но также тебя привлекал этот страх неизведанного и совершенно извращённого. Ничто так не подкрепляет интерес к сексуальному партнёру, как неизвестность.       Ты не знала, как молодой человек поведёт себя в ту или иную секунду, что может сделать и как использовать этот момент полной власти над тобой. Ты была открытой книгой прямо сейчас, которую можно не только перелистнуть и прочесть в любом месте, где заблагорассудится, но и при желании вырвать страницы.       Телесные увечья особенно пугали и заинтриговывали тебя. Ты вскрикнула, когда горячая мужская ладонь приземлилась со шлепком на твою щёку, оставляя ярко-алый отпечаток руки на коже. Пошатнувшись, ты коснулась пальцами места удара, на мгновение взглянув в карие глаза напротив, что стали, кажется, абсолютно чёрными, глядящими исподлобья, а дьявольская усмешка, больше похожая на гримасу безумца заставила тебя попятиться назад, к двери в ванную, неудачно ступив, ты ударилась спиной о выступающую ручку и с грохотом шлёпнулась на кафельный пол у входа.       — Я люблю смотреть, ты права, — хохотнув, Холланд оголил белоснежно белые зубы, продолжая идти на тебя, — и прямо сейчас я буду смотреть, как ты вопишь от боли, — крепкая мужская рука с силой хватает тебя за волосы и тянет в ванную, совершенно не обращая внимания на все твои попытки вырваться. — Ты королева, которой не достоин ни я, ни один другой парень на свете, — его хрипловатый голос и сбитое сердцебиение, отдаваемое чёткими ударами на запястье, в которое ты железной хваткой вцепилась, дабы хоть немного заглушить боль от резких рывков за волосы, придавали устрашающую нотку к происходящему, — тогда какой смысл во всём этом? — громкий смех пронзил весь второй этаж, на котором вы находились, сливаясь в унисон с твоими криками.       — Ты такая сладкая, — его влажный горячий язык скользит по твоему влагалищу, слизывая природную смазку.       Ему достаточно было воспользоваться первым попавшимся длинным предметом, чтобы привязать твои руки к батарее и удобно пристроиться у тебя между ног. Ворочаясь из стороны в сторону, ты чертыхнулась, отбиваясь ногами, и в какой-то момент сумела, хоть и совершенно неожиданно даже для себя самой, врезать парню пяткой в челюсть.       Стерев капли алой жидкости с уголка губ, Томас прошёлся кончиком языка по дёснам, пропитанным собственной кровью и криво ухмыльнулся, пристально глядя прямо тебе в глаза.       — Будь умницей, дай мне сделать то, что я начал, — монотонный приглушённый голос теперь отзывался мурашками по всему телу от полнейшего страха его присутствия рядом.       Скинув полотенце, Холланд довольно облизнулся, внимательно осматривая каждый изгиб столь желанного тела. Словно умалишённый, он припал губами к выступающим твёрдым соскам на твоей груди, и с усладой начал посасывать нежную кожу, образуя своеобразный вакуум. Свободной рукой он развязал шнурок на своих штанах, наспех приспустил их вместе с боксерами и, придвинув твоё тело к себе, усилил натяжение от самодельных наручников на коже.       Изнывающий без разрядки член, упёрся в твою промежность, пока влажные губы брюнета пытались тебя поцеловать, надеясь на повторение того самого первого поцелуя, который высасывал не только кислород, но и в буквальном смысле жизнь изнутри.       Не дав повторить то, что было сделано впервые на эмоциях, ты сильно пожалела, так как за этим последовал грубый толчок внутрь твоего тела, заставивший закричать во всё горло от боли и сжать до посинения привязанные к батарее руки.       — Чтоб тебя черти заживо сожрали, мудак! — не стесняясь в выражениях, выругалась ты, когда Томас резко набрал бешенный темп, не давая тебе абсолютно никакой возможности привыкнуть к габаритам и столь новым ощущениям.       Не контролируя свои действия, Холланд трахал тебя так, как всегда мечтал, возможно, даже жёстче, чем представлял в своих самых откровенных фантазиях, от чего у парня сносило крышу каждую секунду этого блядского затмения у него в голове.       Втрахивая твоё дрожащее от боли и сковывающих ощущений тело в холодный кафельный пол, Том слышал как твои крики перебиваются неконтролируемыми стонами, от чего тебе было вдвойне противнее. Мозг понимал, что тобой пользуются, что тебя буквально взяли силой и просто насилуют, как захочется, но тело отчаянно сопротивлялось и ловило дикий кайф от такого секса с полным безумцем, с подросткового возраста помешанном на тебе.       Всё тело пронзила яркая дрожь, когда ты достигла своего пика, извиваясь словно кобра под кареглазым, в то время как он продолжал свои манипуляции ещё минут десять до тех пор, пока обильно не кончил в тебя, оставляя гадкое тёплое чувство разливающейся спермы внутри.       Подскочив на ноги, Томас кое-как натянул на ещё стоящий по стойке смирно словно оловянный солдатик член боксеры и штаны, а затем подошёл к шкафчику над раковиной, выуживая оттуда несколько баночек с фальшивыми подписями и выписками на чужие имена. Растерев несколько таблеток, он растворил их в беловатой жидкости, которая была в банке с кремом для лица. Вытащив из твоей косметички совсем новенький шприц, брюнет набрал половину только что изготовленной кашицы, возвращаясь обратно к тебе.       — Помню, как ты по вечерам баловалась амфетамином, — хмыкнув себе под нос, Том присел на корточки, сжимая в одной руке шприц с наркотиками, — вижу, решила перейти на что-то посильнее, — сдавив твою руку чуть выше локтя, парень отыскал выступающую венку и, несмотря на все твои усилия помешать ему, ввёл содержимое. — Сладких снов, я за нами приберу, — эти слова стали последними, которые ты услышала прежде, чем отключиться.       После этого молодой человек потратил некоторое время, чтобы стереть все возможные собственные отпечатки, оставленные в твоём доме, подчистить следы сексуального и физического насилия, дабы выставить это как несчастный случай вследствие передозировки героина.       Тебя обнаружили родители, всё в той же ванной, на том же месте, только руки были уложены так, что создавалось впечатление, будто ты сама ввела себе дозу, а стянутое полотенце вновь прикрывало твоё тело.       Скорая помощь приехала достаточно быстро и начала реанимацию прямо в машине. Состояние было критическим на момент доставки тебя в больницу.       Тому Холланду светит десять лет за изнасилование и не менее пятнадцати лет за попытку убийства.       После выписки и реабилитации ты не упустишь возможности обвинить его ещё и в незаконном проникновении в чужой домой, что также карается сроком в десять лет. Этот говнюк думал, что если не убьёт, то сумеет подставить тебя, усадив на пару лет за хранение наркотиков, но проведённые анализы подтвердили следы сексуального насилия, поэтому бежать уже было поздно.