Сильнее чем ненависть

      Ты должна сохранять спокойствие, милая. Селена нервно дергает ногой, постукивает ладонью по бедру и резко срывается с места на встречу Касандре. — Можешь у девушки анализы по беременности взять, — брюнетка буквально впечатывает карточку Беатрисы в грудь коллеги и уходит через другую лестницу. Довёл. — Зейн! — бурчит Триша, постукивая сына по плечу. — Она не виновата, — вставляет Беатрис. — Да! Это виновата твоя пустая и глупая голова, — миссис Малик вновь встревоженно смотрит на дочь и отходит в сторону. — Вы все меня скоро доведете. — Прекрати, мам. Ты только нагнетаешь, — брюнет отмахивается и мгновенно забывает о Селене. — Извините, — Касандра останавливается у семьи и осматривает каждого. — Вам нужно пройти в кабинет, — девушка шустро уводит Беатрису в кабинет, не оставляя больше никакого негативного слова за каким-либо членов семьи.

***

Гомез нервно перебирает упаковки шприцов, каждый раз пересчитывает их, непонятно зачем, и наконец-то разрывает одну, чтобы достать чистый шприц. В один момент у неё вибрирует телефон, что бесит её ещё больше. — Блин! — бормочет кареглазая, нервно ударяет ладонью по столу и отвечает на звонок. — Да? — Привет, милая, — раздаётся милый голос Аманды, который нисколько не успокаивает. Она лишь сильнее обижается на неё за то, что позволила выдать её за такого морального урода, который, собственно говоря, не сделал ещё ничего хорошего в её сторону, кроме того как ругался и насильно затаскивал домой. — Ты что-то хотела? — Нет, ничего. Я просто хотела поговорить. Ты давно не приезжала. — Я на работе, мам. — На работе? — Да. Полное молчание с обеих сторон. Бесит! — Слушай, я тебе перезвоню, — брюнетка моментально сбрасывает и грубо отбрасывает мобильный на железную столешницу. Она уже на автомате вводит иголку под кожу, заполняет шприц алой жидкость, прикладывает к ранке ватку и прощается с пациентом. Он накричал на неё. Накричал. Не то чтобы она считает, что муж не имеет право ругаться на свою жену, на женщину. Она считает, что он не имеет права делать этого. Просто у него нету предлогов орать на девушку, которую насильно выдали за него, буквально выгнали из дома и отправили жить к какому-то мужику. А она, на минуточку, согласилась бесплатно провести исследование для совсем незнакомой ей девушки, которая по своей вене залетела от кого-то. И это опять погружает глубоко в себя, заставляя злиться и обижаться на всех. Селена срывает с себя перчатки, шумно откидывает их в сторону и упирается ладонями в ребро столешницы. И она плавно стягивает с безымянного пальца кольцо и также звучно кладёт его в сторону, грубо ударяя по нему рукой сверху. И как камень с плеч. Она расслабленно выдыхает, но вновь жмётся от мысли о том, что избавиться от кольца — не сделать ничего. Всё останется также. Раздаётся стук в дверь. В дверной проём заглядывает уже знакомая голова. — Извини. Я не помешаю? — Триса пошире открывает дверь и делает небольшой шаг, проходя в кабинет. — Нет, — Гомез вздрагивает и принимается имитировать занятость, распределяя собранную кровь по определённым местам и колбам. Малик-младшая полностью проходит в кабинет и присаживается на кушетку. — Родители попросили остаться у вас с Зейном и сегодня. Ты не будешь против? — Я? — кареглазая усмехается и удивлённо вскидывает бровки. — Это дом твоего брата. При чем здесь я? — Вы живёте вместе. Зейн вроде не против. Кхм. Он сказал «Мне уже всё ровно. Мне то не привыкать к тому, что в моём доме живёт кто-то кроме меня.». — Я подумала, что ты можешь. Гомез нервно вздыхает, демонстративно поднимая плечи вверх, закрывает глаза и слегка надавливает на них подушечками пальцев. — Прости, — выдыхает девушка. — Я очень устала. Не хотела тебя обидеть, — Селена наконец расслабленно выдыхает и выходит из кабинета. — Нет, я не против. Без проблем, — она пожимает плечами и без каких-либо эмоций смотрит на девушку. — Если он не против, ты можешь даже в спальне спать. — Что за глупости. Вы. — Мы не спим вместе. Я сплю там одна. И ближайшие дни я буду спать на маленьком диванчике в сестринской. — Ты остаёшься тут? Зейн сказал, что они ждут нас с тобой в машине. — Зейн не знает ничего кроме своей работы. Если бы он интересовался жизнью своей жены, может быть, он бы знал, что я, обычная медсестра. У меня даже нормированного графика нету, — Селена демонстративно взмахивает руками, изображая этим очередной прилив злости. — Давай, тебе нужно отдохнуть. — Ты останешься здесь? Ты серьезно? — брезгливо улыбается младшая Малик. — Вполне, — Гомез пожимает плечами и останавливается у стойки регистрации. Она осторожно кладёт во внутреннюю её часть ключ от кабинета и следует за Трисой. — А что насчет папы? Он в курсе? — Нет, — девушка опускает глаза в пол и отталкивает входную дверь. — Ты про. — Про всё. Я не знаю, кто это, поэтому не могу сказать. — У тебя было много связей? — Гомез заметно шокирована, но старательно глушит свои эмоции. В ответ девушка неоднозначно пожимает плечами. — Ясно. — И ты ничего больше не скажешь? — Что я должна сказать? — кареглазая недовольно хмурится. — Мы знакомы только два дня. Я не хочу показаться навязчивой. — Другие девушки брата всегда осуждали мой образ жизни. — Им, наверняка, было нечем заняться. Всё. Давай, тебе пора, — брюнетка подталкивает девушку к машине. — Он очень нервный последнее время. Постарайся его не игнорировать. Несмотря на лёгкую отстранённость в отношении к новой «родне», Селена достаточно приветливо реагирует на неё. Девушка присаживается в машину, и Гомез уже с крыльца наблюдает напряженный разговор сестры и брата. Кажется, Малик выясняет, почему Селена опять остаётся в больнице. Он отталкивает свою дверь и выходит из машины, но брюнетка мгновенно забегает внутрь, что не остаётся без внимания. Именно забегает, будто опасаясь его. Даже не наблюдает за ними через панорамные двери на входе. Уходит мгновенно. — Доигрался? — раздаётся недовольный голос Тришы с задних сидений.

Через 2 дня

Селена осторожно закрывает за собой входную дверь и замирает. В доме, кажется, тихо. Наверное, Зейн на работе, Трис спит или же уже ушла к родителям, домой. Селена ставит свою сумку на пол, кроссовки тоже отодвигает в сторону и перед тем, как пройти дальше, прислушивается. Неожиданно раздаётся громкий крик, от которого Гомез прикрывает глаза и вздрагивает. В прихожей со стороны кухни появляется Триша. — Ты пришла с работы? — заботливо интересуется женщина. — Да, — Гомез отмирает и делает несколько шагов вперёд. — Я не помешаю, уйду наверх, — брюнетка поднимается на ступеньки и вновь останавливается. — Я видела анализы Беатрисы. Все показания в порядке. Если вы хотите, то я договорюсь и после 7 недель её поставят на учёт. — Не стоит, — миссис Малик незаметно подкрадывается к девушке и осторожно прикладывает руку ей на предплечье. — Я вижу, что эти лишние мороки не приносят тебе удовольствие. У тебя и так много работы, верно? Мы дальше сами. Как-нибудь. По сравнению с теми взглядами из окна на них и её сухие ответы в сторону Тришы, сейчас она уже буквально привыкла к ним и смирилась с тем фактом, что это единственный доброжелательный человек в этой семье. Перед самой Селеной, конечно. — Если моя помощь будет нужна, вы всегда можете обратиться ко мне. Триша что-то неразборчиво бормочет себе под нос и одновременно кивает головой.

***

Половина третьего ночи. Селена сладко посапывает в, уже её, нежной кровати после бессонных ночей на работе. Кажется, её отсутствия вообще не заметили за двое суток. На ней как всегда шёлковая майка от пижамы на тонких лямках и шёлковые шортики, которые прямо-таки обтягивают её попу, когда она закидывает ногу на кучку смятого одеяла. Кто-то осторожно дергает её за плечо, от чего кареглазая испуганно открывает глаза. Гомез уже привычно вскакивать по середине ночи. — Селена, — раздаётся знакомый голос. Непривычный женский голос вновь будит её. Гомез резко поднимается на локти, включает лампу, стоящую на пред кроватной тумбе, и тут же переходит в сиячее положение. Беатриса сидит у неё в ногах, на коленках и нервно сжимает пальцы. На ней легкая пижама из штанов и майки с длинным рукавом. — Беатриса? — кареглазая слегка отпирается назад. — Что-то случилось? — Я могу лечь с тобой? Это на одну ночь, я обещаю. — Конечно, — Гомез кладёт голову на ладони и потирает руками лицо для бодрости. Брюнетка неожиданно придвигается к краю кровати и поднимается на ноги. — Прости, боже. Я не хотела тебя будить. — Я попить, — отмахивается девушка и покидает комнату. Она вновь оказывается в коридоре. Черт возьми, сколько здесь комнат. Неужели, ни в одной из них нельзя делать новую спальню?! Неужто у Зейна нету денег на лишнюю кровать? Да, Боже, даже у Селены достаточно денег, чтобы построить здесь ещё одну спальню. Но Гомез как всегда не решается пройти вглубь коридора или же исследовать каждую из представленных комнат. Просто-напросто идёт вниз. Правда, попить. В гостиной работает телевизор, но на диване Зейна нету. Селена буквально заматывается в свой тонкий халат и на носочках крадётся на кухню, где света как раз таки нету. Она тянется к включателю, но в тот же момент понимает, что это большая ошибка. Слишком уж ярко здесь. Брюнетка замечает четкий силуэт Зейна, сидящего за столом. Он упирается локтями в стол и кладёт на ладони голову. Кажется, серьёзного разговора Беатрисе избежать и здесь не удалось. Гомез уверена, что он уснул, потому плавно проходит в столовую и застывает в дверном проёме. — Пришла жаловаться? — раздаётся его строгий голос. Холодная дрожь пробегает по её спине. Девушка складывает руки под грудью и упирается плечом в стену. — Нет, — она невинно пожимает плечами и хлопает ресничками. — Она мне не мешает. Малик недовольно усмехается, дергает левым плечом и поднимает голову, подставляя кулак под подбородок. — Тогда, что? Он зол. Не на неё. Но ужасно зол. Потому Селена предпочитает молча отступить назад и уйти обратно в спальн.