***
12.48 Гомез в светлых бойфрендах, в нежно-голубой рубашке, заправленной в джинсы, спускается вниз и не застаёт, кажется, совсем никого дома. Гостиная пустая. После Зейна не осталась даже подушка или малейшая простынь. Значит, уехал. Через столовую брюнетка попадает на кухню, где сталкивается с Трисой. — Доброе утро, — бодро выпаливает та и отходит в сторону. Селена что-то неразборчиво бормочет в ответ, но это «что-то» наверняка должно быть похоже на такое же утреннее приветствие. Она проходит к раковине и замирает, оглядываясь. Даже кружки из-под кофе не осталось. А их-то Малик ой как не любит вымывать за собой. Может кое-как промыть тарелку, но кружки. Кажется, по этому поводу они ещё не разговаривали. — Он уехал, — в спешке отвечает младшая Малик, замечая растерянный и, в то же время, заинтересованный взгляд. — Попросил прибраться, потому что опаздывал на работу. Ясно. Попросил прибраться. В его манере. В какой-то же степени он, жуткий диктатор, когда дело доходит до вещей, которые ему уже принадлежат. Растерянность моментально испаряется. — Я бы тоже ушла. Но ты спала. А у меня нету ключей, чтобы закрыть дверь за собой. — Как спалось? — брюнетка интересуется, растягивая достаточно приветливую улыбку. Беатриса заметно напрягается, будто ощущая нотки издевки в её голосе. — Просто я привыкла, что сплю одна, поэтому можно ожидать всегда, — смеётся кареглазая, прикладывая к губам тыльную сторону руки. — Отлично. И. Ты прости, что вот так потревожила вас. Опять. — Ты так говоришь, будто мы делали что-то очень важное вместе, когда ты приехала. — Ты спала. Ты ведь двое суток была на работе. И это, как минимум, неудобно — будить тебя. — Брось, — улыбается Селена и срывается с места. — Какие у тебя планы на сегодня? Так. Звучит многообещающе. — Никаких, — Беатрис пожимает плечами и опускает глаза в пол. — Мне нужно заехать к родителям. Это займёт буквально несколько минут. А потом в больницу. Ненадолго, — Гомез будто оправдывается перед девушкой, каждый раз приписывая время. — И мы сможем посидеть где-нибудь. — Ну да, — улыбается Малик-младшая. — Мы ведь вроде как семья, теперь. — Ага, — сладкая улыбка Гомез складывается в тонкую линию. Она прикусывает нижнюю губу и на секунду опускает веки, одновременно кивая головой, заменяя этим жестом мучительное «Именно!». Тот факт, что она уже, действительно, жената и уже далеко не мисс Гомез вновь настигает девушку врасплох, но тревожит на считанные секунды. Она просто смирилась. Привыкла к ним.***
Машина Аманды, которая, уже неизвестно как попала в руки Селены, останавливается у двухметрового коричневого забора, который тщетно закрывает двухэтажный огромный дом. — Ты можешь зайти со мной. Кажется, Триса начинает понимать, что Селена — первый ребёнок богатейших людей, который так безвозмездно и хорошо общается с ней. Учитывая не малые финансы обеих семей, то им в какой-то степени удобнее общаться на своём уровне. Но учитывая разницу в возрасте, Беатрисе, конечно же, становится достаточно неловко. Гомез сама напряжённо проходит за ворота, с кухни, где открыты двери на беседку, уже доносятся посторонние голоса. — Привет, — брюнетка проводит правой рукой по воздуху, тем самым здороваясь с родителями, и переводит озадаченный взгляд на их гостей. Для деловых партнеров они одеты слишком просто. Хотя что там. На встрече с семьёй Маликов они купались в бассейн. Беатриса останавливается у бассейна. — Здравствуйте, — в лице светловолосой девушки, её лет, Селена узнаёт их соседку Лидию, у которой, к слову, уже два ребёнка, которых, к счастью, не наблюдается, и любящий муж Патрик, сидящий за столом. Рядом мама Лидии — Кристен и её муж — Роберт. Та самая счастливая семейка, которая каждый вечер со своими собаками и детьми устраивают дибильные пикники на газоне. Когда-то Селена завидовала им. Завидует и сейчас. Но в то же время понимает, что они все свихнувшиеся там, потому как нету спокойнейшей семьи, где никто бы не ссорился. Эта Лидия наверняка имеет любовника. Её родители те ещё изварщенцы. А Патрик обычный работяга, которому приходится скидывать детей на своих родителей, чтобы зарабатывать для этой чокнутой семьи деньги. Это всё не видно, когда смотришь с окна второго этажа., но когда видишь их так близко. Типичные идиоты, которые стараются показаться идеальной семьёй. Но даже при таком раскладе Селена не готова согласиться с тем, что компания её отца лучше. Компания её мужа в сто раз лучше всего этого. Всего этого дома. Гости по очереди представляются брюнетке, но она тут же, к примеру, забывает имена их детей. — Я не буду вас отвлекать, — кареглазая проводит рукой по спине мамы, тем самым зовя её с собой. — Адриана должна была завести мне форму. — Да, я оставила её на веранде. Думала, что не будешь заходить к нам, — Аманда прикладывает ладонь к предплечью дочери и склоняет голову к правому плечу. — Ты как-то изменилась. То ли похудела, то ли поправилась. Ты случайно не беременна? А то какая-то нервная была, когда мы разговаривали с тобой по телефону. — Нет, — девушка возмущенно сводит бровки. — Даже не думай об этом, — усмехается Селена. — А по какому случаю такой громоздкий обед? — Мы просто. Просто решили посидеть по-семейному, поговорить. — Почему ты не позвонила мне? Я уже не ваша семья? — Я думала, что ты работаешь сегодня. Я не понимаю твоего графика, — Мэнди старается посмеяться, но стеклянный взгляд дочери не пробить сейчас. — Если ты хочешь — присоединяйся, милая. Составь компанию Лидии и Патрику. Они явно заскучали с нами. — Я не одна, — кареглазая поджимает губы и отстраняется. — И мне пора. Селена расслабленно выдыхает, когда покидает пределы кухни, как вдруг в неё врезается младшая сестра, за которой с криком бегут девочка и мальчик. — Грейси! — раздраженно вскрикивает девушка, брезгливо вскидывая руки. Не то чтобы она ей неприятна. Просто эта ситуация с обедом достаточно тронула её. — Боже. В такой момент она совсем не мечтает о детях, беспокоясь о том, что эта тупость и наглость передастся её детям по наследству. А ей слабо хочется беситься от каждого слова её ребёнка.***
— Здесь направо, — указывает пальцем Триса. — Ты любишь детей? От своих же мыслей Селена улыбается, растягивая глупую улыбку. — Люблю, — сквозь улыбку выдаёт она. — Это была моя сестра, если ты хочешь поговорить об этом, — кареглазая сжимает кожаный руль и выпрямляет указательный палец. — Только не говори, что ты никогда не бесила Зейна. — Я продолжаю делать это даже сейчас, — пожимает плечами девушка, расплываясь в такой же глупой улыбке. — Ну вот, поэтому не удивляйся. Я тут вспомнила, — Гомез хмуро сводит бровки, замечает жест руки своей собеседницы и следует именно по указанию её пальца. — Я знаю, что твоим родителям не по душе твоё нынешнее положение. И зная Тришу, она наверняка волнуется. С Зейном мы и так в ссоре, хуже не будет. Ты уверена, что твои родители не против того, что я вот так катаюсь с тобой по городу? — Я вчера поссорилась с отцом, — Триса упирается макушкой в подголовник и вновь указывает пальцем на новый поворот. — Зейн разрешил, и она привезла меня к вам. Мне кажется, они все очень доверяют тебе. Ты нравишься маме. Она всегда убеждала его в том, что ты такая хорошая и такая милая. Наверное, она больше обрадуется чем разозлиться, если узнает, что ты добровольно таскаешь меня с собой. Она доверяет тебе больше нежели Зейну. — Почему ты в этом так уверена? — Ты, врач. — Я, медсестра. Беатрис усмехается и мотает головой. Ну да, конечно. Им то уже всё известно об этой девушке. — Тебя не напрягает мой возраст? — неожиданно спрашивает Беатриса, вновь указывая дорогу рукой. Боже, эти Малики купили себе дом в самой дыре. — Тебе 16, — пожимает плечами Гомез. — Мы делаем что-то запрещённое? Я стараюсь узнать вашу семью. Не думаю, что мы расстанемся совсем скоро. Не думаю, что мы вообще когда-нибудь разойдёмся, поэтому у меня нету выбора. — Ты делаешь это от безысходности? — какая-либо надежда в голосе девушки тухнет. — Скорее из-за возможности и желания. Как же, черт возьми, не хочется делать эти лирические отступления, но слова вырываются раньше чем они успевают подумать. И Гомез в один момент лишь задумывается о том, как она найдёт дорогу домой. Может, если бы она не болтала всю дорогу, а хоть немного запоминала маршрут, то вопросов могло бы и не возникнуть. Наконец машина останавливается перед трехэтажным, прямо-таки, дворцом, как ни странно, неогорожденным даже небольшим забором. Хотя. Где-то в стороне виднеется гараж, за которым и следует ограждение. На самом деле, дом Гомез не уступает. Может там всего два этажа, но достаточно высокие потолки, большие комнаты и огромная протяженность постройки. Здесь же дом наоборот строили в высь, кажется. — Мы приехали, — расслабленно выдыхает Триса, отстегивая ремень безопасности. Миленько. — Может, зайдешь? — темноволосая открывает дверь и застывает, бросая заинтересованный взгляд на Селену. Брюнетка мнётся и отрицательно качает головой, растягивая лёгкую улыбку. — Мама дома. Она будет рада увидеть тебя, — младшая Малик бросает секундный взгляд на припаркованную у гаража машину Зейна, которую судя по всему Гомез ещё не заподозрила, и довольно улыбается. И Селена ломается под зрительным давлением девушки. Выходит из машины и следует за Трисой. Просторный холл, из которого тут же следует винтовая лестница. Всё буквально блестит. Ну конечно же, дом Зейна по сравнению с этим. Там всё проще и удобнее. Триша на звук захлопнувшейся входной двери уже шустро спускается по лестнице. Её губы растягиваются в широкой улыбке, когда она замечает не только дочь, но и Селену. Гомез очень тихо приветствует женщину и несмело проходит к лестнице, позволяя ей обнять себя. — Рада видеть тебя, дорогая. Я думала, ты никогда не решишься к нам приехать, — миссис Малик обнимает девушку за плечи, напрочь забывая о приезде дочери и сына, и ведёт её на кухню. — Может, выпьем чаю? — Нет, нет, спасибо, — вновь упирается кареглазая. — Правда, не стоит. Я не хотела тревожить Вас. — Боже, ну что ты. Мы всегда рады тебе в нашем доме. — Нет, правда. — Гомез наконец выдыхает, понимая, что не красиво будет отказываться с её стороны, как вдруг буквально наталкивается на выходящего с кухни Зейна. Его темно-синий официальный костюм придаёт ему ещё большей строгости, что волнует Селену ещё больше. Парень поправляет пиджак и наигранно прокашливается. По его взгляду понятно, что он достаточно удивлён. Как она сюда доехала? На чем? Зачем? Почему так идеально выглядит?! Они одновременно здороваются друг с другом, и Триша шустро ускальзывает на кухню. — Ты сама сюда приехала? — хмуро сводит брови брюнет. — Нет, — её плечи заметно опускаются на выдохе, и он замечает ужасное напряжение в её теле. — Мне нужно было заехать по делам, и я предложила Беатрис отвезти её. — Ясно, — он неоднозначно кивает головой и обходит её. — Какой чай ты пьёшь? — раздается голос миссис Малик, и Зейн вновь останавливается. — Ты серьёзно будешь пить чай? — усмехается брюнет. Ну конечно же, она не собиралась пить чай. Максимум она собиралась поздороваться, может быть, обсудить дальнейшие их планы по поводу Трисы и, как всегда, предложить свою помощь. — Тебе что-то не нравится? — недовольно бросает Гомез, убирая руки за спину. Она покачивается из стороны в сторону и делает шаг назад. Выглядит такой хрупкой, маленькой и невинной. Настроение парня заметно меняется. Он недоволен. Впервые его возмутили слова Селены. Впервые он обратил на их звучание внимание. Твоё присутствие в моей жизни. Боже, кто так старательно подпортил ему настроение?! Брюнет щурится и поднимает правую руку с вытянутым указательным пальцем. — Оставайся здесь как можно дольше, — не смотря на своё негодование, он говорит это с такой заботой, будто ему и правда есть дело. — Дома проблемы. Поговорим потом. И уходит. Просто-напросто уходит. Проблемы? Она была там час назад. Что изменилось за этот час? Да и что ещё за проблемы там могли произойти, когда никого не было. И она не вовремя вспоминает о Джексоне. Она ничего не знает о человеке, с которым живёт. Может эта вежливость так идеально скрывает его настоящую натуру? Кто знает, что за проблемы могут происходить с человеком, у которого во владении крупные рестораны города. — Зеленый, — спустя несколько минут молчания отвечает Селена, бросая последний взгляд в сторону уходящего Зейна. — Без сахара.***
Селена тихо закрывает за собой дверь, отставляет балетки в сторону и на носочках проходит в холл. Темное освещение привлекает её внимание и на секунду в её голову приходят самые пошлые и невообразимые мысли. К счастью, эти странные мысли разбавляет громкий лай Джексона. Брюнетка опускается на колени и берёт собаку на руки. Но всё же напряженная атмосфера в доме не меняется. — Эй, — опуская пса на пол, Гомез на носочках пробирается к ванной комнате и заглядывает туда. Зачем? Она, в любом случае, не готова видеть его обнажённым. Она даже была уверена, что его там нету. Для вида посмотрела. Холодная дрожь пробегает по спине, когда его силуэт появляется в поле её зрения. — Привет, — она мнётся, переступая с ноги на ногу, и невинно хлопает ресничками. На нём уже привычные джинсы и серая футболка. Брюнетка не замечает, как он заговаривает её, и они шустро попадают в столовую. И вот они уже сидят друг напротив друга.